– Эйдриан.
Тихо позвал он. Она подняла на него заплаканное лицо.
– Если ты не сможешь вернуться в свое время, и не сможешь оставаться здесь, обещай что приедешь ко мне. Я не стану принуждать тебя к чему-либо, в том числе и к замужеству. Ты сможешь спокойно жить в моем доме столько, сколько сама захочешь.
Эйдриан молчала.
– По крайней мере, обещай подумать над этим.
Она покачала головой.
– Если я не смогу вернуться назад, я приеду к тебе.
Он улыбнулся и кивнул. И, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, попросил.
– Расскажи мне еще что-нибудь о своем времени.
Эйдриан тоже улыбнулась и покачала головой.
– Подожди меня здесь, я скоро вернусь.
– Куда ты?
– За своим портфелем. Я не стану тебе рассказывать. Я тебе покажу.
И она выскочила из библиотеки.
Еще долго тем вечером они сидели, рассматривая чудеса будущих технологий. Дункан добился своего, и когда на следующий день пришло время прощаться, Эйдриан улыбалась.
Но едва он исчез за воротами замка, как она побежала в часовню, и, закрыв за собой дверь, разрыдалась.
Николас видел, что глаза Эйдриан, убегающей со двора, блестят от слез, и наконец не выдержал. Или они решат все сейчас, или забудут об этом навсегда. Больше он ждать не немерен.
* * *
Ох, меньше чем через месяц наступит новый год. А для нее этот год – новый или старый? Ну почему, почему она не может вернуться назад в двадцать первый век? Александре выбор предоставили – пусть ей и не дал его совершить ее будущий муж – но ведь предоставили. А чем она хуже?
Эйдриан спасла всем жизни, перестроила половину замка. Что еще нужно? Может, нужно было уехать с Дунканом? Он красив, богат, влиятелен. Из него был бы прекрасный муж. И пусть бы он любил ее ребенка не так, как их возможных общих, которые появились бы вследствие вполне объяснимых действий мужа и жены, но она не сомневалась, что ребенок бы этой разницы не чувствовал.
Но от одной мысли, что ей придется покинуть это место и уехать к другому мужчине, ей становилось плохо. Она не хотела другого. Она хотела Николаса, со всеми его недостатками и со всем его недоверием.
И стоило ей об этом подумать, как дверь в часовню открылась. Эйдриан обернулась и увидела Николаса, который стремительным шагом направлялся к ней.
Остановившись прямо перед ней, он заговорил.
– Нам нужно поговорить.
Эйдриан знала, что дальше откладывать этот разговор нельзя.
– Что ж, прекрасно, я Вас слушаю.
Он на мгновение забыл, что хотел сказать. Он вспомнил, что она уже однажды говорила эту фразу, но тогда в ее голосе слышалась легкая насмешка и даже презрение. Сейчас же голос прозвучал обреченно.
– То, что происходит, должно прекратиться.
– Согласна.
– Тогда, я надеюсь, ты так же согласишься объяснить мне, что же именно происходит.
Эйдриан изумленно посмотрела на него. И он еще спрашивает?
– С тех пор, как мы вернулись с той поляны, ты ведешь себя странно и неразумно, я бы сказал. Этому должно быть какое-то разумное объяснение. И я хочу его услышать.
– Ты издеваешься?
Голос Эйдриан прозвучал достаточно гневно, чтобы вытеснить из него прежние нотки обреченности. И Николас этому несказанно порадовался.
– Это не входило в мои намеренья.
– Не входило, значит. – Эйдриан поднялась и стала расхаживать вдоль алтаря. – Что ж, будь по-твоему. Я сыграю в твою игру, и объясню тебе, что происходит.
Она сделала ударение на слово «что».
– Помнишь ли ты вопрос, который я задала тебе тогда на поляне?
– Да. – Он слегка удивился тому, что она решила вспомнить об этом неприятном случая. – Признаться, я не ожидал, что ты об этом вспомнишь.
