– участливо поинтересовалась Нелли, отдышавшись после вставания со стула, которое потребовало от нее титанических усилий. – Скоро вернется из школы Лука, и мы узнаем, не появились ли его родители.
Дебора зябко поежилась. Она вовсе не испытывала желания общаться с одним из темнокожих родственников Мэтью. Воспоминание о невоспитанном отпрыске Леона так ее расстроило, что впечатление от ужасного напитка со сгущенным молоком отошло на второй план. Нелли расценила молчание гостьи по-своему. Она решила, что наступил самый подходящий момент поговорить с ней о ситуации в семье Эммерсонов.
– Если бы Леон не женился на Кейт, Мэтью было бы скучно и одиноко, – без затей начала она, до краев наполнив чашку мутной бурдой. – Он рос бы без отца, без братьев и сестер. А сейчас у него большое веселое семейство, его окружают любовью и заботой. Я частенько наблюдала за ним, когда он был еще совсем сопляком. Леон носил его на плечах или водил за руку. А когда у них появился второй малыш, Леон не сделал его своим любимчиком. Напротив, с Мэтью он проводил даже больше времени, чем с Лукой, брал его с собой на реку, катал на лодке.
Дебора не шелохнулась и не промолвила ни слова. Сидя в продавленном кресле настолько прямо, насколько это было возможно, она сохраняла невозмутимость каменного истукана.
Нелли пожала могучими плечами, отчего все ее жирное тело задрожало, словно студень. Она не первый день жила на этом свете и догадывалась, почему Дебора Харви враждебно настроена к Эммерсонам. Но понять этого она все равно не могла. Какая разница, какого цвета кожа у Леона и его детишек? Пусть они будут хоть синими в желтую крапинку, хоть розовыми в голубой горох! Главное, чтобы они стали хорошими людьми. Нелли удалилась на кухню, оставив Дебору наедине с малоприятными размышлениями.
Если верить Нелли, то Эммерсоны ее не обманывали, утверждая, что Мэтью с детства любит проводить на реке все свободное время. Сам он ни разу не обмолвился об этом, гостя у нее в «Голубятне». Умолчал он о своей привязанности к Темзе и во время пребывания у Дженевры. Получалось, что они обе заблуждались, полагая, что хорошо знают мальчика. Это открытие удручало Дебору не меньше, чем то, что Мэтью, оказывается, не питает враждебности к своим родственникам-полукровкам.
Дебора вздохнула и посмотрела в окно: сквозь тюлевую занавеску ей было видно, как темнокожий взъерошенный мальчуган вбежал в палисадник Нелли. Бледные губы Деборы поджались так, что слились в тонкую линию. Она решила, что не отзовется на стук в дверь, а Нелли, возможно, его и не услышит. Но испытать удовольствие от того, что маленький грубиян уберется восвояси, ей было не суждено.
Лука не соизволил постучаться, в этом не было необходимости: дверь дома Нелли оказалась распахнутой, и он просто влетел в комнату. Увидев тетушку, он застыл как вкопанный и, уставившись на нее, словно на инопланетянку, только что прилетевшую с Марса, воскликнул:
– Черт бы меня подрал! Как вы здесь очутились?
Дебора с надеждой взглянула на дверь кухни. Но Нелли не появилась, поэтому ей волей-неволей пришлось отвечать самой:
– Я здесь потому, невоспитанный юноша, что… – Тут она сделала паузу, не решаясь признаться, что ей стало дурно. На выручку подоспела Нелли, вовремя появившись с подносом в руках. Досадуя на тесный дверной проем, она не мудрствуя лукаво пояснила:
– Ее водитель куда-то укатил и не соизволил за ней вернуться. А твои родители уже пришли домой? Что новенького слышно?
Лука расплылся в улыбке и выпалил:
– Мэтью наконец-то нашли!
Он забрал у Нелли поднос и поставил его на стол, расплескав при этом чай из чашек.
– Его обнаружили на «Дикой рябине» Дейзи и Билли. Папа уже отправился туда за ним.
На радостях Нелли с удовольствием сплясала бы джигу, если бы смогла.
– Ну, разве это не потрясающая новость? С ума можно сойти, как здорово!
И тут самообладание покинуло Дебору. Издав громкий вздох, она закрыла лицо руками и, к изумлению Луки и Нелли, разрыдалась так, что слезы потекли по ее искривленным подагрой и унизанным кольцами пальцам.
Глава 13
– Так, значит, эта встреча точно «договорная», Арчи? И Джек Робсон не знает, с кем его парню придется драться? – спросил у главаря банды его главный помощник по прозвищу Бесноватый.
Остальные навострили уши. Дьюк окинул взглядом зал паба «Конь и хорек», в углу которого происходил этот разговор, затянулся сигарой и самодовольно усмехнулся.
– Он и не подозревает об этом! Уверен, что все будет честно, глупец!
Окружившие его головорезы подобострастно засмеялись. Да уж, если бы Джек Робсон знал, кого именно выставят против его боксера, он бы никогда не согласился на проведение боксерского матча. Арни превосходил любого соперника, так что все члены банды сыграли бы наверняка, сделав крупные ставки на своего фаворита.
