Горничная, тихонько сопя, застегивала на ее спине тридцать пять обтянутых шелком маленьких пуговичек. Тори бросила взгляд на каминные часы из позолоченной бронзы и простонала:
– Быстрее, Милли!
– Если вы не будете стоять спокойно, мисс, я их вообще никогда не застегну – они такие маленькие и скользкие, как семечки.
– Извини. – Тори послушно застыла на месте.
Это было новое платье, и выбирала его она сама, а потому со страхом думала, какие недостатки обнаружит в нем Лилиан. Муаровая нижняя юбка переливалась всеми оттенками синего и зеленого цветов, а поверх нее надевалась другая юбка из тончайших бирюзовых кружев. Вырез платья украшали три изящные шелковые розочки. «Надеюсь, это декольте мама не найдет слишком смелым», – нервно подумала Тори, вспоминая прошлое платье, которое ее мать забраковала именно по этой причине.
Наконец Милли застегнула последнюю пуговку и выпрямилась, глядя на отражение Тори в зеркале.
– Вы чудесно выглядите, мисс.
– Спасибо.
Она схватила со столика перчатки и поспешила прочь из комнаты. Приподняв юбку повыше, она побежала через холл, надеясь, что никому не попадется на глаза, потому что… настоящие леди никогда не бегают!
Тори бежала вниз по лестнице, стуча каблучками по широким ступеням, когда часы в холле первого этажа начали бить девять. Мать придет в ярость. Тори остановилась у двери, чтобы отдышаться, затем быстро натянула длинные, до локтей, перчатки, собралась с духом и вошла в зал.
Бальный зал располагался на первом этаже и мог легко вместить четыреста человек. «Сегодня здесь слишком много народа», – думала Тори, пробираясь сквозь толпу гостей. Были распахнуты двери в прилегающие комнаты, а также на террасу, где желающие могли отдохнуть от мужчин и танцев. Хорошо бы проскользнуть прямо туда, подальше от шума.
С высокого потолка свисали нарядные гирлянды, а окна к двери были изящно задрапированы розовым шелком. В противоположных концах огромного помещения стояли два стола с напитками и фруктами. В центре каждого возвышалась золотая ваза с белыми лилиями и нежными розами. В этом сезоне самым модным был розовый цвет, а Лилиан всегда следовала моде. Она восседала напротив двери, окруженная своими друзьями, словно царствующая особа придворными. Бросив взгляд в ту сторону, Тори решительно направилась в другой конец зала. На балконе играл оркестр, зал был наполнен музыкой, смехом и звоном бокалов. Тори пробиралась сквозь шумную толпу, и веселье окружающих лишь усугубляло ее печаль.
– Виктория, вы сегодня очаровательны. – К ней направился Ричард Хейуард.
– Здравствуйте, мистер Хейуард, – чопорно проговорила она. Рука ее крепче сжала бокал с лимонадом. Даже сквозь перчатки его холод действовал успокаивающе.
– Днем я имел удовольствие наслаждаться обществом вашей матушки.
– Должно быть, вам нелегко пришлось. – Тори подняла из него взгляд.
– Человек должен с уважением относиться к деньгам, особенно к большим.
– Вы очень уверены в себе, да, мистер Хейуард?
Он погладил свои светлые усы и оценивающе посмотрел на ее жемчужное ожерелье.
– Я лелею надежду на наше скорое бракосочетание. – Вы лелеете надежду добраться до денег моего отца. Улыбка Хейуарда превратилась в гримасу.
– Женщине не пристало иметь норов и острый язык. – Представьте только, как нелегко вам будет ужиться с такой строптивой женой.
– Замужество часто изменяет женщин в лучшую сторону. Они становятся послушными.
– Со мной этого не произойдет.
Хейуард вдруг как-то сразу отбросил игривый тон, на щеках его вспыхнули красные пятна, голос прозвучал почти угрожающе:
– На этот раз ставки слишком высоки. Не портите мне игру.
