VI
Вукица, те же.
Вукица. Смотри ты, откуда вы так неожиданно?
Агния (целуясь с ней). По делу, душенька, и причем по очень важному делу. Я пришла, чтобы взять тебя с собой.
Вукица. Идти? А куда?
Агния. Помочь мне, душенька, выбрать тебе свадебный подарок.
Спасое (Вукице). Да, нужно бы помочь тете выбрать.
Агния. Я скажу тебе, в чем дело. Я, видишь ли, хотела тебе купить спальню, но Спасое этому воспротивился. Он говорит, что заказал уже всю обстановку.
Спасое. Да.
Агния. А я хотела подарить тебе спальню по своему вкусу.
Вукица. Это было бы, конечно, нечто необыкновенное?
Агния. Я всегда представляла себе брачную спальню светлоголубого цвета. В этот цвет должны были бы быть покрашены стены, а особенно потолок. И представь теперь в такой спальне светлоголубую брачную постель, голубое одеяло и люстру с шарами небесно-голубого цвета. О боже, как это было бы прекрасно! Брачная пара чувствовала бы себя, как на небесах. Я всегда представляла себе такую обстановку.
Вукица. Действительно жаль, что вам не подвернулся подобный случай.
Агния (искренне вздыхает). Конечно, жаль! Так вот, из-за того, что Спасое воспротивился, я остановилась на серебряном сервизе на двадцать четыре персоны. Чистое, тяжелое серебро!
Спасое. Это, должно быть, будет прекрасная вещь!
Вукица. А зачем же я вам нужна?
Агния. Я нашла три сервиза в трех разных ювелирных магазинах и не знаю, на каком остановиться. Мне хочется, чтобы ты сама решила.
Спасое. Правда, Вукица, если уж это будет принадлежать тебе, лучше, чтобы было по твоему вкусу.
Агния. Разница в цене для меня роли не играет: главное, чтобы тебе понравилось то, что я подарю.
Спасое. Ну, иди же, Вукица!
Агния. Конечно! Мне не хочется покупать без тебя.
Вукица. А нельзя ли в другой раз, у меня сегодня так болит голова.
Спасое. А где гарантия, что у тебя в другой раз не будет болеть голова?
Агния. Поверь мне, только ты выйдешь на воздух, она у тебя пройдет.
Вукица (с трудом решается). Ну, ладно. Я только оденусь. (Уходит в свою комнату.)
Агния. Я тебе помогу, Вукица. (Уходит за Вукицей.)
VII
Спасое один.
Спасое (моет к телефону и звонит). Алло, алло! Это вы, господин Джурич? Извините, что я вас беспокою, но дело принимает весьма серьезный оборот! Вы слышали? Да. Значит, и вы слышали. Говорят, его адвокат уже готовит дело для подачи в суд. Это я знаю достоверно. И, кроме того, он готовит кампанию в газетах. То же самое слышали и вы? Ну хорошо, но разве нельзя этому воспрепятствовать, разве не могла бы цензура запретить об этом писать? В конце концов зачем же тогда цензура, если она не желает защищать честных и почтенных граждан? И потом, если она не хочет защищать нас как отдельных лиц, пусть защищает «Иллирию». Это предприятие делает честь государству! А уничтожить нас – значит уничтожить «Иллирию». Как? Как? Да, я все сделал: донос уже в полиции, и названы свидетели. Все, все, все проделано. И больше того, полицейскому, которого вы послали ко мне, я приказал быть здесь в десять тридцать, так как на этот час я пригласил Марича. Он придет. Я ему сказал, чтобы он явился сюда для окончательных переговоров. Со Шварцем? Да, по этой части я тоже все приготовил и вызвал сейчас Шварца.
VIII
Спасое, Шварц.
Во время разговора Спасое по телефону входит Шварц. Он элегантно одет.
