Поэтому они молчали. Алекс, не желая афишировать свои чувства, держался несколько отчужденно, и Кэролин чувствовала себя неуютно.
На второй танец Кэролин была приглашена Энрико. За ними тоже следили объективы фотокамер.
Наконец Кэролин решила заговорить.
— Я обещаю, что все будет хорошо.
— Не давай обещания, которое не сможешь выполнить, — ответил тот.
— Смогу. Вот увидишь, — настаивала Кэрри.
— Не вмешивайся в это дело. Оно касается только нас с Алексом. Ты поняла?
Тут она услышала, как кто-то ее позвал, и оглянулась. Однако ее взгляд тотчас был ослеплен очередной вспышкой, и Кэролин зажмурилась.
— Негодяи, — пробурчала она. Еще в школьные годы Нэнси настояла на том, чтобы Кэрри училась танцевать. Она всегда заботилась о ней, желая, чтобы младшая сестра получала все самое хорошее. И Кэролин пришлось брать уроки танцев в школе.
— Алекс устроил хороший праздник.
— Да, такие мероприятия по принуждению не получаются. Мой муж счастлив, и я имею все основания считать, что он любит меня.
— К сожалению, твои доводы неубедительны. Ты сознательно предаешься иллюзиям. Он не может тебя любить, потому что вообще не способен на искренние, глубокие чувства.
— Ты его не знаешь, — горячо возразила Кэролин.
Выражение лица Энрико вдруг стало таким же жестоким, каким иногда бывало у Алекса. Все же братья, вспомнила Кэролин.
— Это ты заблуждаешься. И я не позволю тебе разрушить свою жизнь. Ты пойдешь со мной, мы уходим сейчас же.
— Не шути так, — засмеялась Кэролин, но увидела, что Энрико серьезен, как никогда.
— Я не шучу. Мы поговорим позднее. Нас никто не остановит, никакие репортеры. На улице ждет машина. О своих вещах не беспокойся. Все, что тебе нужно, купим завтра.
— Нет, Энрико, ты сошел с ума, я не могу так поступить!
— Почему же? Этот негодяй, например, осмелился бы поступить с тобой так, если бы ему предложили достаточно высокую цену.
Кэролин снова увидела, как исказилось жестокой гримасой его лицо. Она опять увидела в Энрико Алекса, как все же они были похожи.
Те же глаза, выражение губ, та же циничная усмешка… Очень странно, что их сходства до сих пор никто не заметил. Правда, Энрико смеялся и радовался гораздо чаще Алекса. Вот в чем дело!
И все же Алекс становился таким красивым, просто очаровательным, когда улыбка появлялась на его лице. Он будто превращался в совсем другого человека. Человека с надеждой на будущее, с упованием на лучшую жизнь. Тогда ей казалось, что ему свойственно даже мечтать.
Кружась в танце, все еще ослепляемые фотовспышками, они незаметно приближались к выходу.
— Нужно уходить, — повторил Энрико. — Раз мы пробрались сюда, то самое время… Там нас ждет мой шофер. Я его уже предупредил. Нэнси страдает без тебя.
— Нет!
Кэролин не могла этого сделать. Какая жена добровольно оставит мужа в день свадьбы!
— Пойми, если ты не решишься уйти сейчас, то потеряешь единственный шанс остаться в нашей семье, — суровым тоном предупредил Энрико.
— Понимаю, — глухо отозвалась Кэролин. Что бы там ни говорил заботливый Дольче, но Кэрри любила Алекса. Может быть, таким его никто кроме нее и не знал. Она ощущала его нежность, постепенно начинала постигать болезненные метания исстрадавшейся души, принимать как свои его мечты. Одним словом, судьба послала ей человека, который тоже нуждается в заботе и ласке, как и любой другой. Вспомнился известный детский стишок: «А крокодилу, крокодилу, ой нелегко на свете жить. Никто не хочет с ним обедать, никто не хочет с ним дружить. А ну и что, что он ужасный и скушал родичей давно. Ему подай любовь и ласку, любовь и ласку все равно».
