Помолвки для меня гибельны! Я не хочу еще раз проходить через это. Не желаю!
Он нахмурился.
– Согласен. Я допустил ошибку.
– Вот именно. – Бейли прошла через комнату и встала позади кресла, держась одной рукой за его спинку. – Дважды, Паркер, дважды. – Она вытянула вперед два пальца. – И оба раза, оба раза меня бросили. Я не могу снова пережить такой позор. Просто не могу.
– Позволь мне все объяснить, – негромко произнес Паркер. – В течение долгого времени мои родители ждут, что я наконец женюсь.
– Замечательно. Значит, иными словами, ты использовал меня. Сделал козлом отпущения. Скажи, ты все это выдумал сам? Как изобретательно!
По тесно сжатым челюстям было видно, как трудно Паркеру сохранять самообладание.
– Ты ошибаешься, Бейли.
– Почему же? Я все поняла.
– Да ничего ты не поняла! – сердито возразил Паркер.
– Видимо, я такая наивная дурочка, что тебе ничего не стоило вовлечь меня в свои жестокие планы.
– Жестокие планы? По-моему, ты становишься слишком мелодраматичной.
– Я? Не забудь, ты разговариваешь с женщиной, которую уже завлекали и обманывали. Дважды. Почти все мужчины, которых я знала, рано или поздно превращались в жестоких лжецов.
– Бейли, я не использую тебя. – Паркер пересек комнату, встал прямо перед ней и положил руки ей на плечи. – Думай обо мне что хочешь, но ты должна знать правду. Да, мои родители будут счастливы, если я женюсь, но, хотя я очень люблю свою семью, никогда бы не стал использовать тебя или кого-нибудь другого для удовлетворения их желаний.
Бейли нахмурилась, не зная, чему верить. Его взгляд был таким искренним, таким притягивающим.
– Тогда на каком основании ты им объявил, что нашел женщину, на которой хочешь жениться?
– Потому что я нашел такую женщину. – Глаза Паркера посветлели. – Я все больше влюбляюсь в тебя. Да что там – я влюбился с первого момента нашего знакомства.
Бейли заморгала, стараясь сдержать подступившие слезы.
– Сейчас тебе кажется, что ты в меня влюблен, – прошептала она, – но это будет длиться недолго. Ты не успеешь опомниться, как повстречаешь другую и влюбишься в нее, а меня больше не захочешь знать.
– Этого не произойдет, Бейли. Ты обязательно наденешь свое почти неиспользованное свадебное платье – и наденешь его для меня.
Во все глаза она смотрела на него, не веря тому, что слышит.
– Я совершил ошибку, рассказав маме о тебе. Фактически первой была Розанна Снайдер, ей так и не терпелось поведать о тебе своей подружке. После этого мама не отставала от меня с просьбами пригласить домой, чтобы она и отец могли с тобой познакомиться. Все еще более осложнилось, когда к этому подключился отец; и за парой стаканов хорошего виски я признался в своем желании жениться. Естественно, оба чуть с ума не сошли от радости.
– Да, конечно. – Сосущее ощущение в животе не оставляло Бейли.
– Я не хотел торопить тебя, но, так как отец нечаянно проболтался, лучше внести ясность. У меня благородные намерения.
– Сейчас – да, но они недолговечны, – возразила она.
Паркер расправил плечи и глубоко вздохнул.
– Моя любовь не пройдет. Я понимаю, у тебя не было времени разобраться в своем отношении ко мне. Но я надеялся… – он замялся, нахмурил брови, – что мы сможем серьезно поговорить несколькими месяцами позже, когда наши чувства друг к другу окрепнут.
– Повторяю, Паркер, помолвки не доходят до свадьбы, по меньшей мере у меня.
– На этот раз все будет по-другому.
– Если мне суждено снова влюбиться, то мой избранник, конечно же, ты. Но, Паркер, из этого ничего не выйдет. Прости, но больше я с этим не справлюсь. Просто не смогу.
Руки Бейли дрожали, нижняя губа тоже, да так, что пришлось ее прикусить. Она любила Паркера, но прятала любовь глубоко в сердце.
– Бейли, выслушай меня.
– Нет, – твердо сказала она. – Мне жаль, правда, очень жаль, но ты все неправильно понял. Я пишу романы о любви, а ты… ты мужчина, который служит прототипом главного героя.
Брови Паркера сошлись на переносице.
– Иными словами, все, что происходит между нами, является фарсом. Единственный человек, который использует кого-либо, это ты.
Бейли так сильно сжала руки, что ногти впились в ладони. На лбу выступил холодный пот.
– Я этого никогда и не скрывала.
– Понимаю. – Он скрежетнул зубами. – Тогда мне остается только просить прощения.
– Нет никакой необходимости извиняться.
Сердце Бейли рвалось на части, но она должна была заставить Паркера поверить, что их отношения были всего лишь фарсом. События приобретали слишком рискованный характер. Слишком болезненный…
На минуту их отвлек звук мягких шагов – в комнату вошла мать Паркера.
