фильтр для воды цена
Тон этих писем позволяет также считать, что маркизу доставляло злорадное удовольствие срывать покровы догматичности и нравственной чистоты, которые предназначались для сохранения полового самосознания сестер. Со своим мужем Рене-Пелажи всегда оставалась нежна и преданна, но в следующее десятилетие она грозилась прекратить всяческую переписку с ним. Своими самыми возмутительными взглядами и предложениями Сад делился с ней под видом антропологического открытия. Этим приемом он воспользовался в философском романе «Алина и Валькур».
В последующих письмах он с энтузиазмом писал о короле Ассама и его гареме, состоявшем из нескольких сотен девушек. Из их числа одних он выбирал для порки в свое удовольствие, других — для упражнений в искусстве владения саблей. Еще Сад описывал Великого Монгола с конюшней из дюжины женщин, на спинах которых он ежедневно катался в паланкине, словно установленном на спине у слона. Но при этом маркиз указывает, что император по всем стандартам своей религии и культуры считался человеком благочестивым. Если умирал принц крови, свое горе он выражал тем, что собственными руками убивал всех девушек, какими бы сексуально привлекательными они ему не казалась. Этот ритуал был данью уважения к усопшему принцу, стоившей ему трудов, связанных с восстановлением коллекции, которой суждено развлекать его до смерти очередного члена королевской крови.
К подобному поведению, как лаконично замечал Сад, относились с одобрением в культурной среде, где таких традиций придерживались. Этот пример иллюстрировал абсурдность попыток установить абсолютную или универсальную мораль. И потом, словно сестры Монтрей являлись потенциальными субъектами такого режима, он заверял их, что монгольский император и его подражатели имели во много раз более разумную систему управления своими женщинами, чем любая из существовавших в Европе.
В 1767 году, удалившись от мирской суеты, умер граф де Сад. Несколько лет они жили с женой врозь, и теперь, как выяснилось, долг его составлял 86000 ливров. Сомневаться не приходилось — молодая пара и их дети будут всецело зависеть от Монтрей. Доход самого Сада как губернатора, проживающего за пределами своей провинции, равнялся 10000 ливров в год, но этого, в любом случае, не хватало. К тому же, за первые четыре года он не получил ничего.
Позже маркиз скажет, что в детстве практически не видел отца. Аббату Амбле он характеризовал его как «добрейшего из отцов и лучшего из друзей», хотя, скорее всего, это лишь риторическое заявление, высказанное в силу сыновьего долга и желания сказать то, что аббат хотел от него услышать. После смерти графа Сад продолжал использовать почетный титул маркиза, отдавая предпочтение ему перед унаследованным теперь графским титулом отца. Это позволяет говорить о его желании отдалиться от памяти отца.
Отношения Сада с мадемуазель де Бовуазен носили неустойчивый характер. Он порывал с ней, мирился, потом снова ссорился. Она забеременела от одного из своих любовников, но в декабре 1765 года, когда она стала любовницей герцога Шуазеля, беременности уже не существовало. В течение этого времени в постели маркиза одна девушка из балета сменяла другую, но никаких свидетельств в пользу того, что кто-либо из них принимал участие в его экстравагантных сексуальных играх, не имеется. В 1767 году, после рождения своего старшего сына, Сад начал пользоваться услугами одной профессиональной куртизанки в Париже и взял на содержание девушку из балета, мадемуазель Ле Клер.
К двадцати восьми годам в его жизни наступил покой, достигнутый равновесием распутства и скуки. Такое положение вещей являлось характерным для доброго большинства европейских аристократов середины века. Можно было даже предсказать, что к среднему возрасту, преодолев период довольно безобидной распущенности, он склонится к умеренности. Во всяком случае, все к тому шло, если бы не его выходка 3 апреля 1768 года.
