.. людей лечит мой отец, а не я.
– Послушай, мне ничего не надо от тебя – я хочу лишь, чтобы ты вот так лежала рядом со мной. – Генри взял ее руку и поцеловал. – Я чувствую, что становлюсь сильнее с каждой минутой, когда ты рядом.
Опий начал действовать, и речь Генри замедлилась.
– Я так рада, что могу быть с тобой, – призналась Люси.
– Правда?
– Конечно.
– Тогда покажи, насколько ты рада. Поцелуй меня. – Генри казалось, что он все больше пьянеет – ли от опия, то ли от ее присутствия.
– Я не думаю, что...
– Поцелуй меня, – настойчиво повторил Генри.
– Но твоя сестра в соседней комнате, и мать внизу... Кто-то из них может зайти сюда в любой момент, и тогда...
Маркиз не дал Люси договорить: он обхватил ее голову и принялся нежно ласкать языком ее губы, то приостанавливаясь, то с новой силой прижимаясь к ее чувственному рту, однако вскоре у него закружилась голова, и он со стоном откинулся на подушки.
И тогда Люси нежно поцеловала его в лоб.
«Господи, я так ее люблю, что это может оказаться смертельно опасным!»
– Теперь отдыхай. – Люси ласково погладила его по щеке. – Я полежу рядом с тобой, пока ты не уснешь, а потом мне придется уйти. Бедный Колин уже, наверное, совсем замерз там, на лужайке...
Генри кивнул и снова прижал ее к себе.
– Твой брат? – сонно пробормотал он.
– Да, мой брат.
Люси прильнула к нему, ее рука нежно гладила его волосы. Генри хотелось крепко обнять ее, сказать ей, как сильно он ее любит и как мало значит для него ее происхождение. Но все это потом, а сейчас он просто чертовски устал. Его глаза закрылись сами собой. Еще некоторое время он изо всех сил боролся со сном, желая продлить драгоценные минуты свидания с Люси...
Когда маркиз все же открыл глаза, утреннее солнце уже светило в открытое окно и занавески трепетали от легкого дуновения ветра. Люси рядом не было, однако едва Генри приблизил лицо к подушке, как сразу ощутил знакомый запах – запах лаванды.
Глава 24
– Мисс Аббингтон, очень рада видеть вас! – Быстро войдя в гостиную, леди Уортингтон сразу направилась к Люси и взяла ее за руку.
– У меня просто нет слов! Я так благодарна вам за то, что вы позволили мне прийти сегодня. – Люси с откровенной симпатией улыбнулась Элеанор. Что бы ни случилось в будущем, подумала она, ей никогда не забыть доброту этой замечательной женщины.
– Давайте не будем тратить драгоценные минуты на разговоры. Лучше я провожу вас прямо к брату. Не знаю, чем вы его околдовали, но Генри заметно поправился с тех пор, как я вас видела в последний раз: к нему вернулся аппетит, и он уже встает с постели.
Люси прошла за баронессой в мраморный холл и вверх по лестнице, все это время улыбка не сходила с ее лица. Она не могла поверить, что наконец идет к Генри при свете дня.
– Врач говорит, что уже на следующей неделе Генри сможет гулять в саду...
Они подошли к тяжелой резной двери, и леди Уортингтон осторожно постучала.
– Входи, сестра, – раздался из-за двери голос маркиза. Генри стоял у окна спиной к вошедшим, на нем были белая рубашка и просторные коричневые штаны.
– Кажется, погода меняется. Осень придет, и мы даже не заметим, верно, Элеанор?
Леди Уортингтон негромко кашлянула:
– Генри, у тебя гость.
Маркиз обернулся, и его лицо расплылось в улыбке. Не отрываясь он смотрел на Люси, с опущенным взглядом стоявшую рядом с его сестрой.
– Просто глазам не верю. А куда же подевалась моя стража? – Он попытался заглянуть через плечо сестры.