– Дорогие, – улыбаясь, сказала она, – ужин готов. Боюсь, что, если мы еще помедлим, он будет испорчен.
– Сейчас идем, – проговорил Паркер.
Никогда в жизни Бейли не чувствовала себя так неловко. Напряжение за столом настолько сгустилось, думала она с горькой иронией, что его можно было нарезать ломтями и намазать маслом.
В продолжение всего ужина Паркер почти не раскрывал рта. Хозяйка дома, воплощение любезности, взяла на себя обязанность поддерживать разговор. Бейли прилагала все усилия, чтобы держаться в рамках приличий, но атмосфера была такой натянутой, что задача казалась почти невыполнимой.
Как только все встали из-за стола, Паркер заявил, что им пора уезжать. Бейли кивком поддержала его и горячо поблагодарила хозяев за прекрасный ужин. Для нее было честью познакомиться с ними, заверила она, и вообще весь вечер оказался исключительно приятным.
– Ты не считаешь, что несколько переборщила? – пробормотал Паркер, когда они уселись в автомобиль.
– Должна же я была что-то сказать! – отрезала она. – Особенно учитывая твою грубость.
– Разве я вел себя грубо?
– Хорошо, не грубо, но абсолютно бестактно. Разве ты не видел, как неловко чувствовал себя твой отец? Он и без того расстроился, что проговорился о твоих планах, а ты только все усложнил.
– Он заслужил это.
– Какие ужасные вещи ты говоришь!
Паркер не удостоил ее ответом. Всего лишь пару часов назад изъяснялся в нежных чувствах к ней, а теперь так торопился доставить ее домой, будто тренировался для участия в гонках «Индикара».
Бейли даже удивилась, когда он сказал, что проводит ее до двери. Предыдущим вечером он тоже поднялся с ней на лифте до самой квартиры, но после высокопарного пожелания спокойной ночи удалился. Сегодня же все вышло иначе: расстаться с нею подобным образом явно не входило в его планы.
– Пригласи меня войти, – сказал он, когда она отперла дверь.
– Пригласить тебя войти? – повторила Бейли, прислушиваясь к жалобному мяуканью Макса с другой стороны двери.
– Я войду независимо от того, пригласишь ты меня или нет.
Глядя в его бесстрастное лицо, Бейли поняла, что он поступит точно так, как сказал. Внутри у нее все сжалось от недоброго предчувствия.
– Так и быть, – наконец сказала она, открывая дверь. Включила в прихожей свет и сняла пальто. Макс, почувствовав ее настроение, прямиком отправился в спальню. – Я приготовила бы кофе, но не думаю, что ты здесь задержишься.
– Приготовь кофе.
Возможность заняться чем-нибудь обрадовала Бейли. Расставляя на подносе посуду, она произнесла:
– Что бы ты ни сказал, моего решения не изменить. – Голос прозвучал спокойно и сдержанно, как она и хотела.
Паркер не обращал на нее никакого внимания. Будучи не в состоянии оставаться на месте, он стремительно расхаживал по кухне, задержавшись только в тот момент, когда Бейли подала ему кружку с дымящимся кофе. Бейли доводилось наблюдать за Паркером, когда он был раздражен, даже когда на него накатывала ревность и безрассудство, но таким она видела его впервые.
– Может, объяснишь, что у тебя на уме? – поинтересовалась Бейли, опираясь поясницей о кухонную стойку. Чашку с кофе она держала обеими руками прямо перед собой.
– Хорошо. – Глаза Паркера впились в ее лицо. – Я дьявольски возмущен твоими нелогичными эмоциями.
– Ах, нелогичными эмоциями!
– Признайся, ты ведешь себя так только потому, что какой-то другой мужчина разорвал свою помолвку с тобой. Я прав?
– Другие мужчины, – саркастически поправила Бейли. – Обрати внимание на множественное число, что означает – больше одного. Прежде чем судить меня слишком строго, мистер Дейвидсон, позвольте вам напомнить, что человеку свойственно учиться на собственном опыте. Если вы сунете руку в огонь и обожжетесь, то вряд ли захотите снова сделать то же самое, не так ли? Все очень просто и логично. Я была глупа, рискнув дважды, но не собираюсь повторить ошибку в третий раз.
– А тебе никогда не приходило в голову, что ты не любила ни Пола, ни Тома?
Застигнутая врасплох неожиданным вопросом, Бейли заморгала.
– Ну знаешь, это смешно. Я дала согласие на замужество с ними. Ни одна женщина не пойдет на такое без любви.
– Они оба расстались с тобой.
– Как любезно с твоей стороны напомнить мне об этом.
– Как бы то ни было, когда они сообщили о решении прервать отношения, ты не нашла ничего лучшего, как носиться со своей болью. Если бы ты любила, любила по-настоящему, ты сделала бы все возможное, чтобы удержать их. Однако ты не сделала ничего. Абсолютно ничего. Что еще мне остается думать?
– Откровенно говоря, мне наплевать, что ты будешь думать. Я знаю, что творилось у меня в сердце, и знаю, что любила их обоих. Что же удивительного в том, что я не хочу больше поддаваться чувствам? О помолвке не может быть и речи!
