https://wodolei.ru/catalog/mebel/rasprodashza/
Казалось, его глаза проникали ей в душу. Любовь этого мужчины открыла ей новые миры. Элайя задыхалась, чувствуя себя тоже на грани жизни и смерти.
Кристалл говорил о смерти и возрождении. И вот смерть готова взять свою жертву. Остается лишь сделать последний шаг.
Пение стало громче: Сестры явно желали укрепить ее дух. Выбор стал неизбежным. О, если бы в ту ночь в пещере Тирен знал, что его жизнь окажется в ее руках!
Элайя снова встретилась с ним взглядом. Тирен понимал, что она чувствует, как страдает, и был готов подчиниться ее решению.
Значит, он все еще любит ее!
– Нет! – закричала Элайя и отшвырнула кинжал. – Нет!
Кинжал скользнул по каменному полу и, ударившись о стену, распался на крошечные осколки. Пение смолкло.
Элайя с вызовом смотрела на Сестер сияющими, как алмазы, глазами.
– Вы не заставите меня убить его. Это несправедливо. Вы ничем не можете оправдать такой поступок. Ничем, слышите!
И, зарыдав, она упала Тирену на грудь. Тепло его тела и биение сердца понемногу успокоили ее. Но тут костлявые пальцы впились в ее плечи и потянули к себе.
– Пойдем, дитя мое, – сказала Верховная жрица. – Ты нездорова. Видимо, рано было требовать от тебя такого поступка. Путешествие на Карцер изнурило тебя больше, чем я полагала. – Она оттащила Элайю от жертвенного камня. – Пойдем со мной, поговорим. То, что я скажу, поможет тебе.
Тирен беспомощно следил глазами, как жрица уводит его любимую из зала. Он силился подняться, ибо боялся оставить девушку в когтях злобной фурии. Ведь в Элайе только что пробудилась совесть, которую так легко усыпить! Но его тело, всегда такое послушное, не повиновалось ему.
Верховная жрица повела Элайю в Святилище, и они молча шли там, где лишь накануне девушка торжественно шествовала с Магическим кристаллом.
Остановившись перед обсидиановым пьедесталом, они обе вгляделись в кристалл, но он был тусклым. Глядя на него, Элайя забыла о любви и страданиях. И вот камень понемногу засиял, хотя и не слишком ярко.
– Видишь, дитя мое, – заметила жрица. – Магический кристалл недоволен тобой. Пока ты не искупишь урон, нанесенный его достоинству, он не станет общаться с тобой.
Элайя озадаченно и печально взглянула на нее.
– Не… понимаю. Чем я и моя династия оскорбили его?
Верховная жрица глубоко вздохнула:
– Я надеялась избежать рассказа о том, как унизительно умерла твоя мать. Я рассчитывала уберечь и тебя от такого позора, в течение долгих циклов занимаясь тобой, но все было тщетно. Ты слишком эмоциональна, а поэтому мне не спасти тебя.
Элайя оперлась о черный каменный пьедестал:
– Так что же случилось с моей матерью? Почему она предала Аранию и кристалл? – спросила она. – Вы уклонялись от этого разговора слишком долго. Теперь вы должны рассказать мне все.
– Хочешь услышать об этом?
Маска холодности внезапно исчезла. Элайя впервые увидела в глазах жрицы зависть и ненависть. Но тут же ее лицо приняло обычное выражение.
Верховная жрица сухо рассмеялась:
– Так узнай же обо всем, хотя это не имеет смысла, если мой рассказ не заставит тебя выполнить долг. Твоя мать, – надменно произнесла она, – покончила с собой.
Увидев ужас девушки, жрица едва сдержала торжество.
– Да, это правда. Твоя мать, которую должны были короновать на царство в Арании, покончила с собой и оставила тебя сиротой.
– Но почему? Почему моя мать сделала это? Ведь я знаю, что она любила меня!
– Потому что Любовь к твоему отцу возобладала в ней над долгом перед тобой и народом. Ну как, тебе знакомы эти чувства?
На глазах охваченной смятением девушки выступили слезы:
– Я не помню отца. Но если он был жив, почему мать решилась на такой поступок?
