– Да, я смотрю, ты повеселилась от всей души.
– Ага, – Эйли даже не пыталась скрыть своего насмешливого настроения.
– Не понимаю, что здесь смешного… – пробормотал Гарретт.
– Да все смешно! Мне кажется, ты слишком важничаешь, вот и выглядишь смешным.
– Правда? – Гарретт приподнял бровь.
– Да, правда. Тебе нужно расслабиться. Забудь хотя бы ненадолго, что ты миллиардер, просто наслаждайся жизнью!
Гарретт тяжело вздохнул.
– Ты не представляешь, что это такое – быть Гарреттом Миллером…
– Не представляю, – согласно кивнула Эйли. – Уверена только, что это ужасно скучно.
– Скучно?! – разозлился он и вскочил с дивана. – Дай-ка я расскажу тебе, каково это – быть Гарреттом Миллером. Деньги привлекают людей, в том числе всяких психов. И, в отличие от твоего дружелюбного полицейского сегодня утром, обычно все узнают меня и знают, кто я. Именно по этой причине я уже несколько лет не могу позволить себе летать обычными рейсами и вынужден иметь частный самолет. Я не могу сходить в кино или ресторан, как все нормальные люди, потому что окружающие тут же начинают на меня таращиться. Если я все-таки должен выйти на улицу, то всегда должен иметь рядом телохранителя, на случай если какому-нибудь идиоту придет в голову меня похитить, чтобы получить выкуп. Л что касается веселья, – продолжил он, – о нем я могу забыть. Если, конечно, мне не пришлют его в коробке на дом. Веселье на людях закончилось для меня тогда, когда я заработал свой первый миллион.
К тому времени, как Гарретт завершил свою тираду, он стоял к Эйли так близко, что она могла чувствовать его дыхание.
– Я… Я не думала… – промямлила она.
– Никто не думает. Все завидуют моему успеху, и никому не приходит в голову, как дорого я плачу за этот успех. И как дорого бы платили они, если бы имели то же самое. – И Гарретт отвернулся, спрятав ухмылку. – Впрочем, ты сама скоро все почувствуешь.
Эйли напряглась.
– Что ты имеешь в виду?
– Наш славный дружок полицейский, его фамилия Вильгельм – я запомнил, дал слово, что никому не расскажет. Так вот, я почти уверен, что он уже кому-нибудь рассказал. А это значит, что мы можем ждать репортеров уже завтра утром.
Глаза Эйли округлились.
– Здесь?!
– Здесь и в любом другом месте, где мы решим появиться. Журналисты ужасно надоедливые особы, и от них практически невозможно избавиться.
* * *
Эйли продолжала расхаживать по комнате, время от времени приоткрывая жалюзи и выглядывая на улицу. Пока все в порядке. За окном не видно ни машин, ни людей. Надеясь на то, что офицер Вильгельм сдержит слово или что Гарретт слегка все преувеличил, Эйли перестала выглядывать в окно и пошла на кухню налить себе что-нибудь выпить.
– Я выпью бокал вина. Ты не хочешь? – сказала она Гарретту, проходя через гостиную.
– Да, спасибо, было бы очень неплохо… – кивнул он, не сводя глаз с телевизора.
Эйли вернулась из кухни, вручила Гарретту бокал вина и кинула взгляд на экран.
– Что смотришь?
– Теннис.
– Ясно, ну и кто ведет?
– Пока итальянец.
Началась реклама, и Гарретт тут же стал щелкать кнопками, переключая каналы.
– Зачем ты переключил? Что ты имеешь против рекламы?
– Ничего, кроме того, что считаю ее пустой тратой времени.
– Ты тоже рекламируешь свою компанию, – напомнила Эйли.
– Иногда.
– Тогда это нечестно.
– Что нечестно? То, что я отказываюсь смотреть нудную рекламу? Кстати, ты давно не выглядывала на улицу.
– Там никого нет, – ответила Эйли, делая глоток вина.
– Завтра утром у дома обязательно кто-нибудь появится.
