У нее
ослабели колени.
- Беги, Юта, спасайся!
Ей показалось, что она слышит голос Остина.
По-прежнему удерживая шляпку двумя руками, Юта сорвалась с места в
полной уверенности, что не остановится уже никогда.
Она неслась по опустевшей площади, неслась вслепую, и ее преследовал
волнами накатывающий запах. Она спотыкалась о брошенные сумки, флаги
и погремушки, а над ней кружил, заполняя собой все небо, чудовищный
крылатый ящер - дракон.
- Юта-а!
Она увидела Остина.
Он несся к ней огромными скачками, широко раскрыв рот, но крик его
тут же уносило ветром.
Юта повернула было ему навстречу, но Остин вдруг оказался внизу,
под ней. Она какое-то время видела его запрокинутое лицо, искаженное
страхом, распахнутый ворот рубашки и камушек-талисман на золотой цепочке,
но потом площадь вдруг опрокинулась, как блюдо, и Остин сделался
маленьким, как фарфоровый рыбак на голубой шляпке.
Юта увидела сверху дворец, парк, площадь и улицы, мечущихся в панике
людей...
Крепко удерживаемая в когтях дракона, принцесса Юта уносилась все
дальше и дальше от дома, увлекаемая неведомо куда отвратительным чудовищем.
Тогда она закричала - но никто ее не услышал.


II

Скалится призрак моих неудач.
Сам себе лекарь.
И сам - палач.
Арм-Анн

* * *

Ледяной ветер поднебесья хлестал Юте в лицо, забивался в гортань и
перехватывал дыхание; пышные юбки хлопали, как ослабевшие паруса, и били
по бешено молотящим в воздухе ногам. Она потеряла сначала одну туфлю,
потом другую. Когти дракона сжимали ее, словно стальные обручи,
больно давили на ребра и не давали вывернуться.
Встало на дыбы ослепительно голубое небо, вспыхнуло и погасло
солнце, медленно и как бы нехотя повернулась внизу земля. Снова небо;
Юта орала, срывая голос, и вырывалась изо всех сил.
Поля складывались мозаикой - желтый квадратик к черному. "Лоскутное
одеяло", - мелькнуло где-то на краю Ютиного сознания. Голубой змейкой
извивалась речушка, а там, дальше, синей дугой вставало море.
Ветер сносил прочь пронзительный драконий запах; поворачивая голову,
она видела невысоко над собой коричневую чешую и мерно взмахивающие
перепончатые крылья.
Снова небо, белое беззаботное облачко, горизонт, и небо опять...
Юта дернулась, ссаживая бока о стискивающие ее когти, извернулась и изо
всей силы ударила ногами по жесткой мускулистой лапе. Дракон не обратил
на это никакого внимания.
Сжав зубы, глубоко вдохнув, Юта заставила себя расслабиться.
Она безвольно обвисла в удерживающих ее когтях, зажмурившись и
считая про себя: пятнадцать, шестнадцать...
Когти дрогнули.
Дракон, видимо, решил, что жертва задохнулась, и ослабил хватку.
Чуть-чуть.
Этого чуть-чуть Юте хватило. Рванувшись из последних сил, отчаяно
оттолкнувшись локтями и коленями, она вывалилась-таки в пустое небо.
Казалось, она оглохла - вокруг встала стена ревущего ветра, юбки
захлестнули Юту с головой, и когда она снова увидела землю - непонятно,
вверху или внизу - земля была уже намного ближе.
Растопырившись и замерев, как зимняя лягушка в толще озерного
льда, забыв от ужаса даже зажмурить глаза, Юта летела, падала, проваливалась
в воздушную яму; в следующие несколько мгновений земля стремительно
потеряла сходство с лоскутным одеялом и бросилась ей в лицо.
На некоторое время ее сознание помутилось. Ощутив толчок и внезапную
боль, она решила было, что уже разбилась насмерть и лежит, окровавленная,
где-нибудь в поле; но ветер все так же трепал ее платье и волосы,
и, приоткрыв глаза, она увидела, как земля удаляется.
В последнюю секунду дракон подхватил выскользнувшую жертву, и теперь
его когти сжимали Юту еще крепче, еще больнее впивались в ребра и
не давали продохнуть. Впрочем, у принцессы уже не было сил бороться - она
только слабо возилась, тщетно пытаясь разжать чудовищные когти. Это
причиняло больше неудобств ей самой, нежели дракону, но Юта не сдавалась,
сучила ногами и, изогнувшись, пыталась укусить покрытую мелкой
чешуей лапу.
Сквозь туман, вставший у нее перед глазами, она видела все же, как
поля внизу сменились густыми лесами, где ни дороги, ни просеки; временами
она впадала в беспамятство, а тем временем леса сменились каменистой
равниной, потом встали серые с прозеленью скалы, о которые разбивался
прибой - дракон занес Юту на морской берег.
Юта видела узкой косой выдающийся в море скалистый гребень, заканчивающийся
огромной, странной формы горой; дракон резко свернул, и Юта
поняла в ужасе, что это на самом деле замок - полуразрушенный замок,
угнездившийся в скалах. Неровные башни торчали подобно гнилым зубам;
дракон стал опускаться кругами, будто давая Юте возможность рассмотреть
покосившийся подъемный мост, слепые окна-бойницы и круглую черную дыру - вход
в тоннель, ворота для дракона.
При виде тоннеля силы Юты мгновенно удесятерились - она рвалась и
сопротивлялась, как дикая кошка; дракон зашипел и ринулся в черную дыру.
Рот и нос Юты моментально наполнились пеплом и копотью, лишив ее
возможности кричать. Задержись дракон на мгновение в тоннеле - и она
наверняка задохнулась бы, но ящер, молниеносно миновав совершенно черный
коридор, ворвался в ярко освещенное помещение.
Тут страшные когти наконец разжались, и Юта почувствовала босыми
ступнями холод каменных плит.
Не удержавшись на ногах, она села на пол и огляделась, как во сне.
Круглый зал размерами и убранством был под стать дракону; через
неправильной формы отверстие в потолке падал широкий солнечный луч.
В центре зала привиделось Юте громоздкое сооружение - стол, похожий
одновременно и на алтарь, и на жертвенник. В центре его выпирал заостренный
железный шип, а у подножия - Юта похолодела - горой лежали
невиданные, отвратительные инструменты, вызвавшие в спутанном сознании
пленницы образ не то лавки мясника, не то камеры пыток. Затуманенный
Ютин взгляд не мог различить уже, что там еще грудами свалено в отдаленном
темном конце зала; за ее спиной удовлетворенно зашипел ящер.
Конец принцессы Юты оказался страшнее самых страшных сказок.
Издав короткий сдавленный крик, жертва дракона лишилась сознания.

