Какое наслаждение… Какой жар удовольствий… — Он перемежал свои слова короткими, жадными поцелуями. — И если я не возражаю, чтобы меня использовали просто как партнера в сексе, то почему ты недовольна этим? Мы же взрослые люди.
Мисси застонала, капитулируя. Она не смогла бы сдержать этот стон, даже если бы попыталась. У нее больше не было сил сопротивляться влечению, которое, как огромная волна прилива, накрыло ее с головой.
Она отдалась умелым ласкам его уверенных и в то же время ошеломляюще нежных рук, уступила неистовому напору поцелуев и лишь тихо застонала, когда ее отяжелевшие, налившиеся истомой груди оказались в его жарких ладонях, обжигающих нежную кожу сквозь шелк блузки.
В каком-то тумане она почувствовала, как он поднял ее на руки, положил на затянутую зеленым бархатом кушетку и опустился рядом.
— Вот так должно быть всегда. Ты знаешь, что хочешь этого, моя Мисси. Ты запомнила ту ночь, не отпирайся, так что не сопротивляйся, ни о чем не думай и наслаждайся.
«Запомнила». Это слово стальным клинком пронзило ее воспаленный разум. Разрушив чувственное заблуждение, оно безнадежным эхом отозвалось в мрачных глубинах ее души, напоминая, как в совсем других обстоятельствах Джефф говорил ей: «Запомни эту ночь!»
Тогда его в голосе рокотало торжество, но она не услышала этого. Только теперь она поняла, что он словно ставил на ней клеймо своей сексуальной власти.
«Запомни!», бросил тогда он ей в лицо, «Запомни это!»
Как она могла забыть ужасное разочарование, охватившее ее, когда та безумная ночь закончилась и страшная реальность разрушила наивные мечты о счастье?
— Нет! — Мисси откинула голову, спасаясь от его искушающих поцелуев, и уперлась руками в мощную грудь в бесплодной попытке освободиться. — Наслаждайся! — с болью повторила она его слова. — Наслаждайся! Да, ты можешь доставить мне плотское удовольствие, и мы оба это знаем. Но нам хорошо известно, что за этим ничего не стоит. В наших сердцах нет и тени любви, а лишь одно грубое вожделение, низводящее нас до уровня животных. — Дыхание, казалось, жгло ей легкие, и каждое слово давалось с болезненным усилием. — Конечно, ты можешь натешиться моим телом, я не отрицаю… — Разрываясь между желанием обуздать Джеффа и физическим стремлением к нему, она умолкла. Ее изголодавшееся тело отчаянно протестовало. Наслаждение было так близко, так возможно… — Ты можешь целовать меня, возбуждать своими умелыми ласками и довести до того, что я перестану соображать. Но тогда я уже не буду человеком. Ты будешь обладать не мной, а голодным, безумным, пульсирующим комом нервов и гормонов. Да, ты можешь заставить меня наслаждаться… — Мисси слышала, как хриплое дыхание прорывается сквозь сжатые зубы Джеффри, но не решалась взглянуть ему в лицо. — Но если ты решил пойти этим путем, Джефф, то знай: чем больше я буду наслаждаться физической близостью с тобой, тем сильнее возненавижу тебя. И если ты будешь использовать меня для удовлетворения своей похоти, то и мне ничто не помешает поступать так же. Но я буду ненавидеть тебя до самой смерти за то, что ты довел меня до такой низости!
Эти рвущиеся из глубины души слова падали в тишину, такую напряженную и опасную, что Мисси физически ощущала, как она сгущается и заполняет ее легкие, не давая дышать.
Наконец Джефф шевельнулся и провел рукой по волосам, будто стряхивая напряжение.
— Это почти искупает… — невнятно пробормотал он. — Будь ты проклята! — Он вскочил с кушетки.
— Что?! — изумленно прошептала Мишель, поймав его взгляд, полный презрения. — Я запомню это, — сказала она, выпрямляясь, и с достоинством поднялась на ноги, не обращая внимания на расстегнутую блузку и задравшуюся юбку. — Смотри, что ты наделал!
Мы ведем себя, уныло думал Джефф, словно два разозлившихся кота, которые угрожающе смотрят друг на друга и фыркают, выгибая спину.
Мисси, не сводя с него взгляда, пыталась на ощупь привести одежду в порядок. Она не знала, как разрешить эту безвыходную ситуацию.
Джеффри тоже не знал. Безумный водоворот чувств, закруживший его, медленно возвращался под контроль. Одни эмоции сменились другими, и он еще не знал, какая из них возобладает. Он чувствовал себя так, словно выдержал бой с боксером-профессионалом. К этому примешивался гнев, готовый прорваться наружу. Но дело в том, что Джефф не мог определить, направлена ли его ярость против Мисси или вызвана той ситуацией, в которой они оказались.
Черт бы побрал этого Тони Конуэя! Если бы Мишель не была его сестрой, их отношения сложились бы по-другому. И хотя здравый смысл услужливо подсказывал Джеффри, что в этом случае они просто никогда бы и не встретились, он не желал думать об этом.
