.. Очертания гавани проступали вдали сквозь легкую дымку. Но, поскольку они довольно далеко отошли от берега, качка стала более ощутимой. Чтобы сохранить равновесие и преодолеть подступавшую тошноту, она схватила Дэниела за руку, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Только бы не опозориться! Зачем она ела это печенье?
Открыв глаза, она встретилась с взглядом Дэниела.
– Давай спустимся на нижнюю палубу, – предложил он. – Там тебе сразу полегчает. – Взяв за руку, он повел ее вниз по лестнице. Они прошли на нос и присели на рундук. – Ну как?
– Уже лучше. – Кэтлин подняла голову и подставила лицо теплому солнышку.
Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, пока тошнота не прошла.
– Хорошо. – Он обнял ее за плечи и притянул к себе.
Довольно долго они сидели молча. Над их головами с громкими криками кружили чайки. Птицы ныряли в поисках крошек, к которым их приучили рыбаки, выходящие в море. Вот если бы так было всегда, мечтала Кэтлин. Никаких долгов, никаких обязательств, только я, он, ветер и соленый морской воздух.
Она повернулась к Дэниелу. Несколько секунд не решалась заговорить, потом начала:
– Твои братья мне понравились. Они очень славные. А Молли просто прелесть.
– Это точно. Майк – счастливчик. Я рад, что хотя бы один из нас опроверг фамильные предания. Лири все же может быть счастлив с женщиной, если найдет настоящую любовь.
Снова воцарилось молчание. Кэтлин лихорадочно соображала. А она – настоящая любовь? Или просто очередная женщина в длинной веренице «почти настоящих»? Ей столько хотелось разузнать, столько еще ответов она жаждала услышать!
– Дэниел, зачем ты пригласил меня сюда? – выпалила она.
Он довольно долго не отвечал и смотрел на горизонт, словно ответ скрывался там.
– Не знаю, – сказал он наконец. – Просто мне захотелось, чтобы ты была здесь со мной. Я хотел, чтобы ты тоже все это увидела. – Он повел рукой вокруг себя. – Море – моя стихия... Может, я вообще хотел бы быть моряком. Но тогда мы с тобой никогда бы не встретились. – Он испуганно огляделся, словно проговорился. – Честно говоря, в детстве я ненавидел эту шхуну.
Страсть, с которой он произнес эти слова, поразила Кэтлин. Он словно отдалился от нее.
– Почему? – спросила она.
Он встал, прошелся по палубе и повернулся к ней. Комок подкатил к горлу Кэтлин. Сейчас, когда Дэн вот так стоит на палубе и ветер раздувает его волосы, он представляет собой самую потрясающую картину. Он похож на античного бога, восставшего из моря. Он рожден для необозримых просторов и бездонных морских глубин. Кэтлин прижала руку к груди, стараясь унять биение сердца.
– Именно на этой шхуне отец неделями пропадал в море, – продолжил Дэниел. – Именно из-за нее мама и ушла от нас. С самого детства из-за этой посудины все наши беды и несчастья. Иногда я молился, чтобы она затонула где-нибудь в пучине океана, и тогда у нас была бы нормальная семья. – Он с горечью рассмеялся. – Став старше, я понял, что дело вовсе не в шхуне.
Ее потрясла эта вспышка откровенности. Дэниел должен был очень доверять ей, чтобы так раскрывать душу. А что бы сказала об этом Аманда? Наверняка ей пришлось бы снова пересматривать свой план.
– Что случилось с твоей матерью?
Дэниел пожал плечами.
– Я точно не знаю. Майк раньше думал, что она жива, но мне кажется, что мы все просто боимся узнать страшную правду. Мы боимся, что ее идеальный образ, который сложился в нашем воображении, в действительности может оказаться совсем не тем. Однажды она ушла, и стало плохо. Это все, что мне известно. – На его лице появилась усталая улыбка. – Потом отец столько рассказывал нам о Храбрых Лири! Он смотрел на нас, ее сыновей, и понимал, как мы тоскуем по ней. Вот почему я часто околачивался у вас в доме. Твоя мама всегда была так добра ко мне. И готовила она куда лучше, чем Майк.
