И почему?Сощурив глаза, он посмотрел в ее поднятое к нему лицо.– Может быть, тот, кто выстрелил Джеду в спину?Тесс потерла внезапно похолодевшие руки.– Кто бы это ни был, он, должно быть, искал что-то важное. Как ты думаешь, они могут вернуться?Зак пожал плечами.– Кто их знает. Все возможно.Почувствовав себя неуютно от его равнодушного тона, она посмотрела на свои руки и обнаружила, что ее единственные кожаные перчатки так сильно порвались, когда она упала, входя в дом, что починить их уже невозможно. Расстроенная тем, что осталась без перчаток, а денег на покупку новых у нее нет, Тесс стянула перчатки и in бросила их на скамейку. Зная, что Зак зорко следит за каждым ее движением, она ухватилась за первую мысль, которая пришла ей в голову.– Недавно я прочитала в журнале «Спутник семейной жизни» рассказ о детективе по прозвищу Старина Слейт. В рассказе убийца всегда возвращался на место преступления.– Старина Слейт? – Светлая бровь дернулась. – «Спутник семейной жизни»?Его насмешливый тон возмутил Тесс.– Чтобы ты знал, «Спутник семейной жизни» – журнал с отличной репутацией. У него тысячи читателей.– Моя мама обычно говорила, что о вкусах не спорят.Тесс игнорировала его сарказм.– Как ты думаешь, преступники, которые переворошили дом, нашли то, что искали?– Нам никогда этого не узнать точно, если только, конечно, они не решат нанести нам еще один визит.Циничное замечание Зака только усилило опасения Тесс. Во рту у нее пересохло.– А если они вернутся? Что тогда?Зак небрежно положил руку на рукоятку «кольта», висевшего на бедре.– Их ждет прием, на который они не рассчитывают. От возмущения Тесс забыла о страхе.– Если ты пытался запугать меня, то тебе это удалось. Он уколол ее жестким взглядом.– Любой, у кого есть хоть капля здравого смысла, испугался бы. Апачи, воры, убийцы – Аризона просто кишит ими. Если бы ты понимала, что для тебя лучше, Тесс Монтгомери, то уехала бы домой с первым же дилижансом, который отправится из Тусона.«Если бы ты понимала, что для тебя лучше».Ее мать повторяла это выражение несчетное количество раз. С годами Тесс начала ненавидеть в нем каждое слово и все, что под этим подразумевалось. Выпрямившись во все свои пять футов и три дюйма, она ответила Заку мрачным и решительным блеском серых глаз.– Может быть, у меня и отсутствует здравый смысл. Может быть, я слишком глупа, чтобы понимать, что для меня лучше. Но есть одна вещь, с которой ты должен считаться, Закари Маклейн: я не позволю ни тебе, ни кому-нибудь другому руководить моей жизнью.– Эта земля разжует тебя и выплюнет.– Я не уеду. – Она вздернула подбородок. – Что бы ты ни сказал, я не изменю своего решения, так что не стоит зря тратить слов.– Разрушенное ранчо и заброшенный рудник вряд ли можно назвать наследством. Зачем же тебе оставаться?Тесс скорее лишилась бы языка, чем призналась, что ей некуда больше идти.– Я могла бы задать тот же вопрос тебе, – возразила она. – Зачем оставаться здесь, если ты можешь жить в том большом доме в Южной Каролине, о котором все время рассказывал?– После падения Саванны ваш прекрасный генерал-янки, Уильям Текумсе Шерман, совершил марш на север через Каролину. Благодаря ему от великолепного старого дома ничего не сталось, кроме кучки щебня.– Сожалею, – пробормотала Тесс. И она действительно сожалела. Она помнила, как зачарованно слушала рассказы Зака о великолепной плантации, которой владели несколько поколений его семьи.Зак снял шляпу и отряхнул ее о бедро, обтянутое джинсами.– На худой конец постарайся найти место в городе.