https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/Luxus/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Нора нахмурилась.
— В газете Бомонта упоминалось о незначительных успехах изыскателей. Однако, я слышала, один из известнейших ученых утверждает, что в этом районе не может быть крупного месторождения.
— А я говорю — есть, — весело заявил Кэл. — Мне доводилось работать на нефтепромыслах Корсиканы, прежде чем год назад я начал искать нефть в окрестностях Бомонта. Я купил лицензию на несколько сотен акров земли и набрал бригаду бурильщиков, которые сейчас там работают.
Нора была удивлена. Оказывается, она очень мало знала о своем муже. Ей не хотелось спрашивать Кэла, как он сумел организовать такое дорогостоящее предприятие. Вероятно, его компаньон — богатый человек.
Молодая женщина подошла к ящику со льдом, чтобы достать масло.
— Ты останешься пообедать? — вежливо поинтересовалась она. Кэл кивнул.
— Если это удобно.
— Тебе нужно спросить у тети, а не у меня. Я здесь только работаю.
Кэл вспыхнул.
— Ты — моя жена перед Богом, — резко произнес он. — Я не хочу, чтобы ты работала, словно бесплатная служанка.
Нора повернулась к мужу, ее красивое лицо было спокойно, но синие глаза очень красноречивы.
— Я — не бесплатная прислуга. Я зарабатываю на свое содержание. Ты уехал и бросил меня, — бесстрастно напомнила она.
Кэл сжал зубы.
— Мне хорошо известно, в каком состоянии ты была, когда я покинул ранчо. И хочу напомнить, что ты сама велела мне уходить, — добавил он резко. — Ты отказалась даже поговорить с тобой.
— Ты не пытался, — горячо возразила Нора. Кэл прислонился спиной к кухонной двери.
— Я был в отчаянии. Ты ничего не рассказывала мне о своей болезни, сказала только, что ждешь ребенка. Когда я вернулся с буровой, то узнал, что ты потеряла ребенка и сама при смерти. Что я должен был чувствовать?
Нора поморщилась.
— Могу себе представить, как ты был удивлен.
— Не удивлен, а в отчаянии, — поправил Кэл. — Я понял, что нанес тебе большой вред тем, что привез на ранчо и заставил вести суровую и непривычную для тебя жизнь. Ты была слишком хрупкой. Я чувствовал себя виноватым. Мне казалось, что уехав, я облегчу тебе жизнь. Я не виню тебя за то, что ты не захотела встретиться со мной, Нора.
Молодая женщина видела боль и страдание на лице мужа, взгляд ее смягчился.
— Лучшей жизни ты мне дать не мог, — тихо проговорила она и удивилась, заметив гримасу, исказившую лицо Кэла. — Больше всего меня злила моя неспособность делать самые простые вещи. Я не могла ни готовить, ни стирать. — Нора рассмеялась. — Зато теперь я научилась делать и то, и другое. Я больше не беспомощна. Несчастья закалили меня.
— Ты не должна была столько страдать, — с грустью заметил Кэл. — После того как ты отказалась поговорить со мной, я отправился в салун и сильно напился. По пути домой мне пришло в голову, что от меня мало толку на ранчо. Мне казалось, что без меня ты поправишься быстрее, поэтому я сел на поезд и направился в Бомонт. Я считал, что ты вернешься в Вирджинию и разведешься со мной.
Все было именно так, как она и представляла себе. Неудивительно, что Кэл не пытался связаться с ней. Нора вздохнула.
— Мой отец разрешил мне вернуться домой с условием, что я попрошу у него прощения, — сообщила она мужу. — А так как я считаю, что мне не за что извиняться, я все еще здесь.
Кэл помрачнел.
— Извиняться должен он, а не ты. Твой отец позорит честь мужчины.
Нора удивилась, такая мысль не приходила ей в голову.
