Первый был юноша лет двадцати, без маски, с мягкими чертами лица, голубыми глазами и светло-русыми волосами. Над верхней губой имелся пушок, хорошо видный даже в той темноте, в которой разыгрывалась пьеса и даже из той ложи, где сидели Даморна и Квент. Губы юноши недовольно кривились, хотя, судя по всему, он наслаждался тем, что творилось на слабо освещенной сцене.
Вторым человечком оказалась… жиденькая дамочка с косицей. Кроме этой косицы, обвитой вдобавок золотой тесьмой, ничего примечательного в дамочке немыслимо было углядеть. Однако поражало то, что бедняжке явно не сиделось на месте. Что-то ее сильно беспокоило. Спутник ее, то есть тот самый юноша с пушком на верхней губе, не обращал на несчастную ни малейшего внимания, будучи совершенно поглощен пьесой.
— Почему эти двое не в масках? — спросила у Квента Даморна, указывая на заинтересовавшую ее парочку.
— Я знаю их. Юноше нельзя носить маску, потому что у него заболевание легких и он может задохнуться в какой-нибудь клыкастой личине из папье-маше.
— А спутница его почему без маски? Квент пожал плечами.
— Наверное, кавалер запретил, не желая доставить ей то удовольствие, которого сам лишен.
— Как это непорядочно. А как зовут негодяя?
— Реджинальд Логхтон.
— А даму?
— Джейн Пулэ. Кстати, Реджинальд — сын и наследник виконта Логхтона.
Что-то в тоне Квентина насторожило Даморну, и она грозно посмотрела в глаза наставнику. Тот поймал ее взгляд.
— Я хотел бы, — сказал он, — чтобы ты запомнила эти лица. Рано или поздно тебе придется встретиться с наследником и его невестой. Я желал бы, чтобы ты расстроила их готовящуюся свадьбу.
— Насколько я понимаю, мне нет смысла спрашивать, для чего все это тебе нужно?
Квент улыбнулся, но промолчал.
— Кажется, они очень подходят друг другу, — сказала Даморна. — А рядом с ними еще какая-то старуха. Кто она?
— Тетка Реджинальда. Он всегда останавливается у тетки, когда наведывается в Лондон.
— А свадьба… м-м-м, помолвка устроена родителями?
— Едва ли. Джейн — сирота, а виконт Логхтон — ее опекун. Хоть он и привязался к бедной девочке, но все-таки вряд ли считает, что для сына она наилучшая пара. У Джейн нет ни состояния, ни родословной.
— Однако не похоже на то, что Реджинальд влюблен в Джейн!
— Уверен, что он ее просто ненавидит.
— Тогда зачем помолвка? Зачем уламывать папашу дать свое согласие на их брак?
— Я и сам не знаю, зачем.
— Очень странно.
Странная пара и еще более странный ответ Квентина. Даморна считала, что учитель знает все. Ан вот, поди ж ты — оплошал. Или что-то скрывает? Ясно, что Реджинальд и Джейн находятся в какой-то связи с Квентом. В тесной связи. В очень тесной связи…
Квентин не сомневался, что Даморна запомнит физиономию Реджинальда. У нее отличная память. Что ж, можно переключить свое внимание с этой гадкой парочки и на само представление!
— Тебе нравится пьеса? — спросил Квентин.
— Очень. Но когда мы придем сюда опять?
— Одного раза достаточно — это для меня. А ты, несомненно, получишь массу приглашений.
— Тогда я попрошу маркиза, чтоб он сопровождал меня.
В антракте Квент и Даморна вышли в холл. Люди в холле живо заинтересовались девушкой и, судя по перешептываниям, мигом произвели ее в любовницы какого-то князя, а также помазали в княгини, маркизы, графини и т. п. «Неплохо для доярки, — подумал Квент, — или кто там она у нас…»
Вдруг глава преступного мира заметил, что на него внимательно смотрит из глубины холла пакостник Реджинальд и толкает локтем свою невестушку, дескать, погляди, кто к нам пришел.