– Я останусь здесь. – Тесс задумчиво посмотрела на темнеющее небо. – Скоро солнце зайдет. А ты не собираешься возвращаться?Он грустно засмеялся.– А зачем мне это делать?Ответ Зака удивил ее.– Кажется, мистер Смит упомянул, что ты остановился в «Бакли-Хаус».– Останавливался, – поправил он Тесс. – Теперь уже нет. Я собираюсь окопаться здесь, пока ранчо не будет продано.– Здесь?.. – Голос ее сорвался. – А где ты собираешься спать? Уверена, ты не хочешь...– У меня здесь столько же прав, сколько и у тебя. Не в состоянии оспорить его притязания, Тесс быстро сменила тактику.– Да, но едва ли будет правильно, если мы вдвоем будем жить под одной крышей.– Ты не хочешь уезжать, и я тоже не хочу. Значит, выбор у нас невелик. У меня сейчас, как бы это сказать, с финансами напряженно.«У меня тоже», – хотелось ей выпалить в ответ, но она сдержалась. Кажется, у них есть хоть что-то общее.– Но что подумают люди? – спросила Тесс после длительной паузы.– Меня это волнует меньше всего. Как может кто-нибудь возражать против того, что двое живут под одной крышей, в городе, где людей убивают без всякой видимой причины? Кроме того, это только временно, пока мы не найдем покупателя, не поделим выручку и не уедем.Зак говорил так убедительно, что она не нашла нужных аргументов, чтобы возразить.– Даже если и так...– Послушай, Тесс, – нетерпеливо перебил он ее. – Мы ведь не будем спать в одной спальне. Если тебе так проще, считай меня своим жильцом.Тесс могла себе представить, что подумала бы ее мать о Заке Маклейне в роли жильца. Мэри Монтгомери очень заботилась о репутации Тесс. Мать принадлежала к тому сорту людей, кого всегда волновало чужое мнение. Она перевернулась бы в гробу, узнав, что Тесс собирается разделить кров с мужчиной без благословения священника.Да еще вдобавок ко всему этот мужчина – конфедерат!Взгляд Тесс скользил по двору, пока не остановился на колодце, в углу двора.– А у тебя нет жены или подружки, которая... возражала бы против... такого образа жизни?– Ни жены, ни какой-либо другой обузы. А у тебя, дорогая? „«Дорогая»? Много лет назад он назвал ее так. То, что когда-то было ласковым обращением, звучало сейчас как насмешка. Тесс уже заметила, что Зак может в насмешку преувеличивать мягкий и протяжный говор, типичный для южан. Она снова взглянула на него и увидела лишь тень того юноши, которого знала когда-то.– В чем дело, Тесс? – поддразнил он. – Язык проглотила? Дома не ждут муж и плачущие дети?У нее перехватило дыхание.– Ни мужа, ни детей.Ни сейчас, а возможно, и никогда. С войны вернулась лишь дюжина мужчин, чтобы работать на полях в Геттисберге и его окрестностях. А те, кто был еще достаточно молод, чтобы жениться, не хотели обременять себя требовательным инвалидом в лице матери Тесс.Зак переступил с ноги на ногу.– Послушай, Тесс. Мне эта ситуация нравится не больше, чем тебе. Но похоже, нам не отделаться друг от друга. Давай сделаем это как можно менее болезненным. Одно простое правило. Ты не попадаешься мне на дороге, а я – тебе. Согласна?– Согласна, – кивнула она.– Хорошо, тогда у нас все будет просто замечательно. Он уже хотел повернуться и уйти, когда ее вопрос остановил его.– Зак, что с тобой произошло? Ты таким не был.– На случай, если ты об этом забыла, дорогая, напоминаю тебе, что произошла война.Тесс подошла к нему, удерживаясь от желания погладить его по щеке. Он выглядел таким сердитым, таким огорченным. Его терзала боль и ярость. Она ощутила потребность утешить Зака, облегчить его страдание.