Когда Лайэм сбросил скорость и встал в очередь для уплаты дорожной пошлины, которая двигалась со скоростью улитки, Молли не выдержала.— Тебе не нужно этого делать, если ты не хочешь, — выпалила она.Он искоса бросил на нее полный раздражения взгляд.— Если ты думаешь, что я позволю тебе пойти на попятный, то очень ошибаешься!— Нет, но если ты правда не хочешь…— Не хочу? — процедил он сквозь зубы. — Ты в своем уме? Я тут сижу как на иголках, дождаться не могу. Весь вечер только об этом и думаю!— Вот как? — Молли была ошеломлена, но и взволнована, уловив нотки нетерпения в его голосе. Она ни за что бы не догадалась по его поведению. Может, он все-таки поступает так не только из самолюбия. Может, он действительно хочет ее, Молли Маккрэй.А может, сгодилась бы любая привлекательная особа женского пола, явилась обескураживающая мысль. Он явно соблюдал обет целомудрия с того момента, как расстался с Рокси четыре недели назад. Может, он просто умирает от желания заняться сексом, а она сегодня спровоцировала его своим вызывающим нарядом и настроением. Ведь заявил же он, когда согласился переспать с ней, что потерял голову?— Послушай, скажу тебе во избежание недоразумений, — раздраженным тоном продолжал Лайэм, — что я вовсе не приношу себя в жертву ради дружбы. Не сострадание, а страсть толкает мужчину в постель с женщиной. Я захотел тебя, как только увидел сегодня.От его признания Молли легче не стало. Все это сильно походило на классический случай неуправляемого мужского желания.— Так что можешь перестать беспокоиться — на этот раз я не остановлюсь, — сообщил ей Лайэм, метнув на нее сердитый взгляд. — Моя совесть умерла. И перестань вести себя на манер робкой невесты в брачную ночь. Сегодня ты прекрасно знала, что делаешь. Я наконец это понял. Никто не является на свидание в таком наряде без обдуманного заранее плана. Ты решила во что бы то ни стало соблазнить какого-нибудь несчастного, ни о чем не подозревающего болвана, верно?— Что-то вроде того.Наконец подошла их очередь у шлагбаума. Лайэм опустил деньги в корзину и нажал на газ, как только загорелся зеленый свет. Они понеслись по Кахильскому скоростному шоссе, а через некоторое время Лайэм свернул направо перед светофором, и вот они въехали на улицы города. Молли чуть не вскрикнула, когда он резко повернул налево и съехал по тускло освещенному пандусу в подземный гараж. Внизу он затормозил перед барьером и секунд через двадцать остановил машину.Молли с трудом проглотила ком в горле.Вот-вот поднимется занавес и начнется величайшее в ее жизни шоу. На этот раз ее место было в центре сцены, она была героиней пьесы, а Лайэм — ее главным партнером. Еще десять дней назад такое было бы невероятным, немыслимым.И вот она здесь…Это твой единственный шанс, Молли, прошептал внутренний голос. Не проворонь его.Не провороню, мысленно пообещала она.Неожиданно узлы, стягивавшие ей внутренности, стали развязываться, и ее охватило странное спокойствие. Не дожидаясь Лайэма, Молли взялась за ручку дверцы и вышла из машины. Она ощущала странную бесплотность, наблюдая, как он обходит машину кругом и останавливается рядом с ней. Она была здесь, но одновременно наблюдала за происходящим откуда-то издалека, как бы находясь вне собственного тела.— Ты в порядке, Молл? — нахмурившись, спросил Лайэм.Она сонно улыбнулась:— Да. Все отлично.Его лицо вдруг стало озабоченным.— Ты ведь не пьяна, нет?— Нет, не думаю.— За ужином ты опрокинула в себя порядочно вина. И почти ничего не ела.— У меня не было аппетита, — призналась она. — Я думала о тебе, Лайэм. И вот об этом. — Она опять не стала ждать, а закинула руки ему на шею, приподнялась на цыпочки и прижалась к нему всем телом.Он застыл в восхитительном молчании, пока ее губы, найдя его рот, покрывали его легкими поцелуями, похожими на прикосновения ангельских крыльев. Молли была на седьмом небе; ее сердце, казалось, таяло. Ее пальцы гладили ему шею, ласкали мягкую кожу за ушами.Наконец губы Лайэма разомкнулись, послышался долгий дрожащий вдох. Язык Молли тут же метнулся вперед и коснулся кончика его языка, прежде чем он успел убрать его. Она почувствовала колебание Лайэма, но безжалостно проигнорировала его, запустив язык еще глубже ему в рот.Она ощущала себя настоящей Евой, искушающей Адама плотскими радостями. Любовь наделила ее могуществом, о котором она и не подозревала. И волей — для того, чтобы воспользоваться этим могуществом. Она прижималась к Лайэму в такт движениям своего языка, возбуждая его, как женщины возбуждали своих мужчин с незапамятных времен.Неожиданно он застонал, его руки схватили ее за плечи, и он с яростью оторвал ее от себя, держа на расстоянии вытянутой руки и уставившись на нее сверкающими синими глазами.