– А если в один прекрасный день она объявится? – спросила Кэтлин. – Что вы будете делать?
Он довольно долго обдумывал ответ, не сводя с нее взгляда. Ветер ерошил ему волосы. Кэтлин увидела в его глазах выражение боли и как-то вдруг представила, каким он был мальчиком. Он невольно пускал в ход свое обаяние, чтобы завоевать себе место в мире, чтобы защититься от ужасов реальной жизни.
Дэниел медленно подошел к ней и сел рядом.
– Я бы взял ее за руку, – он взял Кэтлин за пальцы и сжал их, – и... никогда бы не отпустил ее!
Сердце у Кэтлин екнуло. На секунду ей показалось, будто он говорит о ней, Кэтлин. Она наклонилась к нему и легко поцеловала его в губы. Впервые она сама первая поцеловала его! Его глаза замерцали, он, казалось, удивился. Потом улыбнулся и прижался к ней лбом.
Вдруг все оборонительные сооружения, которые она так старательно возводила вокруг себя, рухнули. Ей уже не хотелось раз и навсегда вычеркивать этого человека из своей памяти, наоборот, она хотела, чтобы он стал частью ее жизни... Кэтлин глубоко вдохнула свежий морской воздух и снова поцеловала Дэниела. Хватит беспокоиться и тревожиться! Пока можно просто наслаждаться новыми, неизведанными чувствами, которые будоражат кровь. Потом она решит, что делать. А сейчас ей хочется еще немного побыть в призрачном мире фантазий.
– Так, значит, вот какой теперь стала Кэтлин О'Доннелл! – пробормотал Тим, глядя вниз, Дэниел посмотрел в окошко рулевой рубки. Кэтлин и Молли сидели на носу, пили какао и болтали, словно старые подружки. Он тоже сомневался, стоит ли брать Кэтлин на морскую прогулку. Кэтлин не та девушка, которую можно легко ввести в любое общество. Когда она нервничает, вокруг нее словно вырастает завеса неловкого молчания. Но Молли, кажется, удалось растопить лед. В ее обществе Кэтлин вполне освоилась. Тим тоже старается изо всех сил, чтобы их путешествие выдалось спокойным. Ближе к вечеру они пришвартовались, и Майк отправился в ближайшую таверну, чтобы принести им всем обед.
– Если бы мне сказали, что с этой Кэтлин О'Доннелл я когда-то учился в школе, ни за что бы не поверил, – продолжал Тим. – Она была на год моложе меня, но тогда по ней нельзя было угадать, какой красавицей она станет, когда вырастет.
– Правда, она красивая? – подхватил Дэниел. – То есть... не в общепринятом смысле слова. Она настоящая. Иногда мне кажется, что я могу часами смотреть на нее и мне не надоест!
Тим хлопнул брата по плечу.
– Помнишь, что говорил Майк? В тот самый миг, когда ты вынес ее из горящей кофейни, ты пропал!
– Может быть... – задумчиво сказал Дэниел. – А может, и нет. Это было около двух недель назад. С тех пор мы с ней почти не виделись. Только один раз вместе поужинали. И я пока так и не понял, хочет ли она продолжать со мной отношения.
– Не вини ее за излишнюю осторожность, – вмешался Тим. – Даже среди нас четверых ты всегда пользовался славой дамского угодника.
Дэниел поморщился.
– Надеюсь в следующие десять лет избавиться от этого ярлыка. Кэтлин первая женщина, которая меня по-настоящему волнует. Не хочу, чтобы она думала, будто я просто провожу с ней время, ожидая, пока не объявится следующая подружка.
