Он наслаждался счастьем, охватившим его душу. — Я всецело в твоем распоряжении.Его улыбка говорила Челси обо всем, предлагала все, что угодно.., все. Синджин редко спорил с женщинами, и особенно сейчас он не мог позволить себе несогласия. Сейчас, когда они едва пробились сквозь орду мамелюков, когда Господь сохранил ему жизнь, теперь, когда у него вновь было будущее.— А теперь скажи, что ты меня любишь, — прошептал Синджин, — и после того, как мы выразим свое уважение и благодарность капитану… — Тут он слегка усмехнулся, чувствуя, что не так уж сильно и наказывают его демоны ада. — Я думаю, мне нужно отдохнуть. — Синджин оглянулся, словно высматривая указательные столбы в синем безбрежье моря. — Мы где-то в двадцати часах пути от Неаполя. Времени вполне достаточно.— Достаточно, чтобы выспаться?Забавный вопрос Челси прозвучал одновременно и ответом на знакомые интонации его голоса.— Ну.., не совсем.Темные ресницы Синджина опустились вниз, скрывая намек в его взгляде.Синджин вернулся…Челси ощущала в своих объятиях его мощь, силу и тепло, чувствовала его сердцем, и у нее было такое впечатление, будто есть кто-то, некое существо, которому она обязана всем. Но потом она довольно эгоистично рассудила, что «долги» подождут до завтра.А теперь…— Мне следует, известить Крессидию, — тихо сказала Челси.— Сенека займется этим сам. — И, взглянув на тех двоих, занятых беседой и не замечающих ничего вокруг, Синджин поправился с понимающей улыбкой:— Уже занимается…— Дорогой, тебе действительно следует отдохнуть, — произнесла Челси, забеспокоившись вдруг о его ранах. Вздутые ножевые порезы кровоточили, на некоторые из них нужно было накладывать швы. Кроме того, Синджин не стал говорить, что перевязанное плечо доставляет ему массу неудобств.— Я не знал, увижу ли тебя снова, — тихо сказал он. — Совершив побег, Синджин и Челси прошли по лезвию ножа, и это событие, несомненно, еще даст о себе знать. — Поэтому отдых отнюдь не на первом месте в списке моих приоритетов, — потом Синджин добавил:— А через месяц-другой мы, поговорим обо всем.Синджину очень хотелось забыть о том, как близко он был к смерти, а не только постоянно вспоминать о том, что он жив и живет. И Синджин сдержал свое слово: герцог и герцогиня Сет не покидали своей каюты, пока на горизонте не появился Неаполь. * * * Несколько дней спустя Челси и Синджин стояли возле изгороди Пастбища на вилле в Сорренто и осматривали новых лошадей, присланных Сенекой из Габеса. Все вокруг купалось в золотистом солнечном свете.Синджин обнимал Челси за плечи, и их темой разговора был выбор наиболее удачного для лошадей маршрута в Англию. Для начала они решили отправиться морем из Неаполя в Геную, затем по суше до Монпелье и далее на север в Париж. Ни Челси, ни Синджину не хотелось рисковать и встречаться с корсарами еще раз в этом сезоне. Лошади поедут в Англию по суше.— Почему бы нам не отправиться, скажем, недели через две? — предложил Синджин. — Тогда к нашему приезду дома будет хорошая погода, даже если мы задержимся в пути.— Я бы задержалась здесь еще немного, — мягко возразила Челси, если ты, конечно, не против.Синджин взглянул на нее, его брови слегка сдвинулись, выражая неодобрение.— Я возражаю. Мы должны доставить лошадей домой к началу осеннего сезона на скачках.Ему совершенно не улыбалось жить без нее где бы то ни было.— Возникла проблема…За прошедшую неделю сомнения Челси превратились в уверенность.— Что за проблема?Рука Синджина соскользнула с ее плеча, и он развернул Челси и посмотрел ей прямо в лицо. Глаза его были суровы.— Твоя семья вмешивается?..— Нет.., моя семья, слава Богу, в Шотландии или, по крайней мере, в Шотландии, — добавила Челси, едва заметно улыбаясь. — Нейл все еще отдает предпочтение английскому мясу.— Когда-нибудь его вздернут на дереве в Камберленде, — проворчал Синджин, но в глазах его сверкнули озорные искорки. Он сам не раз совершал ночные набеги на окрестности. Это была игра, вызов, возбуждение нервов. И Синджин позавидовал Нейлу, а точнее, его нынешнему удобному пребыванию у Дамфри.— Если до того дойдет, отец заплатит, чтобы его не повесили, — ответила Челси, — однако я хотела бы остаться на зиму в Неаполе.— На зиму! Великий Боже… Ведь это месяцы! Нет, это слишком.— Я должна.— Нет, не должна. Ты моя жена. И не должна вообще ничего.— Если бы ты знал, возможно, ты сам захотел бы, чтобы я осталась, — загадочно ответила Челси.— О чем ты, черт возьми? — Синджин наклонился ближе, словно с меньшего расстояния он поймет ее лучше. — Говори все как есть. Я тебя не съем.— А вдруг? — Ее было почти невозможно расслышать.— Клянусь Богом, нет, — заявил он, весьма удивленный ее скрытностью. Челси вовсе не была застенчивой. — Ну, а теперь объясни мне, к чему вся эта невразумительная беседа.