– Он умер до твоего рождения, ибо твоя мать принесла его в жертву, проходя последнее Испытание Достоинства. Совершив это, твоя мать не нашла в себе мужества жить дальше. Она сделала роковую ошибку, влюбившись в мужчину, предназначенного только для зачатия. Принеся его в жертву, она впала в безумие и покончила с собой. – Верховная жрица помолчала. – Стало совершенно очевидно, – продолжала она, – что твоя мать не может править Аранией. Если бы она не покончила с собой, ее пришлось бы уничтожить. Я стала регентшей, ибо ты была слишком мала, чтобы царствовать. За долгие циклы воспитания я рассчитывала сделать из тебя правительницу, полностью подчиняющуюся мне. Я бы преуспела в этом, не свяжись ты с преступником.
Девушка ощутила негодование:
– Значит, вы никогда не собирались отдать бразды правления в мои руки? Я была бы просто вашей марионеткой? Когда я прибыла с Тиреном, вы поняли, что мы любим друг друга, и решили поскорее нас разлучить. И тут весьма кстати для вас подошло время последнего испытания! А именно это вам и было нужно – избавиться от Тирена! Но как поступите вы теперь, когда я знаю о вашем подлом плане и отказываюсь участвовать в нем?
– Как я поступлю? – усмехнулась жрица. – Очень просто: я исполню то, чего желала давно, – буду управлять Аранией. С тобой или без тебя, решать тебе. Если хочешь со временем надеть Корону кристалла, вернись в Зал жертвоприношений и убей своего возлюбленного. Ну а если нет – ты умрешь сама.
– Кто же позволит тебе причинить зло мне, будущей королеве?
– Закон сильнее любого правителя. Ты согласилась умереть, когда дала согласие пройти последнее Испытание Достоинства. Надеюсь, ты не забыла об этом?
Элайя замерла, вспомнив, как Верховная жрица объясняла ей условия ритуала.
– Итак, вы намерены погубить нас обоих – и Тирена, и меня, верно? Но кто тогда сможет вступить в общение с кристаллом? Ведь оба человека, наделенные этим даром, погибнут!
– Нет, я не уничтожу всех обладающих этим даром! Ты забыла о своем ребенке, который превзойдет тебя, ибо в нем благословенно сольются две королевские династические линии. Я не покончу с тобой немедленно, а подожду, пока ты родишь. После этого я обойдусь и без тебя, взяв кормилицу.
– Вы не посмеете!
– Неужто? Если ты не исполняешь свой долг, я обязана взять все в свои руки. Выбирай! Я оставлю тебя. Подумай о последствиях своего решения и не задерживайся. – В ее глазах промелькнуло что-то вроде сожаления. – Скажи, неужели он для тебя дороже жизни – твоей, ребенка, твоего народа?
Элайю охватила ярость. «Да эта отвратительная старуха ведет себя так, будто уже добилась своего! А впрочем, разве нет? Что остается мне, одинокой, беременной, лишенной всякой поддержки, кроме… кроме той, которую может дать кристалл? Кристалл! Может, еще есть выход?»
– Ну что ж, посмотрим, Домина Магна. – В душе девушки блеснул луч надежды. – Скоро я сообщу вам свое решение.
Жрица усмехнулась:
– Да, очень скоро, дитя мое. Очень скоро.
Самые сокровенные знания
Хранит в себе Магический кристалл,
И только он поможет королю
Возродить обескровленную Империю.
Девушка долго вглядывалась в мерцающие пророческие слова, высеченные на пьедестале. Этот завет выполнен, но почему ей все еще кажется, что миссия ее не вполне завершена? Какую тайну скрывает чудесная находка? И разве она добилась чего-то, вернув кристалл в такие же жестокие руки, как и те, что привели к его утрате?
Элайя чувствовала опустошенность и растерянность. Чего она достигла, пройдя через такие испытания? Только Ватис подсказал бы ей сейчас, что делать!
Девушку душили слезы. «Ах, Ватис, – подумала она, – ты мне так нужен! Все, что у меня осталось, – это твои слова утешения. А кстати, что именно он сказал?»
«Ищи ответа в своем собственном сердце… отважном и верном… только в этом вся наша надежда».
Неужели в ее власти решить эту проблему? Внезапно страхи девушки рассеялись. «Я найду ответ, чего бы мне это ни стоило!»
Слишком долго народы Империи не решались отстаивать правду и справедливость и уклонялись от выполнения долга. Поэтому не осталось идеалов, во имя которых живут и умирают. Ее мать, поняв это, выбрала единственно возможный путь. «Осмелюсь ли я сделать иной выбор или должна последовать ее примеру?»