— Нет, черт побери! — проронил он сквозь стиснутые зубы. — Нет!— Но ты же говорил, что не остановишься! — в замешательстве воскликнула она.— Я и не останавливаюсь, дуреха ты эдакая. Я просто меняю место преступления. — Он схватил ее за руку и потащил за собой через парковку.— Преступления? — бессмысленно повторила она.— Да. То, что ты со мной только что делала, было преступлением. Но ты не расстраивайся. Я позволю тебе делать все, что ты хочешь, как только мы окажемся у меня в спальне, где нас никто не увидит. И даже буду настаивать на этом! ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Квартира Лайэма находилась на седьмом этаже — дорогая, просторная, современная. И практически пустая.— Мебель я заказал, но ее еще не привезли, — объяснял он, ведя Молли по огромному светло-синему ковру. Но ты не волнуйся. Кровать я все-таки успел купить. Я договорился в магазине, чтобы они прислали что-нибудь из образцов, вместе с постельным бельем.Сердце Молли подпрыгнуло в груди. Ее и Лайэма ждет абсолютно новая кровать, с девственно-чистыми простынями. Никаких воспоминаний. Никаких сравнений.Он ввел ее в огромную спальню, где стояла огромная кровать, застланная темно-синим с бордовым покрывалом. Большое окно с двойными рамами позади кровати закрывали вертикальные жалюзи кремового цвета, штор не было. Дверь слева, как она полагала, вела в ванную комнату.— Ну, как тебе? — спросил он, освобождаясь от смокинга и бабочки.Молли старалась не смотреть, как он расстегивает рубашку, повторяя про себя, что ей не впервые приходится видеть Лайэма голым по пояс. Летом он всегда косил газон перед домом матери в таком виде. Но теперь все было иначе.— Думаю, при сложившихся обстоятельствах у нас есть все необходимое, — произнесла она деловым тоном, который никак не соответствовал тому, что творилось у нее в душе. — Кровать. Ванная комната. И мы с тобой.Лайэм засмеялся, выдергивая подол рубашки из брюк.— Не уверен, что мне безоговорочно нравится новая Молли, но не буду отрицать, что ты меня совершенно заинтриговала.— Лучше бы я тебя не заинтриговала, а возбудила, — насмешливо отпарировала она, решив ни за что не возвращаться в шкурку той мышки, которой когда-то была.— Это само собой разумеется, — сказал он и стянул с себя" рубашку.Молли сглотнула.— Разве? Раньше ведь я никогда тебя не возбуждала… — Она посмотрела ему в глаза и усилием воли заставила себя не отводить взгляд. Прежний страх вернулся к ней — иначе и быть не могло, ведь она вступила на неведомую почву, — но провалиться ей на этом месте, если она позволит ему что-нибудь заметить. — Не раздеться ли и мне? — спросила она, заводя руки за спину и стараясь нащупать бантик, которым была завязана шнуровка. Она не смогла найти концы и попыталась, повернув голову, увидеть их через плечо.У нее за спиной возник Лайэм.— Дай-ка я, — тихо сказал он и отвел ее дрожащие руки. — Мне весь вечер хотелось это сделать…Молли ахнула, когда он нежно поцеловал ее сзади в шею, одновременно потянув, как оказалось, за нужный конец, потому что тугая шнуровка вдруг ослабла. Ее охватила безумная дрожь, когда он стал сдвигать узкие шелковые бретельки к краям ее плеч, не переставая целовать ее в шею. Еще дюйм или два, и платье соскользнет на пол, оставив ее обнаженной, открытой для его глаз и рук.При этой мысли сердце ее встрепенулось и забилось сильнее. Лайэм будет трогать ее голые груди…Его руки еще немного сдвинулись, и платье соскользнуло вниз. Молли охнула и затаила дыхание. Прошла целая вечность, прежде чем его руки снова ожили. А когда это произошло, она застонала, озадаченная их медлительностью.Лайэм неспешно скользил пальцами вверх и вниз по ее рукам, потом потянул их за запястья назад и завел себе за спину.У нее пересохло во рту, когда она ощутила его обнаженную грудь и что-то большое и твердое, прижатое к ее ягодицам. Сердце тотчас гулко заколотилось, а груди нетерпеливо напряглись в ожидании ласки.Молли теоретически знала, что ее ждет, но реальность сильно отличалась от того, что рисовало ей воображение девственницы. И это ведь только начало! А о том, что ей предстояло скоро испытать, даже подумать было страшно. Боже милостивый…Руки Лайэма, прикоснувшиеся к ее грудям, заставили Молли позабыть обо всем на свете, в том числе и о страхе возможной боли. Она погрузилась в сладостные волны наслаждения, и сила их возрастала чуть ли не с каждой секундой, особенно после того, как он осторожно зажал между большим и указательным пальцами ее набухшие соски и стал играть ими. Ощущения были столь острыми и интенсивными, что Молли не выдержала и застонала. О Боже, неужели это происходит наяву!