– Тогда выйди за меня сейчас, без всякой помолвки.
Сердце Бейли дрогнуло, затем упало куда-то к ногам.
– Я… я не уверена, что правильно тебя поняла.
– Ты все поняла. Помолвки тебя пугают. Я готов признать, что у тебя есть на то серьезные основания, но ты не должна уродовать из-за этого всю свою оставшуюся жизнь.
– Иными словами, миновать помолвку и броситься к алтарю, чтобы усыпить мой страх?
– Ты все время повторяешь, что отказываешься пройти еще через одну помолвку. Я могу понять тебя, – заявил он спокойно. – Рено находится на расстоянии пары часов пути. – Он посмотрел на свои часы. – Завтра в это же время мы уже будем мужем и женой.
– О… Э… – Слова вертелись вихрем у нее в голове, никак не складываясь в связные мысли.
– Итак? – Паркер выжидающе смотрел на нее.
– Я… мы… Не думаю, что нам следует так поступать, Паркер. Твое предложение довольно… героическое, но совершенно неосуществимое.
– Почему? Мне кажется, это вполне логично.
– Ты подумал о том, что могут существовать другие факторы? Приходило ли тебе в голову, что я могу не любить тебя?
– Ты так сильно влюблена в меня, что даже не можешь размышлять логически, – заявил он с эгоистичной уверенностью.
– С чего ты взял?
– Все лежит на поверхности. Это видно по твоей реакции, по тому, как усердно ты стараешься убедить себя в безразличии ко мне. И в том, как ты отвечаешь на мои поцелуи. Сперва было сопротивление, затем постепенно появилась теплота, настороженность ослабла настолько, что я понял – ты получаешь от поцелуя такое же удовольствие, какое получаю я. Когда ты застонала, я понял все, что должен был понять.
Яркая краска залила щеки Бейли.
– Я не стонала, – горячо возразила она.
– Хочешь доказательств?
– Нет, – отступив на шаг, вскрикнула Бейли.
На лице Паркера появилась довольная улыбка.
– Я сожалею, искренне сожалею, но должна огорчить тебя, Паркер. Я считаю, что совершила бы ужасную ошибку с серьезными последствиями для нас обоих, если бы согласилась с твоим предложением.
Лицо Паркера помрачнело. Бейли не отводила от него взгляд; в глубине души она прекрасно понимала, что если на свете существовал мужчина, способный вернуть мир ее душе, то этим мужчиной был Паркер. Но ей предстояло еще самостоятельно пройти курс духовного излечения. А вскоре, может быть… Набравшись смелости, она прошептала:
– Не могли бы мы немного повременить?
Паркер просит ее стать его женой. Паркер Дейвидсон – вдвое, нет, втрое лучше, сильней, благородней, чем Пол и Том, вместе взятые. А она так напугана, что только заикается и дрожит как осиновый листок!
– Повременить, значит, – повторил он.
Поставив кружку с кофе на кухонную стойку, Паркер шагнул вперед и взял ее лицо в свои руки. Большими пальцами он нежно погладил щеки Бейли. Она смотрела на него, едва дыша. Тело затрепетало в сладостном предвкушении поцелуя, которого она так долго ждала.
Губы Паркера коснулись ее губ, двигаясь по ним медленно и искусно. Бейли затаила дыхание. Глубоко в горле возник стон – такой слабый, что был едва различим.
Но Паркер все-таки услыхал его и ответил, крепче заключив в свои объятия. Поцеловал ее второй раз, затем сразу отпустил и отвернулся.
Чтобы не упасть, Бейли была вынуждена схватиться за кухонную стойку.
– Зачем ты это сделал?
Медленно, очень медленно по его лицу распространилась улыбка.
– Чтобы помочь тебе решиться.
– Самое худшее во всем этом то, что я не написала ни одного слова за целую неделю, – пожаловалась Бейли, сидя на ковре своей гостиной и упершись подбородком в колени. Страницы рукописи были рассыпаны по полу. Макс, не проявлявший к ним никакого интереса, спал, как обычно, на принтере.
– За целую неделю?
В голосе Джо-Энн прозвучало недоверие. Даже на Рождество ни одна из них не отрывалась от творчества больше, чем на три дня.
– Я пыталась. Каждый вечер включаю компьютер, а затем сижу и тупо смотрю на экран. Самый худший случай творческого застоя, с которым я когда-либо сталкивалась. Я просто не могу заставить себя работать.
– Хмм, – протянула Джо-Энн, прислонившись к дивану. – И как раз неделя прошла со времени твоей последней встречи с Паркером. Мне кажется, эти два обстоятельства как-то связаны друг с другом.
– Связаны, – прошептала Бейли несчастным голосом.
Джо-Энн ничего нового ей не сообщила. По меньшей мере двенадцать раз на дню она переживала тот вечер в своей памяти.
– Ты так и не рассказала, что тогда случилось, – произнесла Джо-Энн, внимательно глядя на подругу.
У Бейли сдавило горло.
– Паркер всего лишь мой друг. И все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20