– А когда мы разгромим его заведение в Сохо? – поинтересовался один из бандитов, лицо которого украшали шрамы от разбитой бутылки. – Мы давно не развлекались и соскучились по настоящему делу.
– В субботу вечером, – изрек Арчи, поудобнее устраиваясь на стуле. – Это будет день открытия клуба. Пусть почувствует на своей шкуре, что случается с теми, кто не хочет с нами дружить.
Все дружно расхохотались. Джемми, старый приятель главаря, пользовавшийся особым авторитетом за свой острый ум, промолвил:
– А как ты думаешь, Арчи, будет ли там в этот вечер сам Джек Робсон? Или нам предстоит иметь дело только с официантками и крупье?
– Как же хозяину не поприсутствовать на таком празднике, – ответил за шефа Бесноватый. – Это придаст заварушке шарма!
– Но если его все-таки там не окажется, – не унимался настырный Джемми, – кто же пострадает? Посетители и обслуживающий персонал?
Воцарилось неловкое молчание. Конечно же, Джемми подразумевал девушек, нанятых Робсоном для обслуживания клиентов. А их костолом Арни обладал одной слабостью: он обожал избивать женщин, за что в свое время уже имел неприятности. Никому не хотелось оказаться соучастником убийства или избиения какой-нибудь официантки. Это попахивало длительным тюремным заключением.
– В любом случае не надо перегибать палку. Ясно? – строго сказал Дьюк, покосившись на Арни.
Боксер засопел и стал щелкать костяшками пальцев, остальные участники совещания облегченно вздохнули. И только новичок по прозвищу Вонючка, не отличавшийся сообразительностью, обвел приятелей недоуменным взглядом. Он так и не понял, о чем, собственно, шел разговор. Боясь показаться дураком, но не в силах молчать, он брякнул:
– Вы уже слышали новость? Пропал наследник всего состояния покойного миллионера Харви!
Арчи недовольно прищурил свои поросячьи глазки. Ему не нравилось, когда кто-то знал больше его самого.
Вонючка, не обративший внимания на недовольное выражение лица босса, с воодушевлением продолжал:
– Сначала те, кто его искал, обнаружили следы его присутствия на старом баркасе приемного отца мальчишки. Стали его поджидать, но парень так и не появился. Тогда вызвали полицию, и та нашла повсюду его отпечатки пальцев, а самого мальчугана и след простыл.
– Его наверняка кто-то похитил, чтобы потребовать за него выкуп, – проронил Джемми, вычищая грязь из-под ногтей перочинным ножиком. – Нам самим бы следовало до этого додуматься. У родственников юного Харви полно денег. У покойного старика был особняк в Сомерсете и шикарный черный «бентли», на котором он повсюду разъезжал.
– Нынешняя хозяйка лимузина, старая леди Дебора, теперь на нем не ездит: ее шофера хватил сердечный приступ, когда он ремонтировал автомобиль. Мне об этом рассказал приятель, работающий в гараже механиком.
– А твой приятель не рассказывал, что этот шофер ел в тот день на завтрак? – саркастически осведомился Дьюк.
Вонючка отчаянно заморгал: какое отношение имеет завтрак к инфаркту? К чему клонит этот умник Арчи?
– Понятия не имею, что этот бедолага съел в то злополучное для него утро, – наконец вымолвил он. – Зато знаю наверняка, что полиция не верит в похищение. Есть версия, что он дал деру из школы по своей воле. Все думают, что он утопился в Темзе.
– Утопился? – недоверчиво переспросил Бесноватый. – Мальчишка? Что могло толкнуть его на такое безрассудство?
– То же самое, что толкнуло его на побег, – логично ответил Вонючка.
Все посмотрели на него с интересом, и только Арчи злобно прищурился. Ему все больше не нравился этот не в меру смекалистый новичок. От такого умника следовало поскорее избавиться. Вонючка расценил этот взгляд по-своему и решил, что пора сообщить приятелям еще одну новость.
– А от Джека Робсона ушла жена. Она сбежала к своей маме в Гринвич, – выпалил он.
Дьюк смерил всезнайку испепеляющим взглядом и процедил:
– Жена Робсона – немецкая еврейка, всех ее родственников истребил Гитлер. У нее нет никакой мамы – ни в Гринвиче, ни в каком другом месте.
– Ошибаешься, Арчи, – миролюбиво поправил его Джемми. – Она тоже надменная штучка, как и ее дочка, и похожа больше на француженку или немку, чем на старую еврейку. Ева вышла замуж за мясника, который держит лавку рядом с музеем «Катти Сарк», на бойком, как говорится, месте.
Это замечание ничуть не охладило Дьюка. Он так же враждебно взирал на Вонючку, прикидывая, как бы от него избавиться, но, отложив проблему на потом, сказал:
– Твоя очередь покупать для всех выпивку. Мне закажи коньяк «Реми Мартин», большую рюмку!
