— Он сощурился и посмотрел Бриму прямо в глаза. — Остальные могут не решиться ослушаться его — как в свое время не решился я. Со столь же катастрофическими последствиями.— Я виноват в том не меньше тебя, — перебил его Брим. — «Виноват» — понятие, обращенное в прошлое, — с назидательным видом процитировал Урсис. — Один из самых толковых афоризмов моей родины. Нынешнее задание — это настоящее. И будущее. Разве не так?— Все верно.— Значит, Госпожа Удача снова улыбнулась нашей многострадальной империи, — заявил Урсис. — Пошли-ка обрадуем нашего большого приятеля Барбюса, а потом посмотрим, что Госпожа Удача имеет в своей кошелке для нас лично. *** Вскоре после окончания второй вахты «добровольцы» встретились у переходного люка как раз вовремя, чтобы увидеть прибывший корабль. Точно в назначенное время легкий крейсер вынырнул из черноты и пришвартовался к их эсминцу.— Только со стапелей, — определил Урсис. — Судя по силуэту, типа «Нимрон».— К.И.Ф. «Наркастл», — прочитал Брим, напрягая глаза.— Точно, его, похоже, даже не оснастили полностью, — заметил Теада. — Должно быть, его сняли с ходовых испытаний. — За бортом с лязгом соединились половинки переходной галереи. Спустя мгновение переходник с шипением заполнился воздухом, и швартовая команда отдраила люк.— Что вы шевелитесь, словно дохлые мухи, — нетерпеливо буркнул Амхерст. — Пока я командир, я не потерплю у себя бездельников. — Подгоняя их, он грубо толкнул Барбюса в люк. Брим нахмурился. Что-то гложет старшего помощника, подумал он, однако что именно, так и не решил, ступая в переходную галерею.Через прозрачные стены переходника он хорошо разглядел новый звездолет. Он напоминал силуэтом огромное копье, превосходившее «Свирепого» длиной раза в два. Как все крейсера этой серии, он строился специально для скоростных разведывательных операций в дальнем космосе. Как следствие, и вооружением крейсер уступал многим другим судам того же размера — всего шесть небольших орудийных башен на двух кольцах. Надстройка тоже была совсем низкой, зато за кормовым кольцом виднелись шесть огромных дюз главного хода.Даже пах корабль свежо. Озон, смазка, горячий металл, пластики — все привычные судовые запахи, за одним исключением: запахов жизни. Кораблю только еще предстояло пропитаться этим ароматом. И Теада был прав: крейсер и впрямь отозвали с ходовых испытаний. На каждом шагу им встречались гражданские специалисты. Даже члены швартовочной команды были одеты в зеленые с серебром скафандры большой гражданской верфи с Элеандора.У переходного люка их встречал сухопарый лейтенант-коммандер с пышными рыжими усами и близко посаженными глазами; судя по взгляду, он был не в особенном восторге от общения с ними.— Сюда, джентльмены. — Без лишних церемоний он повел их небольшой отряд по узким коридорам в большой кубрик, предназначенный для части экипажа крейсера. — Я попросил бы вас не покидать этого помещения до конца перелета. Командование не хотело бы, чтобы вы общались с заводским экипажем — слишком много гражданских и все такое.., ну, вы понимаете.— По чьему это приказу, коммандер? — возмутился Амхерст.— Хотя бы и по моему, лейтенант, — спокойно ответил офицер, как бы ненароком повернувшись к нему левым плечом с нашивками лейтенант-коммандера. — И кроме того, — добавил он, закрывая дверь перед самым носом Амхерста, — мне тоже не разрешено разговаривать с вами.Брим пожал плечами и покосился на Барбюса, стоявшего с почтительным видом в ряду остальных матросов. — Что тебе известно об этом? — шепотом спросил он. — До тебя всегда доходят слухи о том, что творится.Барбюс тихо хихикнул.— Так точно, сэр, — согласился он. — Так оно обычно и бывает, да только не теперь. Для меня все это — такая же неожиданность, как для вас.Не прошло и цикла, как негромкое урчание ходовых генераторов крейсера сменилось громовым ревом, и Брим увидел в маленьком гиперэкране иллюминатора быстро удаляющийся знакомый силуэт «Свирепого».Урсис навострил мохнатое ухо и нахмурился.— Они, похоже, и впрямь здорово спешат, — сказал он. — Дюзы кристаллов главного хода полностью открыты, судя по звуку. — Он плюхнулся в кресло, закинул ногу на ногу и сложил лапы на груди.— Как по-вашему, что вы делаете, лейтенант? — злобно вскинулся Амхерст.— Отдыхаю, лейтенант Амхерст, — ответил Урсис, зажмурившись. — Пока нам не разрешат выйти из этого кубрика, это самое умное, что мы можем сделать.Брим с Теадой потратили еще несколько минут на изучение кубрика — совершенно бестолковое занятие, как выяснилось, — но и они растянулись в соседних креслах. За ними последовали и Барбюс с матросами.Нельзя сказать, чтобы Амхерсту это понравилось, но и придраться ему было не к чему.