Джейс давно размышлял над этим. Всего несколько дней назад он завидовал Большому Джону и Митчу из-за того, что у них есть постоянная работа на ранчо «Техасская звезда», но теперь...
Он вспомнил бледное лицо Онор и ее равнодушный взгляд. Нет, он не хочет оставаться здесь и видеть, как под равнодушием в глазах Онор скрывается боль, а плечи ее опускаются все ниже. Он хотел, чтобы она покинула это ранчо. Она должна уехать туда, где ее оценят по достоинству и где она не будет видеть Бака и мучиться из-за того, что ее отца никогда не интересовал факт ее рождения. Она должна уехать туда, где не будет видеть, как Бака изнуряет болезнь, подальше от того места, где она нашла брата и родственников, не подозревавших до сих пор о ее существовании.
Он пытался ей это объяснить, но все, что он говорил, он говорил не теми словами. Ее холодность к нему проявлялась настолько очевидно, что Большой Джон даже коротко высказался по этому поводу, когда они сегодня утром выходили из кухни:
– Ты не умеешь обращаться с женщинами, Джейс.
Это замечание причинило ему боль, и Джейс пришпорил коня. Чем скорее он вернется к водоему с лопатами, тем скорее они закончат сегодня работу, но для него это все равно окажется недостаточно быстро. Если бы у него был выбор, он стряхнул бы со своих сапог пыль ранчо «Техасская звезда» и уехал бы от него как можно дальше, но обстановка сложилась такая, что он...
Джейс не успел додумать, потому что Уистлер вдруг резко наклонился вперед, громко заржал и перекувырнулся с такой силой, что Джейс перелетел через его голову.
Джейс упал на землю, и в затылке у него что-то хрустнуло. Мир задрожал и остановился, когда он пошевелился. Он услышал, как Уистлер ржет от боли, и еще стон, как он сразу понял, свой собственный. Он попытался подняться, но не смог. Джейс беспомощно посмотрел в безоблачное небо и потерял сознание.
Онор недовольно сморщила нос. Селеста пребывала в раздражении из-за того, что Бак попросил Онор помочь ему вернуться в постель, а Маделейн каталась по коридору взад и вперед, словно патрулировала территорию. Онор не обманывала себя, вообразив, будто Бак позвал ее из-за доброго к ней отношения. Она знала, что он попросил ее о помощи лишь для того, чтобы молодая красавица жена не видела его слабости.
Короткие смешливые взгляды, которыми он обменялся с Док Мэгги, перед тем как врач уехала, доставили ей некоторое удовольствие, но тут Бак обратился к ней, снова назвав ее «девушка», когда она помогала ему добраться до кровати, и радость исчезла. Судя по всему, отец даже не помнил ее имени, но она ведь предполагала, что ей не стоит ждать многого. Несмотря на возмущенные реплики, которыми он с женой обменялся утром, в мире Бака Стара существовали всего два человека: он сам и Селеста, женщина, которую он обожал.
Онор вышла на крыльцо. Ей было незнакомо большинство приправ, стоявших на кухонной полке, которые Маделейн добавляла в еду, но она заметила за домом небольшой огород, за которым, как оказалось, когда-то хорошо ухаживали. К сожалению, с тех пор прошло много времени, и на огороде осталось лишь несколько самых выносливых растений. Но к трудностям ей было не привыкать.
Услышав стук копыт, Онор подняла голову от ароматных стеблей, которые она собирала. Неровная поступь лошади заставила ее нахмуриться еще до того, как показался Уистлер, который сразу направился к воде.
Сердце Онор замерло, когда она увидела, что Уистлер вернулся без всадника.
Забыв о травах, она осторожно приблизилась к жеребцу. Ее сердце забилось так сильно, что застучало в ушах, когда она обнаружила, что колени животного покрыты ссадинами и кровоточат, а чуть выше копыт зияют глубокие раны. Конь явно попал в какую-то переделку, но не было ни малейших признаков того, что за ним кто-то гнался.
Онор огляделась вокруг, а потом побежала к конюшне. Она уже сидела на лошади и выезжала за ворота, когда Селеста выглянула в окно кухни.
– Куда это вы направляетесь? Если дорожите своей работой, слезайте с лошади сию же минуту!
– Лошадь Джейса вернулась без него! Я хочу посмотреть, что с ним случилось! – отозвалась Онор.
– Ваше рабочее место в доме! О нем позаботятся мужчины. Вернитесь! Слышите?! – закричала Селеста еще громче, когда Онор направила лошадь к дороге.
Онор осторожно проезжала через густой подлесок, как вдруг увидела его. От вида Джейса, неподвижно лежавшего на спине, у нее перехватило дыхание. Она соскочила с седла, опустилась рядом с ним на колени, оглядела его и увидела кровавую рану на затылке.
Но он дышал.
– Джейс, ты меня слышишь? – спросила она испуганно, стараясь не поддаваться панике.
Ответа не последовало.
– Это я, Онор! Джейс, открой глаза. Мне нужно знать, что с тобой все в порядке.
