Но я в затруднении, как мне поступить. Я обещала мой первый вальс в Олмаке дяде.
У себя за спиной Хелена услыхала облегченный вздох: леди Брейки и леди Уайтт не ожидали от нее подобной сообразительности. Но они рано успокоились, так как коммодор, не понимая, почему жена и сестра испепеляют его взглядами, проявил галантность, заявив:
– Дорогая девочка, я и не помышляю об этом! Не станешь же ты танцевать со своим старым дядюшкой, когда тебя приглашает красивый кавалер. К тому же, – тут он театральным жестом положил ладонь на грудь, – я совершенно выдохся и должен отдохнуть. – Наконец он заметил грозный взгляд жены и осведомился: – Дорогая, что случилось? Вы почему-то хмуритесь. Уж не разболелась ли у вас голова?
Леди Брейки не знала, куда деваться от неловкости.
– Сэр Роберт, не могу взять в толк, о чем вы говорите! Я не хмурюсь, и голова у меня не болит. Конечно, здесь немного жарко…
А Хелена, сердясь на всех, встретилась взглядом с Адамом: его глаза смеялись – он прекрасно сознавал, что является причиной этих волнений. Заиграл оркестр, Хелена протянула ему руку, и он повел ее на середину зала.
Адам легко кружил Хелену в танце. Сквозь тонкую ткань платья она чувствовала тепло его руки, и ее охватило упоительное ощущение близости с ним. Опасаясь, что он по глазам прочтет ее мысли, она уставилась на пуговицу его рубашки и старалась не сбиться с ритма.
– Беседа во время танца вполне уместна, мисс Уайтт, – нарушил неловкое молчание Адам.
– О чем же мы будем говорить, сэр?
Рука Адама сжала ей талию. Хелена поняла, о чем он думает, и покраснела. С тех пор, как она призналась себе в том, что любит его, Хелена могла только мечтать о подобном моменте. Теперь же, находясь в его объятиях на глазах у всех, она поняла, как ей будет трудно в дальнейшем. Если она выдаст свои чувства, он снова может ее оттолкнуть. Но если он расположен ее простить, она не станет проявлять холодность. Опыта у нее нет, поэтому придется прислушиваться к внутреннему голосу.
Хелена подняла глаза на Адама и приветливо улыбнулась.
– Будет глупо, если происшедшее между нами наложит отпечаток на наше поведение. Люди сразу заметят, что у нас натянутые отношения, и начнут судачить. Я уверена, что вы так же, как и я, желаете этого избежать.
У его светлости был загадочный вид, а что касается его мыслей, то хорошо, что Хелена не могла их прочитать. Адам Дарвелл прекрасно сознавал, что любая молодая женщина, находившаяся сейчас в зале, мгновенно согласилась бы выйти за него замуж. Он также был совершенно уверен в том, что многие замужние дамы с радостью легли бы с ним в постель при первой же возможности. Тогда почему он танцует с мисс Уайтт, которая недвусмысленно дала ему понять, что он ей не нужен, хотя ее и тянет к нему?
– Я умею избегать толков и сплетен, – иронично заметил он. – Однако я согласен – лучше забыть прошлое. Что касается будущего…
Тут танец закончился, и он направился вместе с Хеленой… к пустому алькову. У нее сильно забилось сердце, но… внезапно он передумал и отвел ее обратно к родным. Поклонившись, Адам повернулся и быстро скрылся за дверью.
Хелена была оскорблена. Она-то ожидала разговора наедине, а вместо этого с ней обошлись почти бесцеремонно! Ее невеселые мысли были нарушены словами Порции:
– Мистер Раулетт, посмотрите! Кажется, это тот самый милый лейтенант Брукс, с которым мы на прошлой неделе познакомились у леди Оксфорд?
– Да, это он. – Мистер Раулетт приветливо помахал высокому мужчине, вышедшему из карточной комнаты.
