Как мечтала Таша, чтобы он шагнул к ней, обнял ее, чтобы кошмар, в котором они жили последнее время, закончился! Почувствовав слабость, она села на траву, краем глаза наблюдая, как Чейз прислонился к дереву. Скрестив руки на груди, он следил за игрой воды на камнях.
Она смотрела на него. Он определенно несчастлив. То, что случилось с ними, разрушило не только ее мир, но и его тоже.
— За такое ничего отдать не жалко, — сказала она, приглашая его, как когда-то, разделить радость.
Чейз взглянул на нее.
— Слишком большая цена, — произнес он.
— Дело вкуса, — возразила Таша мягко. Ей так хотелось быть с ним, успокоить его… Убедить, что все наладится. Но без его согласия она бессильна.
— Так сколько ты даешь? — бросил Чейз, и Таша пожала плечами.
— Любая цена мала. Например, я бы отдала целое состояние, чтобы узнать, что у тебя сейчас на уме.
— Даже если мысли мои не очень приятны? Простой вопрос Чейза заставил ее вздрогнуть, хотя она и рассмеялась.
— Впрочем, я знаю, о чем они. Раз неприятны, значит, обо мне, — ответила она невозмутимо, заставив Чейза нахмуриться.
— Ты так думаешь?
Таша с насмешкой подняла брови.
— А что, разве я ошиблась?
— Не совсем, — согласился он глухо, устраиваясь поудобнее. — Не все мысли о тебе.
— Большая, но не лучшая их часть, так?
— На самом деле я думал, как светится твое лицо, когда ты смеешься. Твои глаза сверкают, как сапфиры, — произнес он тихо, а у нее заколотилось сердце и ей стало трудно дышать.
— Когда ты говоришь такие вещи, мне не терпится сказать, какое двойственное у тебя выражение лица, — произнесла она дрожащим голосом.
Чейз отошел от дерева и приблизился к ней.
— Так говори, — ответил он приглушенно, и Таша быстро закрыла глаза.
— Знаешь, если бы я не понимала, что произошло, я бы решила, что кто-то сыграл с нами шутку, — вздохнула она, покачав головой. — Не смешную — злую шутку. — Каждой клеточкой она чувствовала, насколько наэлектризован воздух вокруг них.
— В последнее время я тоже потерял чувство юмора, — признал Чейз. — Но игнорировать тебя — все равно что повернуть дождь обратно в облака. Совершенно немыслимо!
У нее в горле пересохло от этих слов. Наконец-то они говорят друг с другом! Господи, только бы не разрушить это неосторожным словом!
— Будто кошмар и никак не проснешься, — сказала она с гримасой.
— Расскажи мне, — подтолкнул он ее, и, когда она взглянула на него, их охватило общее чувство. Чейз со вздохом провел дрожащей рукой по шее, притягивая ее взгляд к своей загорелой коже под расстегнувшимся воротником рубашки.
Воцарилось молчание, нарушаемое лишь шумом воды и чириканьем птиц. Оба чувствовали электрические разряды в воздухе. Чейз глубоко вздохнул, будто пытаясь стряхнуть с себя напряжение. Боже мой, думала Таша, ощущая, как что-то защемило у нее в животе, как же он хорош собой! Когда он опустил руки, ей безумно захотелось до них дотронуться. Когда улыбнулся — почувствовать прикосновение его губ.
— Пора возвращаться, — решил Чейз, протягивая ей руку, чтобы помочь подняться.
Она взяла ее, задержав дыхание, и ее словно ударило током. Чтобы избежать искушения, Таша отвернулась, но, к ее удивлению, Чейз сжал ей запястье и потянул ее к себе. Она оступилась и тотчас оказалась в его объятиях. Схватившись за рубашку Чейза, Таша нечаянно коснулась щекой его шеи. И замерла, чувства обострились до предела. Она слышала, как учащенно бьется его сердце, чувствовала пьянящий мужской аромат. Прикосновение его рук жгло ей спину, колени предательски подгибались.
