— Ах, нет, нет, конечно же нет! — вскричала она, обнимая его, и запретила посторонним мыслям беспокоить ее.
В следующие несколько дней Доминик полностью акклиматизировалась. На самом деле жара в горах была не слишком сильна, и она хорошо ее переносила. Кожа ее покрылась вскоре загаром цвета меда, а волосы чуть выгорели. Ее дни были заняты обживанием квартиры. Ей хотелось многое сделать. Она заставила Джона купить краски и принялась решать вопросы колорита. Потом она отправилась за покупками и купила в супермаркете материал для занавесок и подушек в тон стенам. Для столовой Джон купил только стол и несколько табуреток, и она решила подождать и выяснить, в каком состоянии окажутся их финансы после свадьбы и медового месяца, прежде чем начать транжирить. В главной спальне была двуспальная кровать, на которой сейчас спал Джон, и пара шезлонгов. В целом он купил достаточно и в то же время предоставил Доминик массу возможностей самой решить, как будет выглядеть их жилище.
У Роулингсов она ночевала и завтракала, но большую часть дня проводила вне их дома. Не то чтобы Марион была с ней неприветлива, наоборот, но Доминик не оставляло чувство, что они с Джоном — всего лишь еще одна тема для пересудов с ее приятельницами.
Доминик встретилась с тремя женщинами, с которыми Марион проводила большую часть времени, и они ей не понравились. Они все были примерно одного возраста, и интересы у них были одни и те же: они жили только жизнью своих соседей, которые, по их мнению, были абсолютно аморальны. Доминик не могла понять ход их мыслей. Неужели они не видят, что жизнь идет своим чередом, проходя мимо них?
Их отношения с Джоном вернулись в прежнее русло. Конечно, на это потребовалось время, и Доминик казалось, что в этом виновата она. Но с того времени, как Джон уехал из Англии, она привыкла все решать самостоятельно и уже не была настолько готова во всем слушаться его, как это было сразу после смерти ее отца. Впрочем, ей нравилось работать в квартире, а по вечерам, когда Джон возвращался с работы и она подавала ужин, она уже почти чувствовала себя замужней женщиной. Не то чтобы Джон пытался опередить события — он уважал ее желание сохранить до свадьбы теплые, дружеские отношения, избежав таким образом трений, которые могли бы возникнуть.
Корпорация «Сантос» позаботилась об отдыхе своих служащих: для них были созданы теннисный и гольф-клубы, и иногда по вечерам Джон водил Доминик в клуб, где они сидели у бассейна, попивая холодное пиво и болтая с коллегами Джона и их женами. Помимо Гарри и Марион, Доминик познакомилась с несколькими супружескими парами, хотя близкие подруги Марион были ей несимпатичны.
Она прожила в Бела-Виста уже десять дней, когда снова услышала имя Винсенте.
В то утро она была в доме Роулингсов — подшивала занавески на швейной машинке Марион. Там же были Линн Мэтьюз, Сьюзен Уилер и Мэри Педлер. Они сели пить кофе с Марион, и Доминик оказалась в одной комнате с ними. Первым его имя назвала Мэри Педлер.
— Я слышала, Сантос вернулся, — заговорщическим тоном заметила она. — Боб вчера говорил с ним на заводе.
— Вот как? — ответила Марион. — А я и не знала. Интересно, сколько он; пробудет на этот раз. Он один?
— Понятия не имею, — тряхнула головой Мэри. — Боб сказал что-то насчет собрания директоров через пару дней. Наверное, он из-за этого и приехал.
— Скорее всего, — согласилась Сьюзен Уилер. — Вы уже видели нашего председателя совета директоров, Доминик?
Доминик подняла глаза от шитья, притворившись, что не слышала, о чем они говорили.
— Что? — переспросила она. — Вашего председателя? Кто он такой? Марион прищелкнула языком.
— Конечно, она его видела! — воскликнула она. — Господи, разве он не встретил ее в аэропорту?
Лицо Доминик залилось предательским румянцем, который она так ненавидела.
— Вы имеете в виду мистера Сантоса? — спросила она.
— Конечно.
— Как это получилось, что Сантос встречал невесту Джона? — изумленно вопросила Линн Мэтьюз. — Господи, казалось бы… — Встретив предупреждающий взгляд Марион, она добавила, оправдываясь:
— Ну, я хотела сказать, ведь он же председатель.
Марион облизала губы, готовясь рассказывать историю.
— Был же оползень, разве ты не помнишь? — сказала она, подаваясь вперед. — Джон позвонил на нефтеочистительный завод, надеясь, что сможет связаться с кем-нибудь из сотрудников в Рио, чтобы они встретили Доминик. Ну вот, оказалось, что в это время там почти никого не было, и его по ошибке соединили с кабинетом Сантоса. Оказалось, что он по делу направился в Рио, и он предложил встретить там Доминик. В конце концов это было вполне разумно. Нельзя же было оставить девушку в Галеао, правда?
— Да, но все же… — Линн по-прежнему была изумлена.
