Рупрехт заколебался, потом резко развернулся, пересек двор и скрылся в замке, захлопнув за собой тяжелые дубовые двери. Махер услышал, как заскрежетали засовы, и громко выругался. Надо было пристрелить Рупрехта к чертовой матери. Комендант совсем свихнулся, с ним не оберешься проблем. А рейхсфюрер ждет возвращения своего адъютанта.
Махер приказал унтер-офицеру:
– Тащите сюда фосфорные гранаты.
Эсэсовец бегом вернулся к грузовику и притащил зеленый деревянный ящик с надписью по-английски – гранаты были трофейными. Всковырнув крышку, унтер-офицер уставился на аккуратные баночки, похожие на консервированный компот. Махер наклонился и взял одну из банок.
– Как быстро срабатывает запал?
– Четыре секунды, герр штурмбаннфюрер. Чека вот здесь, видите?
– Разбейте вон то окно.
Сержант взмахнул ломиком и разбил стекло в ближайшем окне. Махер вырвал чеку, примерился и швырнул гранату внутрь.
– Осторожно! – крикнул унтер-офицер.
Махер отшатнулся в сторону и прижался спиной к стене. Раздался треск, потом пронзительное шипение, и граната взорвалась. Брызги горящего фосфора вылетели в окно и пылающими каплями разлетелись по булыжной мостовой. Из комнаты повалил густой белый дым.
Все помещение было окутано дымом и пламенем. Махер заглянул внутрь и одобрительно кивнул.
– Это еще лучше, чем взрывчатка. – Он оглядел массивные стены замка. – На то, чтобы взорвать крепость, понадобится слишком много времени. Быстрее будет ее спалить. Как по-вашему, унтер-офицер?
Унтер-офицер кивнул:
– У нас два ящика этих гранат, по сорок восемь штук в каждом.
Махер немного подумал, мысленно вспоминая внутреннее устройство замка. Первый этаж сложен из камней, но верхние этажи деревянные. Рейхсфюрер приказал, чтобы замок был взорван, на это потребуется много времени и огромный запас взрывчатки. Гораздо проще будет замок спалить. Трофейные гранаты, которые саперы привезли из Арнсберга, подходят для этой задачи идеально.
Чертов Рупрехт! Его идиотское, бессмысленное сопротивление лишь усложняет задачу. Неужели он не понимает, что приказ есть приказ – его нужно выполнять. Сам рейхсфюрер приказал уничтожить Вевельсбург. Рупрехт давал присягу, клялся безоговорочно, не рассуждая, выполнять приказы начальства.
– Ну что ж... – начал было Махер, но не договорил.
Прозвучал выстрел, и один из саперов, охнув, рухнул навзничь. Ящик, который он держал в руках, упал на землю. Махер наклонился над упавшим и увидел, что он мертв.
– В укрытие! – крикнул майор и нырнул в ближайший дверной проем – слева от главного входа. Потом осторожно высунулся. Непосредственно перед выстрелом послышался звон стекла, и теперь Махер попытался понять, из какого окна стреляли. Почти сразу он увидел, что стекло разбито в кабинете Рупрехта. Оттуда комендант мог простреливать весь внутренний двор, даже арку, в которой укрылись саперы. Прижимаясь спиной к двери, Махер почувствовал, что створка начинает раскаляться – пожар внутри разгорался все сильнее.
– Шарфюрер!
– Да, господин майор?
– Возьмите еще одну гранату и швырните ее вон в то окно, слева от главного входа.
Щелкнула чека, и «консервная банка» бухнулась прямо под окно кабинета коменданта. Короткая пауза, потом взрыв и вспышка огня.
На открытом пространстве звук разрыва прозвучал еще оглушительнее. Метров на пять во все стороны разлетелись огненные хлопья. Всю западную часть двора заволокло густым дымом.
– Придется взорвать дверь главного входа, – сказал Махер. – Тащите сюда динамит и взрыватель.
Шарфюрер наскоро соорудил бомбу, воткнул в нее взрыватель. Махер нетерпеливо ждал. Когда бомба была готова, он размахнулся и швырнул ее к самым створкам дверей главного входа.
Прогрохотал мощный взрыв, волна чуть не сбила саперов с ног. Они были готовы к взрыву и заранее закрыли уши руками. Теперь пришлось ждать, пока рассеется дым.
* * *
Рупрехта в кабинете давно уже не было. Заперев двери на засов, он заскочил к себе буквально на минуту – выбил окно и метким выстрелом прикончил одного из саперов. Убедившись, что не промазал, Рупрехт схватил трубку внутреннего телефона и связался с караульным помещением. На всякий случай он опустился на пол, чтобы подоконник прикрывал его от огня.
– Караульное помещение, – произнесли в трубке.
– На замок совершено нападение! – крикнул Рупрехт. – Люди майора Махера меня атакуют. Приказываю нанести по ним удар с тыла!
В трубке молчали.
– Вы меня слышите? Немедленно атакуйте!
Ефрейтор нерешительно сказал:
– Господин комендант, но майор Махер – адъютант рейхсфюрера...