Девушка обратила взор на Магический кристалл. Он поможет ей – в этом она теперь не сомневалась. Нужно только набраться мужества и смело посмотреть в лицо правде.
Камень замерцал, а затем засиял. На душе у Элайи полегчало, и она всецело положилась на мудрость кристалла. Время остановилось, когда Элайя вступила в общение с кристаллом. Он раскрыл перед ней всю безграничность познаний, показал прошлое, настоящее и будущее. Когда кристалл померк, Элайя вернулась в реальность – в Залу жертвоприношений.
Тирен окоченел, пролежав слишком долго на каменной плите. Ожидая возвращения Элайи, он думал о том, когда к нему вернется способность двигаться. Какая нелепость, что ему никогда не приходило в голову расспросить девушку о ее даре оказывать парализующее воздействие. Хоть бы она не пришла до того, как у него пройдет паралич! Только тогда можно на что-то надеяться.
К нему приблизилась Верховная жрица и, наклонившись к его уху, прошептала:
– Не мечтай о спасении, прекрасное молодое животное. Тебя ждет смерть, какое бы решение ни приняла Элайя. До сих пор не ясно лишь одно – выберет ли она тот вариант, который обречет на смерть и ее. Впрочем, это не важно, ибо в любом случае победа за мной.
Увидев ярость в глазах Тирена, Верховная жрица отступила.
Наконец массивная каменная дверь распахнулась, Сестры разом обернулись, и по Зале прокатился ропот: «Элайя».
Верховная жрица издала изумленный возглас. Элайя излучала мягкий свет. Магический кристалл на ее ладони озарил сумрачную Залу. Девушка приближалась к Верховной жрице, оставляя за собой полосы мерцающего света. Она подходила все ближе, и Сестры отступили назад, почтительно и низко кланяясь.
Старую костлявую жрицу, стоявшую возле Тирена, проняла дрожь. Она сжала кулаки, пытаясь одолеть внезапную слабость, но задрожала еще сильнее. И вот две женщины встретились лицом к лицу. Минуту, показавшуюся обеим вечностью, они стояли друг против друга, и их глаза метали молнии. Это была борьба не на жизнь, а на смерть – за любовь и за Аранию.
Тяжело вздохнув, Верховная жрица сделала шаг назад.
– Что… что со мной будет, дитя мое? – Дрожащим голосом спросила она. – Вспомни, сколько я сделала для тебя! Элайя подняла руку:
– Я помню все ваши деяния, но не для меня, а против меня. Пусть лучше кристалл решит вашу судьбу, ибо я поступила бы с вами, как вы того заслуживаете.
Элайя поднесла кристалл почти к самому лицу жрицы. Камень начал вращаться, и его грани отбрасывали сияющие всеми цветами радуги лучи на стены Залы. И тут все увидели, как Верховная жрица быстро тает в воздухе. Еще минута – и от нее осталась лишь одежда, из которой выполз паук, тотчас скрывшийся в темном углу.
Элайя обернулась к Тирену и погладила по щеке. В ее глазах светилась такая нежность, что Тирен понял: в этот миг он обрел все, на что отчаянно надеялся, – любовь и преданность обожаемой женщины.
Затем девушка повернулась к Сестрам, окружившим ее:
– Утрата Магического кристалла сказалась на всех нас, – заговорила она ясным сильным голосом, – самым плачевным образом.
Она с благоговением вспомнила слова Ватиса: «Однако пришло время искупить прегрешения, изменить все к лучшему. Следует наконец понять традиции, освященные сотнями циклов, и узнать их истоки, если мы хотим преодолеть хаос и научиться отличать хорошее от дурного».
Она продолжала:
– Значение Магического кристалла было столь велико, что никто посторонний не мог покуситься на него. Предательство совершилось здесь – Верховная жрица продала кристалл, душу Империи, чтобы стяжать еще большую власть. Так возникла традиция приносить в жертву мужчин. Сначала это было символическим актом ради возвращения кристалла, но со временем оно перешло в неистовую ненависть, зловещую месть предкам первого предателя – мужчины. Первоначальная цель мести забылась, и убиение всех аранийских мужчин превратилось в вопрос выживания на планете.