— Да, действительно. И очень преуспевает в этом. До Кэла не сразу дошел мрачный юмор жены. Когда он понял, улыбка тронула уголки его крепко сжатых губ.
— Согласен, я тоже не был образцовым супругом. Нора накрыла салфеткой бисквиты, чтобы они не остыли. Ей было приятно чувствовать, что Кэл рядом. Жизнь снова показалась молодой женщине прекрасной.
— Я должна была предупредить тебя, что больна, — заметила она извиняющимся тоном. Глаза их встретились. — Если бы я была до конца честной с тобой, то избавила бы нас от многих бед.
— Мы оба не были искренними друг с другом, Нора, — тихо возразил Кэл.
Молодая женщина смотрела мужу в лицо и видела новые морщинки вокруг глаз и суровую складку, залегшую у губ. Кэл похудел и стал старше. Да, ему тоже пришлось страдать.
— Почему ты скрыла от меня правду о своем здоровье?
— Сначала потому, что недостаточно хорошо знала тебя и не могла делиться такими интимными вещами. А после мне показалось слишком жестоким сообщать молодому мужу, что его беременная жена неизлечимо больна, — Нора опустила глаза, — Тебе предстояло содержать на свою небольшую зарплату и меня, и будущего ребенка, — с болью закончила молодая женщина. — Я хотела оградить тебя от дополнительных тревог.
Кэл закрыл глаза и отвернулся, чтобы скрыть жгучую боль, которую приносили ему слова жены.
— А твои родители… они знали, что ты больна, и не смягчились даже после того, как ты потеряла ребенка? — спросил он.
— Да, родители знали о лихорадке, но я опозорила их. — Нора вдруг улыбнулась. — Зато теперь я умею гладить рубашки, — с гордостью сообщила она. — Я могу печь печенье, не засушивая бисквит, и бифштексы, которые тают во рту!
Ее радость смутила Кэла. Он страстно посмотрел жене в глаза.
— Меня совсем не сердило то, что ты не могла вести хозяйство, — хрипло произнес он. — Меня злило то, что по-настоящему ты не любила меня. Тебя не должно было волновать то, как я живу и что имею. Но ты относилась с презрением к моей жизни, к моей работе и даже к тому, как я одевался. Мне было больно, поэтому я и говорил тебе жестокие вещи.
Нора не знала, что ответить. Обвинения Кэла были справедливы. Она действительно говорила так и так считала. Но сейчас… Молодая женщина смотрела на мужа, и сердце таяло у нее в груди. Она любила его, хотела его, нуждалась в нем. Ей было все равно, беден он или богат, она согласна работать даже прачкой или кухаркой, только бы быть с ним рядом.
Это открытие не удивило Нору. Она так сильно любила этого мужчину, что ничто не имело для нее значения. Сложность заключалась лишь в том, что она не знала, как выразить свои чувства, не имела представления, как сказать о них.
Глава 16
Дверь в кухню открылась, привлекая их внимание. На пороге появилась миссис Тремейн. Переводя взгляд с одного на другого, пожилая женщина почувствовала напряжение, воцарившееся между супругами.
— А как же обед, Нора? — мягко напомнила она. Нора, наконец, пришла в себя.
— Обед? Ах, да, обед! — ахнула она. — О, тетя Элен, извините меня! Мы разговаривали, и у .меня все вылетело из головы.
Элен рассмеялась.
— Кажется, скоро мне снова придется готовить самой, — пробормотала хозяйка. — Если я правильно догадалась, ты уезжаешь от нас? — Она взглянула на Кэла, который сразу помрачнел — Конечно, вы заберете Нору с собой?
Как он может забрать жену с собой, если она никогда не согласиться поехать с ним, подумал Кэл. Он смотрел на Нору, и его серебристо-серые глаза задавали вопрос, который он не решался произнести вслух.