Спасое (заметив его, делает знак рукой, чтобы тот подождал, а сам продолжает). А вот и он! Да, господин Шварц только что вошел. Да, да, господин Джурич, я так и поступлю, сейчас же все это проделаю с господином Шварцем. Да, мы не можем дальше откладывать – или-или, причем сегодня же, а там что бог даст! Я вас извещу. Да, да, извещу! (Кладет трубку.) Где же вы, господин Шварц, были? Я уже три раза за вами посылал.
Шварц. Извините, я не знал, что дело настолько спешное.
Спасое. Ну как же не спешное. Садитесь, пожалуйста!
Шварц. Благодарю! (Садится.)
Спасое. Вы получили визу для выезда за границу?
Шварц. Да, как вы приказали. Я завизировал, чтобы быть готовым немедленно двинуться в путь, как только вами будет получена концессия.
Спасое. Он при вас?
Шварц (достает из кармана). Я никогда не расстаюсь с паспортом.
Спасое (берет паспорт). Этот паспорт вы уступите мне.
Шварц (удивленный). Как?
Спасое. Дайте этот паспорт мне, а завтра идите в полицию и заявите, что вы потеряли паспорт или, может быть, его у вас украли.
Шварц (возмутившись). Но, сударь!
Спасое. Речь идет об очень важном деле, и в ваших интересах, чтобы это дело разрешилось так, как мы желаем.
Шварц. А как же я могу остаться без паспорта?
Спасое. Я уже сказал, завтра обратитесь за новым паспортом.
Шварц. А мне его дадут?
Спасое. Вы же только что слышали разговор с братом господина министра. Вы, вероятно, видите, что я все делаю по его указаниям. Чего же вам тогда ломать голову, если есть кому о вас позаботиться!
Шварц (колеблясь). Да, но все-таки… как бы вам сказать… неудобно. Я не знаю, для чего будут использованы мой паспорт и мое имя.
Спасое. Не для преступления. Этого вам нечего бояться. Наоборот, ваш паспорт послужит для одного доброго дела, понимаете, доброго дела!
Шварц. Верю, но все-таки это весьма неприятно.
Спасое. Хотите, я соединю вас по телефону с господином Джуричем, пусть он вам лично объяснит.
Шварц. Благодарю… верю… только… это точно, что я завтра же получу новый паспорт?
Спасое. Завтра или, скажем, послезавтра.
Шварц. А скажите, я могу быть совершенно спокоен?
Спасое. Безусловно!
Шварц. Я могу идти?
Спасое. Подождите! (Открывает паспорт и ножом для разрезания бумаги отлепляет фотокарточку и отдает ее Шварцу.) Может быть, она вам еще понадобится.
Шварц (сильно забеспокоившись). Но, сударь, это же…
Спасое. Это то, что я вам сказал, и, следовательно, будьте спокойны!
IX
Вукица, Агния те же.
Агния (выходя с Вукицей из ее комнаты). Вот мы и готовы.
Спасое. Что вы так задержались?
Агния. Ну, знаешь, девичьим разговорам никогда нет конца.
Спасое (знакомя их). Господин Шварц – член правления «Иллирии», моя дочь, моя сестра.
Шварц кланяется.
Вукица. Папочка, если мы задержимся немножко дольше, ничего?
Спасое. Ничего, ничего, у меня все равно дела! (Шварцу, который нетерпеливо ждет.) Следовательно, так мы и сделаем, господин Шварц.
Шварц. Благодарю! Разрешите откланяться! (Низко кланяется дамам и уходит.)
X
Спасое, Вукица, Агния.
Агния (провожая взглядом Шварца). Благородный человек!
Спасое. Вовсе не благородный. Он женат!
Агния. Ах, так?
Спасое. Что это я хотел сказать (Вукице.) Да, из-за меня не торопись. Присмотрись хорошенько к сервизам, знаешь, такие вещи покупаются один раз на всю жизнь.
Агния. И я ей то же говорю. Ну пойдем, Вукица!
Вукица, поцеловав отца в щеку, уходит вместе с Агнией.
XI
Спасое один.
Спасое оглядывается, не следит ли за ним кто-нибудь. Вынимает из кармана конвертик, принесенный Антой, извлекает из него фотокарточку и, достав из ящика бутылочку гуммиарабика, наклеивает ее на паспорт Шварца и прижимает ладонью.