– Думаю, ваше с Майком поведение не сулит ничего хорошего. – Тим озабоченно нахмурился. – Отец только-только смирился с помолвкой старшего сына. Когда он узнает о тебе, боюсь, его удар хватит. Все его сказочки забыты в одночасье!
– Мне еще пока не о чем говорить.
Дэниел все так же неотрывно смотрел на Кэтлин. Она обернулась, заметила его в окошке рубки и весело помахала ему рукой.
– Я вижу, как ты на нее смотришь, – возразил Тим. – Я скажу тебе то же, что и Майку. Не испорти все! Может быть, другого такого шанса у тебя не будет.
Дэниел кивнул.
– Интересно, о чем они там говорят?
– Ты же знаешь женщин! – Тим пожал плечами. – Скорее всего, сравнивают сексуальные возможности братьев Лири.
– Неужели? – нахмурился Дэниел. – Они с Молли едва знакомы.
– Да откуда я знаю, о чем они болтают! Ясно, не о футболе. А о косметике и прическах так долго говорить невозможно. Так что, по-моему, рано или поздно разговор перейдет на мужчин.
– Лучше я спущусь к ним, – сказал Дэниел. – А то Молли, чего доброго, ее напугает.
Не так давно сама мысль о любви была для него ненавистна. Но позже Дэниел увидел, как любовь к Молли изменила Майка. Всего за несколько недель у Майка затянулись душевные раны, полученные в детстве. Он стал полноценным, уверенным в себе человеком, убежденным в том, что его ждет счастливое будущее. За это он должен благодарить Молли. Чем больше времени Дэниел проводил с Кэтлин, тем больше ему хотелось верить, что и она способна дать ему такое же счастье.
Спустившись по трапу, он встретился с Молли. Она улыбнулась и порывисто обняла его.
– Кэтлин просто чудо! – воскликнула она. – Ради Бога, не испорти все дело!
– Ну с чего вы все решили, будто я собираюсь испортить дело? – обиделся Дэниел.
Кэтлин стояла, опершись на перила, и смотрела на гавань. Он подошел к ней сзади и положил руки ей на плечи.
– Ты не замерзла?
Она отрицательно покачала головой.
– Я как раз собиралась... – Она не договорила.
Из воды выпрыгнула рыба. Кэтлин вздрогнула.
– Что это было?
Дэниел положил подбородок ей на плечо. На воде расходились круги.
– Может, русалка... – задумчиво сказал он.
– Русалок не бывает! – улыбнулась Кэтлин. – Они остались только в сказках.
– Ты не права, – возразил Дэниел. – Моему далекому предку Дормиду Лири удалось встретить русалку. Ее звали Фиа.
– Значит, твой предок Дормид был такой же безумец, как и ты. – Кэтлин, не отрываясь, смотрела на воду, на лице ее играла мечтательная улыбка.
Дэниел не очень любил рассказывать сказки, но ему очень захотелось убедить Кэтлин в своей правоте. Кроме того, стоять вот так на палубе шхуны, обнимать Кэтлин и смотреть, как в воде отражаются огни гавани, – просто какое-то волшебство. Как раз подходящий антураж для красивой сказки.
– Дормид был отчаянный малый, – начал он, – настоящий сорвиголова. Однажды, когда он слонялся без дела, его отец велел ему заняться чем-нибудь полезным. Дормид вызвался пойти на лодке в море порыбачить. Но ему вовсе не хотелось ловить рыбу. Он улегся на дно лодки и задремал. Но очень скоро его разбудило сладкое пение. Он сел и увидел, что лодка отплыла очень далеко от берега и ее несет сильным течением.
– Настоящая ирландская сага, – заметила Кэтлин.
Раньше Дэниел не замечал, что, рассказывая сказки, он невольно начинает говорить с ирландским акцентом, как отец. Но так и должны звучать сказки – как музыка. Именно так отец рассказывал им свои сказки, когда они были детьми.
