– Ваша светлость. – Горация, напряженно сидя на краешке стула, метнула смущенный, неодобрительный взгляд на Имоджин.Имоджин нахмурилась. Теперь, когда первоначальный испуг и формальности представления были позади, у Горации не было никаких оснований оставаться столь напряженной и встревоженной. В конце концов, Колчестер – граф. Еще более важно, по крайней мере для Имоджин, что это был Колчестер Замарский – прославленный первооткрыватель древнего, давным-давно забытого островного королевства, основатель Замарского института и престижного журнала «Замариан ревю», попечитель Замарского общества. Даже в соответствии с весьма высокими стандартами Горации он заслуживает неординарного приема.Если говорить об Имоджин, то самое большее, на что она была сейчас способна, это не пялить на него глаза. Она все еще не могла до конца поверить, что Колчестер Замарский сидит в ее библиотеке и пьет чай, словно простой смертный.«Но в нем не так уж много от простого смертного», – подумала она.Высокий, поджарый и отлично сложенный, Колчестер отличался мускулистой, мужской грацией. Годы, проведенные в нелегких путешествиях и поисках Замара, без всякого сомнения, сделали свое дело и помогли сформироваться этой, вызывающей восхищение фигуре.Она решилась напомнить себе, что подобными мышцами и силой отличается не один Колчестер. Она видела многих мускулистых мужчин. В конце концов, она жила в деревне. Большинство из ее соседей были фермеры, которые трудились на своих полях; у многих из них были широкие плечи и крепкие ноги. Она знает примеры мужской красоты. Взять, например, Филиппа Д'Артуа, ее учителя танцев. Филипп грацией напоминал летящую птицу. Или, например, Аластера Дрейка. Атлетически сложенный красавец, которому не требовались ухищрения портного, чтобы люди могли оценить красоту его телосложения.Но Колчестер отличался от этих мужчин как ночь ото дня. Впечатление исходившей от него силы создавали отнюдь не его могучие плечи и бедра. Это была некая внутренняя сила, сродни несгибаемой стали. Сила воли, которую, казалось, можно было даже пощупать.И еще в нем ощущалась необыкновенная цепкость, которую, пожалуй, можно было сравнить с цепкостью хищника, выжидающего свою жертву. Имоджин подумала, как же долго он ждал своего звездного часа, когда наконец-то раскрыл тайну лабиринта города Замара и отыскал погребенную под руинами библиотеку. Она была бы готова продать собственную душу, чтобы оказаться рядом с ним в тот памятный день.Колчестер повернул в ее сторону голову и бросил испытующий и одновременно слегка удивленный взгляд. Создалось впечатление, что он прочитал ее мысли. Имоджин почувствовала, что ее накрыла волна тепла, отчего стало как-то не по себе. Чайная чашка, которую она придерживала рукой, зазвенела о блюдце.В библиотеке было темно и прохладно, и Колчестер предусмотрительно затопил камин. В комнате, загроможденной разнообразными, порой причудливыми предметами, относящимися к обряду погребения, скоро должно потеплеть.Когда Бесс уверили, что Колчестер никакой не вампир и не дух, и девушка окончательно пришла в себя, она отправилась на кухню приготовить чай и холодную закуску. Завтрак состоял из остатков кулебяки с семгой, пудинга и кусочка ветчины, но Колчестер, похоже, был этим вполне удовлетворен.Имоджин оставалось лишь надеяться, что он будет удовлетворен. Еду привезли для женщин, занятых составлением каталога коллекции Селвина Уотерстоуна, рано утром в плетеной корзине. При виде того, как Колчестер отдает должное еде, Имоджин усомнилась в том, что Горации, Бесс и ей что-либо достанется.– Я весьма рад с вами познакомиться, – сказал Маттиас.Имоджин внезапно осознала, что звук его голоса оказывает на нее какой-то странный эффект. В нем ощущалась непонятная, неуловимая сила, которая грозила подчинить ее. Она невольно подумала о таинственных морях и неведомых землях.– Еще чаю, милорд? – быстро спросила она.– Благодарю вас. – Его длинные, красивые пальцы коснулись ее пальцев, когда он принимал чашку.Удивительное ощущение испытала Имоджин, когда Колчестер коснулся ее. Оно распространилось по всей руке. Ее коже стало тепло, словно она оказалась слишком близко к огню. Имоджин поспешно опустила чайник, опасаясь уронить его.– Весьма сожалею, что вас никто не встретил, когда вы прибыли вчера вечером, сэр, – сказала она, – Я отправила слуг по домам на несколько дней, пока мы с тетей проводим инвентаризацию. – Она внезапно нахмурилась, словно ей в голову пришла неожиданная мысль. – Я абсолютно уверена в том, что приглашала вас в коттедж Уотерстоуна, а не в поместье.