Где-то в глубинных уголках ее сознания неясно маячили туманные очертания будущего, требуя от нее, чтобы она ни на секунду о них не забывала.
Наконец, достигнув кульминации и не желая разъединяться с Колем, Изабел испытала легкую грусть.
Коль пощекотал ее шею мокрыми от пота волосами и после минутной паузы заявил:
– По-моему, сейчас нам с тобой нужны только кровать и четыре стены.
– Пожалуй, ты прав. – Принцессе страшно хотелось побыть с ним наедине, наслаждаясь каждой минутой близости, но она отлично отдавала себе отчет в том, что завтрашний день может принести им новые трудности.
Коль задумчиво произнес:
– Похоже, скоро мы вообще не сможем оторваться друг от друга, а раз так, нам необходимо прийти к чему-то вроде соглашения.
– Соглашения? – Изабел опустила юбки. – Неужели то, что влечет нас с тобой друг к другу, это…
– Да. – Коль внимательно посмотрел в глаза принцессы. – Это нечто большее, чем страсть. Конечно, нам придется нелегко, но ты не беспокойся, я сумею защитить и тебя, и твоего сына.
Изабел опустила глаза; ей трудно было поверить в то, что говорил Коль. И все же, хотя брак между ними едва ли был возможен, она не могла отрицать, что любит этого человека.
– Я с радостью приму свое будущее, что бы ни ждало меня впереди.
Коль взял Изабел за подбородок и заглянул ей в глаза.
– О чем ты сейчас думаешь?
– Я не могу представить, как разбитые куски моей жизни могут снова стать единым целым, но ты по крайней мере даешь мне надежду.
– Надежда… – тихо повторил Коль. – Пожалуйста, будь терпимее ко мне, потому что всю свою жизнь я обходился без надежды.
Немного помолчав, Изабел спросила о том, что ее так волновало:
– Что ты намерен делать с Ранульфом?
Коль повернулся и стал смотреть в потолок, на деревянные балки над головой. Когда он вновь заговорил, было заметно, что слова даются ему с трудом:
– Я должен услышать от него, какие причины побудили его подвергнуть меня мучениям… и попытаться трезво оценить его поступок.
Изабел, приподнялась и оперлась на локоть. Его искренность обезоружила ее и еще раз убедила, что Коль испытывает к ней настоящие чувства и что он готов сделать попытку отбросить стародавнюю ненависть – лишь бы Изабел была спокойна.
– Это то, на что я надеялась. – Заглянув ей в глаза, Коль прошептал:
– Верь мне.
На глазах Изабел заблестели слезы.
– Я тебе верю и больше никогда не стану в тебе сомневаться.
Чуть улыбнувшись, Коль заметил:
– Твоя одежда окончательно испорчена. – Поцеловав принцессу в губы, он с грацией молодого льва поднялся с пола и, осмотрев рамы для сушки тканей, вернулся к Изабел, держа в руках простое платье желтого цвета.
– Возможно, это не твой размер, но все же его можно надеть. – Он помог ей снять испачканное краской платье, и от прикосновения его шершавых ладоней к ее телу у принцессы мурашки побежали по коже.
Наклонившись над принцессой, Коль поцеловал ее; его глаза снова возбужденно горели. Изабел обняла его за плечи, мгновенно отзываясь на ее поцелуй, словно их последнее физическое соединение удовлетворило страсть только отчасти.
Он протянул ей желтое платье.
– Надевай и давай скорее найдем более подходящее место, где можно продолжить эту ночь.
Когда принцесса оделась, Коль взял ее за руку и открыл дверь хижины; Изабел последовала за ним.
Вдруг датчанин резко остановился, и она наткнулась на его спину.
Вокруг них стояли воины с хмурыми лицами и гневно выкрикивали обвинения и ругательства; при лунном свете были видны их угрожающе поднятые копья.
Изабел испуганно вцепилась в руку Коля.
– Отойдите, – приказал он, заслоняя принцессу. Осторожно выглядывая из-за плеча Коля, Изабел пристально рассматривала своих врагов, и тут вперед вышел Векелль: он выглядел изможденным, его лицо было белым как мел.
Указывая дрожащим пальцем на Изабел, Векелль сурово проговорил:
– Это ваших рук дело, принцесса. Вы сами готовили тот злосчастный пирог с ягодами. Черт побери, женщина… – Он остановился, стараясь справиться с приступом тошноты, а затем продолжил, срываясь на крик: – Разве мы не были добры к вам?!
Изабел втянула голову в плечи, а Векелль тем временем продолжал обвинительную речь:
– Все эти люди превозносили вас за то, что однажды вы спасли жизнь нашего славного предводителя, а вы в это время строили против нас свои коварные козни.
Коль резко поднял руку.
– Нам не следует еще больше усиливать вражду; ничего хорошего из этого не выйдет.
Изабел стиснула его плечо.
– Нет, дай ему сказать.
Толпа притихла, ожидая, что ответит Векелль. Старик откашлялся.
