– Напомни мне купить ему пару фунтов лучшей вырезки, как только мы вернемся в Техас, – проворчал Хантер, посылая коня в галоп.На следующий день ближе к вечеру Хантер и Камилла переправились через Рио-Гранде. Час был уже поздний, и Хантер решил устроить привал прямо на берегу. Он развел костер и прилег на траву, глядя, как Камилла открывает банку с фасолью и разворачивает сухари. Когда фасоль нагрелась, она выложила щедрую порцию на тарелку и протянула ее Хантеру.– А я и не знал, что женился на такой искусной поварихе! – пошутил он. – Одного подобного ужина было бы довольно, чтобы все мужчины оказались у твоих ног.Камилла села рядом с ним, радуясь возможности хоть на время позабыть о разделявшей их вражде. Она не тешила себя иллюзиями, будто это надолго. Между нею и Хантером по-прежнему стояла стена. Удастся ли им когда-нибудь проломить эту стену, она не знала, но наслаждалась даже минутной передышкой.– Ты напрасно смеешься, Хантер, я действительно умею готовить, – ответила Камилла. – А впрочем, в самом деле забавно: это ни для кого не новость, кроме тебя. – Тут она попробовала собственную стряпню и поморщилась. – Но боюсь, фасоль с сухарями – не лучшее мое блюдо.– Я уже ничему не удивляюсь, когда речь идет о тебе, Камилла. Ты бесстрашно отправилась в чужую страну, выбралась из лап бандитов, обвела вокруг пальца апачей, и ни разу за все это время я не слышал от тебя ни слова жалобы! Я начинаю думать, что тебе подвластно все.– Ну, раз уж мы начали раздавать комплименты, позволь сказать, что, если бы ты за мной не пришел, Эль-Тигре ни за что не отпустил бы меня. Это был смелый шаг! Благодарю от всей души.Хантер взглянул на нее исподлобья.– И куда же мы отсюда направимся?Камилла пожала плечами и отвела глаза.– Домой, – ответила она, сделав вид, что не поняла, о чем он спрашивает.Ей не хотелось говорить о будущем. Хантер был сейчас настроен на редкость миролюбиво, но это не означало, что он изменился. Камилла не сомневалась, что скоро он вновь станет таким же деспотичным, как всегда. Вообще, в последнее время ей стало казаться, что Хантер во многом похож на своего отца, хотя сам он этого, разумеется, не сознавал.– Понятно, что домой, Камилла. Но к кому домой? К тебе или ко мне?– Я поеду обратно в Валье дель Корасон. Если помнишь, ты обещал, что не станешь меня заставлять переезжать к тебе. Ты еще не забыл? Ты дал слово в тот самый день, когда мы договаривались о нашей свадьбе.– И ты, конечно, заставишь меня сдержать обещание?– Конечно.– А я-то думал, что за последние несколько дней мы научились лучше понимать друг друга… Неужели я ошибся?– Ты намекаешь на то, что мы занимались любовью? – горько усмехнулась Камилла. – Но такое с нами случалось не раз, и, однако, это не помешало нам… Да что говорить! Нас слишком многое разделяет, Хантер.– Но ты не станешь мне мешать видеться с Антонией?– Конечно, нет. Только прошу тебя, не говори ей пока, что ты ее отец. Я хочу ее сначала подготовить. Нужно будет придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение…– Хорошо, но ты разрешишь ей проводить какое-то время со мной? На моем ранчо?– Да…Камилла поспешно поднялась и пошла к воде, чтобы вымыть оловянные тарелки. Хантер угрюмо проводил ее взглядом. Боль, которая преследовала его пять последних лет, по-прежнему надрывала душу. Попытка удержать Камиллу была сродни погоне за солнечным зайчиком: вот ты накрыл его ладонью, но он тотчас же ускользает между пальцев. Даже если ему удастся ее убедить, что им надо жить вместе, она никогда не будет принадлежать ему по-настоящему! Пока он не представит доказательств, снимающих с него вину, она будет думать, что он предал ее…Хантер поднялся, подошел к воде и опустился на колени рядом с Камиллой. Она смотрела на закат, и ему показалось, что в глазах ее стоят слезы. Хантер осторожно обнял ее, радуясь, что она не отодвинулась.– Камилла, дорогая, как бы я хотел дать тебе то, что ты ищешь! – прошептал он, легонько касаясь губами ее губ. – Когда-то мне казалось, что мы нашли это вместе под сентябрьской луной. Разве мы не можем попытаться обрести это снова?– На дворе октябрь, Хантер…– Неужели нам придется ждать целый год?!Камилла вновь ощутила силу его притяжения и испугалась, что опять не сможет воспротивиться.– Не прикасайся ко мне! Я этого не хочу!Но она знала, что обманывает себя. Ей безумно хотелось этого…Хантер заглянул в ее глаза и прочел в них страх.– Когда-нибудь тебе все равно придется научиться доверять мне, Камилла, – мягко сказал он. – Подумай сама: какого черта я отправился за тобой в Мексику? Неужели это само по себе ничего не доказывает?– Это доказывает только то, что ты считаешь меня своей вещью, Хантер. А ты никогда и никому не отдаешь того, что принадлежит тебе.