— Лагерь, где мы живем — очень неустроенное место, — неуверенно начал он. — Там грязно, нет никаких удобств, все очень примитивно. Там живут грубые мужчины, возможности уединиться практически нет. Сейчас стоит холодная и ветреная погода, а твое хрупкое здоровье, Нора… — Кэл почувствовал, как логично рассуждает, и грустно улыбнулся. — Было бы неблагоразумно везти тебя на место работ.
Нора почувствовала, как последняя надежда ускользает от нее.
— Но я сильная, — возразила она, ошеломив мужа горячностью своих слов. — Доктор считает, что даже если приступ лихорадки повторится, то он не будет угрожать моей жизни. И теперь я могу готовить. Кэл заколебался.
— Давайте сначала пообедаем, а затем вы все обсудите, -благоразумно заметила миссис Тремейн.
Нора и Кэл согласились. Молодая женщина закончила накрывать на стол, и позвала всех в столовую. Во время обеда разговаривали мало. Позже, когда Нора убрала и вымыла посуду, они с Кэлом уединились в гостиной, чтобы поговорить.
Кэл скрутил сигарету и закурил. Он снял пиджак и бросил его на диван. В белой рубашке, темных брюках и черно-белом, в тон костюму жилете Кэл казался совсем другим. Нора никогда раньше не видела его таким нарядным, она привыкла видеть мужа в джинсах из грубой хлопчатобумажной ткани, кожаной куртке и высоких сапогах. Странно, ей даже не пришло в голову спросить у Кэла, почему он выглядит таким процветающим, если у него нет работы.
Нора отвела взгляд от мужа, вспомнив, как приятно было лежать в его объятиях, как она сильно желала его.
— Я считаю на самом деле нецелесообразным увозить тебя сейчас с ранчо. Нора, — решился Кэл начать разговор, после того как раскурил сигарету. — Тебе здесь гораздо лучше. Более того, — добавил он неохотно, — если бы ты попросила извинения у своего отца…
— Никогда! — твердо заявила молодая женщина. — Это он должен просить прощение за то, что ударил меня и оскорбил моего мужа.
Брови Кэла удивленно поползли вверх, губы растянулись в довольной улыбке.
— Ты очень изменилась.
— Я вынуждена была измениться, — просто объяснила Нора. — Рассказать тебе правду о себе? Я вовсе никакая не любительница приключений и никогда ею не была. В Африке я жила с женами моих двоюродных братьев в роскошном особняке, пока мужчины развлекались охотой. Только один раз мне позволили посмотреть на охоту и только один вечер я провела в лагере. Именно тогда Эдвард Саммервиль, настойчиво ухаживая за мной, позволил себе неприличные отвратительные действия и разорвал на мне одежду. В результате, меня сильно искусали комары, и я заболела лихорадкой, которая теперь будет преследовать меня до конца жизни.
— Малярийная лихорадка? Нора кивнула.
— Но это не смертельная болезнь, так мне объяснили. Раньше я считала, что могу умереть в любую минуту, поэтому ничего и не сказала тебе. Я боялась за нашего ребенка.
Воспоминание причинило боль молодой женщине, и она отвернулась.
— Я тоже очень сожалею о ребенке, — тяжело вздохнув, произнес Кэл. — Я мог избавить тебя от тяжкого домашнего труда, Нора, я должен был нанять прислугу…
— Нет, ты не мог себе этого позволить, — возразила молодая женщина, не замечая виноватого выражения на лице мужа. — Кэл, нет смысла ворошить прошлое. Я всегда чувствовала, что вопросы жизни и смерти в руках божьих. Я очень переживаю из-за потери ребенка, но несчастья случаются со многими людьми, и они преодолевают их. Мы также должны справиться.
Кэл откинулся на спинку дивана и пристально посмотрел на жену своими светлыми глазами.
— Но есть вещи, которые ты не знаешь. — Он не знал, как рассказать Hope о себе так, чтобы она снова не возненавидела его.
Нора поправила подол платья.
— Мне хотелось бы отправиться с тобой в Бомонт.
