Он не допустит.
— Касси, милая, — нежно прошептал он. — Прости, что я был таким дураком. Если с тобой ничего не случится, я оправдаю все твои надежды. Я люблю тебя, Касси. Я люблю тебя больше всего на свете. И не хочу жить без тебя, милая. Не смогу. — Его душили слезы. — Я…
Его остановила рука.
— Ш-ш-ш, — ответила Касси и открыла глаза. Несмотря на боль, ее сердце наполнилось радостью: Джейк любит ее.
— Не тревожься. Ничего не случится ни со мной, ни с ребенком. Особенно теперь, когда я знаю, как ты ко мне относишься. Так просто тебе от меня не отделаться, Джейк Стил. — Она попыталась улыбнуться, но вместо улыбки получилась гримаса: снова начались схватки.
— Ты сможешь меня простить? — спросил он, наклоняясь и нежно целуя ее в губы.
— Я тебя люблю, — ответила она и снова погрузилась в тяжелый сон.
Томас Саймон Стил, от роду неделя, мирно спал в прелестной колыбели из каштанового дерева, в которой когда-то лежали и Джейк, и Морган, не подозревая о спорах, которые вызвало его появление на свет.
Его назвали в честь обоих дедов, и Кассандра опасалась, что это последний компромисс, которого они с Джейком достигли относительно их сына.
Облокотившись на подушки, она смотрела на каменную челюсть мужа и гадала, отчего он такой упрямый. Он напрочь отказался даже думать о том, чтобы вернуться в Нью-Йорк.
— Я не понимаю, почему ты уперся, Джейк. Подумай, что может предложить нашему сыну городская жизнь. Да только школы должны тебя убедить, что единственное и лучшее решение — переехать на Восток.
Джейк смотрел на спящего младенца — своего сына! — и дивился совершенству его черт. Волосы у него были цвета воронова крыла, как у отца, глаза — сапфирово-синие, как у матери. Сердце Джейка переполнялось гордостью при мысли, что он участвовал в создании чего-то столь замечательного. Проведя загрубевшим пальцем по атласной щечке, он подумал, что большего счастья невозможно представить.
Разве что Кассандра передумает.
Вот упрямая женщина. Переехать в Нью-Йорк! Да она ума лишилась! Чтобы он позволил поселить маленького Томаса среди грязи и миазмов столичного города. И речи быть не может.
— Томасу еще не скоро в школу, Касси. И кто сказал, что в Нью-Йорке школы лучше? Мы с Морганом тоже учились правописанию и арифметике. Мы не деревенские невежды какие-нибудь.
Она перевела взгляд на трепещущие оконные занавески. Теплый ветерок почти не освежал душную комнату, в которой она была заключена после рождения Томаса. Иссохший коричневый ландшафт за окно почти не орошался дождем, и почти ничто не утишало ее беспокойства. Она мучилась от усталости, жары и не желала, чтобы к этому прибавлялась и несговорчивость мужа.
Когда-то Джейк хотел жить в Нью-Йорке. Почему же теперь передумал?
Она увидела неуступчивость в его взгляде и вздохнула. Ее отец посмеется, узнав, что его упрямая, своевольная дочь нашла себе пару под стать.
Однако пока она не собиралась признавать поражение.
— Почему ты все выворачиваешь наизнанку? Я ничего подобного не подразумевала. Но ты должен согласиться, что город представляет ребенку бесчисленные возможности.
Задетый, несмотря на ее уверения, Джейк сказал:
— Даллас тоже город. Он растет не по дням, а по часам. Только что открылся новый магазин, и поговаривают о библиотеке. — «Пусть оценит», — подумал он довольно.
— То, что ее до сих пор нет, говорит само за себя. Будь благоразумен, Джейк. У моего отца связи. Когда придет время, он сможет устроить Томаса в Гарвард.
Джейк почесал в затылке, не желая сознаваться, что понятия не имеет, что такое Гарвард, и вздохнул.
— Мой сын не будет хлыщом, как твой приятель Гарри Уинслоу. Я не удивлюсь, если он окажется из этих, чудных. Ну, ты помнишь… как тот, из магазина в Нью-Йорке. Говорю тебе, Касси, мальчик должен расти не в городе. Ему нужны открытые пространства и свежий воздух, а не асфальт и серое небо, когда непонятно, что на дворе, день или ночь.
Кассандра скрестила руки на груди, которая переполнилась и ныла: приближалось время кормления, — и вызывающе посмотрела на мужа.
— Это твое последнее слово? Если да, то нам предстоят годы споров и сражений.
— Я глава семьи, Кассандра, и я буду решать, что нам лучше. Пусть ты и вертишь своим папочкой, со мной это не пройдет.
Она закатила глаза:
— Плохо же ты знаешь моего отца, если думаешь, что им можно управлять. — «Боже мой! Джейк — котенок по сравнению с Саймоном Темплтоном.
— А ты плохо знаешь меня, если думаешь, что такое можно проделывать со мной, — парировал он. — Я решил.
— Только не говори, что твое решение твердо как алмаз.
