Оригинальные цвета, доставка супер
Как можно найти хоть какой-то покой, если ему не суждено его найти? Как могла Меган выскользнуть из его объятий и постели, комнаты и жизни, будто они не разделили близость, подобной которой никому и никогда не пришлось познать?Он опустил глаза и попытался выбрать. Жить как англичанин? Или продолжать существование араба?
Меган, не обратив внимания на ухмылявшегося хозяина гостиницы, взлетела по узкой лестнице. Коридор растянулся на целую милю; потертая дорожка превратилась в море патоки, где тонули ее ноги. Он ничем не дал понять, что хочет остаться с ней. Зачем ей унижаться и ставить его в щекотливое положение?Муж отверг ее. Что, если и этот человек сделает то же самое? Тридцать шесть часов назад она считала, будто нет ничего труднее, чем поднять вуаль и показать свое изборожденное морщинами лицо арабу, захотевшему позабавиться со шлюхой. Но сейчас решиться было куда труднее.Меган подняла затянутую в перчатку руку и постучала. Пока она дожидалась ответа, прошла целая вечность. Дверь неожиданно распахнулась. Глаза Меган широко раскрылись. Мужчина, стоявший на пороге, разительно отличался оттого, кто впустил ее той ночью.— Ты… ты надел брюки, — пробормотала она. Его ответ отнюдь не звучал ободряюще.— Да, — коротко обронил он.Ее взгляд задержался на белом тюрбане, по-прежнему украшавшем его голову, спустился к черным глазам, точеным чертам смуглого лица. Напряженного. Встревоженного. Словно он тоже ждал…Ее появления?В своем темном костюме и белой сорочке он выглядел настоящим англичанином, и все же…— Ты закрыл волосы, — выпалила она.— На свете есть только одна женщина, которая имеет право смотреть на них, — твердо ответил он.— Я не требую замужества, — выдохнула она, почти теряя сознание.— Моя семья будет справедливо оскорблена, если я появлюсь с наложницей, — сдержанно пояснил он, на миг став тем человеком, который открыл дверь тридцать шесть часов назад.Сердце Меган ушло в пятки.— Ты просишь, чтобы я стала твоей женой?— Со мной не просто.— Ты уже говорил.— Я не могу стереть годы жизни в Аравии.— Я бы и не позволила ничего подобного.— Я евнух.— Если ты и евнух, осмелюсь заметить, что многие женщины желали бы, чтобы их мужья были таковыми. Лицо его помрачнело еще больше.— Не знаю, найдется ли для меня место в Корнуолле.— Я с удовольствием посмотрю другие места в Англии… или чужеземных странах.Сможет ли она жить в Аравии, где женщины уродуют женщин, а мужчины кастрируют мужчин?— Неизвестно, пойдут ли мне брюки.— Я предпочитаю твое одеяние.— Тобс!— Прошу прощения?— Это называется «тобс».— Прости.— Да, — кивнул он.Меган недоуменно моргнула:— Что «да»?— Да, я прошу тебя выйти за меня замуж. Неужели счастье может причинять такую же боль?— Как мне называть тебя? Мохаммед или Коннор?— Как тебе будет угодно.На людях он может быть Коннором, но в уединении их спальни навсегда останется Мохаммедом.— Я хочу выучиться арабскому, — твердо объявила Меган.— Я стану твоим наставником.— И сбрить все волосы на теле.Его глаза внезапно сверкнули нестерпимым блеском.— Я сам тебя побрею.— В таком случае, сэр, я стану вашей женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Меган, не обратив внимания на ухмылявшегося хозяина гостиницы, взлетела по узкой лестнице. Коридор растянулся на целую милю; потертая дорожка превратилась в море патоки, где тонули ее ноги. Он ничем не дал понять, что хочет остаться с ней. Зачем ей унижаться и ставить его в щекотливое положение?Муж отверг ее. Что, если и этот человек сделает то же самое? Тридцать шесть часов назад она считала, будто нет ничего труднее, чем поднять вуаль и показать свое изборожденное морщинами лицо арабу, захотевшему позабавиться со шлюхой. Но сейчас решиться было куда труднее.Меган подняла затянутую в перчатку руку и постучала. Пока она дожидалась ответа, прошла целая вечность. Дверь неожиданно распахнулась. Глаза Меган широко раскрылись. Мужчина, стоявший на пороге, разительно отличался оттого, кто впустил ее той ночью.— Ты… ты надел брюки, — пробормотала она. Его ответ отнюдь не звучал ободряюще.— Да, — коротко обронил он.Ее взгляд задержался на белом тюрбане, по-прежнему украшавшем его голову, спустился к черным глазам, точеным чертам смуглого лица. Напряженного. Встревоженного. Словно он тоже ждал…Ее появления?В своем темном костюме и белой сорочке он выглядел настоящим англичанином, и все же…— Ты закрыл волосы, — выпалила она.— На свете есть только одна женщина, которая имеет право смотреть на них, — твердо ответил он.— Я не требую замужества, — выдохнула она, почти теряя сознание.— Моя семья будет справедливо оскорблена, если я появлюсь с наложницей, — сдержанно пояснил он, на миг став тем человеком, который открыл дверь тридцать шесть часов назад.Сердце Меган ушло в пятки.— Ты просишь, чтобы я стала твоей женой?— Со мной не просто.— Ты уже говорил.— Я не могу стереть годы жизни в Аравии.— Я бы и не позволила ничего подобного.— Я евнух.— Если ты и евнух, осмелюсь заметить, что многие женщины желали бы, чтобы их мужья были таковыми. Лицо его помрачнело еще больше.— Не знаю, найдется ли для меня место в Корнуолле.— Я с удовольствием посмотрю другие места в Англии… или чужеземных странах.Сможет ли она жить в Аравии, где женщины уродуют женщин, а мужчины кастрируют мужчин?— Неизвестно, пойдут ли мне брюки.— Я предпочитаю твое одеяние.— Тобс!— Прошу прощения?— Это называется «тобс».— Прости.— Да, — кивнул он.Меган недоуменно моргнула:— Что «да»?— Да, я прошу тебя выйти за меня замуж. Неужели счастье может причинять такую же боль?— Как мне называть тебя? Мохаммед или Коннор?— Как тебе будет угодно.На людях он может быть Коннором, но в уединении их спальни навсегда останется Мохаммедом.— Я хочу выучиться арабскому, — твердо объявила Меган.— Я стану твоим наставником.— И сбрить все волосы на теле.Его глаза внезапно сверкнули нестерпимым блеском.— Я сам тебя побрею.— В таком случае, сэр, я стану вашей женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10