Вдыхая в себя дерьмовы запах. Вынимаю голову из дырки и хватаюсь руками на ванну. Поднимаюсь и по пояс свисаю в нее. Чупаю ручку и включаю воду, настраиваю тепло-прохладную струю. Одной рукой держусь за край ванны, а другой начинаю умывать свое заблеванное лицо. Вода очень приятна. Умывшись, чувствую небольшой прилив сил. Встаю на ноги, уже более уверенно и выхожу в комнату, одновременно выключая режущий глаза свет. Пускай мене светит глухая луна сквозь жидкие тучи. Сажусь на кровать. Холодно. Меня начинает по-алкогольному морозить. Протягиваю руку к батареи отопления, она теплая, но не гарячая. В комнате, наверное, плюс двадцать. Нахожу свои спортивные штаны и натягиваю. Иду к шкафу и наугад беру первую пару теплых носков, которые натягиваю окоченелыми руками на холодные ноги. Включаю кипятильник и снова сажусь на кровать. Жду, пока закепит вода. Вспоминаю, что мне помогают справиться с посталкогольным синдромом и снова встаю. Беру бутылку минералки и припадаю к ней обсохшими губами. Делаю много жадных и больших глотком, поглощая в себя около семисот грамм жидкости. Потом беру банан. Отламываю от него половину, вторую кидаю на пустую кровать. Начинаю жадно есть банан, потом вытераю липкие от его мякоти руки о штаны. Вода уже закипела. В темноте ищу пачку чая. Беру из нее пакетик и бросаю на дно пустого стакана. Заливаю его на три четверти кипятком и начинаю остервенело давить пакетик ложкой. Ставлю стакан с кипятком-чаев на столик и беру в руки таблетку аналгина. Запиваю ее минералкой. Отрываю бутылку от губ, потом снова подношу и делаю еще два больших глотка. Потом следует зычная и смачаня отрыжка, куски банана вылетают из моего рта. Так то уже лучше, кекс. Сажусь на кровать и беру в руки чашку с чаем. Кипяток уже достаточно остыл, чтобы его можно было пить. Делаю небольшие глоточки. Чай, все же, обжигает полость рта. Вкус блевотины подавляется вкусом крепкого чая. Сижу на кровать и начинаю снова дрожать. Чувствую, какие у меня холодные руки, по сравнению с чаем. Боюсь выронить чашку из дрожащих рук, сжимаю ее крепче, обжигая ладони. Делаю еще маленькие глоточки. Через две минуты допиваю чай и залажу с ногами на свою кровать. Одеяло немного мокрое от пива, я переварачиваю его и укрываюсь сухой его стороной. Натягиваю одеяло по самое горло и засовываю голову в подушку. Лежу на спине. Смотрю на часы, доставая руку из-под одеяла 3:58. Через три часа будет уже светать. Я закрываю глаза. Блевать уже не хочется и я чувствую физическое и моральное удовлитворение. Мне холодно, я поджимаю под себя ноги и сворачиваюсь клубочком. Засыпаю устало через несколько минут. Сны мне почти не сняться. Только неясные отрывки без четкой сюжетной линии.Рассвет приходит и лучи солнца падают на мое тело, согревая его и холодную комнату. Наверняка, температура поднялась градусов на пять. Я не вижу рассвета, я еще сплю. А будет меня не он, я стук в дверь около девяти утра. Стучат настойчиво, а потом я разбираю и голос, который принадлежит Майклу.— Эй, Дима, ты че ты спишь еще? Вставай бля соня!— Подожди минутку, я щас.Я встаю. Тело ватное и меня немножко колбасит. Все холодное какое-то. Алкоголь выходит, принося с собой это ебаный холод и колотняк.Я шаркаю негнущимися ногами к двери и отпираю в нее. Майкл заходит в комнату.— Ну и духан у тебя дружище! Ты че напился?— Ага.— Ну и как самочувствие, я еле разобрал тебя на фоне стены.— Да так, норма вроде. Бывало и хуже.