Это значило, что мальчик со временем должен будет заменить армянского царя, ныне – пленника Антония. Армения, таким образом, должна была стать частью птолемеевской монархии. Титул "владыки Парфии" не имел практического значения и только указывал на дальнейшие намерения Антония. Но провозглашение маленького Александра владыкой Северной Мидии создавало прецедент. Царь Артавазд уже считался союзником римлян, а фактически был правителем, зависимым от Антония. А обручение Александра с маленькой дочерью царя Северной Мидии означало, что в дальнейшем ему предстояло унаследовать трон Северной Мидии (а в более дальней перспективе, по плану Антония, – и трон всей Парфии). При этом сын римского полководца должен был стать не римским наместником, а монархом из дома Птолемеев. * * * Антоний, как никогда прежде, ясно дал понять, что считает более целесообразным доверить управление рядом восточных областей Римской империи не римским наместникам, а уроженцам Востока. Он имел в виду, конечно, не только Северную Мидию или Армению, но и Малую Азию. Его двухлетний сын Птолемей Филадельф, восседавший на троне в облачении македонских царей и сопровождаемый телохранителем-македонянином, был провозглашен не только царем сирийских областей, возвращенных Клеопатре, но и владыкой над зависимыми царями в Малой Азии, такими, как Полемон из Понта, Аминта из Галатеи и Архелай из Каппадокии. Конечно, пока это обстоятельство не имело практического значения, поскольку Птолемей был еще слишком мал. Но это решение Антония ясно показывало: эти трое царей, как и более мелкие владетели этого региона, должны были подчиниться власти Птолемеев.Не было, однако, принято никаких определенных решений по Северной Сирии и Иудее. Северную Сирию лучше было оставить под провинциальным управлением Рима, а Иудею Антоний счел, видимо, уже достаточно урезанной, чтобы передавать ее земли еще кому-то из Птолемеев. Однако изменился статус сирийских и палестинских территорий, которые Антоний ранее передал под управление Клеопатры. Эти земли оставались во владении дома Птолемеев, но на этот раз – не Египта, а (по крайней мере, формально) нового птолемеевского царства к востоку от Египта. В прошлом существовало несколько птолемеевских государств, и сейчас Антоний, насколько возможно, постарался возродить эту ситуацию. * * * Что касается шестилетней дочери Клеопатры и Антония, Клеопатры Селены, то она получила в удел Киренаику (область на территории нынешней Северной Ливии). В свое время двоюродный дед Клеопатры отказался от этой области в пользу римлян, и она с тех пор управлялась как римская провинция (вместе с Критом). Теперь Крит (которым некогда владели Птолемеи) также был передан Клеопатре-младшей, и тем самым возвращен Птолемеям. Известно, что эта акция Антония вызвала большое неодобрение Октавиана. Новая административная ситуация отразилась в бронзовых монетах, которые чеканили два римских управляющих провинцией – Лоллий и Лициний. Из надписей на монетах явствует, что военное командование на этих территориях остается в руках римлян, но никакие официальные титулы римских должностных лиц (что обязательно делалось в провинциях) в этом случае не упоминаются. Это было знаком признания власти Птолемеев на этих территориях. Таким же молчаливым признанием является появление на монетах Крита и Киренаики изображения крокодила, который, как всем было известно, являлся эмблемой птолемеевского Египта.На Крите и в Киренаике, таким образом, произошел своеобразный компромисс: с одной стороны, там оставались римские должностные лица, с другой – они признали власть Клеопатры Селены и тем самым – династии Птолемеев. Дальнейшие планы Антония относительно этих территорий нам неизвестны. Возможно, он действительно планировал создание здесь автономных царств, но необходим был переходный этап, поскольку западную границу владений Антония следовало охранять от возможных враждебных акций со стороны Октавиана. Недаром Антоний несколько лет назад создал с этой целью военно-морскую базу на Закинфе. Теперь Лоллий и Лициний должны были выполнять подобные же функции охраны безопасности западных границ. * * * Однако статус Птолемея XV Цезаря отличался от статуса его единокровных брата и сестры. Они были просто царями и царицей. Он же был провозглашен Царем царей, так же, как сама Клеопатра была провозглашена Царицей царей. Таким образом, остальные были только их младшими соправителями. Это означало вступление монархии Птолемеев в новую, более высокую фазу, которую можно расценить как имперскую.