– Это означает, что ты в любом случае оказываешься вне игры, что бы Рашид ни решил предпринять. Семья его невесты непременно настоит на том, чтобы ваши отношения прекратились… так поступила бы любая семья в их положении.– Мама, неужели ты думаешь, что я стану продолжать наши отношения, если Рашид женится на другой? – холодно поинтересовалась Эви.Люсинда не ответила, но Эви с болью прочитала на ее лице тайную убежденность в правоте своих предположений.– Так вот, я не стану, – отрезала Эви и резко повернулась, чтобы поставить опустевший стакан.– Докажи это, – потребовала мать. – Прекрати их, пока у тебя сохранились еще остатки гордости! Мы можем сейчас вместе вернуться в Вестхевен, – предложила она, заметив в глазах Эви отблески боли и по-своему их истолковав. – Ты можешь пожить там, пока все не уляжется.– Не могу, – прошептала Эви. – Я не могу оставить его, пока не буду точно знать, что у нас нет будущего.– О, ради всего святого, Эви! – раздраженно воскликнула мать. Шагнув к дочери, она крепко схватила ее за руку, чтобы заставить повернуться к ней лицом. – Когда же ты собираешься…Эви громко ахнула от резкой боли. Ее мать испуганно замолчала.Неизвестно откуда внезапно в комнате очутился Азим, он вежливо, но непреклонно взял Люсинду за руку и заставил ее разжать пальцы на обожженном запястье Эви.– Что за… – только и смогла потрясение пробормотать Люсинда.– У вашей дочери повреждена рука, за которую вы только что ее взяли, – пояснил Азим, отпуская руку Люсинды.– Что ваши люди с ней сделали? – испуганно выдохнула она.– Несчастный случай, – раздался голос Рашида, – Эви обожглась утром.– Обожглась? – обращаясь к Эви, переспросила Люсинда.Но Эви не могла ответить. Она трясла рукой, борясь с тошнотой и головокружением. Ее лицо побелело, все тело снова забилось в ознобе.– Сядь ты, ради бога! – гневно прикрикнул на нее Рашид. И прежде чем Эви успела что-нибудь сообразить, она оказалась в ближайшем кресле. – Азим! – обратил Рашид свой гневный взор на старого слугу. – Сделай же что-нибудь!С неизменным спокойствием Азим уже был около Эви и осторожно держал в своих руках ее кисть. Она же сидела неподвижно, закрыв глаза и вздрагивая.– Черт побери, ей нужно показаться нормальному врачу! – возмущенно воскликнула Люсинда, с ужасом глядя, как Азим аккуратно снимает с руки Эви повязку.Сухо и коротко Рашид бросил:– Он уже здесь.Эви открыла глаза и в немом удивлении уставилась на старого слугу, сидящего перед ней на корточках. Азим перехватил ее взгляд и слегка улыбнулся.– Я был личным доктором шейха Рашида с самого его рождения, – негромко пояснил он.– Ах вы, хитрец этакий! – выдохнула Эви. – А я-то была уверена, что ваша обязанность просто готовить еду да подавать напитки! Ой! – дернулась Эви, когда Азим дотронулся до самой болезненной части ожога. Опустив глаза, она увидела, что на коже вздулся пузырь. К ней склонился Рашид.– Нужно вызывать доктора, Азим? – резко спросил он.– Нет, – ответил тот, поднимаясь. – Но мне нужна моя сумка с лекарствами. Я сейчас вернусь.Он вышел, оставив позади себя напряженное молчание. Рашид стоял по одну сторону от кресла, где сидела Эви, ее мать – по другую. А Эви не поднимала головы, чувствуя, что не способна сейчас ни с кем из них говорить.– Прости меня, Эви, – дрожащим голосом пробормотала Люсинда, – я не хотела.– Я знаю, – мягко ответила Эви. – Признаться, я и сама забыла про руку, пока ты до нее не дотронулась.– Ты это имел в виду, когда говорил, что она плохо себя чувствует?Вопрос был адресован Рашиду, но Эви поспешно ответила: – Да.– Нет, – холодно поправил ее Рашид. – Эви чувствовала себя плохо, потому что беременна.Со вздохом, вырвавшимся из глубины души, Эви глубже зарылась в подушки кресла и закрыла глаза. Слова Рашида произвели эффект разорвавшейся бомбы. Эви показалось, будто целую вечность никто не шелохнулся, не произнес ни звука, все замерли в ожидании… Что-то сейчас скажет ее мать?Впрочем, произошло совсем не то, чего ожидала и боялась Эви. Люсинда тяжело рухнула в соседнее кресло.– О, Эви… – выдохнула она. – Как ты могла… как ты могла?Эви изумленно раскрыла глаза и в гневе повернулась в сторону матери.– Ты что… ты хочешь сказать, что я сделала это нарочно? Не могу поверить, – голос Эви сорвался от внезапно захлестнувшей ее боли, – что родная мать способна подозревать меня в подобной низости!– В наши дни подобные случайности просто так не бывают, Эви.– Эви, – услышала она голос Рашида, – твоя мать не хотела тебя обидеть. Ее предположение вполне естественно…Естественно? Неужели? Эви с пылающими глазами обернулась к нему.– Мне это и в голову не приходило. А ты… ты тоже подозреваешь меня?