– Версаль!И он указал кнутом куда-то.Тяжелая серая глыба надвигалась на путешественников. Соня высунулась из кареты. Это же деревья – тот самый парк, что разбил Ленотр. Сейчас деревья еще голые, оттого и кажутся серой пеленой. Но по мере того как карета подъезжала все ближе и ближе, за ветвями деревьев стали проскальзывать стены различных светло-желтых построек.– Мы объедем Версальский дворец! – крикнул возница. – Хоть он сейчас и закрыт, но все равно к нему нельзя приближаться – приказ короля.Он так буднично произнес «приказ короля», что Соне вдруг показалось, что не было никаких революций, а король Франции все еще живет в Версале. И маркиза де Помпадур в Версале сидит в своих комнатах, смотрит на парк. И как только в парке лопнут почки на деревьях, король и маркиза выйдут погулять.Девушка тряхнула головой: да что это она опять впадает в какой-то транс. И короли, и маркизы, и весь двор давно вымер. Теперь в Версале – музей старого быта, как принято говорить. А ей, Соне, предстоит встретиться с загадочной прабабушкой Виктора. Интересно, она тоже примется обманывать Соню? Наверное, это у них семейное…И что делать Соне? Спасаться бегством?Девушка взглянула на Виктора. Тот сидел, сцепив пальцы. И пальцы его дрожали. Он волновался. И Соня вдруг поняла: самое страшное, когда твой любимый чего-то боится. Значит, надо разделить его страх, тогда он станет меньше. В конце концов, декабристки поехали за своими любимыми в Сибирь, а Соня – всего-то в Версаль. Это же не каторга, а королевский дворец!..Девушка распрямилась и вздернула подбородок. Не к чужим людям приехали. Все-таки родная кровь…Дом прабабушки – светло-желтый, как и все остальные постройки, в два этажа, стоял хоть и за оградой парка, но на самом деле недалеко от дворца. Хуже, если б дом располагался за Оленьим парком, тем самым, куда еще создатель Версаля, Людовик XIV, приказал завезти оленят. Но уже при Людовике XV Олений парк зарос и стал напоминать больше темный лес, нежели искусственно разбитый сад.Путешественников встретил мажордом в старинном камзоле с витыми золочеными галунами и провел в гостиную, где попросил подождать. Соня с Виктором присели на старинные резные кресла времен рококо, и гостья подумала, что на таких же креслах восседала и маркиза де Помпадур. В доме прабабушки все было старинное – и ковры, и мебель, и золоченые настенные подсвечники, прикрученные массивными болтами. Рядом с подсвечниками висели приспособления для тушения свечей. Соня такие видела только на картинках: металлические стаканчики на длинной ручке. Ими прикрывали свечи сверху, и фитиль гас.Минут через пятнадцать пришел ливрейный слуга и повел путешественников вверх по мраморной лестнице на встречу с хозяйкой.Старуха Гранде восседала в полутемной комнате в старинном глубоком кресле «бержер» с низкими подлокотниками, вся обложенная подушечками. Одета она была в свободный темный капот на меховой подкладке. Она даже не поднялась навстречу, а только кивнула милостиво, словно королева. Наверное, ей трудно подниматься из такого массивного кресла, предположила Соня, ведь она старая. Но голос у мадам Гранде остался молодым.– Я рада вас видеть! – заявила она. – Рада, что вы приехали оба – и ты, мой мальчик, и вы, Софи, дочь семейства, с которым я когда-то дружила.Виктор хотел приложиться к прабабушкиной ручке, но старуха остановила его:– Не стоит целовать морщинистые пальцы!Ошарашенный правнук пробормотал комплимент о том, что она довольно хорошо выглядит. Старуха недоверчиво и насмешливо хмыкнула. Соня сделала «низкий реверанс», как учили в гимназии, Николай Петрович Контин, который преподавал сценическое искусство, часто шутил: «Представьте, что вы видите саму королеву и приветствуете ее!» Ну а уж прабабушка Гранде – точно королева! Сидит, как учили встарь, – спина прямая, шейка выгнута. Хотя в старости и ходить трудно, не то что спину с шейкой держать!..– Простите, что принимаю вас в полутьме, – проговорила прабабушка. – Свет вреден моим глазам. Но я рада, что дожила до того, что свиделась с вами!Цепкий взгляд старухи вперился в Соню:– Кажется, вы похожи на Ленотров, милая! Со времен Короля-Солнца они жили здесь, в Версале, на площади Дофин. Говорят, создатель нашего парка ежедневно обходил все его уголки.– Неужели великий архитектор был моим предком? – не сдержалась Соня.– Конечно! Разве ваши дедушка с отцом не говорили вам?– Нет. Они мало рассказывали о семье.– Странно… Хотя, впрочем, и мудро. Вы ведь теперь живете в другой стране, зачем вам старые истории? – проговорила прабабушка и попросила: – Пожалуйста, подойдите к свету!Соня подошла к единственному пятирожковому канделябру, стоявшему у стола на отдалении от старухи.