Когда посуду унесли, Генри Болтон нетерпеливо заметил:— Итак, святой отец, что там насчет завещания? Не то чтобы оно что-то значило, но формальности должны быть соблюдены, ради буквы закона. — Он нагло развалился в кресле. — Помни, я желаю уехать рано утром.— Так оно и будет, братец Генри, — кивнул Ричард. — Хью Кэбот написал завещание собственноручно и дал мне копию.Он высоко поднял свиток, давая рассмотреть его всем присутствующим в зале, сломал печать и медленно развернул.— «Я, Хью Кэбот, — начал он, — объявляю свою последнюю волю. На этой земле у меня лишь одно владение — моя возлюбленная жена Розамунда Болтон. Поэтому я отдаю ее под присмотр и защиту своего друга и суверена Генриха Тюдора, короля Англии. Это мое последнее желание, и пусть Господь сжалится над моей душой. Аминь». Подписано в первый день марта в год тысяча пятьсот второй от Рождества Спасителя нашего.В зале воцарилась мертвая тишина. Первым опомнился Генри Болтон.— И какого черта все это значит? — взорвался он. — Я опекун Розамунды, как ближайший родственник по мужской линии.— Нет, братец Генри, ты не ее опекун, — покачал головой Ричард. — И больше никогда им не будешь. Хью Кэбот, как законный муж Розамунды и ее повелитель в то время, когда писалось завещание, отдал свою вдову под покровительство самого короля. И ты ничего не сможешь с этим поделать. Вторая копия завещания была послана королю, и тот соизволил ответить, что посылает своего человека взять Розамунду под защиту. Ты больше над ней не властен.— Это заговор против меня! — завопил Генри. — Вы не имеете права! Я сам поеду к королю и пожалуюсь! Хью Кэбот был мужем Розамунды только благодаря мне! Я выбрал его, чтобы он берег Фрайарсгейт.— Берег? Для кого именно? — неожиданно вмешалась Розамунда. — Всю свою жизнь ты мечтал об этом поместье, дядя, но оно принадлежит мне. Я не умерла вместе с родителями и братом и, благодарение Богу, выросла здоровой и сильной. Фрайарсгейт мой, а не твой, и на то воля Божья. Я рада, что Хью сделал это ради меня. При мысли о том, что я снова попаду под твою нежную руку, меня дрожь брала.— Поосторожнее, девчонка, помни, с кем говоришь, — предупредил Генри. — Когда я объясню королю, как все было, он снова отдаст тебя мне, и тогда, Розамунда, ты усвоишь все, чему не научил тебя покойный муж. Ты научишься повиновению. Скромности. Добродетели молчания в присутствии старших. — Его лицо снова налилось кровью и выглядело почти устрашающе. Светло-голубые глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. — Это завещание незаконно! Я не допущу!— У тебя нет выбора, — тихо пояснил Ричард.— Но почему король оказывает такую милость Хью Кэботу? Младший сын в семье, без денег и титула, солдат, бродяга и, наконец, благодаря моей покойной жене Агнес, упокой Господи ее душу… — Генри благочестиво перекрестился, — немногим больше чем слуга в доме ее брата. Король не может удостаивать своей дружбой такого человека!— Ах, добрые господа, но так оно и есть, — раздался голос с дальнего конца зала. На ступеньках стоял высокий незнакомец в дорожном плаще, шляпе и перчатках. — Я сэр Оуэн Мередит, — представился он, снимая перчатки и направляясь к высокому столу, — и был послан сюда его величеством королем, чтобы рассмотреть дело Розамунды Болтон и решить вопрос о наследстве.На ходу он отдал шляпу, перчатки и плащ слуге. Другой слуга поспешил поднести ему кубок вина.— Кто из вас Хью Кэбот? — властно осведомился сэр Мередит.