Он усмехнулся:
— И не собираюсь, красотка. Оно твердо, как добрая, честная техасская земля — сильная и утрамбованная. И вряд ли в ближайшее время изменится.
Поняв, что продолжать спор бесполезно — она научилась этому за годы препирательств с отцом, — Кассандра просто улыбнулась и сказала:
— Если я захочу, я могу быть очень настойчивой, Джейк.
В ее глазах явно читалось обещание, и его плоть немедленно стала набухать. Он уже тысячу лет не испытывал наслаждения близости с женой. А впереди были недели воздержания.
Черт! Она что, нарочно его мучает? Улыбка соблазнительницы ответила без слов.
Не желая уступать там, где дело касалось сына, Джейк сделал то единственное, что может сделать мужчина, когда обстоятельства одолевают: он повернулся и бросился наутек.
Глава 26
Кассандра наклонилась к плите и вынула из духовки румяную коврижку; в кухне запахло корицей и мускатным орехом. Оглянувшись на кузину, которая качала на коленях Томаса, сидя за столом, она нахмурилась, хотя коврижка удалась на славу.
— Уже три месяца, Аманда. Три месяца! А Джейк до сих пор и слышать не желает о том, чтобы вернуться в Нью-Йорк. Я просто не понимаю этого человека. — Она поставила противень на плиту остывать.
Аманда чмокнула Томаса в розовую щечку, тот в ответ беззубо улыбнулся и сгреб в горсть прядь черных волос.
— Ой, солнышко мое, больно! — сказала Аманда и сделала вид, что кусает пухлые пальчики. Ребенок завизжал от восторга, и у Аманды защемило сердце.
Подняв глаза на Кассандру, она сказала:
— По-моему, тебе стоит переждать, Касси. Джейк такой же упрямый, как и ты, и если вы не перестанете препираться, ничего хорошего не получится. Джейк — независимая личность. Мне кажется, ты бы должна была это понять. Может, его не прельщает перспектива быть обязанным твоим родителям?
— Но это же нелепо! Нигде не сказано, что мы должны жить с мамой и папой. Мы можем купить собственный дом.
— Где? В Греймерси-парк? На твои деньги? — Аманда сердито покачала головой. — Неужели ты не понимаешь, Касси? Джейк горд. Думаю, дело не в Нью-Йорке, а в том, что он не хочет жить на средства твои и твоих родителей. Здесь он хоть сможет себя содержать, он собирается купить землю рядом с «Чертовым выгоном». Нельзя винить его за честолюбивые помыслы.
Нарезав коврижку на куски, Кассандра уложила золотистые прямоугольнички на блюдо, радуясь, что на этот раз ее не сожгла. Ее кулинарные навыки улучшались, но у нее то и дело случались какие-то неприятности.
Протянув теплый пирожок Джесси, который жалобно скулил у ее ног, она предупредила:
— Больше не получишь, поросенок. — Она погладила щенка по голове, и в благодарность за щедрость ее лизнули по руке теплым языком. — А теперь ступай на двор и займись делом, коров постереги или еще что-нибудь.
Аманда засмеялась:
— Пес так же испорчен, как и маленький Томас. Если ты думаешь, что он собирается зарабатывать себе на пропитание или жить во дворе, то глубоко заблуждаешься. Он считает себя членом семьи.
К сожалению, Аманда была права. Щенок повадился укладываться на ночь между ней и Джейком, от чего тот был совсем не в восторге; он всякий раз поднимался и выставлял пса за дверь.
— Похоже, я ошиблась не только в Джесси.
— Касси, как тебе… — Тут в дверь постучали, и Аманда сказала: — Открой, Касси. Кончита наверху стелет постели, а с ее распухшей лодыжкой она лет сто будет спускаться.
Постучали еще раз, на этот раз более настойчиво, и Кассандра сняла фартук.
— Кто бы это ни был, он довольно нетерпелив. У Аманды загорелись глаза.
— А вдруг это ответ насчет моей книги? — Неуверенная улыбка сестры лишь укрепила ее предположение. Уже очень давно она послала рукопись «Бесстрашной Фионы» издателю, и было не слишком похоже, что ею заинтересовались. Но каждый день Аманда молилась о том, чтобы пришли благоприятные известия, как и о том, чтобы в один прекрасный день Морган попросил ее руки.
Если этого не случится в ближайшее время, ей придется уехать из Техаса. Кажется, она носит его ребенка. Конечно, лучше умереть, чем сказать об этом Моргану. Она не собиралась устраивать ловушку убежденному холостяку и не намерена использовать ребенка для достижения своих целей. Глядя на спящего Томаса, она горько думала: неужели ее ребенку будет неведома любовь обоих родителей? Неужели ей придется растить его одной, живя за счет чужой благотворительности?
В одном Морган был прав: общество не одобряло матерей-одиночек. И если Морган не поторопится, ей предстоит стать одной из них.