Да, Кэрри могла любить мужа таким, каким он был, без прикрас. Со всеми его недостатками и достоинствами…
— Я не пойду с тобой, — промолвила она со слезами на глазах, но гордо подняв голову. — Это моя жизнь, мое будущее. И я хочу быть с Алексом.
Вот танец закончился, и оркестр заиграл другую мелодию. Кэролин и Энрико остановились на краю танцевальной площадки.
— Девочка, запомни, что я тебе скажу. Он разрушит и твою жизнь.
Она взволнованно посмотрела на него.
— Я тебе не верю, он не такой, как ты о нем думаешь.
— Мы оба попали под его ложное и опасное обаяние. Я тоже надеялся, что он замечательный, но до тех пор, пока этот прохиндей самым жестоким образом не подвел меня. Он не такой, как ты или я, даже отдаленно не похож ни на кого из наших знакомых. Вот увидишь, он тебя погубит. Неужели же ты не понимаешь, во что он тебя втравил, сестричка?
— Я вижу только, что ты сам пытаешься втравить меня во что-то глупое! У меня сегодня свадьба, а ты жужжишь на ухом, чтоб я бросила мужа и вернулась к прежней жизни! — чуть ли не крикнула Кэролин.
Энрико поморщился и виновато опустил голову.
— Так-так, чернишь меня в день моей свадьбы, братишка? — с ехидцей в голосе произнес незаметно появившийся рядом с ними Алекс.
Он выглядел подозрительно дружелюбным, и Кэролин насторожилась. Более того, муж был просто очарователен, но от него исходила некая тревога, которую она действительно всегда ощущала, находясь рядом с ним.
Энрико даже не моргнул. Он без смущения повторил:
— Идем со мной. Я отвезу тебя домой, куплю билет до Кентукки.
Но не на ту напал! Внутри Кэролин уже давно созрело окончательное решение.
— Спасибо, Энрико, что пришел поздравить нас. Взгляд Дольче стал ледяным.
— Подумай, что ты теряешь!
— Подумала. Я остаюсь со своим мужем. Ты меня прости и Нэнси тоже передай мои извинения, хорошо?
Она улыбалась, преодолевая сердечную боль. Да это было куда хуже, чем боль физическая. Теперь ее любовь к Алексу оказалась так же сильна, как родственное чувство к Нэнси и Энрико. Ожесточенные обстоятельствами, несовместимые друг с другом люди, — они все были нужны ей. И ни кем из них она не готова была пожертвовать.
— Алекс — мой муж, пойми. Мы теперь вместе. — Энрико в последний раз оглянулся на них и направился к выходу.
— Если передумаешь, звони, — бросил он на ходу.
— Позвоню, но не передумаю, — ответила она. Энрико пожал плечами.
— Ты знаешь, где меня найти, Кэролин, если понадоблюсь.
Она молчала, молчал и Алекс. Музыканты продолжали свою музыку, площадка заполнялась танцующими, смеющимися гостями.
— Ты ведь могла уйти, — устало и нервно проговорил Алекс, видя колебания Кэролин.
Она медленно повернулась к нему и встретилась с его жестким взглядом.
— Знаю.
Выражение его лица изменилось, подозрение сменилось удивлением.
— Почему же ты осталась?
— Я дала клятву перед алтарем сегодня днем и не могу ее нарушить.
— Но ведь он прав, ты теряешь все, что у тебя было до этого. Разрыв с семьей Дольче не пройдет для души безболезненно… Да и я не смогу тебя удержать, если тоска окажется непереносимой.
— Давай пока забудем об этом. Оставшееся время я хочу провести весело. Сегодня — день нашей свадьбы, нужно провести его так, чтобы не жалеть потом, хорошо? — Она тепло улыбнулась и взяла его руку в свою.