— Знаю, но Сантос иногда совершает непредсказуемые поступки, так ведь?
Это подтвердили все сплетницы, и Доминик сосредоточилась на своем шитье, надеясь, что тем дело и кончится. Но конечно же она ошиблась.
— Э-э… И что вы о нем думаете, Доминик? — спросила Марион, дав наконец волю своему любопытству. — Я хочу сказать — он ведь проводил вас до отеля, да? Вас ведь не Сальвадор встретил?
Доминик расправила материю под лапкой.
— Да, — согласилась она. — Меня встретил именно мистер Сантос.
— Ну? — Они все хотели узнать какую-нибудь сплетню, но Доминик почувствовала отвращение при виде их жадных лиц.
— Он был очень вежлив, — осторожно ответила она. — Что еще могло быть?
Марион казалась обиженной, как будто ее лишили обманом чего-то, что она считала своим по праву. Потом она фыркнула.
— Говорят, у него в Рио сказочная квартира, — заметила она, переключая внимание на своих приятельниц. — Я даже слышала, что там у него живет каждый месяц новая женщина.
Уставившись на Марион, Доминик открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут же снова закрыла его.
— Нет! В такой разговор она вступать не будет.
Марион снова посмотрела на Доминик.
— У него дурная репутация, знаете ли, — сказала она буднично. — Он — настоящий плейбой.
Доминик почувствовала раздражение.
— А почему вы мне все это сообщаете? — прямо спросила она. Марион опешила.
— Просто так, конечно. Мы просто вполне естественно обеспокоены вашим благополучием.
— Моим благополучием? А какое отношение к моему благополучию имеет Винсенте Сантос?
Все четыре сплетницы многозначительно переглянулись. Доминик готова была убить себя за то, что произнесла не только его фамилию, но и имя. В их извращенном уме это будет истолковано как нечто многозначительное.
— Ну, милочка, — смущенно улыбнулась Сьюзен, — вы довольно привлекательны, и в конце концов… — Она замолчала. Доминик поднялась на ноги.
— Вы не будете возражать, если я дошью это попозже, Марион? — спросила она. Марион пожала плечами.
— Конечно, как хотите.
— Спасибо.
Доминик быстро вышла из комнаты и достаточно громко закрыла за собой дверь. Остановившись за дверью, она глубоко вздохнула. Эти женщины! Ее просто тошнило от их извращенного любопытства. Неужели у них нет других занятий, кроме как заниматься такого рода сплетнями, сочиняя собственные слухи, если нет других?
Она вышла из дома и уселась на веранде в тени увитого розами навеса. Закурив, она постаралась ни о чем не думать, прекрасно зная, что в этот момент предметом их сплетен стала она сама.
Тем не менее их сообщение о том, что Винсенте Сантос в Бела-Виста, немного ее обеспокоило. Существует ли вероятность того, что она его встретит, и что ей говорить в этом случае? Если бы только она не согласилась тогда провести с ним вечер, ее не тревожила бы возможность встречи с ним, смешанная с чувством вины за то, что она обманула Джона.
Доминик взглянула на часы. Было около одиннадцати. Джон должен был вернуться к ленчу, чтобы отвезти ее в городскую квартиру, но это будет около часа. Что ей делать до этого времени? Она не могла вернуться в дом. Она не имела ни малейшего желания присоединяться к Марион и ее подругам, хотя и не, притронулась к кофе и сейчас хотела бы чего-нибудь попить.
Зайдя в свою комнату, она взяла солнечные очки, сменила платье на хлопчатые брюки и блузку без рукавов, а туфли — на легкие сандалии и, выйдя на улицу, пошла прочь от города, в сторону холмов.
Было не слишком жарко, легкий ветерок обвевал ее разгоряченное лицо. Только волосы тяжелой волной лежали на плечах, и она подумала, не следует ли их обрезать. С короткими волосами не так жарко, и ухаживать за ними будет легче.
Вздрогнув, Доминик осмотрелась. Она постепенно поднималась все выше, дома Роулингсов и их соседей виднелись уже в некотором отдалении внизу. В этом месте дорога разветвлялась — одно из ответвлений уходило выше в горы, второе снова начало спускаться вниз, в долину, туда, где вдали видна была река.
Она решила выбрать вторую дорогу и рада была, когда на спуске идти стали легче. Здесь дорогу окружали густые лиственные насаждения, затеняли гигантские стволы деревьев. Здесь было тише, и, хотя Доминик это понравилось, она невольно вспомнила, что Бразилия — это родина смертельно опасных гремучих змей и что пустынная пыльная дорога — их излюбленное место обитания.
Невольно она ускорила шаги. Тут деревья раздвинулись, и она увидела внизу ту часть долины, которую до сих пор видела только с вертолета. Здесь находились самые большие частные дома города, окруженные высокими стенами, увитые лианами и бугенвилеей.