Уничтожение отцов наших детей – это наш величайший позор и плата за нашу зависимость от Магического кристалла. Но больше этого не будет! – взволнованно воскликнула Элайя. – Мы выберемся на свет из тьмы невежества. Магический кристалл вновь будет руководить нами. Так он сам сказал мне, и я обещаю это вам!
Сестры как зачарованные слушали ее. Элайя ощутила сострадание к ним. Ведь они не виноваты в том, что слепо придерживались этой варварской традиции!
Дружески улыбнувшись Сестрам, Элайя жестом отпустила их.
– Нам предстоит поговорить о многом, но не сейчас. Возвращайтесь к себе. Подумайте о моих словах, а завтра мы вернемся к этому.
Фигуры в черном одеянии одна за другой покинули Залу. Элайя вернулась к Тирену, положила ладони на лоб возлюбленного и усилием воли сняла паралич. Тирен сел. Увидев, что она отпрянула, он быстро схватил ее за руку.
– Куда ты? – удивился он. Она слегка улыбнулась.
– Никуда. Но я хочу спросить, что ты думаешь обо мне после того, как чуть не принял смерть от моей руки? – Ее глаза блестели от слез. – Если ты больше не захочешь видеть меня, я пойму. Но, – она приложила палец к его губам, – должна сообщить, что у меня есть для тебя еще один сюрприз, за который я не потребую ни платы, ни обязательств.
И Элайя коснулась кристаллом ошейника Тирена. Посыпались искры, и ошейник с громким щелчком раскрылся.
Тирен изумленно пощупал мозоль от ошейника, которая тут же начала сглаживаться. Он уже собирался отшвырнуть ошейник, когда Элайя подняла руку.
– Позволь мне сохранить его в память о нашей встрече.
– Ты говоришь так, словно тебе осталось на память лишь это. Разве кристалл сообщил тебе, что для меня в твоей жизни нет места? Даже если это и так, я заставлю его отказаться от этих слов.
Горячая слеза скатилась по щеке девушки.
– Нет, – прошептала она. – Кристалл никогда не поступил бы так жестоко. Просто я… полагала, что ты не захочешь видеть меня после того, что произошло.
– Элайя! – воскликнул Тирен. – Я люблю тебя, и ты нужна мне. Но найдется ли для меня место в твоей жизни теперь? С ошейником или без него, я изгой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Кристалл говорил о смерти и возрождении. И вот смерть готова взять свою жертву. Остается лишь сделать последний шаг.
Пение стало громче: Сестры явно желали укрепить ее дух. Выбор стал неизбежным. О, если бы в ту ночь в пещере Тирен знал, что его жизнь окажется в ее руках!
Элайя снова встретилась с ним взглядом. Тирен понимал, что она чувствует, как страдает, и был готов подчиниться ее решению.
Значит, он все еще любит ее!
– Нет! – закричала Элайя и отшвырнула кинжал. – Нет!
Кинжал скользнул по каменному полу и, ударившись о стену, распался на крошечные осколки. Пение смолкло.
Элайя с вызовом смотрела на Сестер сияющими, как алмазы, глазами.
– Вы не заставите меня убить его. Это несправедливо. Вы ничем не можете оправдать такой поступок. Ничем, слышите!
И, зарыдав, она упала Тирену на грудь. Тепло его тела и биение сердца понемногу успокоили ее. Но тут костлявые пальцы впились в ее плечи и потянули к себе.
– Пойдем, дитя мое, – сказала Верховная жрица. – Ты нездорова. Видимо, рано было требовать от тебя такого поступка. Путешествие на Карцер изнурило тебя больше, чем я полагала. – Она оттащила Элайю от жертвенного камня. – Пойдем со мной, поговорим. То, что я скажу, поможет тебе.
Тирен беспомощно следил глазами, как жрица уводит его любимую из зала. Он силился подняться, ибо боялся оставить девушку в когтях злобной фурии. Ведь в Элайе только что пробудилась совесть, которую так легко усыпить! Но его тело, всегда такое послушное, не повиновалось ему.
Верховная жрица повела Элайю в Святилище, и они молча шли там, где лишь накануне девушка торжественно шествовала с Магическим кристаллом.
Остановившись перед обсидиановым пьедесталом, они обе вгляделись в кристалл, но он был тусклым. Глядя на него, Элайя забыла о любви и страданиях. И вот камень понемногу засиял, хотя и не слишком ярко.