Она уставилась на него в ожидании ответа. Он был таким неподвижным. Он с самого начала пытался внушить ей, что она совершила ошибку, приехав на ранчо «Техасская звезда». Когда же она не обратила внимания на его слова, он ясно дал понять, что не намерен помогать ей решать проблемы, с которыми она столкнется, но его поступки противоречили его словам. Она ощущала его волнение, даже когда они спорили. И тогда она неожиданно для себя открыла ему свой самый большой секрет.
Почему? Потому что ни один из них не понимал, почему это произошло, но она знала, что ему она небезразлична. Онор смотрела на окровавленное лицо Джейса, и ее сердце бешено стучало в груди. Ей нужно было удостовериться, то с ним все в порядке.
– Джейс, поговори со мной, пожалуйста, – умоляла его Онор дрожащим голосом.
Пожалуйста. Это слово прошептал умоляющий голос, прогнавший темную пелену, поглотившую Джейса. Он попытался ответить, но вместо слов смог лишь глухо застонать.
– Открой глаза, Джейс. Поговори со мной, – упрашивала Онор.
Тяжелые веки Джейса дрогнули, пропустив тонкие лучики света, и он попытался открыть глаза. Он увидел, что над ним склонилась Онор, а вся ее маленькая фигурка охвачена тревогой. Ему захотелось протянуть руку и убрать с ее лица напряжение, стереть слезы с ее глаз, успокоить дрожь ее губ своими губами. Он ощутил сильную потребность в этом, но он не мог пошевелиться, и это было странно.
– Джейс?
Он хотел ответить. Он хотел сказать ей многое... но его глаза медленно закрылись.
– Как, ты думаешь, это случилось?
– Кто знает? Все мы хоть раз падали с лошади.
– Я никогда так не падал.
Черт, Джейсу повезло, что он остался жив!
Приглушенный разговор медленно проникал сквозь тени, окружавшие Джейса. Его мозг реагировал, несмотря на болезненную пульсацию в голове, Джейс очень хотел ответить.
Сумев, наконец, открыть глаза, он увидел ровные стены сарая для угля, работников, стоящих в нескольких футах от него, и Док Мэгги с хмурым выражением лица, склонившуюся над ним и легонько щупающую его лоб.
Но он не увидел Онор.
Джейс оглядел комнату и тут обнаружил, что она стоит в тени, в стороне от работников. Она сделала небольшой шажок вперед, когда их взгляды встретились, но вдруг остановилась.
– Наконец-то ты очухался, Джейс, – вздохнула Док, выпрямляясь. Ее круглое лицо расплылось в улыбке: – Ну и адское у тебя было падение!
– Да... думаю, да, – невнятно прошептал он.
– Ты разве не помнишь?
Джейс вздохнул:
– Я мало что помню.
Он поднял руку к голове и дотронулся до повязки, которую ему наложила Док Мэгги.
– Мало тебе было упасть с лошади, тебе еще непременно надо было удариться о камень! Сначала я волновалась, когда приехала сюда и увидела, что ты без сознания. Мне пришлось сделать несколько стежков, чтобы зашить рану, но тебе повезло – у тебя очень твердая голова. Несколько дней она будет болеть, но думаю, в конце концов все быстро заживет.
Джейс нахмурился:
– Что с Уистлером?
– С ним все в порядке. Его немного покалечило, правда. Он сильно ударился коленями, когда упал, и еще порезался, но похоже, старина оклемается, ему надо просто немного отдохнуть, – ответил Рэнди.
Джейс попытался кивнуть и поморщился от боли.
– Уистлер вернулся к конюшне один, когда ты упал. Именно поэтому Онор сообразила, что с тобой что-то случилось. Она помчалась искать тебя, и хорошо сделала, потому что я собиралась уехать по вызову и вы бы не застали меня, если бы кто-то из вас пришел за мной чуть позже, – добавила Док Мэгги.
Джейс взглянул на Онор, но она стояла, уставясь глазами в пол.
– Сейчас я сделала все, что могла. Я оставлю обезболивающие порошки и вскоре вернусь тебя осмотреть, но, может быть, тебе просто надо полежать денек-другой, – сказала Док.
– Я поправлюсь к завтрашнему дню.
– Нет, не поправишься! – Док сурово взглянула на него. – Ты очень сильно ударился головой, Джейс Рул. Возможно, у тебя то, что мы, врачи, называем сотрясением мозга. Не буду вдаваться в подробности, но ты можешь умереть, если не будешь придерживаться назначенного мной лечения.
Выражение лица Джейса ей не понравилось.
– Не смотри на меня так! Я знаю, о чем говорю. И самое главное – если некоторое время у тебя будет кружиться голова, а ты попытаешься сесть на лошадь и снова упадешь... тогда, я думаю, врач тебе уже не понадобится.
Джейс молчал, а Док повернулась к Рэнди:
– Ты проследи, чтобы он не вставал, слышишь?
– Я ему не сторож, Док, – спокойно ответил Рэнди.