– Да, наверно, это так, – спокойно согласился Маттиас. – Но в вашем письме было так много инструкций, что кое-что я мог перепутать.Горация метнула взгляд на Имоджин:– Письмо? Какое письмо? Честное слово, Имоджин, я ничего не понимаю.– Я все объясню, – заверила Имоджин свою тетушку. Она настороженно посмотрела на Маттиаса. В его глазах явно читалась ирония. Это задело ее за живое. – Милорд, я не нахожу ничего смешного в тексте письма.– И я не нашел ничего смешного вчера вечером, – заметил Маттиас. – Время было позднее. Шел дождь. Лошадь моя была измотана. Поэтому я не счел нужным тратить время на розыски маленького коттеджа, когда в моем распоряжении находился весь этот огромный дом.– Понятно. – Имоджин вежливо улыбнулась. – Должна сказать, что выглядите вы вполне спокойным и невозмутимым, хотя и проспали всю ночь в саркофаге. Мы с тетей всегда говорили, что представление дяди Селвина о том, какой должна быть кровать, не всем по вкусу.– Мне приходилось спать в местах и похуже. – Маттиас взял последний ломтик ветчины и оглядел комнату. – Я слышал настоящие легенды о коллекции Селвина Уотерстоуна. На самом деле здесь, пожалуй, увидишь даже больше неожиданного, чем говорят.Горация встревоженно взглянула на Маттиаса поверх очков:– Я надеюсь, вы в курсе дела, что мой брат интересовался искусством и артефактами, связанными с обрядом погребения, сэр.Глаза Маттиаса задержались на футляре для мумии в углу комнаты.– Да.– Теперь все это мое, – гордо заявила Имоджин. – Дядя Селвин оставил мне всю свою коллекцию вместе с домом.Маттиас задумчиво посмотрел на нее:– Вас интересует искусство погребения?– Лишь то, что имеет отношение к Замару, – ответила Имоджин. – Дядя Селвин говорил, что у него есть несколько замарских вещей, и я надеюсь, что мы их разыщем. Но на это понадобится время. – Она жестом показала на груды антикварных вещей и похоронных принадлежностей в библиотеке. – Как вы можете убедиться, дядя не питал особой любви к порядку. Он так и не удосужился составить каталог своей коллекции. В этом доме могут быть обнаружены удивительные раритеты.– Да, предстоит большая работа, – заметил Маттиас.– Именно. Как я уже сказала, я намерена сохранить предметы, которые имеют отношение к Замарской цивилизации. Все остальное я передам либо коллекционерам, либо музею.– Понятно. – Маттиас сделал глоток чая, продолжая разглядывать библиотеку.Имоджин проследила за его взглядом. Трудно было отрицать тот факт, что ее эксцентричный дядя имел весьма странное пристрастие ко всему, что относится к смерти.Древние мечи и военные доспехи, найденные в местах захоронений римлян и этрусков, лежали в беспорядке там и сям. Мебель была украшена изображениями сфинксов, химер и крокодилов – эти мотивы часто повторяются на египетских гробницах. Фрагменты бутылок из матового стекла, обнаруженные в могильниках, располагались на полках буфетов. Со стен смотрели посмертные маски.Книжные шкафы были забиты сотнями потрепанных томов, в которых описывались ритуалы погребения и искусство бальзамирования. В конце комнаты штабелями были сложены огромные корзины. Имоджин их пока еще не открывала и не имела понятия об их содержимом.Не легче была ситуация и в комнатах наверху – все они были набиты предметами из древних гробниц, которые Селвин Уотерстоун собирал всю жизнь.Закончив беглый осмотр библиотеки, Маттиас обернулся к Имоджин:– Что вы намерены делать с древностями Уотерстоуна – это меня не касается. Но вернемся к вашему делу. Не могли бы вы мне объяснить, для чего послали за мной?Горация еле слышно ахнула и повернулась к Имоджин:– Я просто не могу поверить, что ты это сделала. Какого дьявола ты не сказала мне об этом?Имоджин умиротворяюще улыбнулась:– Дело в том, что я послала за его светлостью за несколько дней до твоего приезда в Аппер-Стиклфорд. Я не была уверена в том, что граф соблаговолит появиться, поэтому не видела причины упоминать об этом.– Очень глупо, – отрезала Горация. Первоначальный шок у нее прошел, и она обретала свойственную ей решительность. – Ты хоть понимаешь, Имоджин, кто это?– Конечно же, понимаю. – Она понизила голос и уважительным шепотом произнесла:– Это Колчестер Замарский.Маттиас приподнял брови, но комментировать не стал.– Как вы правильно заметили, милорд, – продолжала Имоджин, – время обратиться к сути дела. Вы были добрым другом дяди Селвина, насколько я понимаю.– Разве? – удивился Маттиас. – Для меня это новость. Я не подозревал о том, что у Селвина Уотерстоуна были друзья.Имоджин почувствовала беспокойство:– Но мне сказали, что вы задолжали ему некую весьма значительную услугу. Он уверял, что вы поклялись отдать долг, если появится необходимость.