XII
Спасое Софья.
Софья (входит). Там господин из полиции.
Спасое. Пусть войдет! Пусть немедленно войдет.
Софья впускает 2-го полицейского агента и уходит.
XIII
Спасое, 2-й полицейский агент.
Спасое. Вы пришли?
2-й полицейский агент. Явился в ваше распоряжение.
Спасое. Дело вам известно?
2-й полицейский агент. Да.
Спасое. Вы получили указания?
2-й полицейский агент. Мне сказали, что я получу их от вас.
Спасое. Хорошо, очень хорошо. Вас кто-нибудь сопровождает?
2-й полицейский агент. Два жандарма, они на улице.
Спасое. Не оставляйте их там, это может броситься в глаза. Пусть войдут во двор, а вы пройдите в комнату рядом и ждите, пока я вас не вызову. Того, из-за кого я вас позвал, не стоит беспокоить раньше времени. Остальное… вы сами знаете.
2-й полицейский агент. Пожалуйста!
Спасое. Извольте, значит, первая комната направо. (Провожает его до дверей.) Софья, проводите господина агента в маленькую комнату! (Возвращается.)
XIV
Спасое, Любомир, Анта.
Анта. Я встретил господина зятя, он уже ходил по редакциям.
Спасое (Любомиру). Ты ходил?
Любомир. Да, но на успех рассчитывать трудно. Это великолепная сенсация, поэтому не так-то легко от нее откажешься.
Спасое. И, следовательно, будут писать?
Любомир. Мне удалось отложить дня на два, я обещал, что к этому времени они будут иметь еще более сенсационное сообщение.
Спасое. Очень хорошо, очень хорошо; день-два, больше нам не нужно, день-два!
Любомир. А господин Анта сказал мне, что он уже передал дело адвокату.
Спасое. Да, он обвиняет господина Анту.
Анта. Он всех нас обвиняет.
Любомир. По уголовному делу?
Спасое. Не знаю, но думаю, что к нам он предъявляет иск в гражданском порядке, а к господину Анте – в уголовном.
Анта. Он всех обвиняет одинаково, разницы тут никакой нет.
Любомир. А в чем он обвиняет?
Спасое. Господина Новаковича в том, что он отнял у него жену, меня – в том, что я якобы присвоил его имущество, тебя обвиняет…
Любомир делает ему знак, чтобы он не говорил при Анте.
(Как бы вспомнив.) Ах, да… тебя он обвиняет за это.
Любомир. А господина Анту?
Анта. И меня обвиняет за это.
Любомир. Значит, мы тоже могли бы взять адвоката?
Спасое. Для меня лучший адвокат – моя чистая совесть.
Анта. И для меня!
Любомир. Да, но все нее… чистая совесть не имеет статей закона, а статьи очень опасная штука.
Анта (скорее про себя). Очень опасная!
Спасое. Вопрос только в том, взять ли нам общего адвоката или каждому в отдельности? Во всяком случае, спешить не следует. Я еще посоветуюсь об этом с господином Джуричем.
Любомир (направляясь в комнату Вукицы). Вукица там?
Спасое. Нет, она ушла с теткой Агнией и, может быть, долго задержится.
Входят Рина и Новакович.
XV
Новакович, Рина, те же.
Спасое (увидев их в дверях). Ну, слава богу!
Рина. У меня так болела голова…
Спасое. У нас у всех, сударыня, сегодня болит голова. Но ничего не поделаешь. Дело очень серьезное, необходимо собраться вместе, посоветоваться и сообща защищать себя, так как у нас у всех над головой крыша горит. Потому-то я вас и побеспокоил и просил обязательно прийти. Марич передает дело адвокату, и через день-два мы станем обвиняемыми.
Новакович. Ничего, мы тоже возьмем адвоката и будем защищаться.
Спасое. Защищаться! Вам просто говорить – защищаться, в конце концов что вы теряете? Ничего.
Новакович. Как «ничего»?