– Война была ужасным временем для всех, но теперь она окончилась. Лучше всего забыть грехи прошлого.Со странным удовлетворением Тесс заметила, что в нем произошло некоторое изменение. Черты лица Зака напряглись, отвердели, став такими же прекрасными, как окружающие горы. «Что это, игра ускользающего света?» – удивилась она. Но прежде чем ей удалось найти ответ, Зак схватил ее за плечи. По силе его хватки Тесс поняла, какую внутреннюю борьбу он выдержал с собой, чтобы не потерять самообладания.– Еще одно – последнее – правило, дорогая. Никогда – повторяю, – никогда не говори о войне.Тесс уставилась на него широко открытыми глазами, потом громко глотнула. Постепенно хватка Зака ослабла, он отпустил Тесс и сделал шаг назад.– Надеюсь, мы поняли друг друга.– Отлично. – Тесс прикусила задрожавшую нижнюю губу. – У меня тоже есть условие.Зак в ожидании поднял пшеничную бровь. Моргая, чтобы прогнать слезы, Тесс с трудом собрала остатки мужества.– Не называй меня дорогой. Никогда... всегда. Глава 3 Тесс Монтгомери. Человек, которого он ненавидел больше всего на свете, опять вошел в его жизнь.Зак пнул ногой ржавое ведро, которое с грохотом покатилось по твердой высохшей земле. Судьба сыграла с ним злую шутку, заставив вновь встретиться с Тесс. «Нет, – поправил он себя, – было бы нечестно винить в этом судьбу, виноват во всем Джед Дункан». Уже давно они с Джедом стали по-разному относиться к этой девушке. Джед считал ее ангелом во плоти и не хотел слушать никаких доводов Зака, пытавшегося переубедить его. Зак прямо заявил Джеду, что Тесс Монтгомери – лживая вероломная маленькая стерва, но тот отказывался в это верить.Сейчас ему необходимо ввести определенные правила общения с Тесс, чтобы оградить себя от ее назойливого присутствия. Чем меньше они будут общаться, тем лучше. «Я должен избегать ее, иначе могу не справиться со своими чувствами», – думал Зак. Как только Тесс оказывалась поблизости, ему приходилось напрягать всю свою волю, чтобы не схватить ее за плечи и не тряхнуть так, чтобы она наконец признала свою вину. Как эта маленькая лживая стерва умудряется выглядеть такой невинной, задавая ему вопросы о войне? Как будто не знает, что с ним случилось. Как будто ей до этого нет никакого дела.Сунув большие пальцы за пояс джинсов, Зак смотрел на горный хребет, неровный силуэт которого, как зазубренный шрам, выделялся на темнеющем небе. «Шрамы – странная вещь, – размышлял он. – Одни видимы глазу, другие глубоко скрыты в душе». Зак вздохнул, и вздох его прозвучал как печальный голос из глубины души. Черт побери, а может быть, вместо того чтобы винить Тесс Монтгомери во всех своих страданиях, ему нужно встать перед ней на колени и благодарить за то, что он еще жив? В лагере пленные мерли как мухи. Только ненависть к Тесс помогла ему тогда выжить.Проклятие! Что заставило его спросить, есть ли у нее муж и дети? Да ему было бы наплевать, окажись она замужем за грязным фермером с полдюжиной сопливых щенков. Его это совсем не касается. Абсолютно. Он старался не вспоминать боль, отразившуюся в ее серебристо-серых глазах. На мгновение, только на одно мгновение, его решимость ослабла. Нет, он намерен и дальше следить за Тесс. Ей нельзя доверять.Звезды уже засверкали на ночном небе, когда Зак наконец вернулся в дом. Он плотно закрыл за собой входную дверь, запер ее на засов, чтобы не нагрянули незваные гости, и пошел по темному дому.– Тесс, – позвал он. – Где ты, черт побери?– Я здесь, сзади тебя, – откликнулась она.