– Да ладно тебе, никто сюда не придет.
– Хочешь поспорить?
– Да, хочу.
– Ставлю пять сотен, что они непременно появятся.
– Пять сотен?! Откуда у меня столько?
– Хорошо, не хочешь ставить деньги, поставь на кон какую-нибудь из своих фотографий.
Эйли подумала немного и протянула руку.
– Хорошо, согласна.
– Кстати, я предпочитаю пейзажи, а не портреты.
– То есть ты хочешь сказать, что уверен в своей победе? – Эйли приподняла бровь.
– Более чем, – ответил Гарретт, вставая с дивана.
– Ты куда? – окликнула его Эйли.
– Спать.
– Подожди, кажется, ты идешь не туда. Это моя комната.
– Да, я знаю. Разве ты не помнишь? Я ведь выбрал спальное место в твоей комнате.
– Ты не будешь спать в моей комнате!
– Буду! – сказал Гарретт, заходя в ее спальню. Эйли метнулась вслед за ним, надеясь, что не оставила там ничего неприличного – нижнее белье, например.
– Гарретт, ну правда! Ты можешь спать в любой комнате, но только не в моей.
Гарретт уселся на край ее кровати, попробовал пружины.
– Нет, мне крайне нравится именно эта кровать, – сказал он, вставая и снимая свитер.
Эйли смотрела на Гарретта, не в силах оторвать взгляд от его потрясающей фигуры. Кто бы мог подумать! Как же она раньше не замечала? Он был совсем близко к ней в тот вечер, когда они целовались, но оба были одеты. Да, в одежде он выглядел несколько по-другому. Какой же он сильный, загорелый…
– Ты выиграл, хорошо, – с трудом сумела выдавить из себя Эйли. – Дай я только заберу свои вещи.
Она зашла в ванную, собрала в охапку свою ночную сорочку, зубную щетку и полотенце и вышла обратно, надеясь только, что за это время он не успел раздеться совсем. Стараясь не смотреть в его сторону, она направилась к двери.
– Эйли?
Она остановилась, но не решилась повернуться.
– Что?
– Я подумал, раз тебе так понравилось целоваться со мной, может, и спать со мной тебе тоже понравится?
Сдержав себя и не сказав ни слова, Эйли выключила свет и выскочила из комнаты.
Ей показалось, что он засмеялся, как только она вышла. Впрочем, она не была в этом уверена.
Спать со мной она пока не собирается, подумал Гарретт, ложась в кровать Эйли. Улыбка тронула его губы.
Судя по тому, как быстро она выскочила из комнаты, ему прекрасно удалось отыграться за ее сегодняшние насмешки по поводу полиции.
Интересно, где она будет сегодня спать? В доме полно кроватей, включая и ту, на которой он уже спал. Гарретту пришлось слукавить – пожаловаться, что ему не спалось из-за плохого матраса, но причина, конечно, была совсем не в этом.
Причина таилась в хозяйке гостиницы «Виста».
Улыбка медленно сошла с его губ. Он не хотел, чтобы так вышло. Он сделал все, что было в его силах, чтобы этого не случилось, но это все же произошло.
Эйли Моран зацепила его.
Все началось с ее рассказов о детстве. Гарретт неожиданно почувствовал, что эта женщина совсем не подходит на роль его врага. Скорее, она напоминает жертву. Чуть позже он стал ощущать физическое влечение к Эйли, и оно росло с каждой минутой, проведенной с ней.
Гарретт уткнулся лицом в подушку и громко вздохнул. И что теперь делать? Он приехал сюда, готовый ненавидеть и презирать ее, в конце концов уничтожить, если понадобится. Теперь же он не мог думать ни о чем другом, кроме как переспать с этой удивительной женщиной. Черт возьми, она ведь дочь его мачехи!
Ничего, стал успокаивать себя Гарретт, он справится со всем этим. Нужно просто держать дистанцию. В конце концов, ему не раз в жизни приходилось и потяжелее, и он всегда выходил победителем.