То волнение, которое Хелена испытала при виде Адама Дарвелла, не могло сравниться с охватившей ее паникой, когда к ней направился человек, который в офицерской форме обыскивал камбуз на “Лунной паутине”.
Первое, что пришло ей в голову, – поскорее убежать. Если он узнает в ней повариху с яхты Адама, она погибла. Неимоверным усилием воли Хелена взяла себя в руки. А Джеймс Раулетт тем временем знакомил всех с лейтенантом Бруксом. Произошел обмен поклонами, и лейтенант Брукс в душе очень обрадовался, что его представили такой влиятельной в военных кругах семье. Жаль только, что удивительно красивая дочка-дебютантка чрезмерно стеснительна. Он повернулся к леди Уайтт со словами:
– Мадам, неужели я имею честь говорить с вдовой контр-адмирала сэра Гресли Уайтта?
– Да, вы не ошиблись. Сэр Гресли был моим мужем.
– Мадам, это огромная потеря для Англии. Он был настоящим героем, – произнес вполне искренне мистер Брукс.
Хелена стала потихоньку отодвигать свое кресло назад, чтобы избежать внимания к себе со стороны мистера Брукса, но тетя Брейки неправильно истолковала ее застенчивость, решив, что красавец лейтенант смутил покой Хелены, и посчитала это хорошим знаком. Леди Брейки не разделяла современных взглядов невестки: она твердо верила в то, что молодые девицы должны выходить замуж… и удачно. До сих пор Хелена проявляла равнодушие ко всем молодым людям, с которыми ее„знакомили. Леди Брейки не могла уразуметь, что же на самом деле послужило причиной упрямства Хелены в отношении лорда Дарвелла. А вот лейтенант Брукс – вполне подходящая ему замена. В конце концов, для чего существует сезон дебютанток, как не для того, чтобы найти хорошего мужа?
– Хелена, милая, передай мне ридикюль, – произнесла леди Брейки, чтобы привлечь внимание лейтенанта к племяннице. – Скажите, сэр, вы не родственник лорда Брукса из Итон-Брея?
– Да, мэм. Он мой дядя, – ответил Дэниел Брукс. – Вы его знаете?
– Он – мой дальний родственник по материнской линии. Помнишь, Хелена, они как-то нанесли нам визит, когда ты гостила у меня в Чичестере?
– Да, мэм, – еле слышно ответила Хелена, не поднимая глаз.
Но леди Брейки было уже не удержать.
– Моя любимая племянница часто гостит у меня. У нас с коммодором нет детей, и мы считаем ее почти своей дочкой.
Хелена чуть не застонала. Тетя дает понять, что она – наследница дяди!
Мистер Брукс попытался вовлечь в разговор мисс Уайтт.
– Вы живете в Чичестере, мисс Уайтт? Весьма приятный город, не так ли?
– Да, сэр. Мне он всегда нравился, но я там не живу. – Она говорила так тихо, и не поднимая лица, что ему пришлось наклониться, чтобы услышать ее слова.
– Но вы ведь живете неподалеку, – сказал он.
Хелена поняла, что разговора избежать не удастся, и подняла голову: на нее смотрели темные глаза на загорелом лице. Она явно возбудила его любопытство, так как взгляд у него был заинтересованный, но, слава Богу, он ее не узнал.
– Я живу на побережье, сэр, с мамой и младшим братом.
Хелене оставалось лишь надеяться, что он вскоре потеряет к ней интерес, но тут вмешался дядя и опять, сам того не желая, поставил ее в неловкое положение.
– А не пойти ли нам перекусить? Вы ведь не откажетесь от чашечки чая, дорогая? – спросил он жену. – Присоединяйтесь к нам, лейтенант.
Лейтенант предложил Хелене руку, проводил их до буфета, а затем откланялся со словами:
– Вы позволите нанести вам визит, леди Брейки?