— У меня там маленькая хижина, а бурильщики живут в палатках, расположенных совсем рядом. Мы там не сможем быть одни, и в домике только одна постель, — добавил Кэл напряженно.
Нора слегка покраснела.
— Понимаю.
Кэл задумчиво смотрел на свою сигарету.
— Конечно, ты могла бы пока жить в отеле в городе. Нора снова поправила платье.
— Да.
Кэл поднял глаза и посмотрел на жену.
— Даже в этом случае тебе будет труднее, чем сейчас. Мне нужно постоянно находиться рядом с рабочими на буровой вышке. Мне не хотелось бы, чтобы ты оставалась так далеко от меня одна, особенно ночью. Нет, Нора, это невозможно.
Синие глаза молодой женщины встретили его взгляд.
— Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?
На лице Кэла появилось напряженное выражение. Он затянулся сигаретой, взгляд его стал хмурым.
— Если ты хочешь услышать правду, то я хочу этого больше всего на свете.
Нора сразу же успокоилась, хотя была удивлена словами мужа.
— Это правда?
— Но что, если ты заболеешь? — озабоченно спросил Кэл.
— А что, если заболеешь ты? — возразила молодая женщина. — Тебе не грозит, конечно, лихорадка, но ты можешь простудиться и заболеть воспалением легких. Кто тогда будет ухаживать за тобой?
Кэл замер, дыхание его участилось.
— А ты… ты ухаживала бы за мной?
— Ну, конечно, а как же иначе? Я ведь — твоя жена, — простодушно ответила Нора. — И если ты возьмешь меня с собой, Кэл, я не останусь в Бомонте, — добавила она твердо. — Независимо от условий в лагере, я поеду с тобой на буровую вышку. Я не хочу больше расставаться с тобой. Я — твоя жена.
Его жена… Взгляд Кэла украдкой скользнул по фигуре молодой женщины и вернулся к ее прекрасному лицу. Сердце быстро забилось: он должен рассказать Hope обо всем, о своей семье, о своем прошлом. Но если сделать это сейчас, она, возможно, возненавидит его снова. Она поймет, что напрасно страдала, и во всем обвинит его.
Но если немного подождать, если увезти ее в Бомонт и наладить отношения, когда жена полюбит его, он расскажет ей правду…
Кэл наклонился к жене, забыв о сигарете, и изучающе посмотрел ей в глаза.
— Если я возьму тебя с собой, ты должна пообещать мне. Нора, что сразу же скажешь мне, если тебе станет тяжело. Твое здоровье — самое важное. И никакой гордости. Никогда не должно повториться то, что случилось.
— Очень хорошо.
Кэл молча смотрел в ее глубокие синие глаза, нежность переполняла его сердце.
— И если ты отправишься в Бомонт, -он помедлил, — ты будешь спать вместе со мной. Нора, — хрипло закончил он.
Щеки молодой женщины залил румянец, но она не опустила глаз. Взгляд ее скользил по лицу мужа, потом по груди, затем опустился ниже… и еще ниже.
— Очень хорошо, — застенчиво прошептала она. От неожиданности согласия все тело мужчины напряглось. Кэл вспомнил наслаждение, которое они давали друг другу. Слава Богу! Нора даже не пыталась скрыть своих чувств.
— Тогда собирай вещи, дорогая, — напряженно выдохнул он. — Я хочу, чтобы мы выехали до наступления темноты.
Улыбка преобразила лицо молодой женщины.
— Я пойду предупрежу тетю Элен, — она поднялась. Кэл тоже встал, возвышаясь над женой. Лицо его оставалось серьезно, глаза сверкали.
— Тебе будет нелегко. Даже домик на ранчо покажется тебе роскошью по сравнению с тем, что ждет тебя на буровой. Мужчины там грубы, женщин мало… и они… Фактически, перед моим отъездом из лагеря, мою команду посетил бордель, — откровенно признался он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40


А-П

П-Я