Не прошло и нескольких секунд, как Гарретт понял, что ошибается. Он глубоко вдохнул. Запах постельного белья сразу напомнил об Эйли. Он представил, что она лежит здесь, в этой самой кровати, он чувствует рядом тепло ее тела, обнимает ее…
– Сконцентрируйся! – твердым голосом сказал он себе. – У тебя есть цель, просто сконцентрируйся на ней.
И Гарретт тут же дал себе торжественную клятву, что завтра позвонит своему юристу и узнает все необходимое про «Висту». Знание – сила, а сила нужна ему для того, чтобы его чаша весов была тяжелее…
И для того, чтобы перестать наконец думать об Эйли и заняться делом!
Эйли на цыпочках зашла в свою спальню и осторожно подошла к кровати. Она не хотела будить Гарретта. Более того, оставаться с ним в одной комнате после того, что он сказал, она тоже не хотела. Но это все же было лучше, чем звонить в полицию.
Она осторожно положила руку ему на плечо. В следующую секунду Эйли уже лежала на спине, а Гарретт держал ее руки.
– Гарретт, это я, Эйли! – вскрикнула она.
– Черт возьми, Эйли, никогда больше не подходи ко мне так! – выругался Гарретт.
Эйли пришла в себя от шока и приподнялась на кровати.
– Не беспокойся. Не буду.
Он повернулся, чтобы включить ночник.
– Извини. Надеюсь, я не покалечил тебя?
– Нет. Но испугал очень сильно, – прикинув, сколько силы нужно, чтобы выполнить такое, она спросила: – А где ты этому научился?
– Школа самообороны. Если бы твоей жизни угрожали так много раз, как моей, ты бы еще не такому научилась.
– Угрожали? Тебе угрожали?!
– Да, угрожали. Кстати, зачем, ты, собственно, зашла в мою комнату посреди ночи?
– Вообще-то это моя комната, но сейчас все неважно, Нам есть о чем беспокоиться и без этого.
– О чем же?
– О людях на улице.
Гарретт вскочил с кровати и отодвинул край жалюзи, чтобы посмотреть на улицу.
Его вид в одних только черных обтягивающих трусах-боксерах заставил Эйли сразу же и напрочь забыть о подозрительных типах около ее гостиницы.
– Где они? – проговорил Гарретт. – Я никого не вижу.
– Ты не увидишь их отсюда, они у парадного входа.
Гарретт вернулся к кровати и выключил лампу, погрузив комнату в полную темноту.
– Что ты делаешь? – закричала Эйли.
– Ш-ш-ш, – он приложил руку к ее рту. – Мы ведь не хотим, чтобы они знали, что мы не спим.
– Почему? – Она досадливо убрала его руку.
– Если они будут думать, что мы спим и не знаем об их присутствии, то останутся здесь до утра.
– Но ты же не хочешь их здесь видеть, или я ошибаюсь? – переспросила Эйли в недоумении.
– Правильно, не хочу. Поэтому мы должны подумать, как бы нам выбраться отсюда, чтобы они нас не заметили.
– Мы? То есть ты и я? Хм… Прости, дружище, но я отсюда никуда не поеду.
– У тебя нет выбора.
– О, у меня большой выбор. Один из вариантов – остаться здесь, в собственном доме…
– Ты не можешь здесь оставаться, это небезопасно.
Его серьезный тон заставил ее испугаться.
– Что ты имеешь в виду? Это же всего лишь репортеры, а не киллеры.
Гарретт пристально посмотрел на Эйли.
– Мне нужно кое-что тебе сказать. Видишь ли, когда я говорил тебе, что мое присутствие здесь должно оставаться в тайне, я сказал не все.
Эйли закинула голову назад и тяжело вздохнула.
– Я разве не говорила тебе, что ненавижу полуночные признания?
– Моя жизнь под угрозой, – тихо и как-то буднично произнес Гарретт, но Эйли вздрогнула.
– Тебя хотят убить?!
– Похоже, что да.