– Может, вам стоит сесть за другой стол, мистер Хейуард? Сейчас у меня на руках все козыри.
– Посмотрим. А у меня король и дама червей. Не думаю, что вы найдете козыри старше.
«Я должна. Мне придется найти такой козырь», – с отчаянием подумала она.
– Тори, я тебя везде ищу! – Из толпы вынырнула миловидная темноволосая женщина и встала рядом с Викторией. При виде Хейуарда лицо ее приняло кислое выражение.
– Добрый вечер, мистер Хейуард.
– Миссис Моррисон. – Хейуард поклонился с преувеличенной учтивостью, светлые локоны упали на лоб. – Надеюсь, завтра мы сможем все обсудить, мисс Грейнджер.
– Я завтра занята.
– Что ж, возможно, я удовольствуюсь очередным визитом к вашей очаровательной матушке. – Он повернулся и быстро растворился в толпе.
– Что все это значит? – Пэм Моррисон с недоумением посмотрела вслед молодому джентльмену, а потом перевела встревоженный взгляд на подругу.
– Мы обсуждали возможности нашего брака. – Тори поставила бока,! с лимонадом на стол: у нее дрожали руки.
– Так ты была права в своих подозрениях? Тори кивнула:
– Мы с отцом опять поссорились… us знаю, в который уже раз за этот год. И теперь я убедилась в низости Хейуарда.
– Пойдем-ка. – Пэм нежно взяла ее под руку. – Я могу ради тебя немножко потерпеть свежий воздух.
Они вышли на террасу, и Тори с удовольствием подставила разгоряченные щеки прохладному влажному ветру. С залива надвигался туман. Он вползал в сад, белой дымкой обвиваясь вокруг деревьев, превращая дубы и эвкалипты в невиданные волшебные растения.
– Когда я надеваю новое платье, – прощебетала Пэм, взбивая пышные рукава своего желтого атласного платья, – я начинаю чувствовать себя маленькой девочкой, которая меряет мамины наряды.
– Мне тоже иногда так кажется. – Тори улыбнулась подруге.
На указательном пальце ее правой руки остался небольшой шрам – напоминание о том дне, когда они с Пэм смешали свою кровь и стали сестрами, исправив таким образом упущение родителей, которые не позаботились подарить им родных сестер или братьев.
– А помнишь, как мы однажды забрались в гардеробную моей мамы? – спросила Пэм. – Мы надели ее лучшие платья и устроили кукольный бал.
– А твоя мама тогда засмеялась и сказала, что мы прелестно выглядим.
– Да уж! – Пэм хмыкнула – Хорошо, что у нас хватило ума не лезть в шкаф твоей матери!
Тори кивнула. Ее мать всегда была очень строга с ней.
– Когда я делала что-нибудь не так, она запирала меня в комнате одну, – вздохнула Тори.
– Я помню, – печально кивнула Пэм.
Тори положила руки на перила террасы и устремила взгляд в темный сад, туда, где деревья и кусты, окутанные туманом, превращались в волшебный лес.
– В такие дни я садилась у окна и смотрела в сад. Я воображала себя принцессой, которую похитили и заточили в замке. А потом появлялся благородный рыцарь – он преодолевал все препятствия заколдованного леса, побеждал злых драконов и спасал меня.
Руки ее сжались так, что металл впился в ладони.
– Знаешь, что хуже всего, Пэм? Хуже всего знать, что он никогда не придет и не спасет меня.
– Тори, прекрати плакаться, как старая дева. – Пэм легонько шлепнула веером по плечу подруги, – Ты молода и красива. Может, тебе просто надо понять, что у большинства рыцарей есть несколько пятен на сверкающих доспехах.
Тори засмеялась, пытаясь отогнать печаль и отчаяние, окутавшие ее серым облаком.
– Тебе достался последний рыцарь. Подруга смущенно улыбнулась:
– Ну, в общем, Нед и вправду хорош.