– Мы вправе потребовать, чтобы принцесса была наказана за свое злодеяние. – Он перевел свой угрюмый взгляд с Изабел на Коля. – Какое бы наказание вы ни применяли к ней в этой хижине, нам этого мало.
Щеки Изабел вспыхнули.
– Да! – наперебой стали кричать солдаты. – Наказания! Мы требуем наказания!
Коль нахмурился:
– Я вижу, вы уже обнажили оружие; однако принцесса Изабел никого не убила, и я не дам согласие на ее казнь.
Векелль приложил руку к горлу, как будто стараясь побороть новый приступ тошноты, затем хрипло проговорил:
– Мы требуем не казни.
Неожиданно вперед вышел Раги и встал рядом с Векеллем; от слабости он едва держался на ногах.
– Пока мы стояли здесь битый час и ждали вас, у нас было достаточно времени все хорошенько обмозговать.
– Да, и мы приняли решение, – подтвердил Векелль. Раги погрозил дубинкой Изабел:
– Три дня в темнице замка!
Толпа одобрительно загудела, поддерживая его.
– Три дня? – усмехнулся Коль. – Не забывайте, что принцесса имеет благородное происхождение и не привыкла к такому обращению.
– Я согласна с приговором, – звонко произнесла Изабел и, выйдя из-за спины Коля, встала перед воинами. – Три дня в темнице замка – это самое меньшее, что я заслужила.
– Но… – Коль явно не знал, как ему поступить.
– Не пытайся меня отговорить. – Принцесса с тревогой вглядывалась в лица стоявших вокруг нее людей. – Прошу вас принять это в качестве моего предложения о мире. Принимая наказание, я объявляю всем о своем желании установить согласие между нашими народами.
Доведись Ранульфу услышать то, что сказала принцесса, он пришел бы в ужас, но Изабел не собиралась и дальше отвечать за грехи брата.
Со смиренным видом, вытянув вперед руки, Изабел позволила связать себя. Весь гнев Векелля и Раги мгновенно испарился. Старые вояки удивленно смотрели на принцессу и на ее протянутые руки, пребывая в полном замешательстве.
Глава 19
– Ну, что вы смотрите, она согласилась! Разве вы не этого хотели? – Коль избегал смотреть принцессе в глаза.
Векелль неуверенно взял Изабел за руку и повел к замку; датчане последовали за ними.
Дойдя до замка, толпа остановилась, а Векелль, Коль и Изабел спустились по каменным ступеням в подземелье, на стенах которого тускло горели факелы.
– Сюда. – Векелль потянул принцессу к маленькой камере.
– Нет, – проговорила Изабел, вглядываясь в темноту центрального коридора. – Прошу вас, отведите меня в самое дальнее помещение.
– Изабел? – послышался из камеры удивленный голос Айкена.
– Я, как всегда, не могу вам нив чем отказать. – Векелль повел ее в глубь коридора.
– Что вы здесь делаете?! – крикнул Айкен вслед принцессе.
Изабел гордо вскинула голову:
– Со мной все в порядке, не бойся за меня. – Бросив взгляд на Коля, принцесса заметила, что он нахмурился, однако решила не обращать на это внимания.
Когда они подошли к концу коридора, принцесса стала всматриваться в темноту камеры – той самой, в которой две зимы назад находился датчанин.
Коль отступил на несколько шагов; воспоминания о ночи, проведенной в темнице, и о мучениях, которым его подвергали, снова захлестнули его.
Поборов страх, Изабел, войдя в мрачное помещение, сразу же очутилась в кромешной темноте, и Векелль осторожно затворил за ней дверь. Онаждала, когдалязгнет металлический замок, но не услышала поворота ключа в замке.
– Всего вам доброго, принцесса.
Затем послышался звук удаляющихся шагов по земляному полу, и Векелль ушел.
Изабел сидела, гадая о том, где Коль. Неужели он успел уйти так неслышно, что она этого не заметила? Возможно, воспоминания о пребывании в этом мрачном месте оказались для него чересчур тяжелы.
И тут Изабел догадалась, что Коль продолжает оставаться там, в коридоре; принцесса даже слышала, как он дышит.
– Коль! – Она подошла к двери.
Датчанин в самом деле стоял возле ее камеры; его лицо скрывала темнота.
– Почему ты согласилась на их условия? Я ведь мог их уговорить!
– Нет. – Изабел покачала головой и просунула руки через щель в двери.
Коль взял ее руки в свои ладони – теплые и сильные, и все ее страхи бесследно исчезли.
– Неужели ты сомневалась во мне?
– Здесь дело вовсе не в моих сомнениях: дело идет о будущем нашего народа. Сегодня я совершила ошибку, а значит, должна это признать и понести наказание за свой поступок. У нас обоих есть незаживающие раны, Коль. Вчера, в пещере, ты лечил мою рану. – Она пожала его руку. – Может быть, то, что я нахожусь в плену в этой камере, поможет тебе залечить хоть одну из твоих ран.
– Изабел…
Она приложила кончики пальцев к его губам.
– Лучше принеси мне одеяло и фонарь и обещай, что Годрик вернется ко мне, как только меня выпустят.
Коль закрыл глаза.
