Ему всегда казалось, что людям будет лучше без него, что они предпочли бы, чтобы он исчез из их жизни. Когда у него возникало такое ощущение, он переезжал в другое место.Но что, если Элис не станет лучше от того, что он уедет? Не подтвердит ли он своим отъездом, что она просто ничего не значит для него и лишь укрепит ее в мысли, что он только использовал ее? И это унизит ее не меньше, чем бегство Томаса много лет назад.Ему бы давно следовало объясниться с ней, сказать ей о своем чувстве, которое возникло задолго до того, как он попросил познакомить его с Миком Пэришем, чтобы она не думала, что он использовал ее, дать ей понять, что она для него значит.Конечно, Томас причинил ей неимоверную боль, думала Элис, но она не идет ни в какое сравнение с той болью, которую она испытывает теперь. Она припомнила, как радостно лепетала сегодня Фейт по поводу того, что Мик и Алан нашли друг друга и что теперь у Мика появится много родственников, о которых он ничего не зналСколько еще тайн хранит Алан? Может, у него есть жена и дюжина детей? Может, поэтому он и стал как перекати-поле? Однако лишь себя могла она винить, что отдала свое сердце бродяге. Уж на этот счет он ее предостерегал. Во всяком случае, он не пытался заверить ее, что останется здесь. И вообще он не обещал ничего. Это она дала ему больше, чем он просил. Она попала в старую как мир ловушку — поверила, что ее любовь остановит катящийся камень. Глупо было мечтать, что он станет таким, каким она хотела его видеть.К вечеру Джо и Арчибальд почти закончили вигвам и за неимением бизоньих шкур, покрыли каркас брезентом.— До завтра, — бросил Арчибальд, забираясь в свой старенький пикап, и был таков.— А теперь, — сказал Джо Алану, — ты приготовишь свою собственную священную трубку.— У меня другое на уме, Джо. Элис сердится на меня… и не без причины. И сейчас мне просто не до священных трубок, очищения и поиска видения.— Я и не заставляю тебя думать о священных трубках и прочих вещах, — возразил Джо. — Просто сделай трубку. Я дам тебе уже начатую, и тебе нужно лишь закончить ее.— У меня только одна рука.— Достаточно. Тебе придется немного вырезать. Я даже приготовил для тебя ножички.— Джо…— Сделай это, парень. Вырежешь что-нибудь на трубке, и она станет твоей. Сейчас я ее принесу.Алан покорился судьбе. Хочет он того или нет, ему, похоже, придется вырезать трубку.— Железное Сердце? — Джо вдруг остановился и посмотрел на Алана.— Да?— Элис сейчас думает головой. Через некоторое время она начнет думать сердцем. Поступи и ты так же.Через десять минут Джо вернулся с треклятой трубкой. Присев на крыльцо рядом с Аланом, он развернул тряпицу, в которой лежал наполовину сделанный предмет. Он состоял из двух частей — длинного прямого деревянного мундштука и кубка из красного камня.— Я уже просверлил для тебя мундштук и вырезал кубок, — сообщил Джо. — Сам бы ты не сумел этого сделать.— Да я вообще ничего не смогу.— Научишься, парень. — Джо хмыкнул. — Первую трубку необязательно делать самому. Когда будешь делать следующую, я покажу тебе каждую операцию, подскажу, как подыскать подходящую ветку для мундштука и красный камень для кубка. Знаешь, только в одном месте на земле можно найти такой камень. Белые называют это место «Трубочный камень», оно в штате Миннесота. Индейцы лакота говорят, что там умирают бизоны и проливают свою кровь, чтобы мы могли жить. Пусть лучше тебе расскажет об этом Арчибальд, он знает гораздо больше меня. А сейчас ты должен только вырезать что-нибудь на мундштуке — бизона или орла, может, черепаху. Что угодно. Выбери, что полегче. Главное, чтобы ты сделал это сам.Алан подхватил мундштук и стал вертеть в руке, соображая, как получше закрепить его. Это все же лучше, успокаивал он себя, чем ничего не делать.Когда Джо вернулся в дом, Элис уже начала готовить обед.— Садись, дед, попей чайку.— Хорошо, внучка, — старик улыбнулся, — надо же, как ты уважительна со старшими! Что-то Джефри задерживается с ремонтом изгороди, — сказал Джо, садясь за стол.— Куда он отправился?— Да туда, где крутые склоны. Каждую весну сход снега размягчал почву и обрушивал столбы изгороди на склонах, и каждую весну их приходилось поднимать.— Может, перегрелся и решил искупаться.— Может, и так.— Я не хотела отпускать его туда одного.Джо вздохнул.— Детка, мы не можем из-за случившегося жить как пленники. К тому же, что бы они там ни искали, это, по всей видимости, должно находиться в доме или в машинах. И они являются только ночью. Я не думаю, что они пристанут к Джефри, пока он ремонтирует изгородь.Элис слушала его рассеянно, она продолжала размышлять о предательстве Алана, испытывая при этом боль и пустоту.