— Ну ты типа давай, типа поправляйся и воздержись сегодня от всякого там виски, хотя пивка сам бог велел бахнуть с утра. Я это, я чего типа пришел, мы сегодня играем дерби с мудаками-яппи из Челси, типа пошли.— Да не, Майкли, ты же видишь, у меня щас состояние нестояния, я тут прилягу, полежу, полечу организм немножко.— Ну типа, как хочешь. Жалко конечно. Кстати, я тут слышал Пола убрали, да?— Ага.— А чего он не попрощался даже, ушел нахуй себе бля, типа, не сказал ничего даже.— А я ебу.— Ну нехорошо вышло как-то, хотя я понимаю, чувырло расстроился наверное не по детски, то-то он убитые в жопу ходил последние дни. Ну ты не знаешь где он щас? Хоть адресок кинул то тебе?— Неа.— Ну ладно чувак, ты типа давай того, поправляйся. Я к тебе еще загляну вечерком, расскажу как там гоняли мячик, витамминчиков принесу, гы-гы-гы.— Ну давай Майкл, удачи.Я закрываю за Майклом дверь, запираю ее на замок и устало зажусь на пол. Холодно, блин. Поджимаю ноги и обхватываю себя руками, пытаясь согреться. Надо вставать, встаю. Тишотка воняет, от этого голова болит еще больше. Беру новую, чистую и свежую. Одеваю ее. Так-то лучше, чувак. Беру стакан со своей кровати, в котором раньше было пиво и наливаю из боченка себе новую порцию. Подношу ко рту и морщусь. Пить не хочется, но надо. Чтобы потом весь день не колбасило. Выпиваю его залпом. Пиво приятно щиплет пищевод и я чувствую, как силы буквально с каждой секундой начинают наливать мое тело, возвращая ему твердость. Я ставлю кипятиться воду и иду в ванную. Там чищу зубы и полощу лицо, а потом устало и долго сру.Я вышел из ванны. Приготовил себе китайскую лапшу, заварил чай, порезал сыра и намазал хлеб маслом. Поел я без аппетита. Часы показывали 11:09. Включил ТиВи и посмотрел новости спорта. Потом включил музыкальный канал MTV. Сел на кровать и устало посмотрел на бутылки с виски. Снова смешал себе виски с содовой и продолжил запойВечером пришел Майкл. Он снова долго стучал в двери. Я успел выпить до его прихода (а было уже около девяти вечера) пять виски с содовой, выкурить пачку сигарет и вот сейчас сидел и пил пиво из заляпанного стакана. Я уже был достатчно пьян.— Чувак, ты че типа снова бухаешь?— Ага. Я в запой хочу. Хочу нажраться как мудило вааще.— Ты чего, брателло? Учеба завтра.— Меня тоже выгоняют, дружище и пожайлуста, не задавай лишних вопрос. О'К?— Ну как хочешь, чувак. Мы сегодня типа классно погоняли. Продули один-пять ну и хуй с этим, зато классно яппи помочили и ебнули тачку какого-то мудака толстого.— Гы.— Я тебе вот тут апельсинчиков пакет принес.— Сэнкс.Ну, вообщем, Майкл мне еще порассказывал про то, как на мячик сходил и мы с ним еще по литру пивка бахнули.Потом он свалил, а я пошел и проблевался. Потом завалился спать. Проснулся ночью и снова пошел блевать. Потом лечить организ миниралкой и бананами.Запой продолжался. Все дни: с понедельника по пятницу. Они у меня в голове перемешались полностью. Помню, что приходил Майкл и, кажется, Люси. Я тогда был трезвый. Она спросила, чего я не появляюсь на парах, я сказал, что типа заболел. Она и ушла.В субботу утром я проснулся и подошел к зеркалу. Я похудел. Сильно. Киллограмм на пять наверное. Еще лицо мое было зеленого цвета, бледно-зеленого. Как болото. Под глазами были нихуевые круги и я вообще, еле стоял на ногах, держась за умывальних. Ну ты и дал, кекс, бля. В двери снова постучали.Я открыл. Стоял какой-то мудак.— Дмитрий Факовский?— Ну я.— Вам просили передать, что декан ждет вас сегодня у себя в кабинете в два часа дня.— Ага.