– Не волнуйтесь, Док. – Все глаза обратились на Онор, когда та неожиданно подала голос. – Я за ним присмотрю.
Док торжествующе улыбнулась Джейсу:
– Если я хоть немного знаю эту девушку, она так и сделает.
Джейс не ответил.
– Что, нет настроения спорить? – Док собрала сумку и повернулась к Рэнди: – Можешь сказать хозяину, если его это интересует, что ему придется несколько дней обходиться без одного работника. Ему это не понравится, но, похоже, Баку сейчас вообще мало что нравится.
Не обращая внимания на кивки и шепот, вызванные ее замечанием, Док повернулась к Джейсу:
– Отдыхай. Некоторое время ты все равно не сможешь работать. Как я уже сказала, я осмотрю тебя, когда приеду проведать Бака и Маделейн. – Док язвительно фыркнула: – Бак, Маделейн, а теперь еще и ты. Черт, «Техасская звезда» начинает походить на больницу!
В голове застучала боль, и Джейс закрыл глаза. Он открыл их снова, когда Док прижала к его губам стакан.
– Выпей. Это снимет боль.
Джейс поморщился, проглотив горькое лекарство.
– Лучше тебе лежать на этой койке, когда я приеду сюда в следующий раз, – заявила Док, вставая, и направилась к двери.
Веки Джейса опустились. Он услышал звук удаляющихся шагов. Сознание улетучивалось, и вдруг он ощутил мягкое прикосновение, открыл глаза и увидел, что Онор поправляет одеяло у него на груди. Он взял ее ручку и сжал пальчики. Лицо ее было испуганным, и он испытал удовольствие от того, что она не вырвала руку.
Спрятавшись в кустах недалеко от сарая для угля, Беллами нахмурился, наблюдая за работниками, которые вышли из сарая. На их лицах не было страха или тревоги. Он тихонько выругался. Все пошло не так, как он планировал, и это ему не нравилось.
Беллами утешал себя тем, что не виноват в провале операции. Условия Уолтера Коуберна осложнили работу, которую можно было сделать легко и быстро. Для старика недостаточно, чтобы убийцу сына просто застрелили. Ему нужно было удостовериться, что Рул перед смертью помучился.
Беллами получил запрос Коуберна в почтовом отделении, известном очень немногим. Ему льстило, что слух о его репутации достиг ушей состоятельного человека, живущего так далеко отсюда – в Нью-Йорке, и он принял предложение Коуберна приехать к нему и договориться о деле. Несмотря на то что он легко, хотя и неохотно, согласился, Беллами не понравились его условия. Ему не нравилось прятаться и планировать. Он предпочитал просто выстрелить в темноте без всяких сложных обязательств и уже подумывал отказаться от работы, когда Коуберн упомянул о чеке. Возможность поставить сумму самому была слишком большим искушением, чтобы отказаться от работы, но сейчас он начинал сожалеть о своем решении.
Сегодняшняя неудача задумывалась как простой несчастный случай. Он наблюдал за ранчо «Техасская звезда» достаточно долго, чтобы знать, что сегодня работники закончат огораживать северное пастбище. Знал он и то, что они будут возвращаться к дому мимо пруда и не смогут не заметить, в каком отвратительном состоянии находится этот пруд после того, как он над ним потрудился. Предугадать решение старшего работника было просто. Рула, как нового человека, вероятнее всего, пошлют на ранчо за инструментами для очистки водоема. Беллами заранее запасся проволокой и резко дернул за нее, когда Рул проезжал мимо. Одного он не предвидел – что может случиться так, что старая кляча под ним просто упадет. Не смог предвидеть он и того, что Рул ударится головой о камень, когда коснется земли. Да, ему повезло, что Рул не умер в то же мгновение. Коуберн пришел бы в ярость, что Беллами завершил дело слишком быстро, а Беллами утратил бы возможность получить солидную сумму, ожидавшую его по окончании дела.
Но его оплошность ему не нравилась, да еще реплики мужчин, которые ему удалось услышать. Они считали, что Рул встанет лишь через несколько дней. Ему придется подождать, прежде чем он получит возможность снова напасть на Джейса.
Беллами мысленно анализировал схему действий, которую он разработал, чтобы заставить такого человека, как Рул, страдать так сильно, чтобы Коуберн остался доволен. Рул уже потерял все, что у него было. У него остались только жизнь и гордость. Первое он может довольно скоро потерять, но разрушить вторую гораздо труднее. В итоге Беллами решил устроить несколько «несчастных случаев», от которых Рул пострадает физически и одновременно окажется негодным для работы. Атакованный с разных сторон, он утратит доверие нанимателя и людей, с которыми работает. Он даже может начать сомневаться в своих силах. Его, конечно, уволят, и он не сможет найти себе другую работу. Когда Рул окажется на грани голодной смерти, Беллами убьет его, но сделает это так, чтобы Рул узнал, что его смерть все сочтут самоубийством – люди будут думать, что он нашел трусливый выход из положения, сведя счеты с жизнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29