– Ловлю тебя на слове. Вот ты сама говоришь, что я никогда не отдаю того, что принадлежит мне. Тогда как же, по-твоему, я мог отказаться от нашей девочки еще до ее рождения? Концы с концами не сходятся, Камилла. Поверь же, наконец, что у меня нет никого дороже и ближе, чем Антония. Она – моя плоть и кровь!– И все-таки пять лет назад ты отказался от нас обеих, и я не понимаю, что с тех пор изменилось! Я не хочу слышать о том, как ты нас любишь. Я больше не потерплю от тебя лжи, Хантер!Ее слова взбесили его, но он отлично понимал, что голову терять нельзя. Решив не тратить бесполезных слов, Хантер наклонился, грубо притянул к себе Камиллу и впился ей в губы страстным поцелуем. Камилла попыталась протестовать, но ропот негодования перешел в протяжный стон, когда его губы скользнули по ее лицу, и он тихонько поцеловал один за другим оба глаза, закрытых бархатистыми веками, проведя языком по длинным загнутым ресницам.В душе Камиллы поднялась буря отчаяния. Опять она оказалась во власти Хантера! И опять чувствовала себя бессильной перед охватившей тело страстью. Ее затянуло в водоворот, она тонула и ничего не могла с этим поделать…Хантер осторожно уложил ее на землю и накрыл своим телом. Камилла ощутила, как он возбужден, и ее собственная кровь вспыхнула пожаром.– Хантер, я этого не хочу! – прошептала она в последней отчаянной попытке спастись.– Я знаю, что хочешь, – он не позволил ей подняться с мягкой зеленой травы, росшей по берегам Рио-Гранде.Страсть к этой женщине терзала Хантера подобно открытой ране. Никто и никогда не вызывал в нем таких чувств, как Камилла. С самого первого раза, когда он сделал ее своей, она завладела им, проникла ему в кровь, и за все прошедшие годы он так и не смог избавиться от этого наваждения. Обладать ею означало всякий раз рождаться заново!Хантер ласкал ее грудь, а потом его рука скользнула вниз, проникла в самое сокровенное место, и Камилла почувствовала, что уже не в силах сопротивляться. Хантер мог заставить ее позабыть обо всем на свете, когда прикасался к ней вот так! Она принялась расстегивать его рубашку, и вскоре они остались без одежды, не заметив, как вечерние тени сгустились, переходя в ночную тьму. Их тела соединились с неистовой страстью, от которой у обоих перехватило дыхание. Извиваясь, как в агонии, на прохладной шелковистой траве, они утоляли голод жаждущей насыщения плоти. Чувствуя ритмичные, глубоко проникающие удары, Камилла с трудом удерживала на языке слова любви.Хантер упивался ее телом, его тяжелое неровное дыхание было единственным звуком, нарушавшим тишину темной техасской ночи. Он проникал в нее снова и снова, пока оба они не достигли той черты, за которой окружающий мир перестает существовать.Когда содрогания, потрясшие их тела, наконец утихли, ни ему, ни ей не захотелось размыкать объятий. Хантер прижимал к себе Камиллу, понимая, что какая-то часть ее всегда будет принадлежать ему одному. Ему этого было недостаточно, но пока приходилось довольствоваться малым.Перевернувшись на спину, он прижал ее голову к своей груди.– Это было здорово, Камилла! Нам с тобой всегда было хорошо…– Да, нам с тобой всегда было хорошо, – словно эхо, отозвалась она.– Камилла, можешь не отвечать, если не хочешь, но… У тебя было так с кем-то еще? Например, с этим Кастельо?Камилла поняла, что настало время опровергнуть хотя бы часть неправды, отделявшей ее от Хантера. Но она почему-то не решалась сказать ему о том, что Андреа Кастельо никогда не существовало на свете.– Я не хочу говорить о прошлом. Скажу только одно: мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой, Хантер.Он поднял голову и быстро посмотрел ей в глаза, желая удостовериться, что она не шутит.– Но неужели твой прежний муж никогда не…– Я не хочу обсуждать его с тобой, Хантер! – решительно перебила Камилла, опасаясь, что он все-таки вынудит ее признаться.– Хорошо. Ну, а потом? Насколько я понимаю, ты овдовела еще до рождения Антонии, – не отступал Хантер. – Только не говори мне, что за тобой не ухаживали другие мужчины, потому что в это я не поверю. Ты слишком хороша, Камилла!– У меня действительно были знакомые джентльмены, и некоторые из них признавались мне в любви. Но я не понимаю, какое это имеет значение.Камилла даже вообразить не могла, какая ревность сжигает душу Хантера. Ему казалась непереносимой сама мысль о том, что кто-то другой был с нею близок! Даже если этот «кто-то» был ее мужем…– Скажи, ты вышла замуж за этого Кастельо только для того, чтобы дать имя Антонии? Или ты его любила?Хантер презирал себя в эту минуту, но ничего не мог с собой поделать. Ему необходимо было знать.