– Мать с утра у портнихи, так что я с чистой совестью могу оставить вас вдвоем. Пусть мисс Аббингтон поухаживает за тобой пару часов. – Элеанор поспешно вышла и закрыла за собой дверь, после чего Люси услышала стук удаляющихся шагов.
– Бедная сестра. – Генри, вздохнув, покачал головой. – Ей со мной стало так тяжело, да и я уже устал быть инвалидом.
– Ну вот, а теперь я поухаживаю за вами, – бодро сказала Люси. – Что вам подать? Стакан воды?
– Не надо воды. Может быть, вы оботрете меня губкой?
Люси улыбнулась:
– Милорд, вы рискуете вашей внезапной удачей.
– Ну тогда просто подойди и позволь обнять тебя. – Генри протянул ей руку, и Люси послушно приняла приглашение.
Генри обнял ее за талию, и они, стоя в тишине, молча смотрели на прекрасный день за окном. При этом Люси чувствовала себя так, будто ее обдала волна абсолютного счастья: она готова была вечно стоять вот так у окна и смотреть, как проплывают за окном причудливые облака.
Она прильнула к Генри.
– Это мое любимое время года. – Генри первым нарушил тишину.
– Правда? – Люси с замиранием сердца смотрела на его профиль, любуясь благородным носом, полными губами, сильным мужественным подбородком.
Маркиз кивнул и взял ее руку, их пальцы переплелись.
– Когда я был маленьким, у нас в деревне каждую осень проходили ярмарки. Тогда все возвращались из города, и я не понимаю, почему прекратили делать это сейчас, – он взглянул на Люси и улыбнулся, – может быть, я когда-нибудь продолжу эту традицию.
– Что ж, звучит неплохо.
Взгляд Генри приобрел задумчивое выражение.
– Видишь ли, это всегда давало местной знати возможность общаться с простым населением. Увидев, как их дети играют вместе, они, вероятно, поймут, почему образование необходимо абсолютно всем.
– Да, я знаю, и лорд Роузмор тоже полностью с тобой согласен. Может, эти мероприятия в деревне помогут тебе и в парламенте.
– Ты права, я поговорю с лордом Роузмором сразу, как только он вернется из Лондона.
– Роузморы уже вернулись вчера, и к тому же с прекрасными новостями.
– И с какими же? – Генри с любопытством посмотрел на Люси.
– Сюзанна помолвлена с мистером Ричардом Мерриллом.
– Неужели? Они, наверное, очень этим довольны...
– Я бы сказала, что они в восторге. Это и в самом деле прекрасная пара. Они встретились в доме твоей сестры и с тех пор неразлучны. Я останусь на их свадьбу, а потом... – голос Люси дрогнул, – а потом мне придется вернуться домой.
Генри не отводил взгляд от окна.
– Как тебе Ковингтон-Холл?
– О, он просто великолепен. – Люси и в самом деле никогда еще не приходилось видеть столь впечатляющего здания.
Кивнув, Генри взял Люси за руку, собираясь что-то сказать, как вдруг из-за двери донесся пронзительный женский голос:
– А я уже почти доехала до города и тут вдруг поняла, что забыла сумочку! Ну конечно, вот она. Генри, дорогой, как ты себя чувствуешь?
Люси в панике посмотрела на маркиза.
Господи, только не сейчас!
Однако молитвы Люси не были услышаны: дверь стремительно распахнулась, и в комнату вошла леди Мэндвилл. Выражение глубочайшего удивления на ее лице тут же сменилось яростью.
– Ах ты, маленькая потаскуха! – гневно воскликнула она. – Да как ты посмела пробраться сюда? Убирайся вон немедленно, иначе я...
– Нет, мама, это тебе придется уйти! – Выпустив руку Люси, маркиз решительным шагом направился к матери.
– Что за чушь ты несешь? – Глаза леди Мэндвилл угрожающе сузились. – Это мой дом, надеюсь, ты еще не забыл об этом?
– Это мой дом, мама, и если тебя нервирует присутствие Люси, я предлагаю тебе немедленно удалиться.