Спасое. Да так, он обвиняет вас только в том, что вы отняли у него жену. Ну, если вы и проиграете процесс, что же, в сущности, вы потеряли? Жену – и больше ничего. А это вовсе не потеря.
Рина (оскорбленная). Вы так думаете, сударь? Спасое. То есть, пардон, я думаю, что потеря жены материальным убытком не является, а речь идет о материальном убытке. Ну, и потом, отбить чужую жену – не уголовное дело, в настоящее время это только спорт, и ничего больше! Следовательно, обвинение против вас, безусловно, менее опасно, чем, например, против этого грешника Анты.
Анта (возмущенно). Ну что ты опять обо мне?!
Спасое. Для примера.
Анта. Возьми лучше, брат, для примера себя. Спасое. И себя, и всех нас. Но вы ошибаетесь, господин Новакович, предполагая, что вы дешево отделаетесь тем, что у вас отнимут жену. Вам предстоит, кроме того, и тяжелый материальный ущерб. Вы женились на госпоже Рине, будучи уверенным, что Марича нет в живых. Между тем если ему будет присуждена жена, значит, он жив; а если он жив, вся «Иллирия» полетит к черту! Все рухнет, все! Ну, разумеется, пропадут и ваши полмиллиона динаров, которые уже вложены в предприятие.
Новакович (в ужасе). Мои полмиллиона? Разве они могут пропасть?! Если это случится, мне не останется ничего иного, как покончить жизнь самоубийством.
Спасое. Вот видите! Разве можно допустить, чтобы до этого дошло. Покончите самоубийством вы, покончит мой зять, наложит на себя руки и Анта, или пусть, наконец, Анта и не совершит самоубийства, все равно, какая мне от него польза? Не могу же я один бороться, нужно всем вместе.
Анта. Ну конечно!
Общее одобрение.
Спасое. Мы должны бороться не на жизнь, а на смерть. Сейчас мы не можем выбирать средства, так как вопрос идет о нашем существовании. Мы должны быть готовы на все, понимаете, на все!
Новакович. Что вы подразумеваете под этим «на все»?
Спасое. Сейчас я вам расскажу свой план. Весь день и всю ночь я о нем думал. Не буду хвастаться, что я придумал его сам, в основном это план господина Джурича, а я его только подработал. Господин Джурич целиком отдался осуществлению этого плана и предпринял даже все необходимые шаги у властей. Власти нас полностью поддержат.
Новакович. Судебные власти?
Спасое. Нет, в том-то и дело, чтобы до судебных инстанций это не дошло. На Марича донесено в полицию, что он опасный элемент, представитель подрывных организаций иностранного государства, о чем и дадим показания мы: я, вы, господин Новакович, госпожа Рина, мой зять и Анта. Вы должны быть готовы к этим свидетельским показаниям, если, конечно, до них дойдет.
Новакович. И что мы должны показать?
Спасое. Всё, всё, что может его очернить; всё, всё, что может представить его как опасный элемент, как иностранного агента, как анархиста-коммуниста; всё, всё, что может его уничтожить, понимаете?
Анта. И то, чего мы не видели и не слышали?
Спасое. Не «и то, чего мы не видели и не слышали», а именно то, чего вы не видели и не слышали, вот это вы и должны показать.
Новакович (колеблясь). Это будет все же, как бы сказать…
Спасое. Назовите!
Рина. Это, может, будет подлостью.
Спасое. Да, подлость, конечно, подлость! А как вы думаете? Думаете, порядочность вам поможет! Учился и я по закону божьему порядочности, но одно дело – закон божий, а другое – жизнь. Ну вот, скажем, ответьте вы, госпожа Рина, что вам милее: порядочность или самоубийство господина Милана? Или ответьте вы, господин Новакович, что для вас лучше: порядочность или свои пятьсот тысяч? Или, скажем, тебе, зять, что – порядочность или… (Воздержавшись.) Или ты скажи, Анта, что тебе милее: порядочность или год каторги? Ну, ответь!
Любомир. Действительно, положение тяжелое, очень тяжелое!
Спасое. Конечно, тяжелое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12