— В гареме не было «греческих губок». — Челси не осмелилась сказать Синджину все напрямую, так как последние несколько дней у нее из головы не шла страшная мысль о возможности потерять его — Ну и?..— И.., вот.., я не смогла ничего использовать.Синджина это ошеломило.— Так это.., мой?Ему не следовало задавать подобный вопрос, принимая во внимание длительность их заключения. И на секунду он задумался о том, смог бы он принять ребенка бея еще одним герцогом Сетом.— Не спрашивай. Ты не можешь спрашивать, — сказала Челси.Несмотря на спокойные интонации, в голосе ее звучала укоризна и искренность. Бей ни разу не прикоснулся к ней, но у Челси были свои демоны. После огромного количества проблем, связанных с ее первой беременностью, она поклялась никогда больше не идти на компромисс с собой из-за того, что может оскорбить чувства мужчины. Здесь, в Неаполе, проблем, казалось, не было вообще, но в Англии все может быть по-другому. В свете могут это понять не правильно, если Синджин выразит хоть малейшее сомнение в отцовстве ребенка; в свете могут понять ошибочно, если даже Синджин не выразит подобных сомнений, новость о ее плене и пребывании в гареме начнет распространяться, а она обязательно начнет — ведь здесь замешан британский консул.— А если я скажу, что это неважно, ты поедешь со мной домой?— Если я приеду домой, ребенок, если это мальчик, станет еще одним герцогом Сетом.Челси хотела, чтобы Синджин до конца осознал те условия, на которых она согласится вернуться в Англию. Это возвращение означает, что все старые проблемы выйдут на поверхность: ее семья, его семья, друзья; огромные расхождения в их образе жизни; нежелание Синджина иметь детей. А в Неаполе они могли бы преспокойно провести время, к тому же многие их соотечественники проживали вдали от Англии.— Если только ты его выносишь.Это был не ответ, но пока отговорка или как всегда отговорка.— В этот раз я не стану целыми днями носиться галопом на лошади по окрестностям, — решительно заявила Челси. — Ты должен решить.Челси любила мужа всем сердцем, но и уважала его гордость. И возвращение к прежней жизни означало бы для нее непоправимую беду. Последовала пауза, в течение которой Челси про себя молила божественное провидение вмешаться, прося за ребенка невозможного.., любви человека, никогда не знавшего, что такое любовь, прося ответа, от которого любой мужчина уклонился бы.Синджин помолчал. Потом с трудом произнес:— Я хочу, чтобы ты вернулась. — Он так и не ответил до конца.— Я хочу знать, что ты решил о ребенке.— Он мой, — просто ответил он.— Ты уверен?Синджин улыбнулся.— Я приму и ребенка Чингисхана, только чтобы мы были вместе.— Бей ни разу не прикоснулся ко мне, даже между прочим.Брови Синджина слегка приподнялись.— В таком случае это была проверка?— Я хотела, чтобы на этот раз ты был уверен.— Последний раз наверняка было лишь пулевое отверстие от мушкета, и в этом я был абсолютно уверен.Трудно было понять тон или настроение этой фразы.— Что-то вроде того, — осторожно ответила Челси, не будучи уверенной, что все, в конце концов, утряслось.— А теперь проверим тебя.И Синджин улыбнулся такой озорной, такой знакомой улыбкой, глаза его заблестели.Челси вместо ответа также открыто и ослепительно улыбнулась.— Почему-то я не волнуюсь.— Возможно, тебе еще это предстоит.— Спрашивай, и я отвечу.— Ты любишь меня больше всего на свете — даже больше, чем своих лошадей?— И даже больше Туна? — поддразнила она.— Тун в первую очередь.— Люблю, — сказала Челси. — А ты? — спросила она очень, очень тихо.Он никогда не говорил ей этих слов вплоть до недавнего момента, и Челси часто думала, как пребывание в плену могло повлиять на его чувства. Теперь, когда Синджин был вновь свободен и общество вновь требовало его благосклонности и расположения, он, возможно, заново вернется к светским понятиям о любви. Челси знала, что поступает немудро, оказывая на Синджина давление, когда ее жизнь обещала быть такой приятной.., без всяких слов, но все же она хотела их услышать.— Я уже говорил, что да.— Мне нужно, чтобы ты сказал еще раз.— Знаешь, мне это нелегко дается.И Челси подумала, что он хочет избежать ее искренней просьбы.— Скажи, — настаивала она, упрямая, как и ее муж.— Челси Эмити Фергасон Сейнт Джон, я люблю тебя, — произнес он и усмехнулся:— Ну как, хорошо?— Так себе. — Челси в свою очередь улыбнулась, и очень подходяще — лукаво, немного высокомерно.— Хотя я знаю гораздо более эффективные способы продемонстрировать тебе свою любовь, — продолжал Синджин, — но если ты предпочитаешь слова…— Насколько эффективные? — прошептала Челси.— Думаю, что ты даже забудешь, какой сегодня день.— А может быть, неделя?— Зависит от твоей стойкости.— Две недели?— Не на того напала.— Неужели ты обязан!— Ну, конечно же, нет, — солгал он.— Ты мне покажешь свои способы?— С удовольствием.И он сдержал слово.