– Хорошо, обещаю.
– Не горюй! Не успеешь оглянуться, как три дня пройдут, и я снова выйду на свободу.
Внезапно Коль просунул руку через щель в двери камеры и, обхватив голову принцессы, приблизил ее лицо, а затем поцеловал Изабел в губы пылко и страстно. После этого он удалился решительной походкой.
Прислонясь спиной к двери, Изабел медленно сползла вниз; а уже через минуту она услышала встревоженный голос Айкена:
– Скажи, Изабел, как ты сюда попала?
– Вам не спится, мой господин? – Векелль тяжелой походкой подошел к своему командиру, который неподвижно сидел возле стены рядом с входом в подземелье.
– Как я могу уснуть, зная, что она находится там? – Векелль уселся рядом с Колем.
– У меня тоже сна ни в одном глазу.
– Надеюсь, тошнота прошла?
– Да. И гнев тоже как рукой сняло. – Старый вояка хитро прищурился, и в глазах у него заплясали дьявольские искорки. – Я пораскинул мозгами и пришел к выводу, что это вас нужно винить в беде, происшедшей в тот вечер.
Коль удивленно поднял на него глаза.
– Меня? Как это понимать?
– Если бы вы вовремя разобрались в своих чувствах, ничего бы не случилось. – Векелль широко улыбнулся, а потом, помолчав немного, добавил: – Полагаю, Изабел с самого начала завладела вашим сердцем.
Коль кивнул, поскольку отрицать очевидное не имело смысла.
– Все, что ты сказал в конюшне, верно. Я хочу не просто дышать – я хочу жить по-настоящему, и эта женщина каким-то образом понимает меня; а это и есть то, что мне нужно. Теперь благодаря ей я могу жить. – Тут Коль облегченно вздохнул, чувствуя, что у него словно камень с души свалился. Как хорошо, что он признался Изабел в любви! Любовь сделала его сильнее. Теперь он больше не боялся того, что ждет его впереди. Признание, что он любит Изабел, стало для него своего рода вызовом ужасному материнскому проклятию.
– Это урок для всех нас. – Векелль пододвинулся к Торлекссону. – Что касается принцессы, мы тут посоветовались, и все согласились, что одной ночи, проведенной в темнице, с нее вполне достаточно.
– Правда? Вы все так думаете?
– Нет, не совсем, – ухмыльнулся Векелль. – Но прекрасная саксонская служанка, которая похитила мое сердце, не на шутку рассердилась на меня за то, что я заключил ее хозяйку в темницу. Учитывая то, что своя рубашка ближе к телу, я из своих корыстных побуждений уговорил народ проявить к принцессе снисходительность.
Коль не мог поверить своим ушам. За все время, которое он знал Векелля, тот одинаково относился ко всем женщинам, особо не выделяя никого из них.
– И что это за служанка? – живо поинтересовался он.
– Ее зовут Бертильда, и благодаря ей я понял, что смогу провести остаток своих дней в этих краях ив этом самом городе.
Коль мгновенно почувствовал, что дело было не только в том, что в ответ на его откровенность Векелль открыл ему свою душу; он осознавал, что произошло что-то важное и значительное. Это было словно прощание с прошлым и в то же самое время – словно новый поворот судьбы. Теперь перед ними открывался неизведанный, волнующий мир. Коль не знал точно, сколько времени ему отпущено, но был готов благодарить Бога даже за один день счастья, проведенный с Изабел.
Он по-дружески положил руку на плечо Векелля.
– Ну так и ступай к своей очаровательной Бертильде, дружище.
– Ладно. А вы не забудьте забрать свою принцессу из тюрьмы.
Утром Изабел разбудил яркий солнечный свет, и она увидела над собой улыбающееся лицо Бертильды.
– Просыпайтесь, принцесса, у нас мало времени.
– Мало времени?
Несколько часов Изабел провела в темнице, и сон в конце концов одолел ее. Но как теперь могла она проснуться на шелковых простынях, в своей мягкой постели, в тепле и уюте?
– Скажи, как я очутилась в своей спальне?
– Вас принес сюда Торлекссон.
– Не может быть! – Изабел недовольно нахмурилась. – Мы с ним договорились, что я проведу в темнице еще два дня, и я думала, что он понял меня. Зря он смягчил наказание, которое я заслужила!
– Это результат достигнутой договоренности… – Бертильда стыдливо потупила взор, всем своим видом давая понять, что в ее словах заключен какой-то скрытый смысл. По правде говоря, Изабел показалось даже, что эту фразу служанка произнесла довольно игривым тоном.
– Договоренности? Но какой и с кем? – Бертильда покраснела.
– Договоренность достигнута тем же путем, каким синие следы от рук появились на вашем теле.
– Бертильда! – воскликнула Изабел; только сейчас она осознала, что лежит под одеялом совсем без одежды.
– А теперь поторопитесь, я и так позволила вам слишком долго спать. – Бертильда так и светилась от радости. – Скорее умывайтесь и одевайтесь: главный датчанин попросил, чтобы вы присутствовали на полуденной трапезе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33