«Узнали, гады! — мысленно выругался Квент и, наклонившись к уху Даморны, прошептал только: — Пора удирать отсюда.
Девушка понимающе кивнула, и парочка кинулась к выходу. Но там, в дверях, стоял лорд Эвертон, обмахиваясь оранжевой фетровой шляпой и постукивая по полу тростью. Он мигом узнал Даморну и посчитал почему-то, что она попала в беду. Только этого не хватало.
— Здравствуйте, леди Милфилд, — сказал Эвертон, неприветливо посмотрев на Квентина. — Ваша маска вам не помогла. Ваш облик незабываем, и мне не составило труда разгадать ваш секрет.
Даморна испуганно покосилась на Квентина. Что же он собирается делать?
— Вы ошиблись, милорд, — отчеканил Квент, кляня в душе все на свете, и повел свою воспитанницу к выходу.
— Что мы наделали! — воскликнула Даморна, когда экипаж тронулся. — Я клялась Эвертону, что у меня нет знакомых в Лондоне.
— Ну, успокойся. Лорд назавтра забудет случившееся и уверует в то, что, действительно, принял любезную его сердцу леди Милфилд за какую-то другую женщину.
— Будем надеяться, что так все и выйдет. Будем надеяться…
Тревоги Даморны оказались не напрасны. Прошла неделя с того дня, как состоялся выход в театр, а маркиз не искал встречи с ней, не приглашал к своей кузине и только скупо поблагодарил ее единственною запиской за вкусный чай и сытные пирожные. Квентин хмурился.
— Проклятое невезение, — без конца повторял он. — Так наше дело погибнет, не успев толком начаться.
Сердце девушки сжалось. Если она не сможет угодить Квентину, то он вышвырнет ее на улицу. Но нет, нет! Это никогда не случится, потому что это не может случиться никогда!
— Квент, ты не знаешь, выезжает Эвертон за город когда-нибудь или нет?
— Весь прошлый месяц он провел в Эвертон Хаузе, в своем родовом гнезде.
— Но может, он заболел и потому не пишет?
— Эвертон славится на весь Лондон и его округу своим богатырским здоровьем.
— Тогда наверняка какие-нибудь дела…
— Каковые дела, однако, не слишком отвлекают от игорных заведений и балов.
— Откуда ты знаешь?
— Справки навел, как всегда. Даморна тихонько выругалась.
— Это я все испортила.
— Тебе не следует винить себя, — мягко сказал Квент, подсев к девушке на диван. — Скорее уж я повинен во всем случившемся. Надо было задуматься о том, что Эвертон — заядлый театрал, как и том, что твоя маска скрывает не все твои прелести…
— Что же нам делать теперь?
— Подождем немного. Если ничего не случится, то будем менять тактику. Рано отказываться от столь блестящих надежд!
Весна кончилась, наступило лето. Дождливые дни сменились солнечными. Хотелось уехать из города и бегать босиком по полям и лугам.
— Маргарет, — сказала Даморна, — пойдем в Парк. Или нет. Давай съездим к тебе в Челси. Ты мне покажешь своего малыша!
— С удовольствием, миледи, — зардевшись от радости, прошептала Маргарет.
Деревни в окрестностях Лондона появились уже после Великого Пожара. Домики были маленькие и дешевые, а природа — умиротворенная и спокойная. Даморна жадно вглядывалась в даль. Зеленые поля напоминали ей Беркшир. Снова вернулась боль потери отца. Тогда ведь не было даже времени выплакаться. Джемми… Нет, его лицо весьма слабо запечатлелось в памяти. Зато сквайр вставал перед глазами как живой. Девушка невольно поежилась.
— Вам холодно, миледи? — спросила Маргарет.