¤ * *

Перед глазами ее плясали желтые огоньки. Она полулежала на мягком,
ее окружали тепло и тишина.
Горгулья, какой отвратительный сон!
Она потянулась, не открывая глаз.
Где она? Не похоже, чтобы в своей привычной постели. Может быть,
она снова задремала над книжкой в любимом мамином кресле?
Мама вышивала шелком сюжет старинной легенды о девушке, похищенной...
Драконом?!
Она открыла глаза и села.
В просторном зале было достаточно светло; догорали поленья в камине,
и Юта действительно сидела в кресле - но совершенно незнакомом, изрядно
вытертом и таком большом, что в нем могло поместиться еще полдесятка
принцесс. Прямо перед собой она увидела стол, до краев уставленный
тусклыми винными бутылками, по другую сторону стола - горгулья! - в
таком же кресле восседал совершенно незнакомый мужчина, темноволосый,
худощавый, со страдальческой складкой между сдвинутыми бровями.
Склонив голову на плечо, он не то раздумывал о чем-то, не то дремал.
Совершенно сбитая с толку, Юта некоторое время сидела тихо, пытаясь
вспомнить, что произошло, как она сюда попала, и, главное, кто этот
незнакомец, имеющий дерзость находиться наедине со спящей принцессой?
Может быть, она заболела, и это - врач?
Мысли ее путались; она не могла довести до конца ни одну цепочку
рассуждений, и, отчаявшись в конце концов, решилась разлепить губы и
тихонько позвать:
- Эй...
Незнакомец поднял голову.
У него были совершенно трагические, усталые глаза - как показалось
Юте, темно-зеленые. Увидев, что принцесса проснулась, он не выразил ни
радости, ни хотя бы заинтересованности.
Некоторое время они смотрели друг на друга - незнакомец угрюмо,
Юта - со все нарастающим смятением.
Наконец, незнакомец со вздохом подался вперед и поставил на стол
пустой стакан, который все это время держал в руке.
Юта спросила шепотом:
- Вы - доктор?
Незнакомец криво усмехнулся, и Юта поняла - нет, он не доктор.
Раздосадованная собственной робостью, она спросила громче и решительнее:
- Так кто же вы, горгулья, такой и что вы здесь делаете?
Незнакомец уставился на нее озадаченно, потом протянул руку к ближайшей
пузатой бутылке и наполнил из нее свой стакан. Отхлебнул, поморщился,
снова устало взглянул на Юту. Поднял брови:
- Хороший вопрос... Вы что же, совсем ничего не помните, принцесса?
Голос его был чуть хрипловат - Юта могла поклясться, что никогда
не слышала его раньше.
Незнакомец между тем поднялся, причем с видимым усилием - наверное,
он уже достаточно много выпил.
- Разрешите вам напомнить, принцесса, - он странно усмехнулся, - разрешите
вам напомнить, что вас похитил дракон.
Юта похолодела.
- Нет, - пробормотала она дрогнувшим голосом, - мне только приснилось,
что меня похитил дракон.
Незнакомец поднял глаза к потолку:
- Хорошо. А до этого вам приснилось, что вы были на карнавале... В
синей шляпке с лодочкой, ведь так? - и он уставился на Юту в упор.
Спина Юты, нос и ладони мгновенно покрылись испариной.
Она вспомнила резкий драконий запах, пеструю землю, плывущую далеко
внизу, ветер поднебесья, замок на скалистой стрелке, выдающейся в
море... Было или привиделось?
Под насмешливым взглядом незнакомца она обнаружила вдруг, что сидит
босая, что ребра ее ноют, а кулаки, молотившие по жесткой чешуе,
покрыты ссадинами.
- Горгулья... - пробормотала она потрясенно.
Незнакомец фыркнул.
Постойте-ка, подумала Юта, а страшный зал с отвратительными орудиями,
зал, куда приволок ее ящер - он тоже был? Или это уже бред?
Но если дракон действительно принес ее в замок, чтобы съесть, и
если он не съел ее, а вот она сидит живая, не значит ли это...
Она совершенно другими глазами взглянула на незнакомца, который
стоял перед ней, покачиваясь и ухватившись для верности рукой за спинку
кресла.
Страшно подумать, как опасен для человека поединок с драконом. Не
удивительно, что рыцарь, одолевший ящера, столько пьет.
- Я не забуду, - сказала Юта дрожащим голосом. - Вы увидите, что я
могу быть благодарной. Вы уже знаете, я принцесса... Вы, наверное, видели
меня на карнавале в этой злополучной шляпке... Да, конечно, вы были
там и видели, как отвратительный ящер... смрадный дракон, как он похитил
меня...
Незнакомец смотрел на нее во все глаза.
- Вы благороднейший и доблестнейший рыцарь, - продолжала Юта, все
более воодушевляясь. - Я отблагодарю вас по-королевски... Мой отец, король
Верхней Конты, выполнит любое желание человека, спасшего его дочь
из лап... из гадких лап... - она готова была заплакать или зааплодировать.
- О чем вы? - спросил незнакомец глухо.
- Но ведь это вы спасли меня? - Юта широко улыбнулась, отчего ее
большой рот растянулся до ушей. Незнакомец отвернулся.
- Но ведь вы? - повторила Юта растерянно и немного обиженно.
Незнакомец глянул на нее исподлобья, и во взгляде его она прочла
нарастающее раздражение:
- Я - спас?
Юта кивнула:
- Из лап чудовища... Извините, если я не то сказала, но ведь
кто-то же меня освободил!
Незнакомец осторожно поставил на стол опустевший стакан.
В то же мгновение тяжелое кресло, в котором он сидел за несколько
минут до того, отлетело в сторону, как перышко. Незнакомец вдруг вырос
под сводчатый потолок, выгнулся дугой, вскинул руки, из которых тут же
выросли огромные перепончатые крылья. Вместо головы его на плечах уже
сидела увенчанная костистым гребнем, снабженная зубастой пастью башка,
а по плитам пола постукивал невесть откуда взявшийся чешуйчатый хвост.
Однако раньше, чем старый Ютин знакомец, дракон, закончил свою метаморфозу,
несчастная принцесса глубоко и надолго погрузилась в забытье.