И Алекс пошел танцевать со своей женой.
Когда танец закончился, мимо них прошествовал официант с подносом, на котором теснились бокалы с шампанским. Кэролин взяла два — для себя и Алекса. Их руки снова встретились, и оба почувствовали, как тянутся друг к другу. Внезапно молодая женщина осознала, что стала старше, взрослей, сильней и уверенней в своих силах.
— За Had — Она подняла бокал.
Алекс почему-то не спешил с ответом, а внимательно смотрел ей в глаза, причем с тем же затаенным внутренним вопросом, с которым вглядывался в нее перед алтарем, перед произнесением клятвы.
— Ты могла бы выбрать себе долю и получше, — только и сказал он.
— Я выбрала тебя. — Она честно смотрела в его серебристо-серые глаза. — Ты — моя лучшая доля.
— Не притворяйся, ты все прекрасно понимаешь, я это вижу. Ты такой же чувствительный, как и я.
— Да, но ты такая красивая и, на мой взгляд, заслуживаешь лучшего.
— Ха! Зачем же ты тогда делал мне предложение? Послушай, все мы заслуживаем одного — любви, — прошептала она нежно. — Даже ты, и особенно ты!
Алекс, сбросив с ее плеч прозрачную вуаль, поцеловал нежную ямку у ключицы. Его глаза заблестели, потом затуманились.
— Кэролин, ты даешь мне надежду, заставляешь верить.
— Конечно! Будем верить друг другу, друг в друга, — заключила она.
Ей хотелось любоваться своим мужем. Он был таким красивым! И снова в ней загорелось желание быть рядом с ним, чувствовать его кожу, запах волос, ощущать его все возрастающее желание. Она невольно вспомнила самые их интимные моменты и задрожала. Как он целовал ее, как она сама торопилась поскорей почувствовать его. Нет, это прекрасно…
— Тогда выпьем за нас, — прошептал он и притянул ее ближе к себе. — Я пью за нас.
Кэрри поднесла бокал к губам, пробуя искристое, бледно-золотистого цвета вино, неотъемлемый атрибут праздников.
Но и без шампанского она чувствовала себя пьяной. Сейчас с ней происходило что-то невероятное, что-то новое. Она подтянулась к нему и поцеловала в подбородок.
— Я люблю тебя, дорогой.
В его глазах отразилась боль.
— Нет…
— Это правда. Я так тебя люблю. Теперь ты моя частичка.
Они поставили пустые бокалы на стол, и он прижал ее к себе крепко-крепко, словно боясь, что она убежит от него, растает как сон. Молодожены почти слились в объятии, и ей передавалось биение его сердца.
— Даже не знаю, что ответить. Не могу подобрать точные слова.
На ее глазах выступили слезы. Кэролин почувствовала, как изнутри поднимается тепло, наполняя ее грудь нежностью и особым, неизвестным доселе 1репетом.
— Тогда давай лучше танцевать. Поговорим потом, — улыбнулась она.
10
Праздник был все еще в разгаре, когда Алекс и Кэролин решили сбежать. Они уехали из клуба и направились домой к Алексу.
В гостиной занавески были еще открыты, и из окна можно было наблюдать превосходный вид ночного города. На небе красовалась полная луна, и ее свет чудесным образом мешался с электрическими огоньками.
Алекс снял пиджак от своего шикарного костюма и бросил его на спинку белого кресла. Кэролин наблюдала, как он расстегивает верхние пуговицы рубашки, оставляя открытым ворот, обнажающий мощную шею. Потом он закатал рукава. И вся эта сцена продолжалась в молчании.
Кэролин казалось, что это длится вечно и похоже на замедленный кадр из эротического фильма. Она испытывала новые странные чувства, ведь теперь они были женаты. И все должно было выглядеть по-иному, вполне законно.
— Повернись, пожалуйста, — сказал он, подходя к ней.