– Отчего же?
– Эйдриан, поверь, это все неважно. Я сразу же обо всем забыл и простил тебя.
Эйдриан потеряла дар речи.
– Простил?
Она не могла поверить своим ушам. Неужели у него настолько завышено самомнение?
Николас улыбнулся. Неужели она переживала по таким пустякам? Господи, она больше трех недель портила ему нервы из-за того, что чувствовала свою вину? Он приблизился к ней.
– Это единственна причина твоего странного поведения?
– У меня нет слов. Значит, ты решил, что я считаю себя виноватой и поэтому так себя веду? – Она по его лицу увидела подтверждение своего предположения. – А ты не мог своим скудным умом подумать о том, что я оскорблена? Оскорблена тем, что ты выставил меня полной дурой перед всеми своими людьми, даже не соблаговолив ответить на мой вопрос. Да что там ответить. – Ее голос зазвучал громче. – Ты уехал! Не сказав ни слова, не сделав ни одного движения, ты бросил меня на той поляне в окружении чужих мне людей.
Она замолчала и перевела дыхание.
– Да знаешь ли ты, что теперь почти весь замок смотрит на меня с нескрываемым сочувствием? Они жалеют меня. И кто? Люди, которые в своей жизни ничего толком и не видели, люди, которые только и умеют, что выполнять чужие приказы. Да к тому же считающие меня ведьмой?
Эйдриан вернулась к скамье и села.
– А ты меня прощаешь. Господи, как я устала. Может, и вправду нужно было уехать с Дунканом? Может, именно поэтому я здесь и оказалась, чтобы уехать с ним? Но ведь я этого не хочу, не хочу…
Закрыв лицо руками, Эйдриан заплакала. Она даже не заметила, что последнюю часть своей речи сказала вслух.
Николас стоял и не знал, что ему делать. Он и не думал о том, как все обстоит на самом деле. Да что там, в тот момент, когда она задала ему тот вопрос, он оскорбился. Он просто развернулся и уехал, посчитав ниже своего достоинства отвечать на него. И он, конечно же, не задумывался о том, как его действия воспримут другие.
А они, оказывается, стали жалеть ее.
Конечно же, она станет сторониться всех подряд, когда во всех взглядах читается жалость. И ведь она терпела все это молча. Не смотря ни на что, закончила все постройки. Презрев все, она лишь замкнулась в себе. И единственным, кто, как теперь понимал Николас, понял ее состояние, был Дункан.
Конечно, это совсем не понравилось ему. Еще больше его удивило ее заявление о том, что ей нужно было уехать с Маккейном. Нет, она конечно же не могла говорить серьезно. Она не могла хотеть уехать с ним. Но ведь она это и сказала.
Но и признавать свою вину ему тоже не хотелось. Ему предстояло выбрать. Если он не согласиться с тем, что был не прав, то потеряет ее. Если согласиться, то всего лишь немного поступиться своими принципами, да ведь и знать то об этом будет только Эйдриан. Да, выбор не велик.
Он прошел вперед и сел возле нее на скамью.
– Эйдриан, прости меня. – Он прикоснулся к ее плечу, и она вздрогнула как от удара. – Я даже не задумывался над тем, что поступаю как кретин.
Он слышал, что ее рыдание понемногу стихают, поэтому продолжил натиск.
– Я больше никогда не причиню тебе боли. Клянусь. – Он взял ее лицо и повернул к себе. – Выходи за меня замуж, родная, и я докажу тебе, что это правда.
Эйдриан перестала всхлипывать. Ее глаза блестели от слез, щеки покраснели, губы немного припухли. И, тем не менее, она казалась ему самой прекрасной женщиной на свете.
– Я люблю тебя, Эйдриан.
Он видел, как стало меняться выражение ее глаз. Как в них засветилось счастье, и знал, что победил. Что ж, женщине нужно так мало для счастья, так почему бы ей этого не дать? И как он не догадался сказать ей этого раньше?