– Конечно, мистер Брукс. Правда, мы часто выезжаем, поскольку у племянницы дебют в свете, но мы будем рады вас видеть. – Когда лейтенант ушел, она с довольным видом обратилась к невестке: – Не помешает дать знать этому молодому человеку, что Хелена пользуется успехом.
– Ты не поедешь с нами к леди Фаншо, Хелена? – спросила леди Уайтт, надевая перчатки. – Дорогая, уж не больна ли ты? Ты сегодня выглядишь немного бледной.
Хелена с потухшим взглядом сидела на диване, забыв о вышивании.
– Я просто немного устала, мама, – с улыбкой ответила она. – Скоро я привыкну к городскому распорядку.
– Я отправлю Джона в Грин-парк с няней – нечего ему носиться по дому. А ты отдохни и не увлекайся вышиванием. Мы с тетей вернемся около пяти. Пообедаем сегодня пораньше, поскольку твой дядя задержится.
Все ушли, и в доме воцарилась тишина. В гостиной было душно, и Хелена распахнула двери в оранжерею, откуда повеяло прохладой и ароматной свежестью.
Альбом для рисования лежал на фортепьяно в гостиной, и Хелена, взяв его, уселась в оранжерее среди распустившейся зелени. Как давно она не держала в руках карандаш! В последний раз это было на пристани Сиддлшэма, когда она пыталась запечатлеть образ мужчины, стоящего на палубе яхты. И этот мужчина теперь так много для нее значит…
Хелена перевернула лист с незаконченным рисунком папоротника и закусила кончик карандаша. Затем, почти помимо воли, рука ее начала рисовать, и на бумаге появились очертания сильных мужских ног.
Память подсказывала мельчайшие детали: напрягшиеся жилы, изгибы стопы и пальцев, крепко упершихся в доски палубы, острый бугорок лодыжки. Рисунок был готов очень быстро, и Хелена с восторгом отметила, что это, пожалуй, самая лучшая ее работа. В рисунке отразилась вся сила ее чувств, вся невысказанная любовь. Ее талантом художницы всегда восхищались, но до сих пор она ни разу не вкладывала в творчество души. Добавив последние штрихи, она отложи-ла карандаш и прижала рисунок к груди, как будто прикасалась к Адаму.
Послышался негромкий деликатный кашель. Это появился Фиш, дворецкий в доме Брейки.
– Вы принимаете посетителей, мисс Уайтт? Пришел лорд Дарвелл. Прислать вашу горничную?
Хелена, тихонько вскрикнув, вскочила и рассыпала карандаши, которые покатились по плиточному полу. Фиш наклонился и подобрал их.
– Спасибо, Фиш. Скажите, что меня нет.
– Хорошо, мисс Уайтт. Могу ли я узнать, будете ли вы сегодня кого-либо принимать?
– Нет… да… только миссис Раулетт.
– Слушаюсь, мисс Уайтт.
Фиш с поклоном удалился. Вид у него был недовольный: по его мнению, молодой леди не стоило пренебрегать таким достойным посетителем.
Когда Фиш ушел, Хелена стала взволнованно расхаживать между высоких скамеек с папоротниками и любимыми орхидеями коммодора. Какая наглость! И это после того, как прошлым вечером он оставил ее в обществе лейтенанта Брукса. А если бы тот ее узнал? Несмотря на любовь к Адаму, Хелена не могла простить ему такое предательство. И особенно обидно, что это произошло сразу после вальса, когда он вел ее в альков, чтобы побыть с ней наедине. И еще он сказал:
“Что касается будущего… ” И не договорил. Какое будущее он имел в виду?
Хелена села и снова взяла в руки альбом, но не захотела ничего добавлять к рисунку.
Она услышала стук, затем почувствовала сквозняк. Наверное, не заперли дверь в сад, подумала она.
– Хелена, – раздался голос.
Она вскочила и резко обернулась, едва не опрокинув скамью с орхидеями. Адам бросился вперед, успев ловко подхватить падающий горшочек и поставить его на место.
