Его неограниченная личная власть была такого сорта, что ее невозможно было сохранить без преступлений.«Он стал вести себя очень ловко, заняв свой пост наркома, — вспоминает о рассказах своего отца Серго Микоян. — Первым его шагом был вопрос, ошеломивший всех, — может, пора уже поменьше сажать, а то скоро вообще некого будет сажать?»Слыша такие заявления, с облегчением вздыхали многие люди, жившие в постоянном страхе, что скоро придут и за ними. И только у немногих мелькнула в тот момент мысль, что Берия просто слегка ослабляет вожжи, которые так туго натянул Ежов. Ему потребовалось время, чтобы усовершенствовать тот же самый механизм, сделать его всемогущим и универсальным, но одновременно не только не напугать Сталина, но и, наоборот, убедить его в том, что именно в таком виде НКВД может служить надежной защитой для вождя. В этом заключались подлинный смысл и цель работы, затеянной Берией. Нужны были чрезвычайные дипломатические, организаторские способности, настоящее искусство плетения интриг, чтобы за поразительно короткое время, разумеется при скрытой поддержке Сталина, вновь запустить на полный ход машину репрессий.Вдова казненного маршала Блюхера так описывает методы правления Берии: «Семь месяцев я провела в одиночной камере на Лубянке. И никогда не забуду первый допрос, который вел сам Берия. Меня не били, не пытали, как многих жен военных, чтобы выжать у них вымышленные показания на мужей. Только мне от этого не легче. У меня отняли самого дорогого человека. Потом я поняла, почему не было надобности в пытках: все документы на Блюхера уже были состряпаны. Меня же просто изолировали, как близкого человека известного маршала. Берия сам вел допрос, очевидно, просто из садистского любопытства. Он держался высокомерно. Не смотрел, а словно бы рассматривал человека, как рассматривают в лупу мелкую букашку. Его внешность вызывала отвращение. От него веяло холодом, безразличием ко всему человеческому в его жертве…»А вот свидетельство другой женщины: «Выпуклые глаза за стеклами пенсне. И будто приклеенная полуухмылка… Я помню, женщины в моем окружении рассматривали это лицо на страницах газет, на портретах со страхом. Тогда по столице ходили упорные слухи о бесследном исчезновении молодых красивых женщин, после того как возле них останавливалась его машина, вкрадчиво прижимавшаяся вплотную к тротуару. Слухам можно верить и не верить. Когда верить страшно, стараешься от них отмахнуться. Так было и со мной, пока… Однажды со своей однокурсницей я прогуливалась по Арбату. Вдруг неподалеку остановилась машина, из нее вышли два здоровенных молодчика и быстро направились к нам. Не успели мы толком ничего сообразить, как они взяли подругу под руки и насильно запихнули в машину. От мгновенной мысли, куда и для чего ее забирают, мне стало плохо. Кричать, плакать, жаловаться? Мы знали — тогда это было бесполезно и опасно…»«Да — да! Все так и было, — подтверждает печальный рассказ Майя Ивановна Конева, дочь известного советского полководца, под председательством которого Специальное Судебное Присутствие Верховного Суда СССР в 1953 году вынесло приговор Берии. — Я помню, отец был полон ненависти к этому негодяю. В том числе и за все то, что довелось ему услышать от плачущих матерей тех девушек, что стали жертвами развратника. Никогда не забуду страстных отцовских слов: „Я в войну переживал за судьбу каждой молодой женщины, свято помня, что после войны ей предстоит стать чьей-то любимой, женой, матерью… А он, подонок, так бесчеловечно поступал с ними…“Берия лично познакомился со Сталиным только в 1931 году. Его восхождение по лестнице партийной иерархии произошло вопреки протестам почти всех руководителей Закавказья. Все знали, что он испорченный человек, безудержный карьерист.Л. П. Берия родился 29 марта 1899 года в Абхазии, в селе Мерхеули, недалеко от Сухуми. После окончания начального училища в Сухуми Берия поступил в техническое училище в Баку. Он учился вместе с Меркуловым, Багировым, Гоглидзе, Кобуловым и Думбадзе (впоследствии эмигрировал), которые позднее стали крупными чинами в НКВД.В биографии Берии, опубликованной в 1950 году, написано, что уже в 1915 году он организовал в училище нелегальный марксистский кружок, а в марте 1917 года был принят в партию большевиков. Более поздние источники не отмечают этих моментов.