Она знала, что следует оторваться от него, но силы ее оставили. Невозможно было ни о чем думать, боль росла и росла, и ей показалось, что она умрет, если он не поцелует ее. Она подняла глаза, теряя власть над собой при виде пульсирующей у него на шее жилки. Губы ее горели желанием снова испытать его вкус.
Со слабым стоном Таша поддалась этому чувству и губами коснулась его шеи. И услышала, как Чейз задержал дыхание. Тесно прижавшись к его телу, она ощутила его желание. Радостный порыв охватил Тащу, когда она поняла, что Чейз хочет ее. Хочет так сильно, что даже не борется с этим. Осознав свою власть, сама она вконец обессилела.
Чейз подхватил ее. Таша прогнулась назад, а он со стоном просунул пальцы в ее волосы и запрокинул ей голову, чтобы взглянуть в разгоряченное лицо. Она видела борьбу в его душе и момент, когда он решил сдаться. Его ладонь скользнула по ее щеке, палец дотронулся до нижней губы.
— Бог мой, Таша, я так тебя хочу! — воскликнул он хрипло и коснулся губами ее губ.
Даря ему ответный поцелуй, Таша в душе молила, чтобы на этот раз он не останавливался. Он будет любить ее и поймет, что они предназначены друг другу судьбой.
Глава 9
Горячее, необузданное желание овладело ими. Это напоминало извержение вулкана. Они так давно были врозь, так изголодались, что им было не до нежности. Страсть не исчерпаешь одним поцелуем, он способен только разжечь ее. Так и случилось. Чейз не оставлял ее губ, слегка покусывая их, и Таша радовалась каждому движению его языка.
Задыхаясь, прервав поток поцелуев, она запрокинула голову и задрожала, когда Чейз, приняв ее приглашение, покрыл поцелуями изгиб ее шеи. Она почти не чувствовала прикосновения его пальцев, боровшихся с пуговицами на блузке, только легкий холодок ветерка, когда ткань слетела с ее плеч, обнажая ее перед его жадным взглядом. Чейз накрыл ладонью ее грудь, как бесценное сокровище, лаская сначала пальцами, а потом языком, соскучившимся по ее гладкой коже.
Таша громко застонала, когда мышцы ее живота сократились, вызывая гнетущую боль внутри, между ногами. Такая сладкая мука… Боль, но такая желанная… Пускай Чейз тоже ощутит ее.
Всхлипнув, Таша освободила руки, чтобы расстегнуть его рубашку, нетерпеливо сорвала ее, скользя ладонями по его груди в поисках плоских мужских сосков. Она слышала, как он застонал, когда она нашла их, почувствовала, как задрожал, когда она склонилась, чтобы попробовать их языком.
Время для отступления осталось далеко позади. Захваченные огнем взаимной страсти, они упали на траву, даря друг другу отчаянные ласки. Их одежда куда-то исчезла, прикосновения обнаженных тел были нестерпимо возбуждающими. Не осталось ни единого места на ней, какое он не успел бы поцеловать, ни единой частички его тела, какой она еще не коснулась. Когда Чейз раздвинул ей бедра, их счастливые вздохи наполнили поляну. Однако ничто не могло сравниться с накалом страстей, когда он наконец вошел в нее.
Он замер, с силой напрягая мышцы, и посмотрел ей в лицо, очарованный этим чудом, и Таша подняла на него глаза, горящие любовью, переполнявшей ее сердце. Все правильно, так предназначено судьбой.
Он начал движение. Сначала медленно, даря удовольствие, плавно переходящее в боль; растущее напряжение внутри ее, казалось бы, достигло предела, но нет: когда Чейз наконец потерял самоконтроль, его проникновение стало жестче и глубже, доводя Ташу до пика наслаждения. Ее крик подхлестнул и его…
Она вцепилась в его плечи, взлетая на волнах несказанного блаженства, и в этот момент Чейз достиг высот освобождения. Он опустился на нее с глухим стоном, и она сомкнула руки.