Глава пятая
Роз Келлер
— 1 —
Выложенный булыжником круг пляс де Виктуар с обнесенной оградой конной статуей Людовика XIV в центре был данью парижан римским циркам. Улицы, выходившие на площадь, делили круг на сегменты, состоящие из высоких домов аристократов с мансардными крышами и амбразурами узких окон с полукруглым верхом на цокольном этаже. Расположенная к северо-востоку от широких, засыпанных гравием просторов и аркад Пале-Рояль, пляс де Виктуар находилась в непосредственном соседстве с королевской резиденцией. Ее высокие, построенные в едином стиле дома с пилястрами и красивыми портиками едва ли делали ее подходящим местом для бедняков и бездомных, за исключением тех случаев, когда они приходили сюда просить милостыню.
3 апреля 1768 года выпало на воскресенье. Поскольку этот день был Пасхальным, сей факт придал делу еще более громкий резонанс. Широкая площадь, окруженная домами с высокими окнами и дверными проемами, служила хорошей приманкой для попрошаек. С этой целью пришла туда молодая женщина по имени Роз Келлер. Она попросила одного мужчину дать ей денег и получила их. Следующим человеком, пересекавшим выложенную булыжником площадь, оказался Сад. Согласно описанию Келлер, он выглядел щеголем с изящной фигурой, облаченном в серый сюртук для верховой езды, с муфтой и тросточкой. Кроме всего прочего, на боку висел охотничий нож. Часы показывали чуть больше девяти утра. Роз Келлер была вдовой булочника. Хлопкопрядилыцица, теперь она не имела работы. По ее утверждению, незадолго до событий, принявших отвратительный характер, она сходила на мессу. Родившаяся в Страсбурге, она говорила по-французски с сильным акцентом и делала много грамматических ошибок. Это могло послужить причиной непонимания. Увидев, что первый мужчина дал женщине денег, Сад подошел к ней. По словам Роз Келлер, он спросил ее, не хочет ли она немного заработать, составив ему компанию в partie de libertinage в Аркейе. Келлер, согласно ее свидетельству, ответила, отказом, подчеркнув свое отрицательное отношение к такому сорту женщин. Ей показалось, что ее негодование оказало соответствующее действие на молодого аристократа. Тогда он сменил тон и спросил, не согласится ли она работать горничной в его petit maison в Аркейе. Роз согласилась, что позволяет предполагать: либо она в высшей степени наивна, либо не очень точно передает ход событий. Согласно версии Сада, он предложил ей деньги в обмен на сексуальные услуги, и Келлер, не споря, согласилась.
Как бы ни выглядело содержание разговора, но он закончился тем, что маркиз проводил Роз в комнату около рынка, расположенную совсем рядом от места встречи. Помещение находилось на втором этаже и, по всей видимости, принадлежало ему. Обтянутое желтым дамасским шелком, оно было обставлено креслами и шезлонгами. Молодой женщине Сад сказал о необходимости повременить, пока он закончит одно-два дела. Через час маркиз вернулся с нанятой каретой. Они поехали в южном направлении, пересекли реку и покинули пределы города, оставив позади Люксембургский сад и обсерваторию, что свидетельствовало о начале пригорода Аркадии. Дорога в Аркей шла мимо полей и лесистых холмов в небольшой долине Бьевра. Данное место располагалось в двух милях от административного центра. Законченность южному пейзажу придавал фантастический акведук, пересекавший долину.
В деревню Сад и Роз Келлер въехали по простому каменному мосту, который переходил в небольшую улицу с церковью Сен-Дени. Аркей, наподобие Туикнема в эпоху папизма и Уолпола, служил местом отдохновения от столичной суеты богатых или высокородных. Местечко выглядело средоточием высоких заборов и тихих вилл, классических садов с прудами с ведущими к ним аллеями, богато декорированных арок и нагих статуй, созданных скульпторами под влиянием античности. Идиллия этого пригорода запечатлена на картине Жан-Батиста Одри, написанной им в 1744 году, «Водная гладь в парке Аркейе».
Слева от дороги, пересекавшей Аркей в южном направлении, лежала улица де ля Фонтен. Туда-то и свернула карета и остановилась у ворот обнесенного каменной стеной сада. Petite maison Сада представлял собой длинное одноэтажное здание с мансардными комнатами, первый этаж которого приподнят над землей и располагается над подвальными помещениями, устроенными на цокольном этаже. Сад провел Роз Келлер через ворота и оставил ее ждать у черного входа, в то время как сам прошел в дом через парадную дверь. Ход для слуг вел в небольшой садик.