Берия в тот период открыто не осуществлял политических функций. Однако у него были негласные задания: согласно официальному приговору советского суда, вынесенному в декабре 1953 года, тогда, в 1919 году, он стал предателем — работал в качестве агента секретной службы азербайджанского националистического правительства. Этот документ не упоминает о том, о чем утверждается в ряде источников, а именно что Берия поставлял сведения еще в царскую охранку. Но приговор 1953 года отмечает и другой факт, что в 1920 году Берия был агентом политической полиции меньшевистского правительства Грузии.В апреле 1921 года Берия был вызван к Орджоникидзе, который сообщил ему, что партия направляет его на работу в аппарат органов внутренних дел. Приняв это поручение, Берия в течение 10 лет работал на руководящих постах в органах госбезопасности Закавказья.В 1931 году Л. П. Берия подошел к важному этапу в своей политической карьере. Осенью того года Сталин приехал на отдых в Цхалтубо. Берия находился рядом с Генеральным секретарем до самого его отъезда.Как отмечает С. Микоян, «они поняли друг друга хорошо, хотя раньше никогда не виделись. Настолько хорошо, что прямо из Цхалтубо в Москву было передано распоряжение подготовить заслушивание в ЦК — вне всякого плана — докладов партийного и советского руководства Заккрайкома и всех трех республик. Никто не мог понять — почему? В связи с чем?..»А. В. Снегов, участник заседания, возглавлявший в то время орготдел Закавказского крайкома, вспоминает, что всем бросилось в глаза отсутствие Серго Орджоникидзе. «Улучив удобную минуту, — пишет в своих воспоминаниях А. В. Снегов, — я спросил сидевшего рядом Микояна: „Почему нет Серго?“ Тот ответил мне на ухо: „Да с какой стати Серго будет участвовать в коронации Берии? Он его хорошо знает“. Так вот в чем дело! Я, таким образом, первым из приехавших узнал, что нам предстоит».Само заседание было рядовым, обсуждались разные вопросы. Главное Сталин высказал в конце своего выступления, практически уже закончив его. Набивая табаком трубку, ставшую потом знаменитой, он вдруг сказал: «А что если мы так сформируем новое руководство крайкома: первый секретарь Картвелишвили, второй секретарь — Берия?» Любопытно, что в эту пору, оказывается, еще могло иметь место несогласие. Пока не перевелись оппоненты, способные открыто возражать и отстаивать иные точки зрения.Картвелишвили среагировал сразу и по-кавказски эмоционально: «Я с этим шарлатаном работать не буду!» Орахелашвили спросил: «Коба, что ты сказал, может, я ослышался?» «Мы не можем привезти такой сюрприз парторганизациям», — бросил Тер-Габриэлян. Никто не поддержал предложения. Тогда «демократическое обсуждение» было мгновенно скомкано. Сталин гневно сказал: «Ну что ж, значит, будем решать вопрос в рабочем порядке».В течение нескольких месяцев руководство края было перетасовано… Первым секретарем Заккрайкома стал Мамия Орахелашвили, а вторым, естественно, Берия. Но ненадолго: вскоре Орахелашвили вызвали в Москву и назначили заместителем директора Института Маркса — Энгельса — Ленина. И первым секретарем остался Берия. После реорганизации Закавказской федерации он стал первым секретарем ЦК КП Грузии. Далее еще более крутой и недвусмысленный поворот. «Через два месяца после этого в 32 районах Грузии появились новые первые секретари райкомов, — рассказывает Снегов. — Они до этого занимали посты начальников районных отделов НКВД. Мне кажется, это очень характерно. Не менее характерно, чем тот факт, что никто из тех, кто был вызван в Москву, не умер естественной смертью. Я один выжил после 18 лет в лагерях…»В феврале 1935 года председателем ЦИК Закавказской федерации был назначен Авель Енукидзе, старый большевик, который с 1918 года в Москве был секретарем Президиума ЦИК и в этом качестве располагал широкой административной властью. За этим перемещением стояло то, что из воспоминаний Енукидзе, часть которых опубликовала «Правда» 16 января 1935 года, явствовало — Сталин отнюдь не играл исключительной роли на ранней стадии революционного движения в Закавказье. В письме в редакцию журнала «Пролетарская революция» в конце 1931 года Сталин призвал к переработке вопросов истории партии «по-новому». В начале 1932 года немало известных большевиков, авторов ранее изданных воспоминаний, «подправили» описание некоторых событий. В обработке Берии (или, по некоторым сведениям, по его рекомендации, но под его именем) вышел новый вариант истории партийных организаций Закавказья, в котором основное место было отведено Сталину как признанному с самого начала руководителю революционного движения, в то время как действительные заслуги других руководителей были принижены или вообще не отмечены. Кавказская партийная организация была представлена в качестве второго центра партии, газета «Брдзола», вышедшая только в количестве четырех номеров, была поставлена в один ряд с «Искрой», а создание известной типографии в Баку полностью приписано Сталину.