Мир воцарился в их райском уголке, и после разделенного ими упоения страстью у Таши возник один лишь вопрос: что дальше? Захочет ли Чейз теперь забыть о ее проступке, или это не более чем порыв желания и он пожалеет, что поддался страсти?
Чейз повернулся, поднял голову, на мгновение посмотрел ей в глаза и тотчас отвел взгляд в сторону.
— Прости. Я ведь тяжелый, — пробормотал он, скатываясь с нее, оставляя ее пустой и одинокой.
Чейз бросил на нее быстрый взгляд, но она успела заметить в нем разочарование. Что-то оборвалось внутри ее, и она поняла, что умерла надежда. То было последней каплей, и она сокрушила ее. Если даже их любовь не смогла растопить лед его сердца, то что же сможет?
Ничто. Ничто и никогда. Никогда не растопит. Она обманывала себя. Жила в блаженном неведении. Но наконец ее глаза открылись, и она увидела все в истинном свете. Она убила его любовь, и секс не мог заменить ее, раз он ненавидит желание, которое она все еще вызывает в нем.
Как в тумане она села, потянулась к своей одежде и стала в отчаянии натягивать ее на себя.
— Пора возвращаться, — произнесла она хрипло, пытаясь справиться с пуговицами, не желавшими попадать в петли.
Чейз тоже сел и посмотрел на нее.
— Давай я, — прошептал он мягко, вызывая дрожь у нее в спине.
Но когда его руки коснулись блузки, Таша отпрянула.
— Не смей!
Его руки замерли.
— Почему? Что случилось? — спросил он, не сводя глаз с ее опущенной головы.
— Ничего. Я просто не вынесу, если ты сейчас дотронешься до меня, — ответила она заплетающимся языком.
Его лицо окаменело.
— Ты не хочешь, чтобы я дотрагивался до тебя, и говоришь, что ничего не случилось? Мне кажется, далеко не все в порядке! — воскликнул он и поднялся, натягивая джинсы.
Таша тоже встала на ноги.
— Почему ты занимался со мной любовью, Чейз? — спросила она с надрывом, и он замер, потянувшись за рубашкой. Потом выпрямился и нахмурился.
Синяя жилка проступила на его подбородке.
— А ты как думаешь? — парировал он, и она скрестила руки на животе, будто пытаясь отгородиться от правды.
— Потому что не смог сдержать себя, — заявила она резко, надеясь, что он примется отрицать, но не тут-то было.
Чейз отошел на несколько шагов. Ее глаза следили за ним, видели напряжение его плеч, когда он запихнул руки в карманы джинсов.
— Нет, не смог. И никогда не мог, — подтвердил он вяло.
Она отвела взгляд от его широкой спины и длинных ног. Как ей хотелось сейчас возненавидеть его! Не обращать на него внимания. Но это оказалось невозможным, будто внутри ее было запрограммировано замечать малейшее его движение.
Ее голос звучал грубо, когда она заставила себя заговорить:
— И сейчас жалеешь об этом. — То был не вопрос, а утверждение. Чейз стоял вполоборота.
— Я о стольком жалею, что не знаю, с чего начать. — Поведя плечами, он повернулся к ней. — Это не может так продолжаться, Таша, — произнес он устало, и ее сердце ушло в пятки.
Она не могла отвести от него взгляда, внутри что-то перевернулось при виде печали в его глазах. Глаза Таши наполнились слезами, полянка, еще недавно дарившая ей радость, расплывалась перед ней. Но почему-то хватило все же сил заговорить.
— Не волнуйся, не будет, — сказала она отрывисто и, развернувшись, кинулась в просвет между деревьями.
— Таша, нет! — крикнул ей вслед Чейз, но она не обратила внимания. Не нужно больше слов. Поскорее бы вернуться домой, а там она соберется с мыслями и решит, что делать.