— Мой муж вчера скончался, сэр, — ответила Розамунда. — Вы попали на поминальный пир. Правда, мы уже поужинали, но, позвольте, я прикажу принести вам еды. Вы наверняка проголодались после длительного путешествия.— Мы много дней были в дороге, — кивнул рыцарь, подумав, что видит перед собой необычайно хорошенькую девушку, правда, почти ребенка, но исполненную достоинства и хорошо воспитанную. — Я ничего не ел с самого утра и, разумеется, по достоинству оценил бы хороший ужин.Он с первого взгляда понравился Розамунде, тем более что природа наделила его такими же исполненными благородства чертами, как у Хью и ее старших дядьев. Очевидно, он не из праздных людей, ибо кожа приобрела бронзовый оттенок, а в уголках глаз прятались крошечные морщинки. Но он стоял слишком далеко, так что она не могла увидеть, какого цвета у него глаза. Она заметила только небольшую ямочку. Розамунде он показался очень красивым.— Прошу вас к столу, сэр. Садитесь с нами, — гостеприимно пригласила она и, поспешно столкнув своего кузена со скамьи, прошипела:— Поднимайся, маленькая жаба, и уступи место человеку короля!Мальчишка открыл было рот, чтобы запротестовать, но при одном взгляде на Розамунду поспешно стиснул зубы и вскочил.— Спасибо, кузен, — медоточиво пробормотала Розамунда.Если сэр Оуэн и заметил эту маленькую сценку, то не подал виду. Ему принесли тарелку с горячим ужином, и он стал есть, а хозяева учтиво ждали, пока гость насытится.Слуги проворно наполняли его кубок. Наконец он вытер хлебом остатки подливки и выпрямился, впервые за последние две недели чувствуя, что согрелся.— Итак, сэр, что привело вас сюда? — грубо спросил Генри Болтон.Но, к его удивлению, сэр Оуэн обратился прямо к Розамунде:— Миледи, ваш покойный муж, сэр Хью Кэбот…— Сэр Хью? — расхохотался Генри. — Он не знатного рода, сэр Мередит. Может, вы попали не в тот дом?— Сэр Хью был посвящен в рыцари на поле боя много лет назад. Он спас жизнь Эдмунда Тюдора, брата короля, когда ему самому было всего восемнадцать, — спокойно пояснил сэр Оуэн. Ему не нравился этот человек с жирной физиономией. Груб, невоспитан и заслуживает доброй трепки. Если бы не обстоятельства, он лично оттаскал бы нахала за уши!— Это правда, — кивнул Эдмунд.— Ты знал? — с недоверием прошипел Генри.— Он был человеком скромным. И хотя его друг оказал Хью большую честь, даровав рыцарские шпоры, поскольку землю ему так и не пожаловали, он посчитал, что человеку его положения негоже пользоваться титулом, и поэтому не выпячивал напоказ свои доблести, хотя имел полное на это право. Так что наша племянница теперь леди Розамунда, — заключил Эдмунд, не сводя пристального взгляда с младшего брата.Сэр Оуэн снова обратился к Розамунде, на лице которой застыло изумление:— Ваш муж знал, что смерть близка, миледи, и хотел Обезопасить вас от тех, кто попытается украсть ваше законное наследство. Поэтому и послал королю письмо с просьбой взять вас под свое крыло и принять всю ответственность, которую налагают подобные обязанности. Король Генрих великодушно согласился и велел мне привезти вас ко двору.Мне сказали, что ваш дядя Эдмунд Болтон согласится управлять Фрайарсгейтом в ваше отсутствие. У вас нет возражений?Розамунда медленно кивнула.— Конечно, нет. Но почему я должна покинуть Фрайарсгейт? Это мой дом, и я его люблю.— Разве вам не хочется встретиться с королем, миледи? — удивился сэр Оуэн.— С королем? — повторила она. — Я смогу увидеть короля?