Основные тезисы своей работы Берия изложил на собрании партийного актива в Тбилиси 21 — 22 июля 1935 года, затем она была издана под названием «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье».До 1939 года эта книга выдержала пять изданий. Тем самым Берия стал соавтором фальсифицированной истории партии, к которой постоянно добавлялись новые главы.Наряду с этим Берия не забывал об устранении настоящих свидетелей исторических событий и честных политиков. Большинство партийных деятелей Закавказья не пережили эпоху «больших чисток». Берия был настолько типичным представителем «нового поколения», что не гнушался лично участвовать в расправах. Достоверные данные свидетельствуют о том, что Берия лично застрелил руководителя Компартии Армении А. Ханджяна в своем кабинете. В июле 1936 года этот случай был представлен как самоубийство. Он был организатором убийства Нестора Лакобы, члена бюро ЦК Компартии Грузии. Через несколько дней после самоубийства Орджоникидзе в феврале 1937 года были арестованы Мдивани и Окуджава, в июле их расстреляли.20 декабря появилось сообщение о том, что четырьмя днями ранее аналогичная судьба постигла Енукидзе и Орахелашвили. В 1938 году жертвой террора стал Картвелишвили. Такой же конец ждал и менее известных деятелей. Наряду со свидетелями первых шагов революционного движения заставили замолчать и тех, кому приписывалось участие в марксистских кружках, руководимых Сталиным. К подготовке этих репрессий Берия имел непосредственное отношение.После полутора лет «ежовщины», особенно десяти месяцев вслед за мартом 1937 года, наступил своеобразный поворот, который принес Пленум ЦК ВКП(б) в январе 1938 года. На нем было принято постановление «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков». Это явилось новым примером политического цинизма Сталина.В период ежовского террора Генсек оставался на заднем плане, он выдвигал вперед прежде всего своих ближайших сотрудников, сохраняя тем самым за собой свободу маневра. И теперь можно было подумать, что постановление принято по его инициативе, что он останавливает машину расправ, которую до сих пор направлял, хотя со стороны казалось, что делал это не он, а аппарат НКВД.В газетах публиковались статьи о пересмотре отдельных приговоров, о привлечении к ответственности виновных лиц, о восстановлении в партии отдельных коммунистов. Одной из составных частей этих отвлекающих маневров было дальнейшее продвижение Берии, его появление во главе аппарата органов внутренних дел.Он был вызван в Москву в конце июня 1938 года, затем в июле был назначен первым заместителем наркома внутренних дел. Когда же в декабре он занял место Ежова, Сталин смог перед общественностью переложить ответственность за террор на бывшего наркома. В лице Берии вождь приобрел, если это вообще можно себе представить, еще более сговорчивого исполнителя, чем Ежов. Сталин знал о некоторых темных моментах биографии Берии. Нарком здравоохранения Каминский на одном из пленумов ЦК в 1937 году вскрыл связи Берии с мусаватистской охранкой, да и Ежов собрал к весне 1938 года толстое досье на своего будущего преемника.Со сменой караула в НКВД началась чистка тех, кто сам проводил чистки. Сотрудники Ежова были отстранены, на их место пришли люди Берии, в основном из Грузии. После 1953 года их официально стали называть «бандой Берии». Казалось, что обстановка несколько смягчилась, меньше стало арестов, однако никто из репрессированных известных партийных руководителей не был освобожден, и почти никто не был отпущен из исправительно-трудовых лагерей. Действие механизма террора тогда, с конца 30-х годов, регулировалось и на основе хозяйственных соображений. Целая система трудовых лагерей была нацелена на максимально полное использование рабочей силы заключенных. То, что не сумел завершить Ежов, довел до конца Берия. В 1939, 1940 и даже 1941 годах жертвами террора стали многие — от Р. И. Эйхе, А. С. Бубнова и маршала А. И. Егорова до В. Э. Мейерхольда, М. Е. Кольцова и И. Э. Бабеля. Был уничтожен целый ряд видных представителей интеллигенции и военачальников.Берия сумел значительно укрепить свои позиции. В качестве полновластного руководителя карательных органов он входил в состав самого высшего руководства страны вплоть до смерти Сталина.10 июля 1953 года было опубликовано сообщение о том, что Пленум ЦК КПСС исключил Берию из партии за преступную деятельность, тогда же он был лишен всех государственных постов (позднее стало известно, что он был арестован 26 июня).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46