Эпилог
Как оказалось, Синджин доказывал свою любовь к Челси в течение двух недель с небольшим, поэтому их возвращение в Англию пришлось на октябрь. Но, даже двигаясь потихоньку из-за беременности Челси, герцог и герцогиня Сет прибыли в Англию к началу осеннего сезона скачек в Ньюмаркете.— Неужели мы познакомились только этой ранней весной? — с удивлением заметила Челси в первый день осенних скачек. Она была поражена очень знакомым окружением, похожими обстоятельствами, когда они собирались ехать из Сикс-Майл-Ботома на скачки" по той самой дороге.— Да, это было две беременности назад, — заметил, улыбаясь Синджин.Он держал перед ней открытую дверь экипажа.— Думаю, нам стоит заказать постройку ложи побольше — по состоянию твоего здоровья.— А я думала, ты не хотел больше иметь детей.— Не хотел, — резковато ответил Синджин, — пока не встретил тебя.— В таком случае ты должен сидеть дома и прекратить свои пирушки и вечеринки, так как я не смогу одна поднять семью.— Должен?Они сидели в той самой карете, где встретились первый раз прошлой весной. И Джед сидел на козлах, лишь весенний пейзаж за окном сменился осенним.— Я придумаю, как занять тебя, — сказала Челси, уже не сомневаясь в любви мужа. Со времени их возвращения поведение Синджина резко изменилось и было совершенно непохоже на его прежний образ жизни. В клубах теперь спорили и заключали пари о датах рождения их будущих детей, а не о скоротечных любовных приключениях Синджина.Откинувшись на мягкую спинку сиденья, Челси сказала:— Мне нравится эта карета.— Ты выглядишь так же соблазнительно, как тог да, в первый день нашего знакомства, — тихо произнес Синджин, небрежно растягиваясь на противоположном сиденье. Расслабленная поза его стройного мускулистого тела была чрезвычайно заманчивой. — Но сейчас ты более зрелая, и это восхитительно… Ты подаришь мне мальчика или девочку?Слегка дразнящий взгляд его голубых глаз был очень любящим.— Хорошо, я скажу тебе, если ты мне пообещаешь не возвращаться больше в Тунис.Заинтригованный ее уверенностью, Синджин согласился, подумав про себя, что у него еще достаточно времени переубедить жену, если он вдруг все же решит вернуться. Хотя в настоящий момент это не входило в его планы.— Как ты можешь знать? — продолжал он, меняя позу и заинтересованно пригибаясь поближе к ней, слегка ошарашенный ее убежденностью.— Миссис Хобс говорит, что это можно определить по сердцебиению, а моя старая няня сообщила, что нужно в полночь оставить немного еды эльфам, и пол ребенка будет определяться в зависимости от того, что они выберут поесть.— А Стилли говорит, что будет мальчик, потому что она вяжет свитер для мальчика, — добавил, усмехнувшись, Синджин.— Раз уж мы руководствуемся столь благоразумными и серьезными доводами… Я хочу девочку.— Ну, тогда и будет девочка.И если бы это было в его силах, Синджин сделал бы так, чтобы это была именно девочка… Ведь его счастье — это ее счастье. Такой простой факт, что Синджин даже удивился, как это он раньше не думал о нем. * * * В Ньюмаркете большинство их лошадей выиграли осенние скачки. Однако герцогиня не принимала в них личного участия, а то скаковые лошади Сетов взяли бы все первые призы. И так как Синджин продолжал прилежно исполнять свои обязанности мужа, их соперники были уверены, что Челси еще не скоро сядет в седло.., оставляя им пару-тройку «утешительных призов».По окончании осеннего сезона Синджин и Челси вернулись в их любимый уголок в Оакхэме. Там они провели рождественские праздники и ждали появления на свет ребенка. С ними был и Бо. И когда малыш родился, Стилли оказалась на этот раз не права, за что Синджин был ей очень благодарен.У Челси родилась девочка, как она и хотела.— Потом у нас еще будет время Для мальчика, — сказала она, — если ты пожелаешь. — Челси понимала, как ее муж любит Бо.В последующие десять лет у них родились еще двое детей: мальчик и девочка. И герцог Сет, довольный и безмерно счастливый, стал образцовым отцом, как когда-то был ярким примером лондонского распутного и сумасшедшего повесы. Но его Словно застывшие прекрасные черты лица и фигура все еще привлекали женские влюбленные взгляды, и он, как прежде, очаровывал их, что оставляло женщинам вечную надежду.И всего лишь через несколько коротких лет Бо занял место, которое когда-то давно принадлежало его отцу — самого очаровательного-светского донжуана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52