Несмотря на все смелые разговоры, у нее все же мягкий характер. В памяти всплыло ее лицо, бледное и испуганное. И если вдруг сейчас они стали бы близки, как в ту ночь, он, наверное, раздавил бы ее. Каждый раз, когда он будет надевать кобуру, Аманда заново станет переживать прошлую ночь, и не только эту ночь, но и смерть отца. Она никогда не сможет жить его жизнью, а другой он не знал. Ему надо было остановить ее, пока она не влюбилась.
– Мы никогда не сможем быть вместе, – он не мог заставить себя поднять на нее глаза и чувствовал себя трусом. – Я зарабатываю на жизнь пистолетом, а ты ненавидишь оружие. – Время приятных снов подошло к концу. Пора шагнуть навстречу действительности.
Аманда наклонилась и прижалась щекой к его лицу.
– Никто не мог заставить меня почувствовать себя так, как это сделал ты, – ее губы слегка коснулись его губ в печальном поцелуе. – Но ведь должен же быть выход. – По лицу Аманды катились слезы.
Клинт знал выход, единственный выход для такого мужчины, как он, и такой женщины, как она. Ему нужно было любить ее достаточно сильно, чтобы отпустить. Ему нужно было сделать так, чтобы она возненавидела его.
– Многие старые девы чувствовали себя со мной особыми женщинами.
Клинт попробовал улыбнуться, но нож, которым он пытался ранить Аманду, задел и его душу. Такая женщина, как эта, могла справиться с ненавистью, но не с сердечной болью. Он вынужден был нажать сильнее, чтобы потребность выжить взяла верх над ее чувствами к нему.
– Для меня ты была банальным развлечением, леди. Приятным развлечением. Неужели ты думаешь, что женщина может что-то значить для меня? И если бы кто-то вообще смог захомутать меня, то это уже случилось бы давным-давно. Я быстро забуду о тебе, стоит мне оказаться в другом городе и в постели с другой женщиной.
Она не хотела верить ему. Всю жизнь она ждала от себя такого чувства к мужчине и не могла допустить, чтобы мечта ее была уничтожена.
– У тебя жар, – Аманда знала, что ее слова не имели смысла, но о логике надо было забыть. – Тебе нужен отдых.
Смех Клинта показался жестоким.
– Этот жар спадет так же быстро, как и тот, что поднялся из-за тебя.
– Но…
Его рука скользнула к ее груди.
– А она так же тяжела в мужской руке как и рукоятка кольта, но поверь мне, кольт – вещь более надежная.
Клинт увидел вспышку гнева в глазах Аманды и понял, что победил. Пусть она ненавидит его. Черт возьми, большинство людей испытывает ненависть к нему с первого взгляда. Пусть она оттолкнет его так, что будет в состоянии собрать остатки своего достоинства и склеить кусочки разбитой жизни.
Аманда отдернула руки и встала.
– До свидания, мистер Мэтьюз, – ей хотелось бросить ему в лицо очень много слов, но она крепко сжала губы, все еще помня о своей гордости. Она быстрее умрет, чем признается в том, что любит его.
Чувствуя желание поскорее убежать, Аманда схватила с кухонного стула куртку Клинта и выскочила из комнаты с достоинством женщины, покидающей низко падшего мужчину, почти ничтожество.
Именно так и чувствовал себя Клинт.
Аманда оседлала коня и направилась в город. Она знала, что добраться туда надо до наступления темноты. Она не могла больше смотреть на Клинта Мэтьюза. Ее сон, ее мечта о том, что кто-то, пусть даже этот бандит, может полюбить ее, были разбиты.
Ей надо бежать, бежать назад в свою жизнь, где все распланировано, организовано и разложено по полочкам.
Она наклонилась вперед, и ветер высушил ее слезы. Как получилось так, что у единственного мужчины, который столь сильно взволновал ее кровь, сердце оказалось не больше пули? Даже сейчас, несмотря на гнев и ненависть, она еще чувствовала прикосновение его губ и поцелуй, его ласкающие руки на своем теле. Ей все еще слышалось, как он произносит ее имя будто молитву. Как мог такой человек завоевать ее любовь? Казалось, время неслось так же быстро, как и ее мысли.
В городе Аманда оказалась прежде, чем сама осознала это. Она въехала на платную конюшню и передала коня молодому конюху. Может быть, он даже заметил слезы в глазах девушки, но ничего не сказал по этому поводу.
Аманда преодолела короткое расстояние до конторы, не обращая внимания на людей, проходивших мимо. Столкнувшись с прохожим, она удивленно вскинула глаза, когда он лишь дотронулся кончиками пальцев до шляпы и пошел дальше. Неужели он не заметил боль в ее глазах? Неужели он не понял, что ее сердце разбито?
Войдя в дом, Аманда поднялась наверх и упала на кровать. Сундуки и груды вещей, казалось, приблизились к ней, стараясь успокоить, но они не могли дать облегчение девушке, тоскующей по мужскому теплу. Завернувшись в кожаную куртку, Аманда зарыдала. Клинт ушел из ее жизни так же стремительно, как и ворвался… А теперь ей вынесен приговор: до конца жизни оставаться одной.