— Король собирается отдать вас на попечение своей супруге, миледи. Когда период траура закончится, вам найдут подходящего супруга, и вы вместе с ним вернетесь домой, — пояснил сэр Оуэн. — Королева — женщина мягкая и добрая. И у нее есть свои дочери. Думаю, принцесса Маргарет — почти ваша ровесница. Принцесса Кэтрин, жена принца Артура, — вдова, как и вы. Есть еще и принцесса Мэри, очаровательный бесенок.— Я никогда не уезжала из Фрайарсгейта дальше чем на несколько миль, — призналась Розамунда. — Эти места — все, что я знаю, сэр. Не может ли король оставить меня здесь, где я всегда жила?— Ваш покойный муж, сэр Хью, считал, что вам лучше пока оставить Фрайарсгейт, — пояснил сэр Оуэн. — Вам не обязательно ехать одной, миледи. Можете взять с собой служанку.— Произошла ошибка, — вставил наконец Генри Болтон. — Племянница находится под моей опекой с самой смерти своих родителей, моего старшего брата Гая и его жены. Хью Кэбот не имел права отдавать ее под покровительство короля. Вы должны вернуться к нему и все рассказать, сэр Оуэн. Розамунде предстоит обвенчаться с моим сыном Генри.— Я ни за что не выйду за это мерзкое отродье! — вскричала Розамунда. — Он ест руками, и от него несет мочой!— Разве сэр Хью Кэбот не был законным мужем леди Розамунды? — удивился Оуэн Мередит.— Был, — кивнул Ричард. — У меня находятся все необходимые бумаги, подтверждающие брак.Слуга короля повернулся к Розамунде.— Вы помните подробности свадебной церемонии, миледи? Вы стояли перед священником?— Нас обвенчал отец Бернард в двадцатый день октября, как раз перед шестидесятилетием Хью. На мне было платье из травянисто-зеленого джерси. Да, я все прекрасно помню. Для меня этот день стал самым счастливым, — с готовностью ответила Розамунда.— Следовательно, вы не имеете никакой власти над своей племянницей, Генри Болтон, — объявил Мередит. — Таковая принадлежала ее мужу, а уж он передал ее королю. Леди Розамунда вернется со мной в Ричмонд и займет свое место при дворе королевы.— Я-я-я.., обращусь в суд! — выпалил Генри, Оуэн невольно рассмеялся.— Его величество и есть наивысшая власть в государстве, но вы вольны поступать как пожелаете.— Когда мне нужно ехать? — спросила Розамунда.— Как только сочтете себя готовой, — заверил рыцарь. — Я понимаю, что леди, покидающей дом, нужно время, чтобы собрать вещи и закончить все дела. Я не спешу вернуться на юг. Камбрийские весны прекрасны, особенно если шотландцы не вздумают перейти границу и совершить набег. Правда, такая опасность вряд ли нам грозит.Король договорился о браке своей старшей дочери, леди Маргарет, с королем шотландцев, Яковом IV. Не торопитесь, миледи, и постарайтесь хорошо устроиться в новой жизни. Кроме того, вам и вашей служанке понадобятся лошади. Так что впереди немало забот, миледи. Может, удобнее всего назначить отъезд на конец лета или начало осени?А пока я пошлю к королю гонца с сообщением о смерти старого друга и прибавлю, что его вдова благодарна за оказанное покровительство.Он улыбнулся, и Розамунда заметила, какие у него белые ровные зубы.— Вы должны немного побыть с нами, сэр, — предложила Розамунда. — Вы проделали длинный путь, а еще предстоит обратная дорога. И вы, и ваша лошадь должны как следует отдохнуть.— Обязательно, миледи, и благодарю за гостеприимство.— Приготовь комнату для гостя, — приказала служанке Розамунда и знаком велела принести еще вина. Она видела, что Генри уже сильно пьян, а кузен так и уснул под столом.Взглянув на сэра Оуэна, девушка кивком показала на дядюшку и тихо спросила:— Я в самом деле свободна от него? Он не сможет выдать меня за своего мерзкого сынка?