Ясно поняв, что ласка ее не видит, лисица шмыгнула в густые кусты, затаилась и стала ждать, когда ласка выйдет навстречу своей судьбе. Та подходила все ближе и ближе, и все сильнее напрягалась в своей засаде лисица, готовясь к заключительному прыжку.
И в те же минуты, беззвучно рассекая воздух взмахами огромных крыл и пристально оглядывая своими светлыми, как стекло, круглыми глазами каждое урочище, каждый бугорок, над лесом летел один из тех белоснежных зловещих разбойников, которые переселились сюда с севера. Он был голоден, голоден несказанно. Ласку, скрывавшуюся в тени древесных стволов, он заметить не мог, но притаившуюся за невысоким кустом лисицу видел великолепно. Шевельнув мягкими крыльями, в одну секунду он изменил направление полета и оказался за спиною лисы, белея в темноте, словно зыбкий клубок тумана. В этот момент ласка подошла к лисице настолько близко, что медлить больше было нельзя,— прянув из-за куста, лисица взвилась в воздух. И тут же на нее с лету бросилась сова — вытянув лапы, она с силой вонзила свои ужасные когти глубоко в спину лисицы. Раздались громкие звуки бьющих, хлопающих крыльев, тонкий вой, в котором смешалось изумление и боль, лисица и сова покатились по снегу.
Уже много лет огромная белая сова охотилась на лисиц, побеждала и пожирала их, но это были все мелкие полярные лисицы — песцы, далеко не столь сильные, не столь хитрые и неукротимые,
как их ярко-рыжие южные собратья. Теперь разбойник понял, что он ввязался в весьма неприятную историю. Несмотря на жестокую боль от вонзенных когтей, неустрашимая лисица быстро откидывала голову назад и полосовала врага своими острыми зубами. Не обращая внимания на удары огромных крыльев, трижды лисица вступала в схватку, стараясь удержаться на земле, в то время как сова приподнимала ее в воздух, хотя и без особого успеха. И трижды во рту у лисицы оставался лишь ком мягких, липких, душных перьев и пуха. Затем, когда лиса почувствовала, что ее поднимают в воздух, она, призвав на помощь всю свою сметку, потянулась вверх и схватила зубами одно совиное крыло у самого его основания. С той силою, которую рождает отчаяние, она стиснула челюсти, и вот уже зажатая в челюстях кость крыла с хрустом переломилась. Лиса снова ощутила под собой твердую надежную землю. Ужасающее ощущение подъема ввысь сразу исчезло. Огромное совиное крыло вяло легло наземь.
Хотя северный разбойник был теперь уже калекой, мужества он не утратил. Схватка с лисицей стала для него сейчас уже не охотничьим налетом, а битвой за жизнь, которую приходилось вести без всякого желания и при столь дурных обстоятельствах, каких он не ожидал, он пустил теперь в ход свой могучий клюв и свирепо терзал бок лисицы. Но лисица, не падая духом и собрав все свои силы, упорно сжимала крыло птицы и старалась опрокинуть противника на спину. Чтобы предотвратить катастрофу, сова разжала когти и, балансируя, неистово махала своим здоровым крылом. В то же время ее
острый, как нож, мощный серпообразный клюв продолжал свою кровавую работу, дубася лисицу по хребту и бокам. Именно в эту минуту, когда исход битвы был еще не ясен и когда только опытный сторонний наблюдатель мог бы сказать, за кем будет победа,— в эту минуту появился на сцене Рыжий Лис.
Рыжий Лис, подстегиваемый стыдом за недавнее поражение и чувством преданности своей подруге, пылал жаждой битвы. Храня полное молчание, он стрелой метнулся на берег и, не
теряя ни Секунды, прыгнул на врага. Громадная птица встретила его ослепляющим ударом крыла, но уже в следующее мгновение Рыжий Лис крепко прижал ее к земле, хотя она бешено царапалась и била крылом. Ужасный клюв несколько раз ударил его в плечо и шею. Затем зубы лиса нащупали горло врага, и тотчас же все было кончено. Огромная белая птица безжизненно лежала на спине, снег под нею окрасился кровью.
