После этого моряки, вдохновленные кривоногим матросом, который проникся к Марианне большим уважением, занялись своими прямыми обязанностями и приложили все усилия к тому, чтобы как можно быстрее привести судно в Сан-Диего, а Марианне осталось лишь ухаживать за Адамом и другими пострадавшими.Когда корабль наконец прибыл в порт, Адам и остальные члены команды, нуждавшиеся во врачебной помощи, были переданы на попечение местного врача, старенького сварливого англичанина, одного из немногих англичан, проживавших в этом испанском поселении. Он тотчас же приступил к делу. И хотя состояние здоровья Адама внушало ему большие опасения, ему удалось-таки вылечить ногу, не прибегая к ампутации, в чем он сначала сильно сомневался.Корабль стоял на якоре в Сан-Диего в течение двух недель, и к концу этого времени Адам наконец пришел в сознание, хотя сильно исхудал и был еще очень бледен.Теперь, когда Адам пошел на поправку, он сделался беспокойным и раздражительным. Марианна проводила рядом с ним каждую свободную минуту, и хотя он был ей за это благодарен, однако вынужденное бездействие сильно испортило ему характер: он совершенно разучился разговаривать нормальным тоном, то и дело переходил на крик.Когда Марианна ласково укоряла его за это, он извинялся. Взяв ее за руки, Адам как-то сказал:– Мы теряем время, любовь моя. Если мы вскоре не выйдем в море, команда либо наймется на другой корабль, либо останется в Сан-Диего. Нужно как можно скорее плыть дальше.– Но, милый, доктор говорит, что ты еще слишком слаб, – попыталась урезонить его Марианна. – Вот если бы у тебя был первый или второй помощник, тогда дело другое. – Она лукаво улыбнулась. – Но у тебя есть только я.– Найму кого-нибудь! – взорвался Адам, но тут же, в изнеможении откинувшись на подушки, с отвращением добавил: – Впрочем, что я говорю? Никакого первого помощника мне здесь не сыскать. Во всяком случае, такого, на которого я мог бы положиться. Но ведь я уже почти поправился! А для того, чтобы командовать кораблем, не обязательно целый день проводить на палубе. Я мог бы командовать из каюты.Марианна ласково улыбнулась:– Тогда ты снова свалишься, Адам. Ты еще слишком слаб. Доктор говорит, что для того, чтобы у тебя хорошо срослась кость, тебе нужен полный покой, да и раны еще не совсем затянулись.– Говорю тебе, команда сбежит с корабля, если мы здесь надолго задержимся! Если это произойдет, мне придется набирать новых людей. А кого здесь найдешь, кроме бандитов и воров?Наконец Марианна решила переговорить об этом с доктором, который, не стесняясь в выражениях, заявил Адаму, что если он собирается плыть, то должен направляться прямиком домой. Пройдет еще немало недель, а быть может, и месяцев, прежде чем нога заживет окончательно, и даже тогда не исключено, что Адаму постоянно придется ходить с тростью. Адам послал доктора к черту, однако после этого разговора компромисс был наконец-то найден: корабль выйдет в море, но возьмет курс на Сэг-Харбор, а Марианна продолжит выполнять обязанности первого помощника капитана. Она будет следить за ходом выполнения работ на корабле и передавать приказы Адама членам экипажа. Это, конечно, было необычное, однако единственно приемлемое решение в сложившейся ситуации.Команда восприняла новость спокойно, без ропота. Матросам не терпелось вернуться в Сэг-Харбор и получить свою долю, а кроме того, за последние несколько недель все они прониклись громадным уважением к жене капитана и теперь доверяли ей не меньше, чем ему самому. «Викинг Куин» был готов отправиться в плавание. * * * Обратный путь в Сэг-Харбор, казалось, длился вечность. Для Марианны дни состояли из бесконечной вереницы самых разнообразных происшествий и повседневных хлопот и обязанностей, которым, казалось, не будет конца.Некоторые из членов экипажа предпочли остаться в Сан-Диего, однако большинство решило вернуться на «Викинг Куин» в Сэг-Харбор.Адам был еще слишком слаб и не мог ходить. Большую часть времени он спал, и это были для Марианны самые лучшие часы, поскольку когда он просыпался, то клял свое незавидное положение на чем свет стоит либо ворчал на Марианну за то, что она не в состоянии нормально руководить командой.Впрочем, на этот счет Адам глубоко заблуждался. На самом деле Марианна отлично справлялась с обязанностями первого помощника капитана. Ее неуемное любопытство относительно устройства корабля и осуществляемых на нем работ сослужило ей хорошую службу, да и матросы ее уважали.