Даморна отрицательно покачала головой и заговорила о сыне служанки. Его растила вдова миссис Чепел, миловидная женщина лет сорока, воспитывавшая и других детишек. Дом Чепел выглядел побогаче прочих — настоящий коттедж! Это все Квентин устроил…
Маргарет бросилась прямо к деревянной люльке и вытащила оттуда своего малыша. Из вороха пеленок послышался слабый писк, но тут же прекратился: дитятко узнало маму.
— Смотрите, миледи, какой у меня чудесный ребеночек, — сказала Маргарет, суя прямо под нос Даморне своего малыша. Та милостиво склонилась над красным личиком Чарльза, — именно так звали кроху, — и проворковала:
— Сущий ангел!
— Вы правы, миледи, — встряла в разговор миссис Чепел. — Я воспитываю у себя в доме троих детей, но этот лучше всех!
Все три дамы возились с детьми до самого вечера. Маргарет качала в люльке своего Чарльза, Даморна гуляла с Тимоти, а миссис Чепел — с Матильдой. Тимоти и Матильда очень плакали, когда пришло время прощаться: Маргарет и Даморна укатили обратно в Лондон.
Дома их ждало приятное известие. Не успели они войти в холл, как Джим, в новой ливрее, провозгласил:
— Вам письмо, миледи!
Даморне бросилась в глаза великолепная печать, потом — аккуратный почерк, видимо, женский. Девушка все поняла.
— Послушай, Маргарет, — сказала она дрожащим голосом. — Это от кузины лорда Эвертона. Я приглашена в Клейремонт Хауз на обед. В среду…
Глава девятая
Выходя из кареты, Даморна чувствовала, как кровь стучит у нее в висках. Клейремонт Хауз представлял собой двухэтажный особняк из белого мрамора и какого-то неизвестного серого камня. Ряды колонн подпирали арочные своды по всему фасаду, мраморная лестница вела к дверям с затейливой резьбою. В парке у дома стояло множество статуй.
Даморна глубоко вздохнула и расправила плечи, готовясь заглянуть в глаза герцогине. Квентин настоял на том, чтобы девушка одела платье простого, но изящного покроя, сдержанного светло-розового цвета и с не слишком глубоким вырезом.
Даморна протянула лакею свое приглашение и была отведена в гостиную с мраморным полом и лепным потолком. Маргарет отправилась в комнату для прислуги, но потом присоединилась к своей госпоже.
Герцогиня Клейремонт вышла поприветствовать гостей.
— Леди Милфилд! — улыбнулась она. — Как мило, что вы пришли.
Герцогиня была намного моложе, чем предполагала Даморна, лет этак двадцать пять — двадцать семь. Темно-каштановые волосы оттеняли безмятежную голубизну глаз, очень внимательных, вглядчивых.
Даморна поклонилась.
— Я чрезвычайно признательна за оказанную мне честь…
— О, мой кузен так тепло отзывался о вас, что мне ничего больше не оставалось, как пригласить вас к себе. Мне было очень любопытно увидеть ту особу, что очаровала кузена. Я вижу, что вы очень красивая…
— Вы льстите мне, ваша светлость. В этом доме я чувствую себя грубой, неотесанной деревенщиной!
— Тс-ссс… Вы нас всех затмеваете!
Даморна была мгновенно представлена прочим гостям и усажена за стол. По правую руку от девушки сидела какая-то толстая старуха в некрасивом платье, а по левую две молоденьких девицы, тоже довольно тучные. Во всей компании Даморна насчитала только двоих мужчин, один — пятидесятилетний вдовец, а второй — двадцатилетний хлыщ. Вдовец искал себе новую жену, а хлыщ мечтал о политической карьере. Одного звали Пембрук, а другого — Финч.
Даморна подумала, что она самая необразованная из всех гостей, и эта мысль сильно развеселила ее.
— Вы недавно в Лондоне? — спросила Клейремонт.
— Не больше месяца.
— И уже вскружили голову моему кузену! Какое проворство!
Тут прокашлялся мистер Пембрук.