– Ну так вот, он посмотрел за борт и увидел, что рядом с его лодкой плавает русалка. Звали ее Фиа, и она жила в подводном царстве. Она поведала Дормиду о том, как красиво у нее под водой, сколько там богатства, и стала уговаривать его отправиться туда вместе с ней. Но Дормид не поверил ей – он наслушался историй о том, как русалки заманивают несчастных рыбаков на дно морское и заласкивают их до смерти. Поэтому он заткнул уши и погреб к берегу.
– Так она была хорошей русалкой или плохой? – спросила Кэтлин, повернув голову и глядя ему прямо в глаза.
– Скоро узнаешь. – Дэниел поцеловал ее в нос. – Слушай. Дормид никак не мог выкинуть русалку из головы. Когда он выходил в море, он все время слышал ее пение. И когда снова увидел ее рядом со своей лодкой, он понял, что влюблен. Она была такая красивая и так сладко пела! Но она была дочерью моря, а он – сыном земли, они не могли соединиться. Хоть он и понимал все, но не мог заставить себя не ходить в море, чтобы любоваться на нее. И он выходил в море в любую погоду.
Однажды на море бушевал шторм. Лодку Дормида подхватила огромная волна. Фиа подплыла к нему и поддерживала его, но буря была так сильна, что их обоих выбросило на скалы. Лежа в объятиях Дормида, Фиа умирала. Она умоляла его отнести ее в море, ибо только в море она сможет ожить. Дормид понимал, что его самого там ждет верная смерть, но он крепко обнял Фиа и прыгнул со скал прямо в бушующий океан.
– Он умер? – спросила Кэтлин.
– В сказке, которую рассказывал я, он находил холодную, ледяную могилу в мрачной океанской пучине и все потому, что поверил русалке.
– Ужасно! – Кэтлин в шутку толкнула его локтем в ребра.
– А вот Тим рассказывал по-другому. Дормид принес Фиа в ее царство. Ее отец, океанский владыка, был так счастлив и благодарен Дормиду за спасение дочери, что одарил его способностью жить под водой. Пожертвовав собственной жизнью ради спасения Фиа, Дормид получил в дар новую жизнь, и они с Фиа счастливо жили в глубинах океана до скончания дней.
– Так мне нравится гораздо больше.
– Когда отца не было дома, Тим всегда изменял окончания сказок, так что у каждой сказки было шесть или семь разных концовок и мы никогда не знали, какую он выберет. – Дэниел задумался. – Сказки Тима мне всегда казались глуповатыми. Но эта мне нравится. Знаешь, любовь побеждает смерть и все такое.
Он осторожно развернул Кэтлин к себе лицом, наклонился и нежно поцеловал. Прижав к себе ее почти невесомое тело и ощущая теплые губы, он понял: ничто больше не имеет значения. Просто они нашли друг друга. И теперь они вместе. У него будет время для того, чтобы разобраться в своих чувствах. Пока он убежден только в том, что чувства у него есть.
5
Кэтлин счастливо вздохнула. Как сладко дремать на плече у Дэниела! С тех пор как они выехали из дока, она не открывала глаз: ее сморил свежий воздух и ветерок с моря. Ей хотелось навсегда остаться в таком же положении: голова покоится на плече Дэна, плечи укрыты его курткой. Но мелькание огней на шоссе подсказало ей, что они приближаются к Филадельфии.
Для ноября было очень тепло, ослепительно голубое небо напоминало скорее о весне. Кэтлин же сейчас любая погода показалась бы идеальной, даже проливной дождь и десятибалльный шторм. Вначале она немного поволновалась: как-то отнесутся к ней братья Дэна? Но они держались так дружелюбно, что от ее нервозности и следа не осталось.
Во многом она была благодарна Молли О'Тул. У Кэтлин не было сестры, но когда она иногда рисовала себе ее возможный образ, то получался кто-то вроде Молли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21