Прошло несколько недель. Адам уже чувствовал себя настолько хорошо, что мог сидеть в кресле у своей кровати, а спустя еще пару недель уговорил Марианну позволить отнести его на палубу, чтобы хоть немного погреться на солнышке. Однако общее руководство на корабле по-прежнему осуществляла Марианна – хотя Адам и помогал ей разнообразными ценными советами – и с каждым днем работа эта доставляла ей все большее удовольствие.Хотя главная задача состояла в том, чтобы как можно скорее добраться до Сэг-Харбора, матросы время от времени выслеживали китов, а пару раз, когда предоставлялась возможность, даже останавливались, чтобы на них поохотиться. Адам с палубы руководил действиями команды.Людей, чтобы управлять вельботами, пока что хватало, да и хорошие гарпунеры были, так что охота отняла всего несколько дней, зато китового жира и китового уса явно прибавилось.И тем не менее Адам считал, что плавание это оказалось неудачным. Китового жира, которого удалось добыть, едва хватало, чтобы покрыть расходы, а ведь он рассчитывал получить еще и прибыль.– Придется снова отправляться в море, как только запасусь продовольствием и пополню команду новыми людьми, – то и дело твердил он.На что Марианна неизменно отвечала:– Черт бы тебя побрал, Адам! Ты пока что даже ходить не можешь, а уже талдычишь о каком-то новом плавании!– Ну и что! Я все равно поеду!И вот наконец на горизонте показался шпиль до боли знакомой церкви, выстроенной в честь китоловов. Корабль подходил к Сэг-Харбору. У Марианны словно тяжелый груз свалился с плеч. Они дома! Может, это плавание и нельзя назвать удачным, но по крайней мере Адам жив и уже выздоравливает. К тому же им почти удалось загладить ту ссору, которая произошла между ними в Лахаине.Возвращение «Викинг Куин» было встречено с восторгом. Весть о том, в какое бедственное положение попала команда корабля, и что Марианна, в сущности, весь обратный путь выполняла обязанности капитана и только благодаря ей судно смогло вернуться домой, уже успела разнестись по всему городу. Новость эту передали матросы с тех кораблей, которые уже вернулись, в родной порт.Весь город гудел, как растревоженный улей. Все только и говорили о необыкновенной жене капитана Стрита и ее героическом поведении. Переходя из дома в дом, рассказ обрастал все новыми и новыми подробностями. И Марианна по прибытии с удивлением; и некоторым страхом обнаружила, что стала местной героиней. От многочисленных друзей и знакомых просто отбоя не было, а приглашений отужинать в самых именитых домах города либо посетить тот или иной прием поступало столько, что у нее просто голова шла кругом.Адам, который уже мог ходить, правда, прихрамывая и опираясь на свою излюбленную трость из китового уса – теперь она служила ему не только в качестве украшения, – был явно недоволен тем вниманием, которое нежданно-негаданно свалилось на Марианну. Однако сам он все отрицал, говоря, что ему якобы неприятно только то, что вокруг нее вьется рой восхищенных мужчин.И все-таки он нашел в себе силы достойно сносить «всю эту чепуху» и на всех званых вечерах неизменно появлялся, лучезарно улыбаясь, под руку со своей любимой женой.Самым запоминающимся событием стал журналист из Нью-Йорка, приехавший в город для того, чтобы взять интервью у «самой отважной и красивой женщины Сэг-Харбора». Он пообещал Марианне с Адамом, что весь мир узнает о ее героизме. Уж он-то об этом непременно позаботится.Марианна видела, что терпение Адама на исходе. Он был человеком общительным, любил хорошую компанию, однако нога его все еще болела и временами весьма сильно. Кроме того, он уже начал уставать от бесчисленных званых обедов и вечеринок. И то, что жена его постоянно находится в центре внимания, этому только способствовало.Сама же Марианна наслаждалась тем вниманием, которое ей уделялось – что греха таить, приятно, когда тобой восхищаются, да и друзей у нее стало гораздо больше, – и потому, когда Адам попросил ее отказаться от приглашения на вечер, устраиваемый миссис Броли, Марианна в сердцах заявила ему, что он просто ревнует.– Это я-то ревную?! – вскричал Адам. – Да плевать я хотел на тех идиотов, которые смотрят на тебя восхищенными взглядами и пускают слезу от умиления! Просто мне до смерти надоели эти дурацкие ужины, где все только и делают, что ахают и охают да талдычат, какая ты замечательная да храбрая!Марианна со злостью швырнула на туалетный столик щетку, которой расчесывала волосы.– Черт бы тебя побрал, Адам! Признайся уж честно, что ты ревнуешь!Адам вскочил с кровати и, прихрамывая, заходил по комнате.– Что ты несешь, Марианна! Наверное, вбила себе в голову, что я ревную тебя к этому недоумку адвокатишке. Сейчас скажешь, что я не хочу идти на этот вечер, потому что его устраивают в доме Броли!