Неужели он готов сдаться и принять ее отказ? Его потемневший взгляд вернулся к Мишель, к сиянию ее золотых волос и губам, чуть припухшим от его поцелуев.
Он хотел целовать эту восхитительную женщину еще и еще, хотел прикасаться к ее коже, хотел… Боже, он хотел этого еще сильнее, чем той первой ночью, и не собирался отступать!
Но Джефф и подумать не мог о том, чтобы взять ее силой, он жаждал, чтобы она отдалась ему добровольно. Когда они снова будут вместе, — а он не сомневался в этом, — она прибежит в его постель по своей воле, потому что просто не справится с собой.
Необходимо сменить тактику. Есть немало способов приручить эту дикую кошку, хотя сейчас она больше похожа на маленького рассерженного котенка. Лаской, только лаской можно прибрать ее к рукам.
— Как я понимаю, поездка в Лидс не состоится?
Мисси подозрительно смотрела на мужа, пораженная резкой сменой его тона. Она уже открыла рот, чтобы подтвердить его предположение, но внезапная мысль заставила ее отказаться от этого намерения.
Джефф собирается в Лидс посмотреть клуб и бар. Если раньше Мисси только опасалась, что нынешние владельцы этих заведений попадут в такую же кабалу, как и ее брат, то теперь была полна решимости предотвратить это.
Кое-что она может сделать — предупредить или, по крайней мере, посоветовать отстаивать свои права. Возможно, это удержит их от необдуманного поступка.
— Нет, — порывисто сказала она. — Я поеду с тобой.
Теперь пришла очередь Джеффа удивляться. Он недоуменно заморгал, но через мгновенье овладел собой.
— Могу я спросить, почему?
Мишель пожала хрупкими плечами, надеясь, что это движение выглядит безмятежным.
— Я уже сто лет нигде не была. Не могу сказать, что Лидс мне очень нравится, но ты ничего другого не предложил. Я буду рада выбраться хоть куда-нибудь… — Она не договорила, предоставляя Джеффу самому догадаться, что она хотела сказать: «выбраться хоть куда-нибудь даже с тобой».
— Ты меня удивляешь. — Он безуспешно попытался придать своим словам иронию. — Мы выезжаем в семь. Тебя это устраивает?
Впервые за неделю Мишель почувствовала, что получила если не преимущество, то хоть малую степень контроля над ситуацией, и, вздохнув с облегчением, просияла радостной улыбкой.
— Вполне, — весело ответила она.
И только много позже задумалась над тем, чем вызвана вспышка удовлетворения, которую она заметила в глазах Джеффри, прежде чем он успел отвернуться.
— Тебе весело? — прозвучало около ее уха. Темные волосы Джеффа и его теплое дыхание щекотали ей щеку.
— Ммм… — невнятно пробормотала Мисси.
Это было ответом не на вопрос, а, скорее, на прикосновение его мощного тела, на легкий мускусный запах одеколона, — одним словом, на его близость.
Но на самом деле ей действительно было весело!
Сначала она рассматривала поездку в Лидс скорее как необходимость, а не как удовольствие, но потом ситуация резко изменилась.
Мишель довольно долго выбирала, что надеть, и остановилась на узком зеленоватом платье, едва прикрывавшем колени. Ее хризолитовые сережки поблескивали, отливая то янтарем под цвет ее глаз, то изумрудом в тон платью; замысловатого плетения цепочка обвивала высокую стройную шею, а туфли на высоких каблуках добавляли уверенности в себе.
Спустившись по лестнице в холл, она украдкой взглянула на Джеффа, стараясь понять, какое она произвела на него впечатление. То, что она увидела, взволновало и напугало ее. В синих омутах его глаз, прикрытых густыми черными ресницами, светилось нескрываемое одобрение.
— Оч-чень хорошо, — протянул он, и Мишель задохнулась, услышав мягкие бархатные нотки в его голосе.
— Ты тоже неплохо выглядишь, — бросила она в ответ и отвернулась.
О Господи, опять этот завораживающий голос, этот притягательный взгляд! Угасающие солнечные лучи запутались в его отливающих бронзой волосах, высвечивая красиво вылепленную голову. Джеффри Хейфорд, безусловно, был олицетворением неотразимой мужской силы, и, хотя внешне Мишель пыталась изобразить невозмутимость, в ее душе снова поднялась буря.
Их сражение только начиналось. Если у нее и были сомнения на этот счет, то теперь, когда Джефф стоял рядом, не сводя глаз с ее лица, а странная полуулыбка не покидала его выразительных губ, Мисси окончательно уверилась в этом.
Его теплая ладонь лежала на ее обнаженной руке, напоминая о том, как он касался более интимных мест, и вызывала в ней нетерпеливое возбуждение, которое она не могла ни сдерживать, ни игнорировать.
Мисси была больше не в состоянии оставаться на месте. Надо что-то сделать, иначе она кинется к нему, сомкнет руки на его шее и начнет исступленно целовать.