— Алан рассказал тебе о Мике? — вдруг спросила она.— Да.— И ты не думаешь, что тебя использовали или предали? — продолжала Элис.— Нет. Я могу понять, почему он хранил тайну, пока не узнал, что представляет собой Мик.— Но он использовал меня для того, чтобы познакомиться с Миком, — настаивала Элис.— Вот как? В самом деле?Джо мог довести ее до безумия. Иногда у нее появлялось ощущение, что она живет с самим Сократом и ведет с ним некий философский диалог. Безумие какое-то!Тут ей пришло в голову, что Алан, может быть, пакует свои пожитки, и она вспомнила о сундуке с вещами деда.— Дед, почему ты оставил все свои вещи в ковбойском домике?— Они останутся тебе и Джефри лишь как память обо мне. Для меня они уже не имеют никакого значения.— Как ты можешь так говорить?— Это правда. Все самое важное хранится в моей памяти, а прошлое — это прошлое, Элис. Из него можно извлечь уроки, его можно лелеять, но разумнее оставить позади. Нельзя позволить прошлому править будущим. * * * Алан вертел мундштук и думал, что лучше бизон уже не получится. Его с трудом можно было узнать по рогам. Отложив нож, он отряхнулся от стружки и только сейчас сообразил, что прошло несколько часов и наступило время ужина.Стоит ли идти на кухню. Элис, наверное, не обрадуется его появлению. Сознавая свое прегрешение, он и сам не хотел идти. Но, с другой стороны, он полагал, что должен выстоять до конца и хоть раз в жизни не рвать отношений, а попытаться наладить их. Хватит уже скользить по поверхности, надо взглянуть и на подводные течения. Пора уже взять в расчет возможность того, что кто-то может нуждаться в нем… и сам он может нуждаться в ком-то…Но ведь Элис даже не дала ему шанса объяснить, почему он так поступил, и это подтверждало то, из чего он всегда исходил: люди постоянны и, не колеблясь, бросят тебя по первому же побуждению. Она сделала свои выводы, даже не выслушав его.А это больно. Прикрыв глаза, он признался себе в том, в чем отказывался признаться уже на протяжении двух недель. Ему далеко не безразлично, что Элис думает о нем. Ему было нестерпимо больно от того, что она осудила его, даже не потребовав никаких объяснений. Конечно, его побуждения не оправдывали его действия, не без муки признавал он, но если бы она что-то чувствовала к нему, разве не должна она по крайней мере выслушать его? Совершенно очевидно, что она не любит его. Во всяком случае, не той любовью, которую он всегда искал и в которую никогда не верил. Если бы она любила его такой любовью, она могла бы рассердиться на него за его обман, но не отвергла бы.Он посмотрел на грубо обработанную трубку и вставил мундштук в кубок. Как сказал Джо, кубок представляет Женщину, а мундштук — Мужчину. Древо жизни.Иногда они разлучаются, подумал Алан, разделяя две детали. И когда это происходит, они оказываются неполными, незавершенными. Ибесполезными. Никто не может курить сломанную трубку. Но он никогда не находил такого клея, который соединил бы две детали вместе…Джефри появился на обеде с большим синяком на скуле.— Что случилось? — с тревогой спросила Элис.— Ничего особенного, случайно споткнулся. — Джефри пожал плечами.— Ты поправил всю изгородь? — поинтересовался Джо.— Придется доделать кое-что с утра. К ланчу я закончу. — Он раздраженно поморщился. — Все делается, как надо. Нечего меня подгонять.— Никто и не под… — Элис смолкла под свирепым взглядом Джо. Воцарилось молчание.— А где Алан? — внезапно спросил Джефри.— Похоже, запаздывает, — отозвался Джо.— Уж не выгнала ли ты его? — Джефри подозрительно взглянул на Элис. — Любой парень, который только…— Помолчи-ка, Джефри Олвин, — резко оборвала его Элис. — Это тебя совершенно не ка…— Еще как касается! — крикнул Джефри, вызвав удивленные взгляды Элис и Джо. — С тех пор, как Томас бросил тебя, ты обращаешься с мужчинами как с гремучими змеями. Даже со мной! Ты никогда не веришь мне! Никогда. Ты абсолютно уверена, что мужчина лжет, обманывает или…— Утихомирься, парень, — проговорил Джо таким тоном, что Джефри сразу замолчал.— Ты даже не желаешь слушать! — вдруг прокричал он, выскакивая из-за стола и направляясь к двери.— Джефри! — остановил его Джо. — Пригласи Алана на ужин, вернись сам и доешь все несъеденное. Даю тебе десять минут.Джефри вышел за дверь, не проронив ни звука.Элис уставилась на Джо, чувствуя, как дрожит ее нижняя губа, и боясь расплакаться. У нее появилось ощущение, что она теряет все, что любит.— Ему нужно было дать остыть, — только и сказала она деду.— Ему пора научиться владеть собой, — парировал Джо, — давно пора.Элис кивнула, признавая его правоту, но…— Как ты думаешь, что он хотел сказать, обвиняя нас в том, что мы никогда его не слушаем, что я не верю ему?