Я молча захлопнул перед его носом дверь и пошел собирать вещи. Как я и думал, так и стало. Вчера была модульная работа по социологии, и учитывая мои и так слабые позиции, сегодня меня должны были выгнать.Я покидал свои скудные пожитки в рюкзак, спрятал в задний карман джисн оставшиеся фунты.Ровно в два дня я зашел в дверь кабинета декана и плотно закрыл ее за собой.— Добрый день, мистер Факовсий— Добрый.Я, не спрашивая разрешения, плюхнулся в кожаное кресло. Хули мне были эти церимонии, когда меня через десять минут и так попрут? Интересно, может мне на прощание сказать декану, что он тупой мудак? Да ну, хуй с ним.— Неважно выглядите, мистер Факовский. Сходили бы к врачу.— Все нормально, уже поправляюсь.— Вы знаете, я думаю, о чем я хотел с вами поговорить.— Ага.— Вы вчера пропустили модульную контрольную по социологии. Конечно, я мог бы взять во внимание то, что вы болеете и разрешить вам ее переписать. Но вы же знаете ваше положение. Сегодня мне подали списки с рейтингами студентов. У вас, при всем моем уважении не выходит степендия. Вы же знаете, что это значит.— Ага.— Мы пригласили вас учится в нашу Академию, надеясь что вы оправдаете наши надежды и надежды вашего декана, который порекомендовал вас нам, увы, наши надежды на счет вас не оправдали.— …— Правильно делаете, что молчите, мистер Факовский. Хочу вам сообщить, что с сегодняшнего дня вы не являетесь студентом нашей Академии. Вот возьмите.Он протянул мне конверт.— Тут билеты на автобус и паром. Мы оплачиваем вам дорогу домой. Дорога автобусом, с остановкой в Амстердаме.— Когда я должен буду выезжать?— Ваш автобус будет отъезжать завтра в семь утра с Ист Эндского вокзала. Паром в час дня. Я советую вам не опаздывать.— Понял.Я встал, сунул конверт с билетами в карман куртки и молча, не прощаясь вышел.Вернулся в свою комнату. Решил сегодня не пить, чтобы не проспать отправление автобуса. Интересно, нужно ли мне прощаться со своими товарищами? В жопу все. Я лег на кровать, сняв перед этим только куртку и ботинки и уснул.Вечером ко мне зашла Люси и Майкл. Я рассказал им все. Кажется, они были искрене расстроены. Они написали мне свои домашние адресса и телефоны. Я тоже написал номер телефона, левый. Хотел со всем рвать. Нет дороги назад. Мы выпили немного пива. Они ушли около десяти вечера и я сразу лег спать, поставив будильник на 5:30.Разбудил он меня еще когда не встало солнце. Я встал. Одел джинсы, реглан. Зашнуровал ботинки и одел куртку. Взял свой рюкзак и тихо вышел. Закрыл дверь на ключ, который сдал внизу охране.Шел утренним Лондоном той же дорогой, что и несколько месяцев назад. Только тогда солнце садилось за члены-трубы заводом, а сейчас вставало, прорывая своими лучами густые и серые тучи, которые лили на землю дерьмо-снег как бы плача. Я глубже натянул капюшен, чтобы снег не налипал хотя бы на лицо. Я и так был уже весь мокрый. Холодны и серый Ист Энд и я бреду его улицами. В некоторых окнах бетонных коробок уже горит свет: это либо белые встают, чтобы идти на работу на свои заводы с членами-трубами, либо ниггеры ложатся спать. Good night, ниггеры!Вот уже слышен и виден авто-вокзал. Четыре автобуса стоят с включенными фарами, а рядом ходят тени-люди. Я беру себе карту Лондона, на этот раз на память. Свой единственный сувенир, вещь, которая должна была напоминать мне об этой сумасшедшей trip. Я быстро нахожу свой автобус и кидаю рюкзак на свое место солгласно билету. Неплохое место, в четвертом ряду возле окна. До отправки автобуса остается еще десять минут. Люди-тени вокруг суетятся и бегают. Я выхожу на улицу и пытаюсь курить под падающим снегом.