* * *
– Ну, и какие же ты принесла мне новости, куколка? – спросила Лия Зингер, сидя на кровати с горой подушек в изголовье и подложив под ноги бутылку с горячей водой. Ее пекинес Бутс недовольно тявкнул из-под одеяла. Берил бесцеремонно согнала песика, заняла нагретое им местечко.
Вопрос прабабушки поставил ее в тупик. Она наморщила лобик и честно сказала:
– Даже не знаю, с чего начать! Все говорят только о Мэтью. – Она достала из кармана вязаного жакета бумажный пакетик с мятными леденцами и протянула его Лии. – Подозревают, что его уже нет в живых, – дрожащим голосом добавила она.
– Так могут думать только законченные дураки, – отрезала Лия, отправив в рот мятную конфету. – С чего бы такой умный мальчик, как Мэтью, стал накладывать на себя руки? Нет, все это бред! Бьюсь об заклад, что он скоро вернется домой живой и невредимый.
Это оптимистическое заявление нисколько не подняло настроения Берил. Ей хотелось думать так же, но полиция склонялась к версии самоубийства. Полицейские сказали Леону и Кейт, что им следует приготовиться к худшему.
– А что еще новенького творится на нашей площади, куколка? – посасывая леденец, прошамкала Лия. – Ведь не может же быть, чтобы все остальное шло мирно и гладко! До меня дошли слухи, что у Робсонов случился какой-то тарарам. Что ты так странно смотришь на меня, деточка? Думаешь, что я оглохла и ослепла, раз уже не спускаюсь самостоятельно на первый этаж? Робсоны живут от меня всего через три дома, детка! И я пока еще различаю, когда у людей в семье тишина и порядок, а когда шум и крик. Дыма без огня не бывает.
Глаза у Берил округлились, как у мартышки. Неужели бабуля действительно слышала, что происходило у Робсонов? Тогда она лучше внучки знает подноготную размолвки Джека с женой. Остальным соседям Робсонов известно лишь то, что Кристина выбежала из дома заплаканная и с чемоданом в руке.
– Они поссорились, потом Кристина ушла к маме. Джек ничего об этом не говорит, но вид у него ужасный, – сказала наконец Берил.
Глаза Лии заблестели: она еще не настолько выжила из ума, чтобы в это поверить. Джек Робсон всегда выглядел прекрасно. Он умел держать марку, этот самоуверенный бесенок, и никогда не унывал.
– Но почему же он не забрал жену домой? – осведомилась она. – На Джека это не похоже. И где Кристина спит в домишке Евы? Ведь там так тесно!
Берил задумалась. Вместе с мамой Кристины и ее мужем в маленьком домике в Гринвиче жила и ее бабушка. Следовательно, гостей там разместить действительно негде!
– Может быть, она спит на одной кровати с Якобой? – неуверенно предположила Берил, сама не веря своим словам.
Лия презрительно фыркнула: бабушка Кристины, Якоба Бергер, была ее ровесница и старинная подруга. Она не стала бы ни с кем делить свою постель, это Лия знала наверняка. В первую очередь Якоба выпытала бы у внучки, почему та ушла от мужа. Только последняя дура могла так поступить. Таких мужей, как Джек Робсон, не бросают, потому что их немедленно заманят в свою постель другие красотки. К примеру, Мейвис. Лия пососала мятный леденец и внимательно посмотрела на правнучку. Понимает ли девчонка, что происходит между Мейвис и Джеком? Пожалуй, нет, малышка еще слишком наивна, а Мейвис и Джек так давно намозолили всем глаза, что никто уже не злословит на этот счет. Поэтому у Берил нет оснований подозревать их в чем-то предосудительном. Но ее-то, Лию Зингер, повидавшую всякого на своем долгом веку, не проведешь! Она видела свою старшую внучку насквозь. Конечно же, ее любовь к Джеку не остыла. Но это не тема для разговора с юной девицей. Лия шлепнула Бутса, чтобы он прекратил рычать, и спросила:
– А из-за чего поссорились Мириам и Альберт?
– Из-за помидоров! – оживилась Берил, довольная тем, что может внятно ответить хотя бы на один вопрос. – Дедушка поймал бабушку на попытке всучить покупателям мятые помидоры по цене хороших. Он заявил, что не допустит, чтобы позорили его имя. А бабушка говорит, что она будет поступать так, как находит нужным, пока стоит за прилавком. Они ругаются вот уже несколько дней.
Лия усмехнулась, мысленно став на сторону дочери. Если есть возможность продать подпорченный товар по цене первосортного, зачем же ее упускать? Разумеется, Мириам права!
– А чем недовольна Хетти? – полюбопытствовала Лия, вознамерившись не отпускать Берил, пока та не сообщит все новости. – Я недавно видела, как она мчалась к дому Керри, словно молния. Может быть, ее сынок пожаловался, что твоя тетя его скверно кормит?
– Дело вовсе не в дяде Дэнни, – вздохнув, ответила Берил, поражаясь осведомленности прабабушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34