Лис и лисица нежно коснулись друг друга носами, потом принялись зализывать раны — он у нее, а она у него. Это заняло у них не менее получаса, но лесные звери отдаются этому с удивительным рвением. Лунные лучи, ясные, словно стекло, заливали своим светом фигуры лиса и лисицы, без устали облизывающих и ласкающих друг друга на высоком берегу. Укрывшись неподалеку, на них долго и с удивлением глядела ласка: она ненавидела лисиц, но была рада гибели совы — врага, куда более страшного, чем любая лисица. Наконец лисья пара решила, что раны их залечены достаточно, и Рыжий Лис направился с гребня берега вниз, к норе, не обратив ни малейшего внимания на мертвую сову. Ведь это была добыча его подруги, у него самого нет на нее ровно никаких прав. Что касается лисицы, то она непреложно считала, что сова — полная ее собственность. Унести обычным способом, в зубах, ту огромную кучу перьев, которую представляла собой теперь сова, лисице было трудно, поэтому она потащила ее к норе волоком. Втянув одно крыло совы в нору — чтобы ни один лесной воришка не соблазнился похитить мертвую птицу,— лиса легла там, положила на крыло обе передние лапы и
предалась отдыху, чтобы потом, вместе с лисом, хорошенько позавтракать, съев эту так дорого доставшуюся добычу. Мимо пробегала случайная норка и, завидев белую сову, остановилась с чувством неприятного удивления: раскинувшийся перед ней северный разбойник был страшен даже мертвым. Норка прекрасно понимала, что из темноты узкого лаза за нею следят зоркие лисьи глаза, и подойти поближе она не решилась. Изогнувшись, как змея, она прянула в сторону и побежала к речке, где у нее были тайные ходы под лед. Лес снова замер в нерушимой тишине морозной ночи.
Глава VII
СИЛКИ И КАПКАНЫ
Вскоре после этих огорчительных событий, ночью, когда лунный свет, блистая, пронизывал самые глухие чащобы, лис и лисица играли на открытой, искрящейся снегом поляне неподалеку от ручья. Раны на их выносливых, крепких телах уже зажили и почти не тревожили. Еще с вечера лис и лисица удачно сходили на охоту и досыта наелись. Они были молоды, чрезвычайно довольны собой и друг другом — чувство радости они выражали тем, что неустанно бегали друг за дружкой, делая небольшие крутые круги, с разбегу наскакивали и ложились грудью друг к другу на спину и время от времени схватывались, встав на задние лапы и с притворной яростью грызя один у другого горло. В отличие от собак они играли совершенно безмолвно, лишь снег
поскрипывал в тишине под их быстрыми лапами да изредка хрустела и щелкала потревоженная ветка кустарника.Но вот, сделав очередной круг и с разгона налетев друг на друга, чтобы вновь схватиться, они вдруг замерли на месте, увидев перед собой странные, чудовищные следы. Это были следы снегоступов. Жадно обнюхав их, лис и лисица убедились, что следы эти несвежие — они были проложены уже несколько часов назад. Испытывая немалое смущение, лисья пара стала тщательно обследовать их. У какого живого существа, обитающего здесь, в такой глуши, где все звери хорошо известны, могли быть такие колоссальные лапы? Но раз такое существо есть, необходимо разузнать об этом чудовище все, что возможно, дабы избежать с ним всякой встречи.
Принюхиваясь к следам и с особой тщательностью обследуя их в середине, где снег был продавлен глубже, лис и лисица уловили запах человека — это чрезвычайно озадачило их, ибо они знали, что ноги людей оставляют совеем другой отпечаток. Рыжий Лис определил следы еще более точно: он понял, что они принадлежат его заклятому врагу, ужасному властителю огня, грома и смерти — Джэйбу Смиту. Вскоре лис сообразил, что эти гигантские следы мог оставить лишь какой-то предмет, приделанный к ногам Джэйба Смита. Но для чего Джэйб Смит увеличил свои ноги до таких чудовищных размеров, с какой целью? Этого Рыжий Лис решить не мог. Однако Рыжий Лис хорошо знал, что повадки людей таинственны, и он удовлетворился этим общим соображением. Сейчас лисью
пару интересовало одно: куда же эти следы ведут? Что здесь человек делал, чего он искал?Всякие игры были немедленно оставлены, лисы пошли по следу, пошли осторожно, прислушиваясь к каждому шороху. Следы вели в самые отдаленные и глухие урочища охотничьей округи лисицы. И вот они оборвались, встретясь с хорошо заметным старым следом лисицы — тут была ее обычная охотничья дорожка. Снег здесь был изрыт и истоптан, а в том месте, где узкую лисью дорожку с обеих сторон окаймлял густой кустарник, валялась мерзлая куриная голова. Рыжий Лис, несмотря на всю свою природную бдительность, кинулся было вперед, чтобы обнюхать куриную голову, но его подруга, у которой уже было давнее, полузабытое представление о капканах, оттолкнула его столь решительно, что лис сразу почувствовал какую-то неведомую опасность. И только тогда он заметил, что под куриной головой и вокруг нее не видно никаких лисьих следов. По всей вероятности, они были засыпаны, прикрыты снегом. Пока он обдумывал этот зловещий факт, лисица начала осторожно красться вперед; всякий раз, прежде чем поставить лапу, она тщательно обнюхивала снег. Лис смотрел на нее с огромным интересом, понимая, что ей известно нечто такое, чего он, при всем своем опыте и охотничьем мастерстве, не знал. Через несколько секунд лисица остановилась и обнюхала весь снег вокруг куриной головы. Теперь она выказывала уже не просто осторожность, а прямо-таки робость, и Рыжий Лис осознал, что под снегом находится действительно нечто ужасное. Еще несколько мгновений — и
хитрая лиса уже скребла и царапала снег, откидывая его легкими, ловкими движениями. Вот она, расчистив снег, уже отрыла небольшой, темный, грозный предмет, сделанный из какого-то твердого, холодного вещества — Рыжий Лис не раз видел, что из такого именно вещества было сделано множество вещей, служивших человеку. Разгребать снег, прикрывавший середину капкана, мудрая лисица не осмелилась, она не позволила вмешаться в это дело и Рыжему Лису. Но она дала понять ему, что лежавший в снегу предмет — одно из самых коварных и убийственных ухищрений, к каким прибегает это непостижимое существо — человек — в борьбе против диких животных. Она заставила его усвоить и другое: когда такая сверхъестественная благодать, как куриная голова или иное лакомство, прельстительно лежит прямо на лесной тропинке, это означает, что где-то в непосредственной близости непременно поставлен капкан. Оставив предательский темный предмет неприкрытым для того, чтобы никто из лесных зверей не попал в ловушку, лисья пара вновь двинулась по следу снегоступов — ей хотелось выяснить, какие же еще каверзы подстроены против них человеком.