– Повернитесь! Наклоните голову! Что ж, теперь мне все ясно! – Голос старухи вдруг обрел ноту то ли зависти, то ли ненависти. Но она тут же подавила вспышку и прошептала: – Вы похожи на свою родню…– Я рад, что вам нравится Соня, дорогая прабабушка! – проговорил Виктор. – Я влюблен и собираюсь жениться на ней!Прабабка ахнула:– Опять влюблен?! И на этот раз жениться?!– Что вы подразумеваете под этими «опять» и «на этот раз»? – воскликнул Виктор. – Конечно, у меня были отношения, мне ведь не десять лет. Но теперь они в прошлом. Как только мы вернемся на Родину, тут же обвенчаемся.– Ну просто рок какой-то! – взвизгнула прабабка, но снова, вздохнув поглубже, взяла себя в руки. – Прости, правнук, это я от неожиданности. И вы, Соня, извините старуху. Ведь я ждала встречи с ним много лет. И вот он приехал, а речь ведет не обо мне, а о женитьбе!– И вы простите нас, мадам Гранде! – откликнулась Соня. – Конечно, для вас это неожиданность. А с нашей стороны просто глупо вас огорошить такой новостью. Но Виктор сказал это потому, что ценит ваше мнение!– Неужели хочет спросить у меня благословения? – глухо проговорила прабабка.В ее интонации Соня поняла, что никакого благословения на их брак мадам никогда не даст. Но прабабка сказала иное:– Мы должны познакомиться поближе. Я надеюсь, вы поживете у меня?– Вообще-то я хотел снять номер в «Короне», чтобы не обременять вас! – проговорил Виктор.– Это совершенно ни к чему! – отрезала бабка. – Дом большой, места много. Надо же нам сойтись покороче. Правда, я стара и отстала от жизни, но в любом случае я рада, что мой правнук – не такой, как вся современная молодежь. Сейчас никто не уважает мнения старших.– Ко мне это не относится, мадам! – Виктор улыбнулся. – Если бы я не уважал вас и не желал встречи, я бы не приехал!– Ишь, каков норов! – хихикнула прабабка. – Весь в родню! Но этому я тоже рада, мой мальчик. Подойди и ты к свету. Погляжу и на тебя!Грандов подошел к канделябру на столе.– Повернись в профиль! – скомандовала прабабка. – Точно – родня, Вылитый Луи! – Старуха повернулась к Соне и захихикала еще громче. – Именно так звали его прадеда, понятно, Софи?У Сони завертелась в голове какая-то сумасшедшая догадка, но старуха перебила ее мысли, закашлявшись. Девушка бросилась помочь. Может, воды подать или слуг вызвать? Но прабабка остановила ее взмахом руки.– Уже прошло! Старость – не радость, детка. Просто мне уже пора отдохнуть. Трудно говорить долго. Надеюсь, вы поживете немного у меня?– Если вы хотите!..– Зовите меня гранд-маман. Жаль, что я не могу посидеть с вами подольше. Но вы уж сами, как-нибудь. Но если что-то желаете – скажите.– Я хотела бы взглянуть на Версальский дворец! – выпалила вдруг Соня. – Когда мы ехали сюда, возница сказал, что он закрыт. Но так хотелось бы попасть туда! Вы не можете помочь в этом?Старуха смерила Соню пристальным взглядом. Помолчала. Соне уже показалось, что она сейчас прикажет настырной русской девчонке убраться прочь. Но гранд-маман вдруг улыбнулась:– Дворец всегда закрыт в холодные времена года, там же сплошные сквозняки. Если бы вы приехали месяца на полтора попозже, в музей бы пускали.– Ах нет! – вскричала Соня. – Я не хочу на экскурсии! Не хочу бродить в толпе. Ведь если мой предок – один из строителей дворца, я тоже хочу почувствовать дворец. Понять и принять его душой. И не хочу, чтобы мне мешали всякие смотрители и смотрительницы!– Хотите побыть одна? – еще шире улыбнулась гранд-маман. – Походить. Посмотреть. Может, даже пощупать? Да? – Старуха вдруг подмигнула девушке. – Отлично! Я помогу. Даже дам вам провожатого.Мадам Гранде громко хлопнула в ладоши. Тотчас же на пороге возник здоровый детина, тоже одетый в ливрею, хоть та и смотрелась на нем, как на корове седло.– Это моя охрана, – пояснила старуха. – Шарль, проведи моих гостей, можно сказать, родственников, по проходу во дворец! Да смотри, веди, где посуше и поаккуратнее – глаз не спускай. Потом дашь отчет. Эти тайные ходы такие старые!..– Так это можно сделать прямо сейчас? – восторженно выдохнула Соня. – О, спасибо вам!Ну кто бы предположил, что старуха станет хлопотать о них? На вид она – дракон драконом. Но внешность обманчива…– До встречи, Виктор! – взволнованно проговорила гранд-маман. – До встречи, Софи!И девушке показалось, что в ее тоне появилась какая-то особая нота. Как будто она действительно очень рада, что они приехали. Соне даже показалось, что старуха хочет дотронуться до правнука, и даже скорее до нее, Сони. И почему-то от этого стало жутко.