— Ладно уж, — буркнул он. — Я.., э-э.., сообщу вам о том, что от вас потребуется.— Буду с нетерпением ждать, — кивнул Урсис. Не прошло и нескольких мгновений, как он захрапел.Отряд оставался в кубрике больше двух суток стандартного времени — и все это время рев кристаллов главного хода не смолкал ни на тик. Утром третьих суток их усадили в большой транспортный бот странного кирпичного цвета — как только он отвалил от крейсера, тот сразу же набрал ход и растворился в черноте космоса. *** Пунктом их назначения оказался пустынный обломок ржаво-красной скалы, вращающийся вокруг одинокого газового гиганта. Очертания созвездий были Бриму незнакомы. На относительно ровном участке поверхности астероида распластался приплюснутый пузырь обитаемой станции примерно ста иралов в диаметре, выкрашенный все в тот же кирпичный цвет, судя по всему, для маскировки. Бот завис над ним и начал проваливаться вниз; Амхерст, с лица которого давно уже не сходило тревожное выражение, схватил пилота за плечо и показал вниз. Там, рядом с пузырем станции, зависли на коротких причальных лучах три странного вида катера — несомненно, постройки облачников и сильно вооруженные.— Не берите в голову, лейтенант, — ухмыльнулся пилот, разворачивая бот для посадки. — Все три скорлупки теперь наши. — Странное дело, фамилия пилота была Синюк, хотя шевелюра и усы его отличались агрессивно-рыжим цветом. Вопреки правилам перевозок в ботах, вместо скафандра на нем была всего лишь мятая форма с мягкими, сильно поношенными ботинками, на вид более удобными, чем форменные. Впрочем, ботом он управлял так, словно занимается этим делом с самого рождения.Брим улыбнулся про себя: он подозревал, что у них с Синюком найдется много общего, начиная с происхождения, однако мысли эти оставил при себе. В конце концов, о происхождении своем он предпочитал думать реже. Он еще раз взглянул на вражеские катера — судя по всему, именно их Коллингсвуд имела в виду, когда говорила про очень маленькие звездолеты, — и любопытство его разгорелось с новой силой. К чему бы все это? *** Помещение станции оказалось поделенным на небольшие отсеки перегородками, не доходившими до наружной оболочки. Судя по ее виду, она была готова к немедленному демонтажу в любой момент. Из цветов преобладал армейский серый, хотя кое-где имели место пятна более человечных расцветок. Воздух был сух и до омерзения лишен ароматов — обычный атрибут маленьких автономных станций, где ограниченное число атомов без конца подвергается регенерации в одних и тех же установках с целью поддержания жизни в агрессивной среде.Заботу о Барбюсе и его матросах взяла на себя угрюмая женщина с молниями инженера на воротнике, а офицеры проследовали за Синюком по узкому коридору в отсек, где, кроме нескольких дисплеев и расставленных полукругом кресел, не было больше ничего; судя по всему, он выполнял здесь функцию конференц-зала. Прежде чем все успели рассесться, в противоположной стене открылся люк.— Джентльмены, — объявил Синюк. — Полковник Дарк.Стройная и длинноногая, с грациозными движениями, полковник Дарк была одета в синюю форму имперской разведслужбы лорда Вайрода. Впрочем, форма открывала взгляду значительно больше, чем скрывала. Кожа ее отличалась необыкновенной белизной, а иссиня-черные волосы были заплетены в косу, спускавшуюся почти до коленей. Большие миндалевидные глаза светились умом. Говоря, она теребила пальцем обсидиановый осколок странной формы — несомненно, обломок корпуса звездолета. Брим решил, что это память о каком-то не слишком приятном эпизоде в ее биографии; узнавать более подробно ему не хотелось.— Спецотряд с К.И.Ф. «Свирепый» прибыл в ваше распоряжение, полковник, — доложил Амхерст. — Лейтенант Ам…— Нам передали все ваши личные данные, лейтенант Амхерст, — перебила его Дарк низким, хрипловатым голосом, не обращая внимания на отданную им честь. — Пока мы с вами находимся на Ред-Рок-9, у нас не будет времени на уставные церемонии. — Она тронула осколок кончиком лакированного ногтя и прикусила губу. — Так что сядьте и слушайте внимательно. На всю подготовку к операции у вас примерно два дня.Занимая место, Брим покосился на Амхерста. На лице того застыло обиженно-удивленное выражение — он явно не привык к подобному нарушению устава, да еще со стороны вышестоящих офицеров. — Если за это время вы докажете нам, что сможете управлять катером и его системами, мы даем «добро» операции и тогда вы узнаете все детали, какие сочтете нужными. Если не сможете, мы просто отменим все мероприятие и отошлем вас назад, поблагодарив за попытку. Однако… — Она сделала паузу и обвела всех внимательным взглядом.