– Так каким будет твой положительный ответ?
Она улыбнулась и поцеловала его.
– Я люблю тебя.
Он воспринял это как согласие.
Эпилог
Николас смотрел на своих детей. Близнецы семи лет отроду весело играли в лабиринте.
Он оглянулся на сидящую в тени деревьев жену. Она делала набросок будущей оранжереи. Николас подошел и сел рядом, глядя на то, как сосредоточено она двигает карандашом.
Это был последний ее карандаш, и она очень переживала по этому поводу.
Как она прекрасна. Ему вспомнился день их венчания.
Священник прибыл на два дня раньше, и они решили не ждать более. В тот день Эйдриан даже не успела переодеться. Священник долго не соглашался венчать столько безнравственную невесту, которая посмела войти в дом Божий, одетая как мужчина.
Но не смотря на свой вид, Эйдриан светилась от счастья. Она даже подумала о подружке невесты, которой, несомненно, была Виктория.
Свадебное пиршество проходило очень весело, и когда жених и невеста покидали его, гости все еще продолжали веселиться.
А потом была свадебная ночь…
– О чем ты думаешь?
Николас улыбнулся, глядя в счастливые глаза жены.
– Вспоминаю нашу свадьбу.
Эйдриан тоже улыбнулась.
– Алекс и Анжелина в лабиринте?
Он кивнул.
– У меня появилась новая идея.
– Я нисколько в этом не сомневался.
– Я решила написать книгу для потомков обо всем, что со мной произошло. Только ее смогут прочесть не все. Ты знаешь, что я пригласила к нам художника?
Он знал это, и уже представлял себе те мучения, которые ему предстоит перенести.
– Мы будем позировать в библиотеке. Я и дети будем сидеть на диване, а ты будешь стоять рядом. За нами будет камин, и на каминной полке будет лежать мой мобильный телефон. Уверена, на него несколько веков никто не станет обращать внимания, но когда придет время…
Николас не очень вслушивался в ее слова. Ему просто хотелось наблюдать за тем, как солнечные блики играют в ее волосах. Но он вскоре оставил это занятие, так как оказался в цепких объятиях дочери, которая первой выбралась из лабиринта с заветным призом.
Эйдриан тем временем продолжала говорить о своих далеко идущих планах, а из лабиринта вышел его сын, который снисходительно смотрел на сестру. Приблизившись, он сообщил, что великодушно позволил ей выиграть, ведь она всего лишь девчонка.
Николас рассмеялся, и пообещал рассказать ему историю о девчонке, которая подарила ему семью. В конце концов семейные легенды должны переходить из поколения в поколение. Разве не так?..
P.S.
Эйдриан Доусон Локвуд, герцогиня Дейстоун.
Родилась 13 января 1984 года, ныне здравствую в 1515 году. Мне 28 лет, я вот уже 7 лет как замужем за Николасам Локвудом, герцогом Дейстоун, мать двоих его детей – Александра Орландо Джонатана Локвуда и Анжелины Аманды Локвуд, совершившая путешествие во времени и решившая остаться в прошлом навсегда. Вы не найдете в письме даты смерти, ибо я не знаю ее. Но все же надеюсь, что к ее моменту, я успела прожить достойную жизнь.
* * *
Хочу добавить лишь, что Эйдриан Доусон Локвуд прожила достойную жизнь. По найденным мною данным, она родилась 13 января 1486 года в дворянской семье, пусть и обнищавшей к моменту ее совершеннолетия. К герцогу она попала, скажем так, в уплату долгов отца. И я не думаю, что очень сожалела об этом.
Спустя год после написания той картины, она родила еще одного ребенка, который в последствии многое сделал для своей страны.
Ее наследники до сих пор являются процветающим семейством, и именно им я вернула это письмо.
Ведь никогда не предугадаешь, в чьи руки оно может попасть.

1 2 3 4 5 6 7 8 9