— Давай потанцуем! — выпалила она.
— Мы же только что остановились! Дай мне хоть горло промочить.
— Да ты просто пьяница! — воскликнула Мисси, отгоняя соблазнительные картины, которые услужливо рисовало ее воображение, и схватила Джеффри за руку. — Пойдем! Не можем же мы всю ночь проторчать у стойки бара! Я приехала сюда, чтобы развлечься, не так ли?
Она потянула его к центру зала, ловко маневрируя в толпе, и включилась в ритмичные движения, которые скорее сбивали ее с греховных мыслей, нежели соответствовали музыке.
Но и здесь Джефф удивил ее. Он танцевал легко и непринужденно, так что вскоре ей не осталось ничего другого, как только восхищенно улыбаться. Движения ее пришли в такт с музыкой, и она получила от танца настоящее удовольствие.
Они приближались друг к другу и снова расходились под звуки гитар и барабанной дроби, несущейся со сцены. Мисси отбивала такт каблучком и прищелкивала пальцами, с открытой улыбкой глядя в смеющиеся глаза Джеффа.
— Они просто прелесть! — кивнула она в сторону музыкантов, заполнивших небольшую сцену.
Четверо худых, коротко стриженных молодых людей, почти мальчиков, смотрелись не слишком импозантно, но их музыка, яркая и выразительная, как нельзя лучше соответствовала настроению Мишель.
— Вероятно, ты сможешь дать им постоянную работу, если купишь это заведение, — сказала она, стараясь перекричать грохот барабана, и задохнулась, когда Джефф притянул ее к себе.
— Ты так считаешь? — спросил он, почти касаясь ее уха.
— Они мне понравились, но я плохо в этом разбираюсь.
— Ты же сестра Тони, так что должна кое-что понимать в музыке. Несомненно, он не единственный в семье, кто наделен этим талантом.
Джефф мог бы не упоминать о Тони. Как только он сделал это, праздничное настроение и радость, бурлившие в Мисси, как пузырьки в бокале шампанского, мгновенно улетучились. Воспоминания о брате, о его разбитых надеждах и несбывшихся мечтах вернули девушку с небес на землю. Она тут же вспомнила жестокие условия, которые Джефф навязал Тони, доведя его до отчаяния, и остановилась посреди танцплощадки, не обращая внимания на окружающих.
Дурак, ругал себя Джеффри, круглый дурак! Черт меня дернул упоминать о Тони! Только она расслабилась, начала веселиться, и вот на тебе!
Быть рядом с Мисси — все равно что кататься на американских горках, сказал он себе. То ты взлетаешь к небесам, то проваливаешься в бездну. Но если иногда возникает искушение отступиться, то достаточно только вспомнить ее лицо во время танца. Сама мысль об этой прелестной улыбке и соблазнительных движениях высекала в нем искры, которые способны были превратить тлеющий огонь во всепожирающее пламя.
Джефф увидел в глазах Мишель горький упрек, и от его хорошего настроения не осталось и следа.
— Да, я сестра Тони, и именно поэтому мне следует предупредить этих юнцов, чтобы они с тобой не связывались. Тебе не нужны ни их талант, ни музыка. Ты хочешь, чтобы они принадлежали тебе целиком, хочешь владеть их жизнями и душами, — горько упрекала Мисси.
— Это относится только к Энтони, — холодно отрезал он.
Ледяная уверенность его тона и блеснувшие сталью глаза не оставляли Мисси никаких сомнений. Мрачная угроза, сквозившая в этих словах, болью отозвалась в ее сердце, и по спине пробежал холодок. Нужно прекратить танец и уйти от него, иначе она упадет в обморок прямо здесь, в центре зала.
— Я… Мне нужно попудрить нос, — промямлила она и исчезла, не успев заметить скользнувшей по его губам презрительной усмешки.
В туалете Мисси ополоснула лицо и подставила запястья под холодную воду, чтобы хоть немного утихомирить скачущий галопом пульс.
Она ненавидела Джеффа! Ненавидела и любила. Эта гремучая смесь противоречивых чувств грозила разрушительным взрывом, и достаточно было одной икры, чтобы он произошел.
Теперь Мишель ненавидела его еще больше, чем прежде, потому что эта короткая передышка лишала ее возможности взять ситуацию в свои руки, когда они вернутся домой. Она чувствовала себя Золушкой в тот момент, когда часы бьют двенадцать. Только у Мисси дела обстояли еще хуже. И дело вовсе не в том, что роскошная карета превратилась в тыкву, а скакуны — в мышей. Беда в том, что ее прекрасный принц обернулся отвратительной злобной крысой.
Мишель оставалась в своем убежище так долго, как только могла, и вышла, только почувствовав, что Джеффри разозлится на нее. Каково же было удивление девушки, когда она заметила, что он преспокойно сидит у стойки бара!
— А я уже подумал, что ты выпрыгнула в окошко и сбежала, — пошутил он, угадав промелькнувшую у нее в голове мысль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18