– Идиот! Он собирается взорвать замок! Приказываю его уничтожить. И его людей тоже. Вы слышали – это приказ!
– Но, господин комендант, – чуть не взвыл ефрейтор, – я не могу...
– Иначе будете расстреляны, – отчеканил Рупрехт. – Приказ ясен?
– Так точно.
– Повторите.
– Напасть на людей майора Махера.
– Отлично. Исполняйте.
Рупрехт положил трубку и выскочил из кабинета.
Глава 16
Хоть взрыв первой фосфорной гранаты и был отчасти поглощен массивными стенами, тем не менее его отзвук достиг и церковного двора, где оставался Монке. Этот звук ему приходилось слышать и раньше – с чертовыми английскими гранатами у Монке были связаны очень неприятные воспоминания. Что там такое происходит? – забеспокоился эсэсовец.
Несколько секунд спустя донесся явственный звук выстрела. Монке решил, что Раш в беде. Согласно инструкции, в этом случае он должен был прийти гауптштурмфюреру на помощь. Задача Монке состояла в том, чтобы взять на себя охранников из караулки.
Пригнувшись, Монке пробежал через кладбище, легко перемахнул через стену и спрятался за углом дома.
После ухода Раша охранники вовсю были увлечены уборкой. Они распахнули все окна, подмели ступени лестницы. Даже прибытие Махера не отвлекло их от этого занятия. Монке услышал, как в помещении караулки звонит телефон.
– Караульное помещение, – сказал ефрейтор.
Монке прислушивался внимательно, отчетливо слыша каждое слово.
– Но майор Махер – адъютант рейхсфюрера! – запротестовал ефрейтор.
Потом:
– Но я не могу... – Ефрейтор не договорил. – Слушаюсь.
И наконец:
– Мы должны атаковать майора Махера и его людей.
Ефрейтор повесил трубку. Из караульного помещения донесся неразборчивый гул голосов, потом ефрейтор крикнул:
– Это приказ! Комендант говорит, что нас расстреляют, если мы его не выполним.
– Скорее нас расстреляют, если мы его выполним, – возразил кто-то из солдат. – Махер – адъютант рейхсфюрера!
– Рупрехт говорит, что Махер собирается взорвать замок. А мы здесь сидим для того, чтобы замок охранять. Ничего не поделаешь... – Глубокий вздох. – Ладно, пойдем.
Монке осторожно высунулся из-за угла. На мосту через ров стоял военный грузовик, в котором приехали саперы. Двое эсэсовцев выгружали из него ящики. Возле них с автоматом наготове стоял унтер-офицер.
Монке услышал, что охранники вот-вот выйдут, и поднял автомат.
Ефрейтор приглушенно приказал:
– Вперед, открывайте огонь, когда сочтете нужным.
Он первым стал спускаться по лестнице, двое остальных держались чуть позади. Унтер-офицер их не видел – он наблюдал за тем, что происходило во дворе замка.
Монке решил воспользоваться моментом. Трое фольксштурмовцев, неуверенно держа винтовки на весу, двигались по направлению к воротам. Каждый новый шаг давался им с трудом. Монке прицелился и выстрелил – пуля попала в кузов грузовика. Довольный выстрелом, Монке спрятался за угол.
Трое удивленных охранников даже не успели оглянуться. Зато унтер-офицер, вояка опытный, резко обернулся, вскинул автомат и послал в охранников длинную очередь. Расстояние было довольно значительным, и если бы охранники оказались чуть опытнее, они бросились бы на землю, открыли ответный огонь, и неизвестно, чем бы все кончилось. Но фольксштурмовцы воевать не умели. Они просто застыли на месте, и через пару секунд все трое валялись на земле, убитые или тяжело раненные.
Монке усмехнулся. Саперный унтер-офицер наверняка знал, что в караулке было всего трое солдат – на мосту лежали три трупа. Значит, теперь он успокоится. Унтер-офицер внимательно посмотрел на лежавших, потом отвернулся и вновь стал наблюдать за происходящим в замке.
Услышав сзади длинную автоматную очередь, Махер оглянулся, увидел унтер-офицера, стреляющего куда-то назад. Потом унтер-офицер вновь повернулся лицом к замку – губы его были решительно поджаты.
– Что там? – спросил Махер.
– Охранники замка. – Унтер-офицер шагнул к Махеру. – Эти идиоты вздумали нас атаковать. Но теперь все в порядке.
– Хорошо. Будьте начеку.
Махеру было очень жарко – старая дубовая дверь, к которой он прислонялся спиной, делалась все горячее. Однако выскочить из укрытия было бы рискованно – дым перед окном кабинета Рупрехта постепенно рассеивался. Махер все еще не мог разглядеть, уцелели ли после взрыва двери главного входа. Придется немного подождать, прежде чем действовать дальше.