— Ни в коем случае, — так же тихо ответил рыцарь. — Насколько я понял, ваш покойный муж тоже этого не хотел.Обычно король не посвящает меня в содержание писем, но на этот раз посчитал, что я должен ясно понять сложившуюся во Фрайарсгейте ситуацию, с тем чтобы я нечаянно или по незнанию не пренебрег желаниями сэра Хью.Слезы заволокли янтарные глаза Розамунды.— Он был таким хорошим человеком, мой Хью! Дядя не понимал этого, когда выдал меня замуж. Он так стремился защитить Фрайарсгейт, пока не получит сына, которого мог бы навязать мне! Мой первый муж тоже был его сыном. Правда, я, его почти не помню. Как вы думаете, много ли найдется тринадцатилетних вдов, ибо мне через несколько недель исполнится тринадцать, переживших двоих мужей и оставшихся невинными?При этом откровении Оуэн Мередит поперхнулся вином и едва отдышался, кашляя и вытирая льющиеся из глаз слезы. Немного придя в себя, он разразился смехом и хохотал, пока глаза снова не повлажнели. Собравшиеся за столом удивленно уставились на него.— Вино попало не в то горло, — едва сумел выговорить он, покачивая головой.— Но что вас так развеселило? — не выдержал Ричард.— Шутка леди Розамунды. Вряд ли кто-то еще найдет ее забавной, просто у меня, по-видимому, легкомысленное настроение, — пояснил Оуэн, не желая повторять слова своей юной и наивной хозяйки. Вполне вероятно, что они вовсе не покажутся смешными ее дядьям.Он вновь присмотрелся к Розамунде. Еще не женщина, но уже не дитя. Кожа, как сливки, светлая и гладкая. Ни малейшего изъяна. На щеках слабый румянец, янтарные глаза опушены темными ресницами. Густые рыжевато-каштановые волосы разделены прямым пробором и заплетены в косу.Овальное личико, прямой носик и сочный, как лесная земляника, рот с полной нижней губкой.— Почему вы так смотрите на меня? — прошептала она.— Потому что нахожу вас прелестной, миледи, — честно ответил он.Розамунда покраснела. Красивый мужчина делает ей комплимент! Как это внове для нее! О, Хью всегда твердил, что когда-нибудь она станет красавицей, но Хью ее любил.Она была для него все равно что дочь.— Спасибо, — застенчиво пробормотала девушка. — А придворная леди тоже должна выразить благодарность за добрые слова?— Придворная леди может грациозно наклонить голову, но говорить не обязательно, — просветил ее Оуэн, слегка улыбаясь. Какая очаровательная наивность! — Но если похвала исходит от человека, ей неприятного, леди может отвернуться, проигнорировав его, — добавил он.— А меня поймут при дворе, сэр Оуэн?— Я же понимаю вас, — удивился он.— Вряд ли там понравится мой камбрийский выговор.— Пока я с вами, миледи, могу помочь исправить вашу речь.— И исправить мои манеры, если сделаю то, что не принято при дворе? — с тревогой допрашивала Розамунда. — Я не хочу опозорить себя и доброе имя семьи.— Я с радостью буду вашим наставником, миледи, во всем, что вы захотите узнать, — пообещал он. — А вы доверитесь мне, когда я скажу, что настало время покинуть Фрайарсгейт и ехать на юг? Я дам вам время, миледи, но понимаю, как трудно вам будет уехать. Вы послушаетесь меня? — допрашивал он с ободряющей улыбкой.— Но это будет не слишком скоро? — взволнованно пробормотала девушка.— Думаю, сентябрь — самый подходящий месяц для путешествия, — ответил он, снова улыбаясь. Она боится. Еще бы! Любая бы на ее месте испугалась. И хотя это кажется заманчивым приключением, Розамунда Болтон не похожа на особу, пускающуюся в приключения.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8