– Но почему?
– Если бы я знал – почему, то наверняка бы был в курсе, кто хочет это сделать.
Эйли задумалась.
– И ты предполагаешь, что именно этот человек сейчас около моего дома?..
– Нет, я почти уверен, что это просто репортеры. Но как только они узнают, что я здесь, об этом будут знать все. И тот, кто желает моей смерти, обязательно окажется здесь.
Теперь Эйли сосредоточенно смотрела в одну точку, пытаясь осознать то, что ей только что сказали.
– Подожди секунду! Если кто-то и решил тебя убить, это совершенно не значит, что я в опасности, – нашла она возражение.
– Боюсь, что значит, – виновато произнес Гарретт. – Если эти люди приедут сюда и не обнаружат меня здесь, то вполне могут взять тебя.
– Меня? – поперхнулась Эйли. – Неужели я могу кому-то понадобиться?
– Вполне можешь, если они решат, что ты как-то связана со мной.
– То есть ты хочешь сказать, они возьмут меня в заложники? – Голос у нее теперь дрожал.
– Да, и именно поэтому мне бы не хотелось рисковать.
В голове у Эйли тут же всплыло множество кадров с захватами, которые она видела в сериалах. И, надо сказать, ни один из них не казался ей особенно заманчивым…
– Господи, – прошептала Эйли, – что же делать?
– Надо уходить отсюда.
Гарретт заправил кровать и натянул джинсы.
– Я пойду наверх, мне нужно собрать свои вещи и сделать несколько звонков. Тебе тоже нужно будет собрать сумку, так чтобы вещей хватило на пару недель.
– На пару недель?! Я не могу уехать отсюда на пару недель!
– Будем надеяться, что так долго скрываться нам и не придется. Только не включай свет. Они не должны знать о наших планах.
Гарретт поднялся по боковой лестнице на второй этаж. То, что отсюда пора смываться, он уже понял. Но вот куда? Это-то и было главной проблемой. Позвонить своему пилоту? Да, но перелет – дело хлопотное, потребует слишком много времени, да к тому же их могут заметить на аэродроме. Об общественном транспорте речи тоже не шло, это слишком заметно. Единственный вариант – найти укрытие неподалеку отсюда, где никто не подумает его искать, и остаться там на некоторое время. В голову приходило только одно место – ранчо, принадлежащее сыну его мачехи.
Чертыхаясь себе под нос, Гарретт стал шагать по комнате. Ему отчаянно не хотелось звонить Джейсу. Если он позвонит, то нужно будет объяснять, где он и почему. Нужно будет рассказывать про Эйли Моран, а Джейс обещал матери, что не будет искать ее дочь, что они будут с уважением относиться к ее просьбе остаться в стороне от всех разбирательств.
Но с другой стороны, это ведь Джейс и его отец Эдди давали обещание, а не он сам, напомнил себе Гарретт.
В конце концов он достал телефон и стал просматривать телефонную книгу, пока не дошел до телефона Джейса.
Трубку взяла Мэнди, жена Джейса.
– Слушаю, – сказала она сонно.
– Мэнди, это Гарретт.
– Привет, Гарретт, – удивилась женщина. – Что у тебя случилось там посреди ночи?
– Я в пробке. Скажи, а Джейс дома?
– Он в Вашингтоне, решил навестить маму, ты разве не видел его?
– Нет, но сейчас мне очень нужна его помощь.
– Позвони тогда домой Барбаре. Я уверена, Джейс сделает все возможное, чтобы тебе помочь.
– Нет, я не могу сейчас звонить Барбаре! Видимо, помочь мне на этот раз придется тебе.
– Я, конечно, постараюсь, но мне просто кажется, что гораздо разумней позвонить Джейсу, потому что он в Вашингтоне, а я в Техасе.
– Вот это как раз то, что меня и интересует. Я тоже в Техасе.
– Что? – вскрикнула Мэнди. – Где ты?
– Дома у Эйли Моран.
В трубке на некоторое время повисло молчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13