Когда, наконец, слезы высохли, взошла луна, которая начала свое вечное путешествие по ночному небу. Аманда, совершенно разбитая, медленно выбралась из постели.
Сняв теплую кожаную куртку, она вдруг сообразила, что эта вещь принадлежит Клинту. Он отдал ее Аманде на встрече фермеров. Слез как не бывало.
– Я выплакала все и даже слезинки больше не пророню из-за этого ничтожества, – шептала она, не замечая, что пальцы, несмотря на такую клятву, с любовью гладят и складывают куртку. Тонкий белый лоскуток показался из нагрудного кармана. Сгорая от любопытства, она вынула кусочек материи. Лоскуток выглядел старым и ветхим, многократно стиранным, но аккуратно сложенным. Расшитый кружевом носовой платок был изящным и выдавал утонченную и искусную руку швеи.
Аманда придвинулась к свету и разглядела имя, вышитое в уголке: Энджелин Мэтьюз. Мать, сестра или… жена?
Очень медленно она развернула то, что, по ее догадке, было сокровенным достоянием Клинта. Ведь он носил это завернутым в чистую материю у сердца.
В середине платка лежало сердце из красной бумаги. Аманда перевернула его и прочитала на обратной стороне свое имя. Приблизив находку к свету, она поняла, что это то сердце, которое было приколото к его рукаву на вечеринке в день святого Валентина. Последнее сердце в вазе. Ее сердце. В тот момент Аманда почувствовала, как много значит она для Клинта: она не одна из многих, ее нежно любят. С внезапной решимостью, девушка бросилась к умывальнику и плеснула воду на лицо. Ей предстояла работа.
Глава 7
В последующие два дня, проведенные у Ллойда, Клинт прошел весь курс лечения, который только мог выдержать. Старик лечил так же хорошо, как и все деревенские доктора, но его манера ухаживать за больным могла любого вывести из себя. Когда младший сын Пэпа, Эндрю, привез весть о том, что в воскресенье полковник Винтере хочет встретиться с фермерами в городе, Клинт подумал о возможности побега.
Он уговорил Эндрю запрячь коня и помочь ему бежать, пока Пэп и другие фермеры будут встречаться с полковником. Клинт знал, что при удачном стечении обстоятельств он приедет в город в нужный для старика момент.
Ночью похолодало, и Клинт вспомнил о кожаной куртке. Эндрю дал в дорогу покрывало, но это не защитило от техасского ветра, пронизывающего до костей. Клинт молился про себя, чтобы конь сам нашел дорогу, так как боль уже начала рвать тело на части. Он знал, что ему нужно отдохнуть хотя бы еще день, но увидеть Аманду было также необходимо. Клинт должен проверить, не сломили ли ее его слова, выжила ли она, продолжает ли идти своей дорогой. Он похоронил когда-то женщину, которую любил, и поэтому не мог не думать о том, что мог погубить еще одну душу. Достаточно смертей в его жизни.
Конь не только добрался до города, но и нашел платную конюшню. Клинт с помощью конюха спустился на землю и попытался взвалить поклажу на плечо.
Старые часы отбивали полночь, когда он открыл дверь единственного в городе отеля, уже чувствуя жар. Клинт знал, что фойе было хорошо освещено, но на черной стене лампочки выглядели как булавочные отверстия.
Он двинулся на яркий свет.
– Добрый вечер, мистер Мэтьюз, – произнес кто-то из темноты. – Мы рады, что Вы к нам вернулись.
Клинт слегка кивнул и почувствовал, как его пронзила боль. В комнате вдруг стало светлее, и он заметил, что за столом несколько человек играют в шашки. Все кивнули ему и тепло заулыбались. Клинт понял, что шагнул из реальности в кошмар. Обычно люди делали вид, что не замечают его. Он закрыл глаза и забылся, не сознавая, что находится прямо перед стойкой.
Казалось, прошла одна минута, прежде чем он вновь открыл глаза. Светило солнце. Оглядевшись, Клинт узнал номер. Он останавливался здесь и раньше: белые занавески, дубовая кровать, индийский коврик на стене. Клинт медленно вспоминал, что произошло прошлой ночью. Он помнил, что въехал в город и нашел конюшню, но далее был провал: он забыл, как поднялся наверх, как лег спать. Осмотрев себя, Клинт заметил на груди чистый белый бинт.
Шум открываемой двери заставил его дотянуться до кобуры, свисавшей со спинки кровати рядом с подушкой. Вытащив кольт, Клинт с облегчением вздохнул при виде молодого доктора, с которым он познакомился на вечеринке у мисс Пич.
– Не пристрелите меня, – улыбнулся доктор. – Я еще не закончил лечить Вас.
Клинт опустил пистолет и расслабился.
Доктор подал ему чашку с водой, в которой явно было лекарство.
У Вас все не так уж плохо, но не могу поверить, чтобы Пэп послал Вас в город, не дав отлежаться еще пару дней.
– Пэп не знал о моем уходе. Я сбежал, когда он ослабил бдительность.