– Видишь, дитя мое, – заметила жрица. – Магический кристалл недоволен тобой. Пока ты не искупишь урон, нанесенный его достоинству, он не станет общаться с тобой.
Элайя озадаченно и печально взглянула на нее.
– Не… понимаю. Чем я и моя династия оскорбили его?
Верховная жрица глубоко вздохнула:
– Я надеялась избежать рассказа о том, как унизительно умерла твоя мать. Я рассчитывала уберечь и тебя от такого позора, в течение долгих циклов занимаясь тобой, но все было тщетно. Ты слишком эмоциональна, а поэтому мне не спасти тебя.
Элайя оперлась о черный каменный пьедестал:
– Так что же случилось с моей матерью? Почему она предала Аранию и кристалл? – спросила она. – Вы уклонялись от этого разговора слишком долго. Теперь вы должны рассказать мне все.
– Хочешь услышать об этом?
Маска холодности внезапно исчезла. Элайя впервые увидела в глазах жрицы зависть и ненависть. Но тут же ее лицо приняло обычное выражение.
Верховная жрица сухо рассмеялась:
– Так узнай же обо всем, хотя это не имеет смысла, если мой рассказ не заставит тебя выполнить долг. Твоя мать, – надменно произнесла она, – покончила с собой.
Увидев ужас девушки, жрица едва сдержала торжество.
– Да, это правда. Твоя мать, которую должны были короновать на царство в Арании, покончила с собой и оставила тебя сиротой.
– Но почему? Почему моя мать сделала это? Ведь я знаю, что она любила меня!
– Потому что Любовь к твоему отцу возобладала в ней над долгом перед тобой и народом. Ну как, тебе знакомы эти чувства?
На глазах охваченной смятением девушки выступили слезы:
– Я не помню отца. Но если он был жив, почему мать решилась на такой поступок?
– Он умер до твоего рождения, ибо твоя мать принесла его в жертву, проходя последнее Испытание Достоинства. Совершив это, твоя мать не нашла в себе мужества жить дальше. Она сделала роковую ошибку, влюбившись в мужчину, предназначенного только для зачатия. Принеся его в жертву, она впала в безумие и покончила с собой. – Верховная жрица помолчала. – Стало совершенно очевидно, – продолжала она, – что твоя мать не может править Аранией. Если бы она не покончила с собой, ее пришлось бы уничтожить. Я стала регентшей, ибо ты была слишком мала, чтобы царствовать. За долгие циклы воспитания я рассчитывала сделать из тебя правительницу, полностью подчиняющуюся мне. Я бы преуспела в этом, не свяжись ты с преступником.
Девушка ощутила негодование:
– Значит, вы никогда не собирались отдать бразды правления в мои руки? Я была бы просто вашей марионеткой? Когда я прибыла с Тиреном, вы поняли, что мы любим друг друга, и решили поскорее нас разлучить. И тут весьма кстати для вас подошло время последнего испытания! А именно это вам и было нужно – избавиться от Тирена! Но как поступите вы теперь, когда я знаю о вашем подлом плане и отказываюсь участвовать в нем?
– Как я поступлю? – усмехнулась жрица. – Очень просто: я исполню то, чего желала давно, – буду управлять Аранией. С тобой или без тебя, решать тебе. Если хочешь со временем надеть Корону кристалла, вернись в Зал жертвоприношений и убей своего возлюбленного. Ну а если нет – ты умрешь сама.
– Кто же позволит тебе причинить зло мне, будущей королеве?
– Закон сильнее любого правителя. Ты согласилась умереть, когда дала согласие пройти последнее Испытание Достоинства. Надеюсь, ты не забыла об этом?
Элайя замерла, вспомнив, как Верховная жрица объясняла ей условия ритуала.
– Итак, вы намерены погубить нас обоих – и Тирена, и меня, верно? Но кто тогда сможет вступить в общение с кристаллом? Ведь оба человека, наделенные этим даром, погибнут!
– Нет, я не уничтожу всех обладающих этим даром! Ты забыла о своем ребенке, который превзойдет тебя, ибо в нем благословенно сольются две королевские династические линии. Я не покончу с тобой немедленно, а подожду, пока ты родишь. После этого я обойдусь и без тебя, взяв кормилицу.
– Вы не посмеете!