Она продолжала бежать по извилистой тропинке, сквозь слезы не замечая ни деревьев, ни кустов. Слышала лишь, что Чейз зовет ее, бежит за ней. Но это только подгоняло ее, и, не заметив корень, она споткнулась об него и упала. На мгновение замерла, но, услышав, что Чейз приближается, вскочила на ноги и устремилась вперед.
— Таша, стой! Не туда! — крикнул Чейз за ее спиной, заставив ее обернуться.
От этого движения она потеряла равновесие и шагнула назад, стараясь устоять на ногах. Следующий шаг оказался в пустоту; она с ужасом поняла, что пустота у нее под ногами. Ее глаза на мгновение поймали взгляд Чейза и увидели в нем страх, когда он кинулся к ней. Но слишком поздно. Со звонким криком она полетела вниз.
— Нет!
Таша услышала голос Чейза, когда стукнулась о землю и покатилась дальше по склону. Она почти не ощущала ударов, которые сыпались один за другим. Испуг лишил ее чувств, но, наткнувшись на что-то острое, причинившее ей нестерпимую боль, она застонала.
Сквозь красный туман, сжигавший все ее тело, она слышала какие-то звуки и знала, что Чейз спускается, чтобы найти ее. Через секунду в потоке листьев и грязи он был уже рядом с ней. Он успел обуться, но рубашка так и осталась на поляне. Вся его грудь была покрыта ссадинами и царапинами. Он потянулся к ней, но вдруг замер. Она видела, как дрожат его руки, и знала, что он боится дотронуться до нее, чтобы не причинить ей вред, если она сильно пострадала.
— Боже! — Он схватился за голову. — Что ты сделала с собой? Ты сломала что-нибудь? Где болит?
У нее болело все, но вряд ли она что-то сломала.
— Голова болит, — произнесла она небрежно. С трудом вспомнила, как обо что-то ударилась головой, и удивилась, что не потеряла при этом сознание.
Чейз выругался — тихо, но со злостью, которой она не замечала в нем раньше. Он осторожно коснулся ее волос, нащупывая большую опухоль.
— Ты такую шишку себе набила, — пояснил он дрожащим голосом. — Дай-ка я осмотрю
тебя. Скажи, где больно. — Он ощупал ее руки и ноги.
Затем встал, сжав зубы.
— Похоже, ничего не сломано, однако тебя нужно побыстрее доставить в больницу. Я не хотел бы уходить, но рация осталась наверху. — Он кивнул в сторону склона.
Таша выдавила из себя слабую улыбку.
— Не беспокойся. Обещаю не сбежать, — добавила она сухо и заметила вспышку боли в его взгляде.
Однако он бодро улыбнулся.
— Обещаю скоро вернуться.
— Не сомневаюсь. Я верю тебе, — ответила она просто, и Чейз побледнел.
Он хотел что-то ответить, но сдержался.
— Начинай отсчет, дорогая. Вернусь прежде, чем ты досчитаешь до ста, — сказал он и стал взбираться по горе.
Таша произнесла «шестьдесят», когда острая боль пронзила ее. Задыхаясь, она повернулась и ударилась обо что-то головой. В этот момент на нее навалилась темнота.
Таша заворочалась. Она поняла, где находится, по слабому больничному запаху, который ни с чем не спутаешь. И вспомнила, как потеряла сознание. Вспомнила боль, которая уже прошла. Она чувствовала пустоту и знала, в чем причина.
Она потеряла ребенка.
Она знала об этом, хотя никто и не говорил ей. Там, где недавно зародилась жизнь, ничего не было. Ничего, кроме неизбежности. Ей не суждено иметь ребенка, как и не суждено иметь Чейза. Сейчас все вернулось к самому началу, и он свободен.
Она медленно огляделась вокруг. Ночь, заметила она и задумалась, какая по счету. Она провела здесь один день или несколько?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18