– Что ты хочешь этим сказать? Неужели ты выбираешь эту... эту оборванку, а не родную мать, твою плоть и кровь?
Генри энергично закивал:
– Именно это я и имею в виду.
Люси не могла произнести ни слова – она просто стояла у окна и пыталась понять, почему раньше леди Мэндвилл казалась ей симпатичной. Сейчас, с искаженным лицом, эта женщина вызывала в ней откровенное отвращение.
– И что же мне сказать лорду Корнингу? Что его будущий зять флиртует с деревенской простушкой, пока леди Хелена скучает в городе?
– Мне абсолютно безразлично, что ты скажешь лорду Корнингу, и запомни, я не женюсь на леди Хелене. Хотя мы с лордом Корнингом говорили о такой возможности, но никогда не договаривались наверняка. Кроме того, прежде чем уехать из Лондона, я навестил лорда Корнинга и сказал ему о своих намерениях, имея в виду Люси, разумеется.
Сердце Люси затрепетало, все тело ее наполнилось облегчением и радостью, тогда как леди Мэндвилл, напротив, побледнела и затряслась от ярости.
– Слабак! Ты ничем не лучше своего дурного отца, – выкрикнула она, – тебе могла достаться любимица общества леди Хелена со всем ее огромным приданым, а если даже не она, то леди Шарлотта! В твоих руках были самые прекрасные девушки из общества, но нет – ты выбрал эту никчемную замарашку!
Люси непроизвольно прижалась к окну, когда леди Мэндвилл посмотрела на нее взглядом, полным ненависти и отвращения.
– Ну и дурак же ты, Генри Эштон! Я сделала все, чтобы оградить тебя от нее. После несчастного случая Элеанор настояла на том, чтобы написать ей, а я предложила помочь отправить письмо, после чего бросила письмо в огонь, где ему и место.
Взревев от злости, Генри с такой силой ударил ногой стул, что тот тут же разлетелся на части.
– Как ты посмела, мама! – выкрикнул он.
Люси посмотрела на дверь: там, держась за ручку, неподвижно стояла леди Уортингтон; щеки ее пылали.
– А ты, Элеанор, как ты могла послать за ней?! – она к дочери. – Разве я тебе не говорила? Ты что, хочешь, чтобы наш титул Мэндвиллов так и остался никому не известным или, еще хуже, его запятнало это ничтожество?
– Мисс Аббингтон прекрасная девушка, – спокойно парировала леди Уортингтон, – а если кто и может запятнать наш род, так это ты.
– Убирайся с глаз моих, – Генри угрожающе наступал на мать, руки его сжались в кулаки, – клянусь, тебе лучше убраться немедленно, иначе я...
– Генри, не надо. Твоя рана. – Леди Уортингтон протянула руки к брату. – Она сейчас уйдет сама.
– Ну нет, вы не отделаетесь от меня так просто, – проскрипела сквозь зубы леди Мэндвилл.
– Неужели? – Маркиз внезапно успокоился, и теперь в его голосе звучало откровенное презрение. – Как раз наоборот. Ты прямо сейчас уберешься из этого дома.
– Пойдем, я помогу тебе собрать чемоданы, – холодно предложила Элеанор.
Некоторое время леди Мэндвилл недоверчиво смотрела то на сына, то на дочь, и ярость не сходила с ее лица.
– Ты еще пожалеешь, Генри. Запомни мои слова. – Она вдруг резко повернулась и пулей выскочила из комнаты.
– Простите, мисс Аббингтон, – извинилась Элеанор, – я должна убедиться, что это не спектакль. – Вздохнув, она направилась вслед за матерью.
Генри по-прежнему стоял у двери, а Люси прижималась к окну, и еще с минуту они неподвижно смотрели друг на друга. Вдруг Генри, не говоря ни слова, широко распахнул объятия, и Люси тут же бросилась к нему. Забыв обо всем, они замерли, обнявшись, слушая, как их сердца бьются в такт.
– Кажется, теперь мы действительно остались совсем одни, – наконец с облегчением произнес Генри.