От ее кожи исходил такой жар, что казалось, будто тело превратилось в топку с бушующим внутри огнем. — Лайэм, — умоляюще прошептала она. — Да?— Только не останавливайся.— Не буду, — отрывисто произнес тот и вновь прильнул к шее девушки, покрывая ее быстрыми, распаляющими страсть поцелуями.Молли охватила сильная дрожь.— Я имею в виду — потом. Когда войдешь в меня. Не останавливайся.Руки Лайэма замерли на ее груди. Он поднял голову. — Ты уверена? — Да.— А как насчет беременности?Эти слова застали Молли врасплох. Она почему-то совершенно не подумала о последствиях. Но прерваться, пусть даже ненадолго, было невозможно. А кроме того, эта их первая ночь любви, скорее всего, станет последней. Зачем тогда беспокоиться и о чем-то думать? Что будет, то будет!— Сегодня такой опасности нет, — торопливо проговорила она в надежде, что его руки и губы вернутся туда, где были только что. — Мои месячные должны начаться на этой неделе, и задержек у меня обычно не бывает.— Ты не спросила меня, не опасен ли для тебя я. Вдруг я чем-нибудь болен.Ей такое даже не приходило в голову.— А ты опасен? — потрясенно спросила она.—Нет.Она радостно повела плечами.— Значит, все в порядке.Он рывком повернул ее к себе и взял ее лицо в ладони.— Обещай мне, что никому другому ты не будешь вот так без оглядки доверять, — требовательно сказал он. — Ты не представляешь, до какого вранья могут опуститься некоторые подонки, чтобы не пользоваться презервативом.Молли поняла, что он уже думает, как она после него будет спать с другими мужчинами, и расстроилась. Хотя это и глупо. Чего она ожидала? Что сегодня он вдруг обнаружит, как сильно втайне любит ее, и объявит ее своей, и только своей, навеки? Какая же она романтическая дура!— Пусть тебя не волнует, что я буду делать с другими мужчинами, Лайэм, — резко сказала она.— Но меня это волнует. Мы с тобой друзья, и ты мне небезразлична.— Неужели? Но ты же сам сегодня сказал, что это к дружбе не имеет никакого отношения. — Она отступила на шаг и, быстро сняв колготки и туфли, отодвинула кучку одежды в сторону, выпрямилась и предстала перед ним в полной наготе. Дерзко вскинув подбородок и сверкая зелеными глазами, она по очереди вытянула из ушей свои длинные серьги и небрежно бросила их на зеленый шелк платья. — И ты совершенно прав, Лайэм. Это не имеет никакого отношения к дружбе. Абсолютно никакого!Она поняла, что в ее голосе прозвучало слишком много страсти.Но было уже поздно.Лайэм нахмурился. Потом нахмурился еще больше.— А к чему это имеет отношение, Молл? — с расстановкой спросил он, неотрывно глядя ей в глаза. — Я чертовски надеюсь, что Деннис был не прав.— Деннис? При чем тут Деннис?— По-видимому, ни при чем. Но он, кажется, думает, что твои чувства ко мне вовсе не дружеские. Он сказал, что наблюдал за тобой во время моего выступления и пришел к выводу, что ты влюблена в меня. Он предупредил, чтобы я с тобой 'не связывался, потому что влюбленные девственницы известны своей ранимостью. Я тогда не поверил ему. Подумал, что Деннис, как всегда, говорит гадости. Но теперь начинаю сомневаться…Молли поняла, что надо действовать быстро — или все пропало. Она надеялась, что в ее смехе прозвучал и сарказм, и ирония, и удивление — все, что должна иметь в запасе искательница приключений.— Влюблена в тебя? Ох, Лайэм, как это по-мужски! У вас с Деннисом просто невероятное самомнение, знаешь ли. Влюблена в тебя и одновременно в мистера Икс? Я не мазохистка.Но ты действительно очень привлекательный мужчина, дружище, — сказала она, потянувшись к нему всем телом с соблазнительной улыбкой на губах. — А твой сексуальный опыт впечатляет. Почему я выбрала для этого именно тебя? Нет, Лайэм, сегодня мне не нужна твоя любовь. Мне просто нужно твое тело. — Она положила ладони ему на грудь и поцеловала в основание шеи, потом, медленно подняв голову, снова посмотрела ему в глаза.Он сердится на нее? Или на себя?Как бы там ни было, в его синих глазах горел огонь. Он схватил ее за локти, поднял, донес до кровати и швырнул на нее. Она лежала молча, затаив дыхание, и с пересохшим ртом смотрела, как он раздевается, сбрасывая одежду резкими, сердитыми движениями.Лицезрение обнаженного Лайэма подтвердило все тревоги и страхи Молли. Сомнений нет — это будет больно. Она лишь надеялась, что он помнит свое обещание — не останавливаться. Ни перед чем! ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Оказавшись на кровати, Лайэм обхватил Молли, уложил повыше на подушки и грубо впился в ее рот.Молли ничего не имела против его гнева. Она была даже рада. Пусть лучше гневается, чем строит всякие догадки. За первым поцелуем последовали и другие, не такие яростные, но тоже на грани грубости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17