– Неужто? Если ты не исполняешь свой долг, я обязана взять все в свои руки. Выбирай! Я оставлю тебя. Подумай о последствиях своего решения и не задерживайся. – В ее глазах промелькнуло что-то вроде сожаления. – Скажи, неужели он для тебя дороже жизни – твоей, ребенка, твоего народа?
Элайю охватила ярость. «Да эта отвратительная старуха ведет себя так, будто уже добилась своего! А впрочем, разве нет? Что остается мне, одинокой, беременной, лишенной всякой поддержки, кроме… кроме той, которую может дать кристалл? Кристалл! Может, еще есть выход?»
– Ну что ж, посмотрим, Домина Магна. – В душе девушки блеснул луч надежды. – Скоро я сообщу вам свое решение.
Жрица усмехнулась:
– Да, очень скоро, дитя мое. Очень скоро.
Самые сокровенные знания
Хранит в себе Магический кристалл,
И только он поможет королю
Возродить обескровленную Империю.
Девушка долго вглядывалась в мерцающие пророческие слова, высеченные на пьедестале. Этот завет выполнен, но почему ей все еще кажется, что миссия ее не вполне завершена? Какую тайну скрывает чудесная находка? И разве она добилась чего-то, вернув кристалл в такие же жестокие руки, как и те, что привели к его утрате?
Элайя чувствовала опустошенность и растерянность. Чего она достигла, пройдя через такие испытания? Только Ватис подсказал бы ей сейчас, что делать!
Девушку душили слезы. «Ах, Ватис, – подумала она, – ты мне так нужен! Все, что у меня осталось, – это твои слова утешения. А кстати, что именно он сказал?»
«Ищи ответа в своем собственном сердце… отважном и верном… только в этом вся наша надежда».
Неужели в ее власти решить эту проблему? Внезапно страхи девушки рассеялись. «Я найду ответ, чего бы мне это ни стоило!»
Слишком долго народы Империи не решались отстаивать правду и справедливость и уклонялись от выполнения долга. Поэтому не осталось идеалов, во имя которых живут и умирают. Ее мать, поняв это, выбрала единственно возможный путь. «Осмелюсь ли я сделать иной выбор или должна последовать ее примеру?»
Девушка обратила взор на Магический кристалл. Он поможет ей – в этом она теперь не сомневалась. Нужно только набраться мужества и смело посмотреть в лицо правде.
Камень замерцал, а затем засиял. На душе у Элайи полегчало, и она всецело положилась на мудрость кристалла. Время остановилось, когда Элайя вступила в общение с кристаллом. Он раскрыл перед ней всю безграничность познаний, показал прошлое, настоящее и будущее. Когда кристалл померк, Элайя вернулась в реальность – в Залу жертвоприношений.
Тирен окоченел, пролежав слишком долго на каменной плите. Ожидая возвращения Элайи, он думал о том, когда к нему вернется способность двигаться. Какая нелепость, что ему никогда не приходило в голову расспросить девушку о ее даре оказывать парализующее воздействие. Хоть бы она не пришла до того, как у него пройдет паралич! Только тогда можно на что-то надеяться.
К нему приблизилась Верховная жрица и, наклонившись к его уху, прошептала:
– Не мечтай о спасении, прекрасное молодое животное. Тебя ждет смерть, какое бы решение ни приняла Элайя. До сих пор не ясно лишь одно – выберет ли она тот вариант, который обречет на смерть и ее. Впрочем, это не важно, ибо в любом случае победа за мной.
Увидев ярость в глазах Тирена, Верховная жрица отступила.
Наконец массивная каменная дверь распахнулась, Сестры разом обернулись, и по Зале прокатился ропот: «Элайя».
Верховная жрица издала изумленный возглас. Элайя излучала мягкий свет. Магический кристалл на ее ладони озарил сумрачную Залу. Девушка приближалась к Верховной жрице, оставляя за собой полосы мерцающего света. Она подходила все ближе, и Сестры отступили назад, почтительно и низко кланяясь.
Старую костлявую жрицу, стоявшую возле Тирена, проняла дрожь. Она сжала кулаки, пытаясь одолеть внезапную слабость, но задрожала еще сильнее. И вот две женщины встретились лицом к лицу. Минуту, показавшуюся обеим вечностью, они стояли друг против друга, и их глаза метали молнии. Это была борьба не на жизнь, а на смерть – за любовь и за Аранию.