Люси довольно улыбнулась.
– Вот и хорошо, – решительно сказала она. – Теперь ты можешь поцеловать меня.
– Но ты же понимаешь, что тогда твоей репутации окончательно придет конец. Дверь распахнута, и слуги, между прочим, уже шепчутся.
Люси пожала плечами:
– Удивительно, но мне это абсолютно все равно.
– Правда? – Маркиз прижал ее к Себе, и их тела слились воедино. Затем Генри наклонился к ней и нежно поцеловал, лаская ее щеки, подбородок, шею... В этот миг Люси особенно страстно любила этого мужчину, любила отчаянно и безоглядно. Он раскрасил ее мир радужными красками и даже солнце заставил светить ярче.
Как будто прочитав ее мысли, Генри прижал руку к сердцу и воскликнул:
– Я люблю тебя, Люси Аббингтон, так сильно, что это может ранить. – Он опустился на одно колено и взял ее за руку. – Я восхищаюсь тобой и хочу лишь одного – любить тебя до самой своей смерти. – Он поцеловал руку Люси. – Пожалуйста, скажи что-нибудь: я не выдержу больше и секунды, не узнав, чувствуешь ли ты то же.
Внезапно слезы рекой хлынули из глаз Люси. Наконец-то она слышит те слова, которые так долго хотела услышать. Она не могла думать, не могла говорить, потому что в этот момент самые необычные чувства переполняли ее.
Генри неловко поднялся и выпустил ее руку. Он стоял, переминаясь с ноги на ногу, пока Люси пыталась найти нужные слова.
Взяв руку Генри, Люси приложила ее к своему сердцу.
– Я люблю тебя, Генри. Я и представить себе не могла, что смогу так полюбить. Господи, когда мне показалось, что я теряю тебя... – Она яростно закачала головой. – Боюсь, я просто не смогла бы этого вынести.
Генри крепко обнял ее, приложил ее голову к своему сердцу и поцеловал роскошные волосы Люси, а затем, глубоко вздохнув, попросил:
– Скажи это еще раз.
– Я люблю тебя, Генри Эштон.
Маркиз улыбнулся: теперь он был уверен, что все его болезни и несчастья уходят прочь.
Глава 25
– Помедленнее, Генри, куда ты спешишь? – Люси смеясь побежала ему вдогонку, и Генри тут же убавил шаг.
– Прости, дорогая, ты не представляешь, как это здорово – снова оказаться на свежем воздухе и дышать полной грудью. К тому же сегодня такой чудесный день!
– Да, день и правда замечательный.
Люси подняла голову и посмотрела в синее, безоблачное небо; парк Ковингтон-Холла казался ей сейчас самым красивым во всей Англии. Вдоль аллеи цвели осенние вишни, и всюду по земле были разбросаны их нежно-розовые лепестки. Птицы вокруг них весело щебетали, словно радуясь выздоровлению Генри.
Прошла уже неделя с тех пор, как леди Мэндвилл уехала из Ковингтон-Холла, и теперь Люси приходила сюда каждый день. Свое общение они с маркизом Эштоном начинали с прогулки в саду и непременно заканчивали чашкой чая и партией в шашки – обычно под присмотром леди Уортингтон. Они не говорили много, просто наслаждались друг другом, и Люси про себя отмечала, что маркиз становится сильнее с каждым днем.
– Остановись, иначе ты устанешь и окажешься знаешь где? Опять в постели! – крикнула Люси, поднимаясь вслед за Генри по зеленому склону. – Скажи по крайней мере, куда мы идем?
– Я хочу тебе кое-что показать. Это не очень далеко. – Дыхание Генри стало прерывистым.
– Ты уверен, что сможешь дойти? Давай лучше вернемся и немного отдохнем. Там, у реки, очень мило, Генри...
Остановившись, маркиз улыбнулся:
– Мне так нравится, когда ты называешь меня по имени и беспокоишься обо мне, но я абсолютно уверен, что дойду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27