Водитель подходит ко мне и говорит, что я должен занять свое место. Я бросаю в грязную лужу полу-потухшую сигарету и подхожу к двери автобуса.Оборачиваюсь. Солнце там заводами, бетонные дома и грязный снег. Таким ты мне запомнишся, Лондон.Good bye, London! You was fucking fine! Часть вторая Downlife (читать под песню «До весны далеко» группы Tanki и пить водку «SV-Медовая») Общество использует фальшивую и извращенную логику, чтобы подмять под себя и перевоспитать людей, поведение которых не соответствует его стандартам. (И. Уэлш «На игле»)
1 В нашем доме, который находится на улице Полярной, живут лишь одни мертвые. Как, кстати, и в других домах. Различие лишь состоит в том, что некоторые понимают то, что они мертвые, а некоторые этого не понимают. Наша планета Земля начала умирать еще в прошедшем, двадцатом, столетии, когда изобрели телевидение и атомную бомбу. Это процесс длился и человечество еще билось в агонии, надеясь на воскрешение, пока не прошли 70-е годы, когда последний хиппи помыл волосы и одел гражданскую одежду. И сейчас эта мертвая планета продолжает оборачиваться вокруг Солнца, и все, кто сидит на ней и ждет конца, еще надеются, что появится живой человек и все будет возрождено. И я также без надежды продолжаю надеяться. В нашем доме очень чисто, я сказал бы даже стерильно. Это все Грек. Он любит, чтобы было чисто, и заставляет меня тратить огромное количество времени на то, чтобы убирать его ебаную квартиру, в которой я временно поселился, вычищать крошки, грязь и гной. Это меня бесит, но я делаю ему приятное и не прикословлю. Он же хозяин квартиры. Сегодня я проснулся в семь часов утра из-за того, что за окном гремело и шел густой дождь. Мне не хотелось просыпаться, тем более вставать. До того времени, когда я должен был вставать и идти на работу было еще два часа, да и сама работа могла подождать. Я хотел вот так лежать и валять дурака, рассматривая серый потолок в разводах от новогоднего шампанского. Голова болела после выпитой вечером водки и глупых снов, в которых она снова была далеко от меня. Меня встречало еще одно хмурое утро моей бесмысленной жизни, которое должен был постепенно перейти в день. Серый и неинтересный.Я поселился у Грека уже почти как год. Кликуху Грек ему дали, потому что у него были длинные, черные кучерявые волосы. Не знаю, наверное у греков они такие. После того, как я вернулся из не совсем удачного вояжа в Лондон, я сначало думал сунуться к своей экс-герлфренд Ане, но она даже не пустила меня в свою квартиру. Родаки тоже были не в восторге от того, что я вот так завалил и просрал все то, на что они так сильно надеялись. Я их понимаю, они имели некоторые планы и строили перспективы, а я вот так взял все и запорол. Ну они мне и сказали, чтобы я выметался к черту из их дома, типа я их подвел. Ну и ладненько. Не велика беда, без крыши над головой я не остался, вписался к Греку, своему одногруппнику. Меня хоть в родной Академии востановили и то классно.Через два часа Грек должен был зайти в мою комнату, найти мое тело и начать будить меня, а я должен был говорить ему через покидающие меня ночные кашмары, разные отвратительные слова, на которые он должен был не обращать внимание, так как я только просыпался и мое состояние и поведение выглядело полностью логичным в таких условиях… Но этого не произойдет, так как я проснулся раньше чем Грек, который сейчас мирно спал в своей кровати и видел какие-то интересные или не очень интересные сны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17