– А мой рыцарь где-то заблудился.
– Он придет, вот увидишь!
Но она-то знала, знала, что не придет. Ее рыцарь сбежал, бросил ее. Наверное, что-то с ней было не так.
– А может, его поймал дракон?
«И этого дракона звали Аннет», – добавила она про себя.
– Не говори так! Может, вы встретитесь уже завтра.
– Но одно я знаю точно, – твердо произнесла Тори, – король не может купить рыцаря для своей дочери.
– Почему твой отец вдруг стал таким упрямым? – растерянно спросила Пэм. – Ты всегда была его любимицей.
– Не знаю. Но он становится все беспокойнее. Иногда кажется даже, что он впадает в отчаяние. Хейуард – лучшее тому доказательство.
– Я знаю, что у тебя все будет хорошо, я чувствую. – Пэм ласково сжала руку подруги. – Вот увидишь!
– Да ты дрожишь! – воскликнула Тори. – Идем в дом, пока ты не замерзла насмерть.
– Ты уверена, что вынесешь эту толпу? – спросила мужественная Пэм, у которой зуб на зуб не попадал от холода.
Тори кивнула, и они вернулись в зал. Ей придется быть здесь, разговаривать, улыбаться, возможно, даже танцевать. Но если бы она могла идти на поводу у собственных желаний, то отправилась бы прямиком в свою комнату. Или даже в миссию. Переоделась бы в Шарлотту… Лучше быть где угодно, чем среди этих людей, которые думают: «Вот дочь Лилиан, бедная старая дева».
– Эми в восторге от куклы, которую ты ей подарила, – прошептала Пэм на ухо подруге, – Даже спать ложится вместе с ней. Ты портишь моего ребенка.
– А для чего еще нужны крестные матери?
– У нее теперь такая коллекция, что… Господи!
Тори удивленно посмотрела на Пэм, которая увидела кого-то в толпе. Губы ее приоткрылись, глаза распахнулись от изумления. «Кто бы это мог быть?» – с любопытством подумала она. Проследив за взглядом подруги, она увидела лицо, которое надеялась забыть как можно скорее. И теперь окончательно поняла, что сделать это будет непросто. Ибо стоило ей лишь взглянуть на этого человека, как все окружающее – бал, гости, шум, музыка – перестало для нее существовать. Правда, музыка осталась. Или это стучит ее сердце? Тори даже показалось, что она смотрит в туннель, освещенный ярким солнечным светом. Там, в конце, она видела знакомую широкоплечую фигуру, вокруг которой двигались неясные, призрачные тени.
– Мисс Грейнджер, – Спенсер Кинкейд улыбнулся и склонился к ее руке, – как приятно видеть вас снова. – В его глазах были удивление, улыбка и что-то еще…
– Что вы здесь делаете? – Тори отдернула руку, избегая его прикосновения.
– Тори, разве так приветствуют гостей? – Голос отца напоминал рычание разгневанного тигра.
Только тут Тори заметила, что Куинтон Грейнджер стоит рядом с Кинкейдом. Так они знакомы! Ну конечно, ведь Кинкейд упоминал об этом днем… Господи, что с ней происходит? И вдруг ей припомнились слова отца, сказанные в гневе сегодня днем, – о том, что он может познакомить, ее с другими претендентами на ее руку. С мужчинами, павшими так низко, что готовы ради денег жениться на нелюбимой женщине. Теперь понятно, почему Кинкейд встречался сегодня с ее отцом.
– Да ладно, Куинт. Твоя дочь просто растерялась, – непринужденно заметил Спенсер, нарушая тягостное молчание. Он повернулся к Пэм: – Кажется, мы не встречались прежде…
Грейнджер представил Кинкейда Пэм. И Тори, сжав от гнева кулачки, еще раз убедилась, что этот тип умеет произвести впечатление на женщин: Пэм краснела и заикалась, как школьница, встретившая на балу известного актера.