Брим почувствовал, что его брови непроизвольно ползут вверх.— Однако, — повторила Дарк, — неожиданная атака облачников на одну из наших баз — не важно, какую именно, — лишила нас вчера экипажа, который должен был вас дублировать. Так что если вы потерпите неудачу, операция будет отменена, и очень важный человек может погибнуть. И к тому же империя лишится кое-какой жизненно необходимой ей информации, Амхерст неожиданно приобрел озабоченный вид — неплохо знавшие его Брим, Урсис или Барбюс могли бы с уверенностью сказать, что он чертовски напуган. Он открыл рот, как бы намереваясь сказать что-то.Дарк предостерегающе подняла руку:— Погодите с вопросами, лейтенант, пока ваша команда не освоит управление трофейным катером. До тех пор я не могу сказать вам больше ни слова. *** Весь следующий день Брим с Теадой провели на мостике трофейного катера, работая в режиме симуляции, в то время как все остальные пытались разобраться в бортовых системах на основании сведений, хранящихся в базах данных империи. Потом, используя короткий перерыв, вся группа облачилась в скафандры и вышла в открытый космос осмотреть катера снаружи.— Насколько я понял, они хотят, чтобы мы использовали тот, с номером Е607, — сообщил Амхерст по радио, ткнув перчаткой в сторону правого из трех пришвартованных катеров. — Они сказали, что остальные пойдут на запчасти.Осмотр подтвердил его слова. На двух катерах явно отсутствовали существенно важные детали, распахнутые настежь люки впустили внутрь космический вакуум, а на месте гиперэкранов зияли пустые отверстия.Е607, напротив, казался готовым к полету — смертоносная машина, предназначенная единственно для разрушения. Его шестидесятиираловый корпус точнее всего можно было бы описать как топор без топорища, положенный набок, с маленькой рубкой управления, выступающей примерно посередине верхней поверхности. От его «обуха» назад тянулись две ажурные фермы, на концах которых в обтекателях располагалось по антигравитационному генератору Кляппера — Хисса. В передних углах корпуса виднелись утолщения с крышками торпедных аппаратов, а между ними торчала приплюснутая башенка с единственным 60-миллиираловым разлагателем. Нижняя палуба шла от ходовой рубки к корме, раздваиваясь у нее к казенникам торпедных аппаратов и к расположенным рядом с ними отсекам боекомплекта — по одной запасной торпеде на аппарат. Двенадцать небольших пусковых установок в корме расширяли возможности катера, позволяя ставить минные заграждения. Днище было совершенно плоским, если не считать выпуклого спонсона с мощным 91-миллиираловым разлагателем. Единственный кристалл главного хода позволял катеру ходить на сверхсветовой скорости и даже совершать длительные перелеты.Тесная ходовая рубка имела в плане форму полукруга; расположенные в центре два пилотских кресла были обращены вперед. По левому борту располагалась бортовая электроника, занимавшая все место вплоть до входного шлюза. Как ни странно, с этих же пультов велось управление огнем большого разлагателя в нижнем спонсоне. Пульты управления остальным вооружением размещались по правому борту; только скорострельный носовой разлагатель управлялся непосредственно с пилотских пультов. Как только Урсис раскочегарил энергосистему катера, Брим откинул забрало своего шлема и вдохнул застоявшийся воздух рубки, потом опустился в жесткое, неудобное кресло и еще раз внимательно огляделся по сторонам. «Унылый» — самое подходящее определение к интерьеру рубки, подумал он. Облачники строили корабли, руководствуясь только тремя принципами: способностью летать, драться и выживать. Все остальное приносилось в жертву этим качествам — включая удобства для экипажа. Свободные от вахты могли отдыхать в двух крошечных кубриках, расположенных под ходовой рубкой между трубами торпедных аппаратов. Один, с двумя койками, предназначался для офицеров; другой, с четырьмя гамаками — для матросов. Брим поежился. Да, на таких крошечных скорлупках могли выжить только самые неприхотливые, закаленные экипажи.— Включай генераторы. Ник, — кивнул Брим Урсису, с трудом втиснувшемуся в кресло механика. — Будем выводить эту жестянку в космос.Урсис кивнул в ответ, и генераторы один за другим ожили, наполнив рубку высоким, неровным, закладывающим уши гудением. Еще некоторое время медведь колдовал с приборами, потом гудение чуть стихло и выровнялось, а панели обшивки перестали вибрировать.— Оба генератора под парами, Вилф, — объявил он, подняв вверх большой палец.Брим сверил показания приборов на своем пульте, потом оглянулся на Амхерста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44