Однако и двое старших соправителей не были равны по статусу. Изображений Цезариона не было на александрийских монетах, да и во время церемонии пожалований Цезарион, хотя и объявленный Царем царей, сидел на троне ниже матери, что официально означало его младшее партнерство.Однако значение и роль Клеопатры и ее старшего сына этим не ограничивались. В своей речи во время церемонии Александрийских пожалований Антоний признал Цезариона не просто сыном Цезаря, а его законным сыном, а следовательно, признал Клеопатру женой Цезаря. Неизвестно, какие ухищрения предприняли юристы, которым поручили обосновать это ретроспективное притязание, игнорировавшее права последней жены Цезаря – Кальпурнии. Едва ли можно говорить в этом случае о признании официального двоеженства, поскольку ни римские, ни птолемеевские законы этого не допускали. Также маловероятно, чтобы им удалось каким-то образом аннулировать законный брак Цезаря и Кальпурнии или признать его утратившим силу.Вероятнее всего, Антоний и его окружение объяснили это заявление божественным статусом как Цезаря, так и Клеопатры. Союз Цезаря и Клеопатры должен был ретроспективно рассматриваться как священный брак, подобно нынешнему союзу Антония и Клеопатры. Только в этом смысле Цезариона можно было представить законным сыном Цезаря.Но даже при таком объяснении это заявление являлось беспрецедентным выпадом против Октавиана, поскольку рождало предположение, будто его собственные притязания на то, что он сам был законным наследником Цезаря, совершенно необоснованны.Те, кто хотел бы прежде всего сохранить мир между триумвирами, могли утешить Октавиана заявлениями, что планы Антония касаются только Востока. Но такое объяснение едва ли удовлетворило бы Октавиана.Новый порядок, создаваемый Антонием, соответствовал имперским амбициям Клеопатры. Лишним свидетельством этого была большая серебряная монета с надписями на греческом языке. На одной стороне было изображение Антония с надписью "Император и триумвир", а на другой стороне – портрет Клеопатры с надписью "Царица Клеопатра, Младшая богиня". Исследования этой монеты показывают, что она была отчеканена не в Египте, а в Антиохии, которая служила летней резиденцией Антония и Клеопатры. Точная дата ее выпуска неизвестна, но появилась монета не позднее 33 года до н.э. Клеопатру и прежде именовали "богиней"; новым, однако, был титул "младшая", предполагавший, что прежде должна была существовать и "старшая". Действительно, прежде в династии Птолемеев уже была царица Клеопатра, именовавшаяся "богиней", дочь Птолемея VI, которая последовательно являлась супругой трех царей – Селевкидов. Современники поняли, что именно эта правительница имелась в виду, когда Клеопатра VII стала именоваться "Младшей богиней". Это титулование также означало стремление возродить былую империю Птолемеев, когда они были в родстве с Селевкидами и располагали их владениями.Заслуживают особого внимания латинские надписи на одной монете того времени: на одной стороне надпись "Антоний, одержавший победу в Армении", а также портрет Антония и корона царей Армении; на другой стороне – надпись "Клеопатре, царице над царями и над (своими) царственными сыновьями" и портрет Клеопатры в короне.Это – одна из официальных монет Антония, принадлежавших к стандартным римским монетам денариям. Место чеканки этой монеты точно неизвестно (возможно, это была Антиохия), но она имела хождение во многих частях Римской империи. Относится она к 34 году до н.э. или несколько более позднему времени. (Как известно, покорение Армении произошло в 34 г, до н.э.) Необычным, однако, было то обстоятельство, что изображение Клеопатры появилось на официальной, стандартной римской монете, предназначенной для широкого обращения внутри империи. До сих пор на официальных римских монетах появлялись портреты только двух женщин – жен Антония, Фульвии и Октавии, которые были римлянками. Иностранку, да еще в венце (что в Риме было вообще не принято), на римских монетах изображали впервые.Римские монеты всегда были украшены теми или иными символами и снабжены надписями с тем, чтобы люди обращали внимание на их содержание. На протяжении веков, при отдельных частных переменах, подавляющее большинство римских монет были традиционно стандартными – на них повторялось определенное число одних и тех же сюжетов. Очень редко, как в рассматриваемом случае, появлялось нечто принципиально новое, резко отличное от установленных образцов. Можно себе представить, какое сильно впечатление на римлян должны были производить указанные монеты, после того как они были впервые пущены в оборот. Антоний таким образом предлагал людям свою схему римского мира, которая содержала нечто, казалось