Зак пошел на звук ее голоса в патио.– Что ты тут делаешь в темноте?– Смотри, что я нашла. – Тесс протянула ему керосиновую лампу. – Стекло лопнуло, но, думаю, ею еще можно пользоваться.– Чего же ты тогда, черт побери, ждешь? – спросил он, не скрывая раздражения. – Почему не зажигаешь лампу?– У меня нет спичек.Зак раздраженно присвистнул. Порывшись в кармане жилета, он достал спичку, чиркнул ею о каблук. Вспыхнуло желтое пламя, резко запахло серой. Зак повесил лампу на перекладину у них над головой. Тусклый свет лампы осветил стройную фигурку Тесс, вырисовывая все ее мягкие изгибы, все нежные выпуклости. Она сняла шляпку и вынула шпильки из волос. Каскад каштановых кудрей обрушился на ее плечи и спину. Зак безуспешно боролся с охватившим его волнением. Проклятие, как же она хороша!Он скользил взглядом по ее лицу с изящными скулами и маленьким упрямым подбородком, украшенным дразнящей ямочкой. Но больше всего привлекали внимание ее огромные светящиеся серые глаза. Ласковые, как у крошечного котенка, таинственные, как летний туман. «Та девочка, которую я встретил много лет назад, действительно превратилась в настоящую красавицу», – неохотно признал Зак. Как бабочка из невзрачного кокона, Тесс из девочки превратилась в прекрасную женщину.– Ты хочешь есть?Этот типично женский вопрос вернул Зака на землю. Он рассердился на себя за то, что невольно поддался очарованию этой девушки, несмотря на твердое решение держаться от нее подальше.– Не беспокойся за меня. Я сам могу о себе позаботиться.– Беспокоиться? – Она вызывающе вскинула голову. – Не льсти себя надеждой. Я просто подумала, раз уж мы оба попали в переплет, то, может быть, нам лучше действовать заодно, в одной упряжке. Например, я нашла лампу, а у тебя оказались спички.– А я считаю, чем меньше мы с тобой будем общаться, тем лучше.Тесс сцепила пальцы и принялась с преувеличенным вниманием разглядывать их. Лицо ее было грустным.– Знаю, я, наверное, кажусь тебе назойливой. Но я вовсе не собиралась...Неожиданно Зак почувствовал угрызения совести. Он был воспитан джентльменом, рыцарское отношение к женщине всегда было в традициях Юга. А теперь обстоятельства заставляли его издеваться над беззащитной женщиной. Неужели он и дальше будет нарушать эти благородные традиции южан? Кто станет следующей мишенью? Вдовы и дети? Зак постарался смягчить тон.– Вот что я скажу, Тесс. Почему бы тебе не пошарить вокруг и не поискать что-нибудь съестное? А я тем временем растоплю печь.В ответ на ее удивленный взгляд Зак указал на сооружение за кухней, похожее на прямоугольный ящик из глины, высотой примерно в два фута.– Из-за жары еду здесь готовят на улице, на такой плите. В здешних краях ее называют «эстуфа». Видишь рядом с ней короб, похожий на улей? Он называется «хорно» и служит духовкой.Тесс с сомнением разглядывала эти примитивные сооружения для приготовления еды.– Сегодня готовить буду я, – резко сказал Зак. – А потом мы будем готовить по очереди.Тесс стояла, прислонившись спиной к шершавой глиняной стене, и исподтишка поглядывала на Зака. Она не могла и предположить, что герой ее девичьих грез не побоится встать к плите. Быстро и ловко, с помощью одной чугунной сковородки, он ухитрился приготовить простую, но вкусную еду из тех немногих продуктов, которые ей удалось отыскать в этом хаосе. Кроме того, он оказался предусмотрительным и привез кое-какие припасы с собой, а ей даже в голову не пришло захватить из города что-нибудь из продуктов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39