– Как поживаете, Тори? – Из-за широкой спины Спенса показался Алан Торнхилл. Надо же, его она тоже не заметила.
– Прекрасно, благодарю вас.
Сколько Тори себя помнила, Алан жил по соседству. Он был старше на семь лет, но это не помешало ему сунуть лягушку ей за шиворот – Тори было тогда всего шесть. Алан был выше шести футов – и все же почти на голову ниже Кинкейда. Когда-то он казался ей симпатичным, почти красивым, теперь же, рядом со Спенсом, выглядел каким-то бесцветным.
Кинкейд повернулся к ней. Взгляды их встретились, и у Тори перехватило дыхание. Этот человек заставлял ее ощутить себя растерянной, словно это ее первый бал, а она – испуганная молоденькая девочка… Ах нет, она не девочка. Она старая дева, и именно поэтому он произвел на нее такое впечатление, горько сказала себе Тори.
– Вы позволите пригласить вас на танец, мисс Грейнджер?
Он прекрасен, как принц из сказки, – безупречен внешне и высокомерно уверен в своем мужском превосходстве. Этот не усомнится ни в чем. Наверняка думает, что она с радостью будет танцевать с ним и с восторгом выскочит за него замуж.
– Нет, – ответила Тори и услышала рядом удивленный вздох Пэм. Ее отец молча смотрел на нее, и взгляд этот не предвещал ничего хорошего.
– Вы не любите мазурку? – невозмутимо спросил Кинкейд.
– О, она любит. – Куинтон дружеским жестом положил руку на плечо Спенса. – Просто иногда она немного застенчива. Да, Тори?
Она бесстрашно встретила гневный взгляд отца.
– Если мистеру Кинкейду хочется танцевать, я уверена, он без труда найдет себе партнершу.
– Виктория… – Голос Куинтона срывался от гнева.
– Ну что ж может быть, в другой раз. – Кинкейд улыбнулся Тори и повернулся к Пэм: – А вы, миссис Моррисов, не откажетесь потанцевать со мной? Я обещаю не наступать вам на ноги.
– С удовольствием, мистер Кинкейд, – прощебетала Пэм, бросив встревоженный взгляд на подругу.
Тори смотрела, как они направляются на середину зала, и с тревогой думала, что Пэм не должна подпасть под обаяние этого человека. Такого не остановит и тот факт, что ее подруга замужем., Между тем Алан незаметно растворился в толпе, оставив Тори наедине с отцом.
– Глупая женщина! – Куинтон взял ее за руку. Голос его звучал негромко среди всеобщего шума и музыки, но пальцы причинили боль, и Тори поняла, что гнев отца уже плохо поддается контролю. Он поволок ее к выходу, и Тори все ускоряла шаг, путаясь в пышных юбках. Отец шагал по коридору, тихонько бормоча ругательства. Наконец он втолкнул ее в кабинет, и она вздрогнула, когда дверь за ней с грохотом захлопнулась.
Глава 4
– Ты хотя бы поинтересовалась, сколько сил я потратил, чтобы заполучить Кинкейда к себе в дом в качестве гостя! Проклятие! Он в самый раз подошел бы тебе.
– Ты заплатил ему больше, чем Ричарду Хейуарду?
– О чем ты говоришь? – Куинтон, красный от гнева, уставился на дочь.
– Я знаю, что ты готов заплатить любому негодяю, лишь бы сбыть меня с рук…
– Ах вот как! – Куинтон выругался. – Запомни – никто не может купить Спенсера Кинкейда!
Этот человек владеет отелями от Нью-Йорка до Калифорнии. «Хэмптон-Хаус» здесь, в Сан-Франциско, тоже при-(надлежит ему, В Колорадо у него серебряные, рудники, а в Калифорнии – золотые. Не говоря уже о недвижимости, кораблях и железных дорогах. Он может купить меня и все мое имущество!
Тори уставилась в пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39