— Видимо, кто-то из нас не услышал то, что он пытался нам сказать. Давай спросим его самого, когда он успокоится.Джефри нашел Алана все еще сидящим на ступеньках крыльца ковбойского домика с деталями трубки в руке. Алан приветствовал его кивком головы.— Подрался? — поинтересовался он.— Споткнулся.Ответ вызвал сомнения у Алана, но он промолчал. Джефри присел рядом с ним.— Это дед уговорил вас вырезать трубку?— У твоего деда непреоборимая сила.— Ага, — согласился Джефри.— Моя работа оставляет желать лучшего, — сказал Алан, протягивая ему трубку.— Похожа на мою первую. Нет, пожалуй, моя была даже хуже. Кубок не получился таким ровным.— Да это Джо вырезал ее, кроме бизона.— Меня прислали за вами, — сообщил Джефри.— Не знаю, стоит ли мне там появляться.— А что произошло? Вам Элис задала жару за что-то? Она совершенно невыносима. Из-за Томаса она теперь ненавидит всех мужиков, по крайней мере не доверяет им.А я еще усугубил, подумал Алан.— В общем я дал ей повод, — пояснил он Джефри. — Я не был с ней до конца откровенен.— Ну и что?— Как ну и что? — удивился Алан.— Вы же знаете друг друга не годы, а каких-то две недели. А этого мало, чтобы рассказывать кому-либо все, особенно важные вещи. — Он пожал плечами. — Да она бы и не стала слушать.— Что это она не стала слушать из того, что ты ей говорил? — Алан посмотрел ему прямо в глаза.— Да теперь это уже не имеет значения. — Джефри опустил глаза на свои обшарпанные, запыленные сапоги.— Еще как имеет. Ты уже во второй раз говоришь об этом. Так о чем речь, Джефри?Джефри ссутулился.— Я говорил ей, что не уводил ту чертову машину. Даже не знал, что она украдена. Думал, это машина Марка Годвина. Он сказал, что эта машина его отца, и дал мне повести ее. Но никто мне не поверил. Все поверили Марку, когда он заявил, что никогда прежде не видел эту тачку.— Почему так случилось, как ты думаешь?Джефри пожал плечами.— Может, все потому, что я много хулиганил в школе, а Марк всегда вел себя прилично. Может, потому, что в машине я был один. Но Элис то должна была поверить мне. И дед.— И почему Марк так тебя подставил?— Из-за Моники. Она обещала пойти на бал со мной, а не с Марком. Он здорово рассвирепел. Мы даже подрались с ним на школьной автостоянке. Ему досталось. — Он пожал плечами. — На бал Моника пошла с ним.— Я верю тебе, — сказал Алан.— Почему? — Парень с сомнением взглянул на него. — Я вас убедил? Ведь мне никто не еерит.— Ты меня убедил.Джефри слегка улыбнулся, потом отвел глаза и вдруг засуетился.— Пойдемте лучше ужинать. Дед дал мне только десять минут.— Тогда пошли. * * * Все следующее утро Арчибальд Олений Рог провел в молении у вигвама-парилки. Неожиданно раньше обычного прискакали мустанги. Кобылы держались в тени деревьев, а жеребец направился прямо к Алану и мягко ткнулся мордой в его плечо. Тронутый таким откровенным свидетельством доверия, Алан потрепал его здоровой рукой по шее.Обреченный в отсутствие Элис на одиночество, он провел ночь без сна. Какое же это мучение — страдать от чувства, в которое не веришь. Всю ночь он размышлял о том, как справиться с угрожавшей ему отныне пустотой.Смерть Хейла, думал он, полностью опустошила его. Теперь же утрата Элис показала ему, что он не так уж опустошен. В нем еще теплилось достаточно чувств, достаточно любви, чтобы хотеть эту женщину.Проводив взглядом мустанга, Алан направился к ковбойскому домику, чтобы закончить трубку. Все же бизон на ней должен походить на бизона, прежде чем он передаст ее Арчибальду.Да, он собрался вручить трубку, пройти очищение и поиск видения, ибо искал ответы, которых не находил. В его голове метались мысли: заставить Элис выслушать его или дождаться, пока она успокоится и сама пожелает этого. Понятно, что она чувствует себя обманутой. Если бы дело было только в этом, он знал бы, как поступить. Но загвоздка заключалась в том, что Алан тоже считал себя обманутым. Обманутым Элис.Инстинкт подсказывал ему: оставь все и уходи. Но сердце говорило другое. Элис Олви и ее мягкие карие глаза стали каким-то образом важнее собственного спокойствия.— Алан! Алан! — донесся до него со двора голос Элис, и он бросился к ней со всех ног, не обращая внимания на боль в руке под гипсом.— Джефри пропал, — взволнованно сообщила она, как только он подбежал.— Пропал?! Может, уехал куда-нибудь?— Пропал. — В ее расширившихся глазах стоял страх. — Джо отвез его сегодня утром к обрыву, чтобы закончить починку изгороди. Он оставил его там, а сам поехал посмотреть другой участок. Когда вернулся, Джефри уже не было.Джо долго звал его. Он не мог выбраться оттуда без машины…— А где Джо? — Он инстинктивно обнял ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18