Она остановилась, вздохнув. Здесь, видимо, живет и Винсенте Сантос, в одном из этих роскошных обиталищ. Их было немного, но все они были очень внушительны. Доминик повернула обратно. Она не имела желания встретить самого Сантоса. И без того ее мысли уже были возмущены словами Марион.
Доминик взбиралась вверх по крутой дороге и уже достигла деревьев. Услышав звук автомобильного двигателя, она чуть не подскочила от неожиданности. Она прислушивалась к лесным шумам и так сосредоточилась на этом, что не сразу смогла определить, что за звук до нее донесся.
Так она и стояла, прижав пальцы к губам, когда из-за поворота показалась машина и резко затормозила рядом с нею.
— Привет, — произнес ленивый голос, и лицо ее снова порозовело.
— Вин… то есть — вы! — воскликнула она. Улыбнувшись, он выскользнул из-за руля. На нем были облегающие кремовые брюки и кремовый шелковый кардиган, расстегнутый почти до пояса, открывающий широкую грудь, густо заросшую темными волосами. Он показался ей удивительно гибким и в то же время мужественным, и она наклонила голову, стараясь не показать, что рада его видеть.
Он взял ее за подбородок и заставил поднять голову.
— Ну? Вы ведь собирались сказать «Винсенте», правда?
Он прислонился спиной к капоту машины.
— Где вы были? Я вас искал.
— Вы… вы меня искали? — ахнула она. — Вы… вы же не были у Роулингсов?
— А почему бы и нет? Марион сказала мне, что вы, наверное, пошли пройтись. А как бы я иначе так быстро вас нашел?
— О, Господи! — воскликнула Доминик, с досадой гладя на него. — Зачем вам это понадобилось? Зачем вы хотели меня видеть?
— Я уже и сам начинаю удивляться, — ответил он суховато.
— Да, — Доминик беспокойно двинула головой, — вы же жили здесь. Вы должны знать, что за человек Марион! Боже, да меня запишут в блудницы за один только разговор с вами! — Она закусила губу.
Рука Винсенте Сантоса на мгновение сжалась на капоте. Потом он спросил напряженным голосом:
— И это вас беспокоит? Почему? Из-за Хардинга?
Доминик вздохнула.
— Почему вы приехали?
— Потому что захотел, — резко ответил он. — Садитесь в машину. Я хочу с вами поговорить.
Доминик помедлила, потом, как это было уже и прежде, сдалась. Он сел радом с нею и повернулся к ней лицом, положив руку на спинку сиденья позади нее. Его пальцы играли прядями ее волос.
— Ну? — пробормотал он. — Любовь царит? Доминик не могла успокоиться.
— Что вы хотите сказать?
— Ну, вы притворяетесь, что не поняли, — тихо сказал он. — Конечно, я имею в виду Хардинга.
— Это не ваше дело, — ответила она чопорно.
— Конечно, мое. Я хочу, чтобы вы были счастливы.
Доминик искоса посмотрела на него.
— Почему вас должны интересовать мои чувства? — спросила она неровным голосом.
Он чуть щурил глаза на ярком солнце, и она обратила внимание на то, какие у него длинные и густые ресницы. Свободной рукой он снял с нес темные очки и бросил их к заднему стеклу.
— И это вы тоже не знаете? — лениво пробормотал он.
— Нет! Нет, конечно! — Ответ Доминик прозвучал сразу же.
. Он поднял горсть ее волос и обвил их вокруг своих пальцев, притягивая ее к себе медленно и настойчиво.
— Ваши волосы прекрасны, — хрипловато проговорил он.
— Пожалуйста, — нетвердым голосом начала она, — мне… мне надо возвращаться.
— А может, не надо?
Его пальцы стянули ее блузку с одного плеча, и она ощутила нежное прикосновение его теплых губ к своему телу. Казалось, всю ее охватила буря неизведанных чувств, и самым сильным было желание, чтобы его ласки не прекращались.
— Винсенте, — с болью прошептала она, — это безумие!
Ее дыхание стало быстрым и неровным.
— Да, не правда ля? — согласился он негромко, гладя ее обнаженную руку сильным»; пальцами. Губы его тем временем устремились к ее шее. — Вы дивно пахнете, Доминик. Обнимите меня.
— Нет, — ответила она, огромным усилием воли заставив себя отвернуться.
— Да, — приказал он чуть севшим голосом и твердыми неумолимыми руками притянул ее губы к своим, утонув пальцами в шелковой волне ее волос. Она попыталась оттолкнуть его, но руки ее замерли на его твердой и сильной обнаженной груди и отказались повиноваться приказам ее мозга. Вместо этого они обвились вокруг его шеи, притягивая его еще ближе. Она почувствовала, что прильнула к нему, позволяя силе его страсти преодолеть все ее предрассудки.
Джон никогда не целовал ее так. Ей казалось, что она тонет в приливе чувств, чувственного наслаждения. По правде говоря, она была не уверена, способен ли Джон так целоваться. В эмоциях Винсенте Сантоса было что-то совершенно изначальное, что, казалось, проникало в самую глубину ее существа, заставляя полностью отдаться его воле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21