Кассандра открыла дверь и с удивлением увидела Зика Карразерса, нового помощника, которого они недавно наняли. Было воскресенье, и большинство ковбоев отправились в город на выходной. Даже у Джейка с Морганом нашелся повод уехать из дома. Барни Олстед пригласил их посмотреть новую арабскую кобылку, которую он привез из самой Аравии для улучшения породы. Видимо, мнение Джейка о лошадях высоко ценили в округе, и он хотел убедиться, что не дал маху с новым приобретением, на которое ухлопал уйму денег.
Ковбой переминался с ноги на ногу.
— Извините за беспокойство, мэм, но я принес вам записку.
У Кассандры упало сердце.
— Из города?
— Да, мэм. Человек дал мне пять долларов, чтобы я передал ее вам. Я надеюсь, вы не против. В смысле… — Он замялся. — Ну, Ухарь говорит, мистер Стил не велел передавать вам письма. После того случая. Но пять долларов на дороге не валяются. И потом, он сказал, что уезжает…
— Гарри уезжает? — не веря своим ушам, Кассандра распечатала записку.
— Да, мэм. Я думал, вреда не будет. Вы ведь не скажете мистеру Стилу, правда?
Подняв глаза от письма, Кассандра улыбнулась ковбою.
— Нет. Разумеется, не скажу. Спасибо, что принесли мне записку, Зик, — Джейк иногда бывает излишне заботлив. Гарри, человек, который дал вам письмо, и я — старые друзья. Он когда-то работал у моего отца.
— Мне кажется, мистер Стил его недолюбливает, мэм. У него такой взгляд делается, когда он слышит это имя.
Кассандра сунула записку в карман, думая, что «недолюбливает» — это слишком мягко сказано. Поблагодарив ковбоя, она закрыла дверь, и поглубже засунула письмо в карман.
На этот раз никто не должен знать о том, что Гарри назначил ей встречу. Аманда будет ее удерживать. А Джейк… об этом и думать не хотелось.
— Ну? — взволнованно спросила Аманда, когда Кассандра вернулась в кухню. — Какие-нибудь известия о книге?
Кассандра погладила ее по плечу и забрала спящего Томаса.
— К сожалению, всего лишь один из ковбоев разыскивал Моргана. — Она ненавидела себя за ложь, но другого выхода не было. Она твердо намеревалась встретиться с Гарри, чтобы проститься. Это самое малое, что она может сделать. Если он уедет, у них с Джейком все наладится.
После рождения Томаса отношения между ними вновь осложнились. И виноваты в этом были оба. Кажется, согласие им удавалось найти только в постели. Они любили друг друга исступленно, страстно, словно каждый раз мог оказаться последним. Сегодня все будет иначе. Сегодня она постарается загладить свою раздражительность. Они будут наслаждаться любовью, медленно, не торопясь. Она покажет Джейку, чем полно ее сердце. И таким образом, быть может, смягчит чувство вины от встреч с Гарри.
Сегодняшняя ночь будет их ночью, а завтра она навсегда простится со своим прошлым.
Дождь тихо барабанил по двойным окнам. В камине горел огонь, хотя больше для уюта. Осень еще не чувствовалась.
Кассандра сидела у туалетного столика, расчесывая волосы, пока они не заблестели как золотистый шелк. Она надела самую соблазнительную из своих рубашек — прозрачно-белую с тонкими розовыми завязочками по всему переду, которые в случае необходимости мгновенно развязывались.
Не то чтобы она ожидала, что Джейк станет упираться. Он ясно дал ей понять, что не прочь немного «порезвиться», как он это называл, и столько раз ее ущипнул, что она боялась: не обойдется без синяков.
Джейк плескался в ванне на массивных гнутых ножках, которую Морган выписал из Сан-Франциско, и распевал во всю силу своих легких, не думая о том, что его слышат в доме, а скорее всего и на дворе. От его глубокого баритона мурашки забегали по ее рукам, и она принялась их растирать.
Через мгновение вошел Джейк в одном полотенце вокруг бедер и с улыбкой на лице. Волосы, снова отросшие до плеч, блестели, как влажный обсидиан, капельки воды посверкивали на груди.
— Ты такая вкусная, так бы и съел, — он скинул полотенце, выставив на обозрение гордо простертый член. — А я сильно проголодался. — Он обшарил ее жадным взглядом, отчего она затрепетала с ног до головы.
— Ах ты, старый греховодник, — блестя глазами, возмутилась она. — А если бы Аманда увидела, как ты разгуливаешь по дому в одном полотенце? Я думаю, она бы упала в обморок.
Улыбка стала еще шире.
— Зато было бы о чем написать в книге. Подойдя к Кассандре, он притянул жену к себе и впился губами в ее губы. Его язык стремился внутрь, и Кассандра впустила его, отвечая на каждое прикосновение. Тем временем его руки оглаживали все выпуклости и изгибы ее тела, и наконец он прижал ее к пылающему члену.
Подняв голову, Джейк заглянул в глаза жены, они сияли любовью и страстью. Он тяжело дышал.
— Господи, милая, что ты со мной делаешь. Если бы не Томас, я овладел бы тобой прямо на полу.
Проведя пальчиком по густой поросли на его груди, Кассандра принялась теребить его соски, лукаво улыбаясь.
— Томас ночует у Аманды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36