Марианна задумчиво взглянула на мужа:– Ну, если уж ты сам заговорил на эту тему... По крайней мере Стюарт Броли настоящий джентльмен. Уж он-то наверняка был бы счастлив, если бы о его жене говорили столько хорошего.Адам хрипло засмеялся:– Однако вся штука в том, что у него нет жены, ведь так? Наверное, слишком занят тем, что увивается за женами других мужчин, вот и не успевает завести свою.Марианна почувствовала, как ее охватывает ярость.– Ах вот как! Во всяком случае, он не якшается с грязными черномазыми девицами! Бьюсь об заклад, уж если бы он был женат, то не стал бы болтаться по ночам с какой-то полуголой толстозадой...Ответом ей был стук захлопывающейся двери. Значит, так он с ней поступает? Ладно, она пойдет на вечер без него! Обойдется как-нибудь и без Адама Стрита!Усевшись на стул перед туалетным столиком, Марианна принялась тщательно укладывать волосы, запретив себе думать о муже. * * * В тот вечер у Броли Марианна блистала красотой и флиртовала направо и налево, с удовольствием выслушивая комплименты, которые в изобилии расточали ей гости. Вечер удался на славу, и она получила от него огромное удовольствие. Но когда он закончился и Марианна отправилась в своей двухместной коляске домой, тоска и уныние охватили ее с новой силой.Дом был погружен во тьму, и ей пришлось будить миссис Хорнер, чтобы та открыла ей дверь.Поднявшись в свою спальню, Марианна обнаружила, что она пуста. Значит, Адам так и не вернулся. И вновь в ней закипели обида и злость. Ну хорошо же! Гуляешь где-то, ну и гуляй! Она и не подумает выспрашивать, где он пропадал!Чувствуя себя совершенно разбитой, Марианна опустилась на кровать. Кое-как стянув с себя платье, она не стала даже надевать ночную рубашку и легла прямо так. Ей казалось, что она заснет сразу же, едва Голова коснется подушки, однако сон все не шел, и она до самого рассвета ворочалась в постели, пока наконец не задремала.Адам домой так и не вернулся.Заявился он на следующий день, в полдень. На Марианну не обратил ни малейшего внимания, не сказал, где он пропадал всю ночь, не поинтересовался, как прошел вечер у Броли, словно она и не жена ему вовсе, а так, совершенно посторонний человек.Марианна до глубины души была оскорблена его поведением и решила принять условия игры и вести себя с мужем точно так же, как и он с ней. Ужин прошел в полнейшем молчании. Миссис Хорнер, обслуживая супругов, чувствовала себя не в своей тарелке, однако не могла понять, в чем дело, и лишь время от времени бросала на них недоуменные взгляды.А после ужина, когда Марианна с Адамом, храня наряженное молчание, сидели в гостиной и потягивали херес, Адам наконец высказал все, что у него на уме. Резким, не терпящим возражений тоном он произнес:– Я собираюсь отправиться в очередное плавание, мадам, как только запасусь продовольствием и наберу новую команду.Марианна почувствовала, как стальная рука сжала горло, она прекрасно поняла, что означает это «я»: Адам собирается выйти в море без нее. Эта новость, настолько выбила ее из колеи, что прошло несколько минут, прежде чем она, судорожно сглотнув, обрела наконец голос.– Так скоро? – спросила она, стараясь, однако, ничем не выдать обуревавших ее чувств. – Ведь мы всего несколько недель, как вернулись домой, и нога у вас все еще не зажила.Адам поморщился:– Все это так, мадам, но, боюсь, она никогда не заживет до конца и всегда будет причинять мне боль. Но как вам хорошо известно, в силу сложившихся обстоятельств я вынужден был прервать свое плавание и вернуться домой, не добыв достаточного количества китового жира, и потому решил выйти в море как можно скорее. Все необходимые приготовления я уже сделал.Зная ответ на свой следующий вопрос, Марианна тем не менее понимала, что обязана его задать, и, глядя мужу в глаза, спросила напрямик:– Полагаю, на сей раз вы намерены отправиться в плавание без меня?– Да. Считаю, что так будет лучше.– Но почему? Ведь со мной не было никаких проблем! Вы мне и сами неоднократно это говорили.– Верно. Но на этот раз, поскольку нам необходимо привезти как можно больше китового жира, я буду драть со своих людей три шкуры. Так что никаких женщин на борту быть не должно. Это вам не какая-нибудь увеселительная прогулка! О дне своего отплытия я вас извещу.Марианне ужасно хотелось броситься Адаму на шею и умолять его, чтобы он взял ее с собой, но она стиснула зубы и сдержалась.– Отлично, сэр. Если вы так решили, так тому и быть, – холодно произнесла она.– Да, я так решил.Адам, однако, не сдержал своего обещания и не сообщил Марианне день отплытия.В течение двух недель он почти не общался с ней и ночевал в комнате для гостей, а как-то утром Марианна, проснувшись, обнаружила, что кровать его пуста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46