– Нет, – со вздохом ответил Рашид, отводя взгляд. И Эви с ужасом осознала, что два самых дорогих для нее человека думают, что она в состоянии опуститься до такого. Ей отчаянно захотелось упасть замертво прямо на этом месте.И внезапно Эви поняла, что с нее довольно. Гордо подняв подбородок, она холодным взглядом обвела комнату, задерживаясь попеременно то на одном лице, то на другом.– Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить вас за это, – сказала она. И, собрав остатки гордости, развернулась и вышла из комнаты.Азим как раз возвращался в гостиную, когда Эви, даже не обернувшись, прошла мимо по коридору. Что Рашид сообщил ему взглядом, Эви не знала, да и не хотела знать. Но не успела она устало опуститься на край кровати, как Азим осторожно постучал в ее дверь.– Мне надо посмотреть вашу руку, – тихо сказал он.Возражать Эви не стала. Она вообще не произнесла ни одного слова, пока Азим смазывал чем-то приятным и успокаивающим ее обожженную кожу. А в голове у нее прокручивались десятки фраз, адресованных всем ее родственникам, всей семье Рашида, сплетникам репортерам, которым так интересно будет узнать, в какую несчастную жертву она превратилась!– Сейчас всем нелегко, – с присущим ему вежливым спокойствием и сдержанностью заметил Азим, отпуская наконец ее руку. – Людям свойственно говорить вещи, о которых они впоследствии сожалеют.– Но это не значит, что они говорили в тот момент неправду, – возразила Эви. – Вы ведь тоже думаете, что я забеременела нарочно, чтобы поймать Рашида в ловушку, – обвиняюще добавила она. – Я видела это в ваших глазах, и вам очень трудно было это скрыть.Конечно, на самом деле она видела в его глазах просто ужас, без какого-либо подозрения. Но теперь Эви понимала, что в каждом взгляде ей будет чудиться это обвиняющее выражение.– Вы не могли бы вызвать для меня такси, пока я переодеваюсь?Просьба получилась скорее похожей на приказ, так что Эви не стала дожидаться ответа и ушла в ванную комнату.Через десять минут она вернулась в спальню, приняв душ и переодевшись в джинсы и футболку, в которых приехала сюда этим утром. Она как раз занималась волосами – собирала их в хвост на затылке, – когда в комнату вошел Рашид.Эви обернулась и снова занялась прической. Но быстрого взгляда на Рашида хватило, чтобы заметить перемену – он тоже переоделся и теперь был в деловом костюме. Эви даже заметила тревогу в его взгляде – и ощутила нечто вроде горькой радости и удовлетворения, потому что теперь он явно не был так безусловно в ней уверен.– Твоя мать уехала, – сообщил он.Это не удивило Эви. Ее матери необходимо время, чтобы осмыслить услышанное и приготовиться к предстоящему громкому скандалу, который готов вот-вот обрушиться на их вроде бы благополучную семью.– Азим говорит, ты заказала такси, – продолжал он. – Зачем?– Чтобы уехать отсюда, – бросила она через плечо. – Еще вопросы?– Куда ты намерена уехать?– Возможно, в Вестхевен. Чтобы спрятаться там ото всех. Так обычно поступают все выродки.Ее саркастическое замечание попало в цель: Рашид нетерпеливо засопел.– Не стоит этого делать, – сердито фыркнул он.– Почему же? – возразила Эви. – Если начистоту, то так оно и есть – или, по крайней мере, так всем будет представляться, когда все это выйдет на свет.– Прекрати говорить глупости! – рявкнул он. – Ты слишком болезненно ко всему относишься! Как только мы поженимся, ни один человек не посмеет даже пикнуть о том, как и почему был зачат наш ребенок!«О, очень тактично», – ядовито подумала Эви.– Мне казалось, я уже говорила тебе, – бросила она. – Но повторяю еще раз: я не выйду за тебя замуж, даже если тебя доставят ко мне в подарочной упаковке!В лентах! Я не смогу жить с тобой, зная, что ты втайне думаешь обо мне! Понимаешь ты это или нет?– Я вовсе не подозреваю, что ты нарочно забеременела! – зарычал он.Эви ничего не сказала, но ее циничная усмешка была достаточно красноречивой. Дрожащими пальцами она заправила пряди золотистых волос под ленту, стягивающую хвост.– Хорошо, – с тяжелым вздохом признался Рашид. – Был момент – очень короткий, очень, – когда я подумал, что ты так поступила. Посуди сама, у какого мужчины не возникло бы такого подозрения в нашей с тобой ситуации?– У мужчины, который достаточно хорошо меня знает и понимает, что я лучше умру, чем воспользуюсь таким подлым приемом, чтобы удержать его!Язвительный смех заставил Эви резко обернуться.– Мне кажется, Эви, что это ты чувствуешь себя пойманной в капкан, и это тебя бесит больше всего.Разве? – подумала она. Потом с большой неохотой призналась себе, что, скорее всего, так оно и есть. Она действительно чувствовала себя загнанной в ловушку, из которой не было выхода, кроме того, которого она принять не могла.