Маттиас некоторое время молча изучал Имоджин, затем сказал:– Верно,Имоджин облегченно вздохнула:– Отлично. А то я вдруг подумала, что совершила ужасную ошибку.– Вы часто допускаете подобные ошибки, мисс Уотерстоун? – мягко спросил Маттиас.– Почти никогда, – уверила она его. – Дело в том, что мои родители высоко ценили роль образования. Меня чуть ли не с колыбели наряду с другими дисциплинами обучали логике и философии. Мой отец постоянно говорил, что тот, кто ясно мыслит, редко допускает ошибки.– В самом деле, – пробормотал Маттиас. – Но если вернуться к вашему дяде… Верно, я считал, что нахожусь у него в долгу.– Это связано с каким-нибудь древним текстом?– Несколько лет назад во время своих путешествий он натолкнулся на старинную греческую рукопись, – сказал Маттиас. – В ней были косвенные намеки на некое затерянное островное королевство. Эти намеки вкупе с другими указаниями, обнаруженными мною, помогли мне определить местоположение Замара.– То же самое мне рассказывал и дядя Селвин.– Весьма сожалею, что он умер раньше, чем я успел расплатиться с ним, – сказал Маттиас.– Не огорчайтесь, сэр, – улыбнулась Имоджин. – Вам представляется возможность выполнить свое обещание.Маттиас посмотрел на нее. Лицо его было непроницаемо.– Боюсь, я не вполне понимаю вас, мисс Уотерстоун. Ведь вы только что сказали мне, что ваш дядя умер.– Так оно и есть. Но помимо коллекции мой дядя оставил мне в наследство и ваше обещание оказать ему услугу.Воцарилась томительная тишина. Горация уставилась на Имоджин так, словно перед нею сидела сумасшедшая.Маттиас смотрел на Имоджин каким-то загадочным взглядом.– Прошу прощения, мисс? Имоджин откашлялась:– Дядя Селвин завещал мне получить от вас долг. Это четко отражено в его последней воле.– Разве?«Дело идет не столь гладко, как я рассчитывала», – подумала Имоджин. Она взяла себя в руки.– Я хочу воспользоваться этим вашим обещанием.– О Боже! – прошептала Горация.– Интересно, каким образом намерены вы получить долг, который я обязан был вернуть вашему дяде, мисс Уотерстоун? – спросил наконец Маттиас.– Здесь, конечно, есть некоторые сложности, – сказала Имоджин.– Это меня не удивляет.Имоджин предпочла пропустить мимо ушей ироничную реплику и спросила:– Вы знакомы с лордом Ваннеком, сэр?Маттиас заколебался. В его взгляде на мгновениеПоявилось холодное презрение.– Он собирает замарские древности.– Он был также мужем моей доброй подруги Люси Хэконби.– Леди Ваннек, насколько я знаю, несколько лет назад умерла.– Да, милорд. Три года тому назад, если быть точными. И я убеждена, что она была убита.– Убита? – Впервые за все время в голосе Маттиаса можно было уловить некоторое удивление.– Имоджин, я надеюсь, что ты не станешь., – Горация оборвала свою фразу и в смятении закрыла глаза.– Я полагаю, что Люси убил ее муж, лорд Ваннек, – без обиняков сказала Имоджин. – Но это не докажешь… С вашей помощью, сэр, я и хочу добиться, чтобы восторжествовала справедливость.Маттиас не проронил ни слова. Он продолжал смотреть ей в лицо.Горация овладела собой:– Милорд, я надеюсь, вы отговорите ее от этого безумного шага.Имоджин напустилась на Горацию:– Я не вправе тянуть с этим! Одна знакомая написала мне, что Ваннек снова собирается жениться. По всей видимости, он понес серьезные финансовые потери.Маттиас пожал плечами:– Это вполне похоже на правду. Несколько месяцев назад Ваннек вынужден был продать большой дом в городе и переехать в более скромные апартаменты. Но пока что ему удается соблюдать видимость благополучия.– Я подозреваю, что сейчас он рыскает по балам и гостиным в Лондоне в поисках состоятельной юной наследницы, – сказала Имоджин. – Он вполне может убить и ее, если завладеет ее имуществом.– Имоджин, право же, – слабо запротестовала Горация. – Как ты можешь выдвигать такие обвинения? У тебя нет абсолютно никаких доказательств.– Я знаю, что Люси боялась Ваннека, – упорствовала Имоджин. – И я знаю, что Ваннек нередко бывал жесток с ней. Когда я навещала Люси в Лондоне незадолго до ее смерти, она призналась, что боится его, что когда-нибудь он убьет ее. Она говорила, что он до безумия ревнив.Маттиас поставил на стол чашку, положил локти на подлокотники и сжал опущенные между коленей руки. С внезапным интересом он взглянул на Имоджин:– И как вы мыслите осуществить свой замысел, мисс Уотерстоун?На лице Горации отразился ужас.– Боже милостивый, вы не должны подталкивать ее к этому, милорд!– Мне просто любопытно, – сухо сказал Маттиас'. – Я бы хотел узнать подробности этого плана.– Тогда все пропало, – пробормотала Горация. – Имоджин обладает способностью вовлекать людей в свои планы.
1 2 3 4 5 6 7