Камилла поняла, что не хочет больше лгать. Она сознавала, что, если признается Хантеру, это сделает ее еще более уязвимой, но продолжать затянувшийся фарс была не в состоянии.– Хантер, я думаю, пришла пора сказать, что Андреа Кастельо никогда не существовало на свете. Антонии нужен был отец, вот мы с тетей Пруди и придумали ей отца… Пойми, я хотела, чтобы Антония думала, будто у нее был любящий отец! К тому же ей действительно нужно было имя.Хантер некоторое время в немом изумлении смотрел на нее, потом покачал головой.– Поздравляю, Камилла! Ты здорово сумела меня провести. Подумать только – я ревновал к человеку, которого не было! Неужели тебе и это ни о чем не говорит?– Ну, почему же? Ты, очевидно, никогда не хотел, чтобы я принадлежала кому-то другому. Но ведь и тебе самому в какой-то момент я тоже оказалась не нужна…Хантер почувствовал себя разбитым. Нет, сейчас у него просто не было сил убеждать Камиллу в чем бы то ни было.– Возможно, в один прекрасный день я сумею заставить тебя поверить мне, Камилла. Раньше мне это удавалось, если ты помнишь.– О, да, я не забыла! Ты вскружил голову семнадцатилетней девочке, сделал ей ребенка, а потом…Он зажал ей рот ладонью.– Не надо портить чудесный вечер, Камилла. Давай не будем ворошить прошлое.Она долго молчала. Его рука лежала у нее на груди, их ноги были сплетены.– Хорошо. Это действительно далекое прошлое. Но ты же не станешь меня уверять, Хантер, что ни разу не был с женщиной за эти пять лет?Он прижался губами к ее щеке.– Нет, этого я говорить не стану, но скажу вот что: всякий раз, когда я бывал с женщиной, я думал только о тебе. Внутри я всегда ощущал пустоту и не мог найти женщины, которая облегчила бы боль, которую причинила ты, Камилла. Того, что было у нас с тобой, я больше не испытывал ни с кем.– Но ведь ты хотел других женщин, Хантер! Не говори мне, что это не так!– Нет, я никогда их по-настоящему не хотел. Я просто использовал их как отдушину, вот и все. Как ты думаешь, почему я до сих пор так и не женился?– Не знаю, – прошептала Камилла, мысленно умоляя его не лгать.– Да потому, что ты сидела у меня в крови, как болезнь! Я был так полон тобой, что ничего не ощущал по отношению к другим женщинам. Из-за тебя я чувствовал себя мертвым. И воскрес совсем недавно.– И у тебя больше нет желания… встречаться с другими женщинами?Хантер засмеялся и еще крепче прижал ее к себе.– О, дьявол, конечно, нет! Зачем мне это нужно? Теперь я могу быть с тобой… хоть иногда. Конечно, хотелось бы большего, но…– Уж не хочешь ли ты сказать, что ни разу не был с женщиной с тех пор, как я вернулась в Техас?– Можешь не сомневаться.Камилла улыбнулась. На сердце у нее вдруг стало легко.– Не представляю тебя в роли аскета, Хантер. Уж я-то тебя хорошо знаю! И ни за что не поверю, что одна женщина сумеет удержать тебя надолго.Хантер приподнял ее голову со своего плеча и заглянул в глаза.– Ты даешь мне так много, что просто нет нужды искать кого-то еще, Камилла. И даже если мне не удастся уговорить тебя делить со мной постель каждую ночь, у меня не будет другой женщины, пока ты остаешься моей женой. И учти: я намереваюсь быть твоим мужем еще полвека, не меньше!Камилле очень хотелось ему верить, но она боялась обмануться. К тому же Хантер рассуждал только о своих потребностях и желаниях, он не сказал ни слова о любви… Однако ночь казалась такой волшебной, было жаль разрушать это очарование, задавая все новые и новые вопросы. Решив больше ни о чем не думать, Камилла обхватила Хантера обеими руками, потянула его за собой, и они покатились вниз по заросшему травой пологому склону, пока наконец не упали с громким всплеском прямо в воду. У Камиллы слезы выступили на глазах от смеха.– Ах ты, чертовка! – воскликнул Хантер и ушел под воду, увлекая ее за собой.Когда они вновь вынырнули, их губы были слиты в страстном поцелуе. Не разжимая объятий, Хантер вытащил ее обратно на берег, положил на песок и опустился на колени между ее раскинутых ног. Лукавая улыбка сошла с лица Камиллы, когда она заглянула в его темные, полные страсти глаза. Он вошел в нее одним стремительным движением, и с ее губ сорвался стон. Звездное небо слилось воедино с серебристой гладью реки – точно так же, как соединились их тела…Камилле не хотелось думать о том, что Хантер способен на любой обман, лишь бы добиться своего, о том, что он привык использовать людей в собственных интересах. Завтра, на трезвую голову, она все обдумает, и ей, возможно, станет тошно… Но только не сейчас!Потом она уснула в его объятиях, но Хантер уснуть не мог. Любовь к Камилле переполняла его сердце; с тех пор, как она вернулась, он чувствовал себя другим человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52