Холодная дрожь пронизала ее. Рашид заметил это и тяжело вздохнул.– Послушай… – сказал он, подходя к ней и кладя руки ей на плечи. – Прости, если я тебя чем-то обидел. Но… неужели тебе не кажется, что у нас и без того хватает проблем, чтобы еще и препираться друг с другом?– Все так ужасно и омерзительно, – дрожащим голосом проговорила она. – И обещает стать еще ужаснее и омерзительнее.Она имела в виду момент, когда обо всем узнает его отец, и Рашид инстинктивно понял ее.– Доверься мне, – сказал он. – Я добьюсь, чтобы это стало нашим преимуществом, если на то пошло. Даже если это будет последним, что я сделаю в жизни.Но какой ценой? Ценой гордости его отца? Его страны? Его собственной чертовой гордости?!– Твоя мама уже испытывает прилив самых нежных родительских чувств, – мягче добавил он.Подняв ресницы, Эви буквально утонула в его темных, теплых, слегка удивленных глазах.– Ее последнее требование перед уходом было, – пояснил он, – чтобы я как следует заботился о ее дорогой дочери, иначе я буду иметь дело лично с ней. – Рашид улыбнулся. – Думаю, мы с ней найдем общий язык, раз уж успели так синхронно тебя обидеть…– Вы очень схожи между собой, – негромко сказала Эви. – Оба упрямые, требовательные, властные… и слишком много думаете о себе.– А ты рядом с нами – только несчастная жертва трагического непонимания, ты это хотела сказать?Эви поморщилась. Слишком напыщенно.– Твоему отцу еще предстоит сказать решающее слово, – напомнила она.– Мой отец не людоед и не злодей, Эви, – печально сказал Рашид. – Если твоя мать, узнав о ребенке, смягчилась ко мне, то почему мой отец не проникнется к тебе более нежными чувствами?– Значит, мы еще можем объединить две счастливых семьи в одну, да? – с сомнением и горечью сказала Эви.– По крайней мере постарайся дать ему шанс, прежде чем его отвергнуть.Шанс? Конечно, Эви была совсем не против. Только вот в счастливом исходе их знакомства она отнюдь не была уверена.– И что дальше? – спросила она. Рашид отпустил ее плечи и выпрямился.– Я поеду в Беран, чтобы сообщить обо всем отцу, – ответил он.– Как… сейчас… сегодня?– Да. – Он бросил быстрый взгляд на часы. – Если точнее, то в ближайшие десять минут. – Он взглянул на Эви тревожно и вопросительно.– Я действительно причинила тебе массу неприятностей, не сказав о ребенке две недели назад, да? – виновато пробормотала она.В ответ Рашид только пожал плечами.– Да, тогда я мог бы предотвратить такое поведение моего отца.– Я такая безмозглая трусиха, – смущенно пробормотала Эви.– Нет, ты не права. Ты была испугана, ты была потрясена новостью, хотела сделать то, что, на твой взгляд, было правильным – ведь приближался день свадьбы твоего брата.– Я хотела всем угодить… а в итоге всем навредила, – поморщившись, сказала Эви.– В таком случае угоди сейчас мне, – предложил Рашид. – Останься здесь, пока меня не будет. К тому же все твои вещи уже на пути сюда, как я тебе и обещал, и Азим согласился остаться с тобой. Он будет заниматься всеми посетителями и телефонными звонками и сумеет оградить тебя от них.Иными словами, будет ее телохранителем.– Он евнух? – суховато спросила Эви.– Нет, – усмехнулся Рашид. – Но я доверяю ему свою жизнь, так что твою неприкосновенность тоже могу доверить.– А как ты думаешь, мне ты доверять можешь? – вызывающе усмехнулась Эви.Его ответ был стремительным и мгновенным – Эви ничего не успела понять, когда вдруг оказалась в его крепких объятиях и губы Рашида приникли к ее губам в поцелуе, на который был способен он один.– Я могу тебе доверять, – отстраняясь, кивнул он. – Я должен ехать. Мой самолет уже внесен в план вылетов, и я не могу опаздывать.Это означало, что он полетит в Беран сам, с легкой тревогой подумала Эви. Потому что сейчас, когда удача только-только начала улыбаться им, злая судьба могла подстроить что-нибудь ужасное. А перелет предстоит такой длинный!– Будь осторожен, хорошо? И обязательно звони мне с дороги!– Я позвоню, – пообещал он. – И вернусь на этой же неделе!Прекрасные слова, искренние и нежные. Но Рашид не позвонил ей… и последующие две недели Эви его не видела. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ К этому времени она начала уставать от постоянного одиночества. Выходить куда-либо надолго Эви не решалась, боясь, что попадется на глаза вездесущим репортерам или людям, с которыми ей встречаться не хотелось.Конечно, мать звонила ей ежедневно по нескольку раз. Люсинда по-своему пыталась поддержать дочь, хотя это давалось ей нелегко. В итоге Эви самой приходилось успокаивать мать, потому что день уходил за днем, а от Рашида по-прежнему не было известий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19