Кэрри безмолвно повиновалась ему, томно вздохнув в тот момент, когда его рука легла на ее плечи. Он скользнул пальцами под прозрачную вуаль, убрал ее с плеч и коснулся губами шеи. Обычное прикосновение, а произвело эффект электрического разряда и волнами прошло по ее венам. Он поцеловал ее снова и медленно начал вытаскивать булавки и заколки из ее фаты.
— Должно быть, у тебя сильно болит голова, потому что этот головной убор весит пару фунтов.
Кэролин довольно рассмеялась.
— Да, признаться, он тяжеловат для меня, — согласилась Кэролин, подумав, что ее муж весьма изощрен в искусстве комплиментов. Может свести с ума любую женщину. По крайней мере, она сама от его слов буквально таяла, но скрывала свою малодушную реакцию от опытного игрока на поле страсти… Осторожно он снял с ее головы фату и вуаль, положил их на кресло рядом со своим пиджаком.
Не успела Кэролин оглянуться, как Тореро уже нашел путь к мелким крючочкам на ее платье.
— Ты нужна мне, я хочу тебя!
Он поцеловал ее затылок, и она склонила голову. Волосы волнами рассыпались по плечам и закрыли ее лицо. Ей так нравилось, когда Алекс прикасался к ней. Он пробуждал в ней дремлющие инстинкты, и ей нужно было знать, что она такая же, как все, обычная женщина, обычный человек. В то же время они были сейчас одни в мире: только он и она.
Вот он начал медленно расстегивать ее платье. Каждый раз, когда ему удавалось расстегнуть один крючок, он целовал ее спину в том самом, освобожденном от одежды месте, и сердце девушки замирало. Теперь — сердце замужней дамы. Наконец он добрался до пояса, расстегнул последний крючок и тяжело вздохнул, проведя губами по ее спине. Какой нежной, атласной была ее кожа! Его мысли кружились, словно после хорошей порции бренди.
Каждый раз, как только он прикасался к ней губами или языком, она вздрагивала, чуть ли не вскрикивая.
— Ты такая чувствительная, милая, — сказал он удивленно, скользя ладонями по ее нежным бокам.
— Такой я и должна быть в нашу брачную ночь. — Она закрыла глаза, ощущая себя в теплых волнах любовного моря.
Оба не заметили, как платье оказалось внизу, у ее ног, так же как и драгоценное колье.
Девушка только ощутила жаркие прикосновения на своем теле, везде, начиная от шеи и заканчивая икрами ног, обтянутыми дорогими тоненькими колготками, переливающимися под светом лампы. Кэролин уже тяжело дышала, так нежно и призывно он ее целовал. Бесконечны были его поцелуи, но она хотела еще и еще…
— Я хочу часами, сутками целовать тебя!
Это было непередаваемо волшебно. Ее губы в свою очередь горели страстью и восторгом обладания.
— Я тоже, милый.
Они слились в едином поцелуе, дыхания их смешались. Кэролин забыла обо всем на свете, чувствуя только вибрации чувственности и движение горячей крови по телу. Неужели это было возможно? Вот здесь, сейчас?
Невеста дрожала от восхищения, улавливая каждый вздох его желания и пульсацию страсти, чувствовала, как любит его. В его полуприкрытых глазах она видела ответную любовь и нежность, которые достались ей в подарок навсегда. Кэрри целовала его, имея на это законное право.
— Милый, — выдохнула она.
— Да? — отозвался он, еле оторвавшись от своего сокровища.
— Тебе здесь удобно? — Она обвела рукой комнату.
Бледно-голубые тона гостиной немного смутили его, и он пришел в себя. Взъерошив волосы, виновато улыбнулся.
— Пожалуй, ты права, нам стоит перенести гнездо любви в другую комнату, более подходящую для романтических отношений.
И подняв ее, словно та была пушинкой, понес в свою спальню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19