¤ * *

Он привык называть себя Арманом, хотя имя его было Арм-Анн, и в
звучании этого имени эхом отзывались все двести поколений его предков - могущественных
драконов-оборотней, чьи имена хранила каменная летопись
подземного зала. Одиночество его, длившееся два столетия, наполнено было
их присутствием - каждый раз, спускаясь с факелом в недра замка, он
ощущал на себе взгляды бесчисленных горящих глаз.
Разве самый последний листочек на дереве не есть посланец корней?
Бесконечно свободные в небе и на земле, неукротимые и почти неуязвимые - предки
его были тем не менее рабами Закона, и несли свое
рабство с радостью, и считали его привилегией.
Тысячелетиями они гордо выполняли ритуал, дающий им право бестрепетно
смотреть в глаза соплеменникам. Они жили и умирали в согласии с
собой, в мире со своими родичами и почитаемые потомством.
Не раз, щурясь от факельного дыма, проводя рукой по каменным письменам,
Арман читал, с трудом разбирая знаки и слова:
"Юное существо, дева... венценосная добыча... украшение твоего
промысла... Да укрепит тебя жизнью своей, и радостью, и младостью...
Преуспей в промысле и выполни Ритуал, и поднимись к звездам, и жар гортани
твоей сравнится с солнечным пламенем..."
Тысячелетиями драконы похищали юных пленниц из людских поселений - принцесс,
дочерей воевод и вождей, великих и малых властителей.
В ритуальной комнате - круглом зале с отверстием в потолке - огнедышащие
ящеры торжественно вкушали добычу.
Множество раз Арман брался читать описание этой трапезы, но так ни
разу и не добрался до конца. Стена же покрылась таким толстым слоем факельной
копоти, что знаки невозможно стало различить.
Однажды, как повествует летопись, пленнице удалось спастись - ее
вызволил богатырь-колдун, вступивший в схватку с ящером и одолевший
его.
С тех пор ритуал изменился - несколько уязвленные драконы уже не
расправлялись с пленницами немедленно, но заточали их в башню, будто бы
бросая вызов возможным освободителям.
1 2 3 4 5