Молодой человек рассмеялся.
– Нравится Вам старик или нет, но он сделал прекрасное дело и привел Вас в божеский вид, – доктор наклонился и закрыл сумку. – Особых предписаний не будет, кроме как отдохнуть еще несколько дней, как можно больше есть и не предпринимать пока долгих поездок. Порошок, растворенный вот в этой воде, должен помочь Вам обрести сон. Сегодня Вы должны спать как можно больше. Я оставил еще три дозы на случай, если вы проснетесь ночью.
Клинт согласно кивнул:
– Сколько я Вам должен, док? – Тот взмахнул рукой:
– Ничего. Спасение жизни мисс Гамильтон уже достаточная плата. Я горжусь тем, что смог оказать Вам хотя бы маленькую услугу.
Клинт внимательно взглянул на доктора, стараясь понять, откуда у него такая осведомленность. Неожиданная мысль заставила спросить доктора:
– Вы ведь неравнодушны к мисс Гамильтон док?
Ни секунды не колеблясь, молодой человек кивнул.
– Да, сэр. Мы все в Квэйл Спринге к ней неравнодушны.
Клинт хотел услышать нечто большее.
– А Вы в частности?
Док подмигнул ему.
– Я знаю, о чем Вы думаете. Аманда прекрасная, утонченная женщина – и это факт, – но моя жена и трое детишек вряд ли одобрили бы меня…
Надежды Клинта рухнули. Роль свата сыграть не придется. Кроме того, если даже ему, человеку, прошедшему огонь и воду не удалось справиться с Амандой, то как сватать к ней деревенского доктора, который помимо всего прочего ниже ее ростом.
Перед уходом доктор добавил: “Отдохните. К обеду у Вас должно появиться желание дойти до соседнего ресторанчика”.
Клинт закрыл глаза и последовал совету врача. Когда он проснулся, солнце уже садилось. Слабость еще чувствовалась, но дело явно шло на поправку. Медленно одевшись, Клинт спустился вниз.
Был субботний вечер, и магазины на главной улице выглядели почти по-праздничному. Владельцы ранчо и фермеры приехали в город поторговать, а заодно посетить собрание. Кто-то намеревался остановиться у друзей в городе, но большинство разбило палатки и разложило костры везде, где это было возможно.
Когда Клинт вышел из отеля, то встретил мужчину, ожидавшего своей очереди, чтобы войти.
– Здравствуйте, мистер Мэтьюз. Рад видеть Вас в полном здравии.
У Клинта брови поползли вверх от удивления. Он старался вспомнить этого человека. Джентльмен исчез в фойе, а Клинт направился по дощатому настилу в ресторан.
К его огромному изумлению все старики, встречающиеся по дороге, улыбались ему. Один смельчак встал и снял старую, потрепанную фуражку армии Конфедерации.
– Добрый вечер, мистер Мэтьюз.
Клинт внимательно разглядывал мужчину, стараясь припомнить его. Нет, ничего не приходило в голову. Может, он потерял память после лихорадки. Ничего удивительного в том, что два человека знали его имя – многие здесь знали его в лицо – но то, что люди дружески обращались к нему, это уже другое дело.
Протягивая руку, Клинт спросил:
– Откуда я могу Вас знать?
Улыбка старого повстанца осталась на лице:
– Нет, сэр. Не думаю, что я был удостоен такой чести. Меня зовут И.П. Тэйлор, а это мой друг. Майк Скотт.
К величайшему удивлению Клинта мужчины вставали один за другим, снимали шапки и протягивали ему руки. Клинт чувствовал себя будто грешник, принятый в объятия после крещения в реке. Закончив рукопожатия, он решил, что мужчины, должно быть, с кем-то его спутали.
Но когда Клинт вошел в ресторан, повторилось то же самое. Каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок смотрели на него с улыбкой. Когда он слегка поклонился им, люди дружно ответили Клинту.
Официантка повела его к столику и поспешила принести единственное блюдо в этом заведении – бифштекс с картофелем и луком, обжаренными в масле. Клинт ел, как умирающий от голода человек. К концу трапезы он перестал поднимать глаза, чтобы проверить, улыбаются ли ему люди. Он чувствовал, что все еще улыбаются.
Официантка налила ему третью чашку кофе и сказала:
– Однажды, еще в детстве, я была в Канзасе. – Она ждала его ответа, удерживая горячий кофе.
Клинт подумал, уж не астрагал ли попал в воду и все в этом городе посходили с ума. Однако ему не хотелось никого обижать.
– В какой части Канзаса?
– Недалеко от Вичиты, – ответила она. – Но не у Салины, откуда Вы родом.
Внезапно в ее бессвязной болтовне появилось определенное направление. Стараясь говорить спокойно, Клинт спросил:
– Откуда Вы знаете это? – он подозревал, что даже полковник не знал такие подробности.
Официантка пожала плечами.
– Прочитала в газете.
Клинт медленно поставил чашку на стол.
– У Вас случайно не найдется этой газеты?
1 2 3 4 5 6 7 8