Тяжело вздохнув, Верховная жрица сделала шаг назад.
– Что… что со мной будет, дитя мое? – Дрожащим голосом спросила она. – Вспомни, сколько я сделала для тебя! Элайя подняла руку:
– Я помню все ваши деяния, но не для меня, а против меня. Пусть лучше кристалл решит вашу судьбу, ибо я поступила бы с вами, как вы того заслуживаете.
Элайя поднесла кристалл почти к самому лицу жрицы. Камень начал вращаться, и его грани отбрасывали сияющие всеми цветами радуги лучи на стены Залы. И тут все увидели, как Верховная жрица быстро тает в воздухе. Еще минута – и от нее осталась лишь одежда, из которой выполз паук, тотчас скрывшийся в темном углу.
Элайя обернулась к Тирену и погладила по щеке. В ее глазах светилась такая нежность, что Тирен понял: в этот миг он обрел все, на что отчаянно надеялся, – любовь и преданность обожаемой женщины.
Затем девушка повернулась к Сестрам, окружившим ее:
– Утрата Магического кристалла сказалась на всех нас, – заговорила она ясным сильным голосом, – самым плачевным образом.
Она с благоговением вспомнила слова Ватиса: «Однако пришло время искупить прегрешения, изменить все к лучшему. Следует наконец понять традиции, освященные сотнями циклов, и узнать их истоки, если мы хотим преодолеть хаос и научиться отличать хорошее от дурного».
Она продолжала:
– Значение Магического кристалла было столь велико, что никто посторонний не мог покуситься на него. Предательство совершилось здесь – Верховная жрица продала кристалл, душу Империи, чтобы стяжать еще большую власть. Так возникла традиция приносить в жертву мужчин. Сначала это было символическим актом ради возвращения кристалла, но со временем оно перешло в неистовую ненависть, зловещую месть предкам первого предателя – мужчины. Первоначальная цель мести забылась, и убиение всех аранийских мужчин превратилось в вопрос выживания на планете.
Уничтожение отцов наших детей – это наш величайший позор и плата за нашу зависимость от Магического кристалла. Но больше этого не будет! – взволнованно воскликнула Элайя. – Мы выберемся на свет из тьмы невежества. Магический кристалл вновь будет руководить нами. Так он сам сказал мне, и я обещаю это вам!
Сестры как зачарованные слушали ее. Элайя ощутила сострадание к ним. Ведь они не виноваты в том, что слепо придерживались этой варварской традиции!
Дружески улыбнувшись Сестрам, Элайя жестом отпустила их.
– Нам предстоит поговорить о многом, но не сейчас. Возвращайтесь к себе. Подумайте о моих словах, а завтра мы вернемся к этому.
Фигуры в черном одеянии одна за другой покинули Залу. Элайя вернулась к Тирену, положила ладони на лоб возлюбленного и усилием воли сняла паралич. Тирен сел. Увидев, что она отпрянула, он быстро схватил ее за руку.
– Куда ты? – удивился он. Она слегка улыбнулась.
– Никуда. Но я хочу спросить, что ты думаешь обо мне после того, как чуть не принял смерть от моей руки? – Ее глаза блестели от слез. – Если ты больше не захочешь видеть меня, я пойму. Но, – она приложила палец к его губам, – должна сообщить, что у меня есть для тебя еще один сюрприз, за который я не потребую ни платы, ни обязательств.
И Элайя коснулась кристаллом ошейника Тирена. Посыпались искры, и ошейник с громким щелчком раскрылся.
Тирен изумленно пощупал мозоль от ошейника, которая тут же начала сглаживаться. Он уже собирался отшвырнуть ошейник, когда Элайя подняла руку.
– Позволь мне сохранить его в память о нашей встрече.
– Ты говоришь так, словно тебе осталось на память лишь это. Разве кристалл сообщил тебе, что для меня в твоей жизни нет места? Даже если это и так, я заставлю его отказаться от этих слов.
Горячая слеза скатилась по щеке девушки.
– Нет, – прошептала она. – Кристалл никогда не поступил бы так жестоко. Просто я… полагала, что ты не захочешь видеть меня после того, что произошло.
– Элайя! – воскликнул Тирен. – Я люблю тебя, и ты нужна мне. Но найдется ли для меня место в твоей жизни теперь? С ошейником или без него, я изгой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28