— Леди Милфилд очаровывает всех подряд. У вас есть дети, дорогая?
— Нету.
— Она не хочет заводить детей, — сказала толстая старуха Гаелорд в некрасивом платье, — потому что у нее очень тонкая талия. Роды непременно такую тонкую талию уширят, как это случилось со мной. Впрочем, дети важнее талии. Обе мои дочки воспитаны так, что прекрасно сознают, какую роль играет женщина в современном мире.
Тут прокашлялся и мистер Финч.
— А какова роль женщины в современном мире? — спросил он, обращаясь почему-то к Даморне. — Вот вы, леди Милфилд, как и большинство дам, наверняка любите одни козни, каверзы и интриги?
— Я видела в жизни только одну интригу, да и ту на сцене театра, — держала ответ Даморна. — Интрига была очень маленькая. Сюжет по сравнению с ней выглядел просто великаном.
Герцогиня рассмеялась.
— Надо вам в карты поиграть, леди Милфилд, — сказала она, похохатывая. — Приходите в мой дом в картежный день, вот и поиграете!
— Обязательно приду.
Разговор был внезапно прерван тем, что в гостиную гурьбой ввалились скрипачи и флейтисты и мгновенно расселись на загодя приготовленных для них лавках. Полилась музыка. Герцогиня широко раскрыла рот и запела. Голос у нее был изумительный. Попев немного соло, Клейремонт велела гостям, чтоб они тоже подхватывали песню. Девицы Гаелорд немедленно вняли высочайшему повелению, причем выяснилось, что Господь наградил обеих чудесным контральто. Вослед дочерям заревела и сама старуха Гаелорд в некрасивом платье. Пембрук надулся и пророкотал несколько фраз роскошным басом. Неискренний Финч, мечтавший о карьере политика, беззвучно шевелил губами. Даморна последовала примеру более добросовестных, чем он, певчих и стала изо всех сил подтягивать, хотя не знала слов исполняемого произведения. Впрочем, музыканты уже играли коду, а герцогиня и компания дружно хлопали. «Не оплошала», — с облегчением подумала Даморна и ударила в ладоши.
Под вечер явился лорд Эвертон. Даморна вся похолодела, когда чопорный лакей объявил о его прибытии, но не время было нервничать.
— Милая герцогиня, — заворковал Эвертон, выйдя на середину зала, — ты должна извинить мне мое вторжение. Я попросту не подозревал, что у тебя сегодня будут…
— В самом деле? — нахмурила бровки Клейре-монт. — Странно!.. Однако, — мигом просветлела она, — ты можешь присоединиться к пирующим!
— Ты ангел, кузина! — запел Эвертон. Он стремительно обежал стол и уселся подле Даморны, несколько потеснив старуху Гаелорд.
— Тебе удобно, дорогой? — сладеньким голоском спросила Клейремонт.
— Весьма…
— Ты что, уже имел удовольствие познакомиться с леди Милфилд?
— Имел, но… простите, господа, я помешал вам петь, не так ли?
Все молчали.
— О! Какой я негодяй. Простите меня ради Христа! Простите и… продолжайте, продолжайте петь!
Герцогиня махнула рукой скрипачам и флейтистам, и те заиграли опять.
Гости однако петь более не собирались, а наперебой старались завладеть вниманием лорда и втянуть его в какой-нибудь интересный разговор. Но Эвертон, не долго думая, отнесся к Даморне, и вот с каким вопросом:
— Леди Милфилд, вы танцуете?
— Да, милорд.
— Знаете, я тоже предпочитаю танцы пению. Может быть, вы посетите один из балов, которые так часто дает моя кузина?
— Я бы охотно сделала это.
— Мои дочери тоже явятся на бал, — встряла старуха Гаелорд.
— Не сомневаюсь в этом, — зевнула герцогиня. — Не правда ли, Джонатан, — сказала она, обращаясь к кузену, — леди Милфилд красива?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26