бы, вовсе не римское. Ведь Клеопатра была, по сути, официально провозглашена Царицей царей и даже царицей над своими царственными сыновьями. Были как нельзя более ясно заявлены ее (и ее сына-соправителя, также Царя царей) права не только на Египет, но и на владычество над всеми царствами, входившими в империю Птолемеев. * * * Но на вершине этой пирамиды власти находился сам Антоний. Для эллинов и эллинизированного населения Востока он был воплощением Диониса-Осириса. Для римлян же этот человек был одним из триумвиров, властителей государства, который, в отличие от своего соправителя Октавиана, начавшего именовать себя императором, в надписях на монетах продолжал именоваться триумвиром. Если внутри своего доминиона он именовался греческим божеством и супругом греческой царицы-богини, то это делалось в интересах политического управления восточными землями. В римской же военно-политической системе Антоний продолжал оставаться триумвиром и верховным главнокомандующим римской армией на Востоке.Это обстоятельство иллюстрирует и еще одна римская монета, также, по-видимому, относящаяся к 34 – 33 года до н.э. На этой золотой монете выбиты имена самого Антония, а также его сына от Фульвии, Марка Антония-младшего, которому было тогда лет десять. Эта монета – свидетельство того, что, хотя Антоний-младший не упоминался во время Александрийских пожалований, его отец вовсе не забыл, что этот мальчик – его старший сын и основной наследник по римским законам. Казалось бы, это очевидный вопрос, однако в него уже была внесена путаница, когда Октавиан был провозглашен законным наследником Цезаря (не являясь его сыном). Таким образом, был создан прецедент.Антоний, как и Октавиан, был прямым предшественником римских императоров, а этот титул формально не считался наследственным. Тем не менее императоры также помещали на своих монетах изображения Своих сыновей. Традиция эта зарождалась при Антонии и Октавиане. Хотя сама Клеопатра удостоилась изображения на одной из официальных римских монет, ни Цезарион, ни другие ее дети на них никогда не изображались. Антоний предпочел для римской монеты портрет своего сына от жены-римлянки. Мы уже видели на примере с царем Иродом, что он далеко не во всем следовал за Клеопатрой, и это еще один пример в таком же роде.Именно за Антонием, владыкой восточных римских провинций и патроном союзных соседних государств, оставалось последнее слово при принятии важнейших политических решений. Даже возрожденная империя Птолемеев оставалась государством, зависимым от этого римского полководца. И каким бы влиянием на Антония ни пользовалась Клеопатра, первенство все же принадлежало не ей, а ему самому. * * * Обычно считается, что Александрийские пожалования навлекли на Антония и Клеопатру поражения и беды и сделали неизбежной победу более традиционно ориентированного Октавиана. Такая точка зрения не лишена оснований. И все же она во многом основана на ретроспективном знании. Человек, изучавший деятельность Октавиана в то время, мог бы найти разные факторы, которые действовали ему во вред. Например, его многочисленные войска не всегда были управляемы и требовали таких денег, которые он не всегда был в состоянии выплатить.Несмотря на то что резиденция Октавиана находилась в Италии, у него вовсе не было большинства в сенате, поскольку в мнениях сенаторов отсутствовало единство. Конечно, Александрийские пожалования Антония вызвали неодобрение многих сенаторов и подорвали его позиции в Риме. Однако он сам, конечно, не мог не учитывать таких вещей и надеялся, что долгосрочные выгоды от его мер превзойдут временные трудности, возникшие в настоящих обстоятельствах. Важно также, оценивая последствия восточных преобразований Антония, учесть, что в самом 34 году до н.э. не случилось никаких осложнений для Антония и Клеопатры, которые нельзя было бы разрешить за один день с помощью удачной военной операции.И все же эти действия Антония вполне могли вызвать у римлян тревогу и повлечь за собой нежелательные последствия, которые сам триумвир мог и не предвидеть. Дело в том, что на Востоке уже около столетия распространялась подпольная пророческая литература. Основной темой этих сочинений была конечная победа Востока над римскими завоевателями, поскольку на Востоке появится некий могущественный спаситель, который низвергнет Рим. Первое из подобных сочинений появилось в конце II века до н.э. Затем подобные антиримские идеи еще в более резкой форме нашли выражение в так называемом "пророчестве Гистаспа", и римляне даже запретили читать его под страхом казни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30