У Хелены слова застряли в горле. Наконец она обрела дар речи.
– Что вы здесь делаете? Сколько времени вы следите за мной?
Он оперся о косяк двери, скрестив ноги в высоких сапогах, и сказал:
– Извините меня. Я не думал, что испугаю вас, но вы так чудесно выглядели, сидя среди цветов.
Его спокойствие просто поразительно!
– Я сказала Фишу, что никого не принимаю… Как вы сюда попали?
– Фиш! Ну и имя у дворецкого… – Увидев, как рассержена Хелена, Адам перестал ее дразнить. – Я перелез через стену.
– Через стену?! Но она не меньше семи футов высотой!
– Я встал на седло и перелез. К счастью, со мной конюх. Он стоит с лошадью у задних ворот.
– Которые закрыты.
– Да. Поэтому мне пришлось перелезть через забор.
– Хватит про заборы, лошадей и Фиша! Как вы вообще посмели сюда войти? И это после вчерашнего вечера… – Хелена сердито покачала головой.
Адам вдруг посерьезнел, подошел к ней и, взяв за руки, усадил рядом с собой на скамью.
– Прошлый вечер… Вот почему я здесь.
– Вы меня бросили… – Хелена хотела было высвободить руки, но ей это не удалось. Голос у нее дрожал, а сердце бешено колотилось.
– Я боялся, что вы именно так истолкуете мое поведение.
– А что еще я могла предположить? – Хелена наконец вырвала ладони из его рук. – Вот уж не думала, что вы убежите от этого человека.
– Хелена, маловероятно, что он узнал бы в элегантной юной леди, находящейся в обществе уважаемых людей, испачканную мукой сварливую повариху. Но память – странная вещь, и Брукс мог вдруг вспомнить, что где-то вас уже встречал, и если бы увидел нас вместе, то, вполне возможно, обо всем догадался бы. Он ненавидит меня, Хелена, и, чтобы навредить мне, погубит вас.
– Но почему он так сильно вас ненавидит? – спросила она. – Чем вы ему так досадили?
Адам вытянул длинные ноги и погрузился в раздумье.
– Мы вместе учились в Итоне и, как мне кажется, невзлюбили друг друга с первого взгляда. Мне почему-то удавалось во всем опережать Брукса, а он еще мальчиком отличался чрезмерным тщеславием и изо всех сил старался всегда быть первым. Потом я узнал о нем кое-что настолько непристойное, что не осмеливаюсь вам рассказать…
– О, не прикидывайтесь таким щепетильным, милорд! Вы хотите сказать, что от него забеременела девушка?
– Хорошо, пусть будет так. Он совратил дочь почтенного торговца, а потом, узнав, что она ждет ребенка, бросил ее. Я случайно узнал, что отец выгнал ее из дома и она живет в крайней нищете. Тогда я нашел ей работу на молочной ферме у одного из арендаторов моего отца, и теперь она стала фермершей, растит здорового сынишку, который думает, что его отец был убит в сражении.
– А Брукс знает о том, что вы сделали для девушки?
– Да, я ему об этом сказал, так как хотел дать ему возможность исправить то зло, что он причинил, и позаботиться о ней и о малыше. Но он решил, что я сделал это лишь потому, что собирался шантажировать его.
– Это ужасно, но, к сожалению, подобные случаи не редкость. Странно, что он до сих пор является вашим непримиримым врагом.
– Дело не только в этом. Как я уже говорил, Брукс крайне честолюбив. В прошлом мой отец, граф Шеффорд, имел связи в Адмиралтействе, и Брукс вообразил, что он воспрепятствовал его повышению в должности. Сейчас Брукс направлен служить в акцизное управление, и это лишь усугубило его злобу. Он спит и видит поймать меня с контрабандой.
Хелена в страхе схватила Адама за руку.
– Вы будете осторожны? Вы ведь занимаетесь контрабандой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21