Ну не трусиха ли она? Вечно чего-то боится. Вечно всех опасается – и эту милую старушку, и даже смотрительницу Версаля, встреченную у театра «Варьете». Но ведь и так ясно, гадалка, которая снилась ей, в реальной жизни не существует. Узнал бы Виктор о ее страхах, решил бы что она – сумасшедшая.– Благодарю вас, гранд-маман! – проговорил между тем Виктор и взял девушку за руку, как ребенка. – Пойдем, Соня!И они пошли за провожатым.Старуха смотрела им вслед. Но едва дверь за ними захлопнулась, мадам Гранде резво вскочила и дернула шнурок. Из противоположной двери вынырнул человечек в черном.– Скорее за ними, Морис! Глаз не спускай! Кажется, девчонка что-то знает, раз так рвется в Версальский дворец. Если она что-то найдет, отбери и принеси мне!Соглядатай выскочил стрелой.Гранд-маман же отправилась во внутренние покои дома. Ах, как же она устала со всеми этими хлопотами. Ничего! Виктор приехал, девчонка с ним. Видит Бог, скоро все утрясется. Надо только подготовиться к завтрашнему действию. Еще раз посетить свою тайную лабораторию и все проверить. И будет счастье! * * * Гастон стучал дверным молотком уже добрых пять минут, но в доме не чувствовалось никакого движения. Хотя возница, с которым Гастон столкнулся при въезде в Версаль, поклялся, что именно сюда он привез русских путешественников – импозантного молодого мужчину и юную девушку, одетую по последней моде, но тоненькую, измученную, с глазами дикой серны.Этот человек именно так и сказал – «с глазами дикой серны». А еще говорят, что только поэты, витающие в облаках, выражаются крайне вычурно. Да вот вам – простой возница, а какое образное выражение!Наконец к двери особняка кто-то приблизился с той стороны, но дверь все не открывали. Видно, смотрели на гостя в потайную щель.– Я – Гастон Леду! – прокричал юноша. – Я – поэт и литератор, хочу поговорить с вашим хозяином и его русскими гостями!Дверь открылась. Крайне внушительный мажордом весьма преклонных лет, в старинном камзоле с позолоченными галунами, стоял, загораживая проход:– Хозяйка никого не ждет! – холодно проскрипел он, – Гости изволили отбыть во дворец!От такого надменного тона Гастону вдруг показалось, что он переместился в прошлое лет эдак на сто. Тогда здесь был королевский двор, и обитатели этого старинного особняка, наверное, действительно приглашались на бал и «изволили отбыть во дворец». Но ведь сегодня во Франции, слава Богу, свободная республика, и каждый человек волен приехать в Версаль и поговорить со своими друзьями. Конечно, эти русские не друзья Гастону, но ведь девушка – подруга обожаемой Барбары.Однако это – форменное чудо – именно тогда, когда Гастон лишился адреса возлюбленной и потерял всякую надежду на встречу, судьба сжалилась над ним и привела во Францию подругу Барбары! И теперь этот надменный старик хочет, чтобы он ушел, не встретившись с ней?!– Мне необходимо поговорить с русскими! – закричал Гастон, пытаясь отпихнуть грозного мажордома. – Скажите хотя бы, где их искать!– Что за крики? – раздался вдруг женский голос из глубины дома.Мажордом обернулся:– Какой-то литератор…– О-о-о!Взволнованный голос из глубины дома заставил мажордома повернуться и отступить. И Гастон, оттолкнув его, проскользнул в дверь.В огромной прихожей на верху витой лестницы стояла женщина в грациозном белом фартучке, фасон которого давно принято называть «помапдур», и с рулоном белой материи в руках. Явно не хозяйка дома, те в фартуках не ходят. Но ясно, что эта дама повыше рангом, чем мажордом. Значит, это – домоправительница. Увидев прорвавшегося в дом Гастона, женщина снова взволнованно заговорила:– Что вы здесь делаете?!– Простите меня, сударыня! Я – Гастон Леду. Пожалуйста, не пугайтесь, моя репутация безупречна. Я не сделаю никому ничего плохого. Я прибыл из Парижа и хочу встретиться с гостями, которые приехали из России в этот дом.– Откуда вы узнали про них, месье? – Дама зло взглянула на Гастона.Что-то знакомое послышалось юноше в ее грозном тоне. Где-то он уже слышал такие волевые и презрительные интонации…– Мне сказал возница, который их привез. Мне необходимо поговорить с девушкой, сударыня!– Ох уж эти парижане! – фыркнула домоправительница. – Чтобы соблазнить очередную красотку, готовы вломиться в незнакомый дом!– Ах нет, сударыня! – вскричал Гастон. – Я никого не собираюсь соблазнять. Просто у этой девушки есть сведения, которые меня очень интересуют. Это вопрос жизни и смерти!Домоправительница снова фыркнула:– Сведения, конечно, интересуют всех! И конечно, это вопрос жизни и смерти! Но вряд ли то, что вы вломились без приглашения, понравится хозяевам дома. Вы хоть знаете, чей это дом?!– Простите, сударыня, не знаю. Я просто потерял голову, сам не понимаю, что творю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30