Лисицы прошли совсем немного, как вдруг их заставил остановиться шум какой-то возни и борьбы. Звуки летели навстречу лисицам. Это были таинственные и в то же время страшные звуки, словно бы где-то молчаливо сражались насмерть свирепые сильные звери. С величайшими предосторожностями лисья пара двинулась по следу снегоступов дальше и внезапно увидела ужасающую картину.
Зверолов поставил здесь большую петлю из медной проволоки и тут же за петлей, под кустом, усадил мертвого зайца, который казался совсем живым. Этого-то зайца увидела пробегавшая мимо голодная рысь — огромный сильный самец. Заяц, по мнению рыси, проявлял очевидную беспечность, а тонкую светлую проволоку петли, скрытую в еловых ветках, рысь не заметила. Припав к земле, бесшумно, как тень, с горящими холодным огнем огромными круглыми глазами, она подкрадывалась все ближе и ближе к зайцу, чтобы внезапно наброситься на него. Вот уже она взметнулась в могучем точном прыжке. Когти ее широких лап вонзились в мертвого зайца. Но в тот же миг рысь почувствовала, как что-то с силой сжало ей горло и стало душить.
Забыв о добыче, огромная кошка зашипела от страха и резко прыгнула в сторону. Она не видела ни малейшего признака того врага, который неумолимо держал ее за горло. Это так пере-
пугало рысь, что сразу исчезла вся ее прирожденная отвага. При втором прыжке шею ее вздернуло вверх и стиснуло столь сильно, что она уже не могла ни рычать, ни шипеть,— и враг наконец оказался перед ее глазами. К изумлению рыси, это была всего-навсего безобидная белая березовая палка — такие палки рысь много раз видела около лагерей лесорубов. Она не могла понять, почему палка проявляла по отношению к ней такую враждебность, такую ужасную злобу.
Первоначально рысь пыталась бежать, но палка, к которой была прикреплена петля, подскакивала и, неотступно следуя за рысью, затягивала ей шею все сильнее и сильнее. Тогда, потеряв от ярости последний рассудок, рысь повернулась и прыгнула на палку, терзая ее своими зубами и когтями. Палка не оказывала никакого сопротивления, но все время с ужасающим постоянством сдавливала рыси шею. Борясь за каждый глоток воздуха, который она судорожно хватала раскрытой красной пастью, рысь села наземь, глаза ее выскакивали из орбит.
В эту-то минуту и подошли сюда лисы — они сели под кустом и с удивлением смотрели, что происходит. Рысь они ненавидели, но это непостижимое нападение на нее повергло их в изумление и ужас: ведь за ним крылись какие-то враждебные силы, которые невозможно было понять, невозможно осмыслить.
Тонкая петля на шее рыси, врезаясь у горла, затягивалась все туже, меркнувший от удушья мозг зверя уже был бессилен измыслить какой-либо спасительный маневр. Более разумное животное в таком положении смирилось бы, при-
знав свою беспомощность. Но рысь прилагала бешеные усилия, желая вырваться из плена. А вдруг эта палка, подобно собаке, не умеет лазать по деревьям? И рысь бросилась на ближайшую сосну, но палка не отставала от нее, сжимая горло с каждой секундой все крепче и крепче. Рысь взобралась на большую ветку и села там, но палка, раскачиваясь, торчала тут как тут, прямо под нею. В глазах рыси уже закружились и луна, и снежные сугробы, и черные стволы деревьев — закружился весь мир, ее распухший язык вывалился из пасти. В совершенном отчаянии рысь еще раз бросила взгляд на раскачивающуюся палку и прыгнула на другую развилку ветки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22