Надо было как можно скорее проникнуть внутрь замка. Гиммлер строго-настрого приказал уничтожить архив. Махер был немало удивлен тем, что ему вообще доверили заниматься уничтожением архива Гейдриха. В течение долгих лет этот архив был окружен строжайшей тайной. Допуск к нему имел лишь Гейдрих, а потом лишь сам рейхсфюрер. Причем Гиммлер все время нервничал – не попадет ли архив в чужие руки, хотя секретные досье находились под надежной охраной, в Вевельсбурге. Теперь же Махеру было приказано уничтожить архив. И майору показалось, что рейхсфюрер уже не придает этим документам такое значение, как прежде.
Что ж, сжечь архив будет несложно. Насколько Махеру было известно, там много бумаг, а бумажная масса в большом количестве горит плохо, но Махер захватил с собой два ящика фосфорных гранат. И очень кстати – гранаты можно будет использовать более эффективным образом. Дверь нагревалась все сильнее; Махер обливался потом и ждал, пока окончательно рассеется дым...
* * *
Приказав ефрейтору атаковать Махера сзади, Рупрехт выбежал в главный зал, расположенный сразу за главным входом. Там он немного постоял, напоследок оглядывая тяжелые штандарты, огромную черную свастику в белом круге на алом фоне, портреты и бюсты фюрера, серебряные эмблемы в виде двух молний. Все здесь выглядело торжественно, сияло чистотой. Комендант вытянулся по стойке «смирно» и рявкнул:
– Хайль Гитлер!
Как он надеялся, что фюрер почтит своим посещением Вевельсбург. Рейхсфюрер всегда говорил, что в один прекрасный день Адольф Гитлер появится здесь.
Ох уж этот рейхсфюрер!
Нет ему прощения за то, что он приказал уничтожить замок. Вытянутая в нацистском приветствии рука дрогнула, и в этот миг в зал вбежали слуги. Они были здесь все: повар, два уборщика, денщик и однорукий унтер-офицер, раньше служивший в дивизии СС «Рейх». Он был тяжело ранен в России и в награду за подвиги определен в замок, где жил себе мирно и спокойно, полируя единственной рукой металлические поверхности. Вместе с комендантом – шестеро.
Что ж, он покажет врагам, на что способны шесть человек!
– Враги хотят уничтожить Вевельсбург, – сказал Рупрехт. – За мной!
Он бегом бросился по коридору, ведущему в Северную башню. На ходу вытащил ключ, открыл дверь и пропустил слуг вперед. В это время от главного входа донесся грохот мощного взрыва. Послышался звон стекла. На миг оглохнув, Рупрехт с ужасом увидел, что тяжелые двери покачались и рухнули; в зал с улицы повалили клубы дыма.
В ушах у коменданта звенело, но он заставил себя захлопнуть дверь и запереть ее на ключ. Теперь они находились в надежном убежище – круглой башне с массивными стенами. Слава Богу, Рупрехт успел приготовить к бою оружие!
Комендант подошел к бойнице, выходящей во внутренний двор, взял из оружейного шкафа автомат «маузер», вставил магазин. Отсюда отлично просматривался весь двор. Древние германцы, строившие Вевельсбург, хорошо знали свое дело: Северная башня была предназначена для того, чтобы стать последним оплотом обороны замка. Нападавшие могли прорваться через ров, через стены, но, даже оказавшись внутри замка, они были все еще далеки от победы. Мощная Северная башня с толстыми стенами и узкими бойницами, из которых простреливался каждый метр двора, была неприступна. Замок имел треугольную форму, и башня находилась в вершине самого острого угла. Сектор обстрела отсюда не превышал тридцати пяти градусов. Попробуйте доберитесь сюда, сволочи, подумал комендант.
Во дворе все было тихо – ни единого движения. Должно быть, прячутся под аркой, решил Рупрехт. Готовятся к броску, чтобы ворваться в главное здание. Комендант обернулся к денщику и дал ему второй автомат:
– Если кто-то покажется, стреляй!
Конечно, денщик был воякой неважным, но курс солдатского обучения прошел и с тридцати метров из автомата по мишени не промажет! Рупрехт подошел к бойнице, из которой просматривалась восточная стена. Треугольник – очень удобная штука: из башни отлично простреливался не только внутренний двор, но и две примыкающие стены.
Рупрехт увидел мост, грузовик, ничего примечательного. Хотя нет – он пригляделся еще раз. Кажется, за углом кто-то лежал. Комендант наклонился вперед и увидел, что из-за стены торчит чья-то нога. Где же охранники? Ведь он приказал им атаковать! Может быть, Махер перебил их заранее? Рупрехт высунулся из бойницы еще дальше, но больше ничего не увидел. Нога была неподвижна.
Но в этот момент уголком глаза Рупрехт уловил какое-то движение. Он вскинул маузер, перевел его в режим одиночной стрельбы и прицелился в человека, подходившего к грузовику. Это был командир саперов. Плотоядно улыбнувшись, Рупрехт нажал на спусковой крючок и увидел, как унтер-офицер, сбитый с ног тяжелой пулей калибра 7,92 мм, перелетел через парапет и рухнул в пустой ров. Теперь у Махера остается всего четверо солдат, вынужденных прятаться под аркой. Если они выскочат во двор, их подстрелит денщик. Если попытаются отступать, сразу попадут на мушку к Рупрехту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38