Сад проводил ее в здание, из вестибюля которого с одной стороны можно было попасть во внутренний двор, с другой — в сад. Оттуда они вошли в столовую, в двух сервантах которой красовалась стеклянная посуда и богато разукрашенный фарфор. Далее следовали три другие, ничем не примечательные комнаты с окнами в сад и спальня с угловыми буфетами и письменным столом. Сад, по всей видимости, выбрал одну из средних комнат с сетчатыми стульями и двумя кроватями. Сказав что-то насчет еды и выпивки, он вышел, оставив Роз Келлер в комнате одну. Вернувшись, маркиз произнес: «Пойдем, дорогая», и снова вывел ее в сад. Оттуда в дом они вернулись через другую дверь, и она оказалась в тесной комнате, похожей на темный и неуютный чулан. Единственный свет проникал из четырех застекленных рам, расположенных под самым потолком и с внешней стороны забранных решетками. Сад велел ей раздеться. Когда Роз спросила зачем, он напомнил молодой женщине о своем желании развлечься. Последовали препирательства, закончившиеся довольно недвусмысленно: Сад предложил либо раздеться, либо быть убитой и похороненной в саду.
Запертая в одиночестве, Келлер принялась сбрасывать одежду, но сорочку не сняла. Когда Сад вернулся, он, как она утверждает, заявил, что хочет видеть ее нагое тело, после чего собственноручно стащил с нее рубашку. Затем он выпроводил Роз в смежную комнату, в центре которой стояла кушетка, обтянутая хлопчатобумажным полотном с красно-белым рисунком. Маркиз толкнул женщину на ложе лицом вниз, и пеньковой веревкой привязал к нему ее руки и ноги, а также прихватил путами по талии. Потом на шею Келлер Сад положил один из валиков, чтобы она не могла видеть происходящего у нее за спиной. Сад вернулся в кладовку, где снял одежду и надел короткую кожаную безрукавку. Свои золотисто-каштановые волосы он перевязал носовым платком, чтобы они не падали на лицо и не мешали ему. Прежде чем начать истязание, маркиз встал так, чтобы Роз увидела розгу в его руке.
По словам женщины, издевательство над ней он начал именно с розги, на смену которой пришла палка, и, наконец, чтобы она не дергалась, Сад уселся ей на ноги и ножом принялся резать ягодицы, заливая раны расплавленным воском. Келлер утверждала, что ее избили семь или восемь раз. Когда Роз закричала, маркиз показал ей нож и пригрозил, что прикончит, если она не замолчит. Келлер взмолилась, чтобы он не убивал ее, поскольку была Пасха, а она еще не исповедалась. Ее мучитель презрительно бросил, что, перед тем как разделаться с ней, сам выслушает ее исповедь. Потом, по утверждению Келлер, Сад испустил несколько криков, затем перерезал веревки, которыми привязал Роз к кушетке, и отвел ее в темную комнату, куда принес воды, чтобы она могла умыться, и немного водки, для компрессов на оставленные им ножевые отметины. После того как Келлер снова оделась, Сад подал хлеб, мясо и вино. Он снова вывел ее в сад и проводил в первую спальню, где запер свою жертву. Прежде чем покинуть избитую, маркиз пообещал, что вечером отпустит. Роз попросила его не задерживать ее слишком долго, поскольку боялась не успеть вернуться в Париж засветло.
Дом оказался устроен очень своеобразно: комната располагалась над цокольным этажом, и до земли было недалеко. Когда она выглянула в окно, надеясь найти путь к побегу, Сад, по ее утверждению, стоял в саду и, увидев ее, погрозил ей кулаком. Но это не остановило Роз, и она сумела открыть окно. Сняв простыни с двух постелей, Келлер свила из них подобие веревки. Когда внизу никого не оказалось, она вылезла из окна и спустилась в сад. В тот момент ее увидел один из слуг Сада. Он закричал на нее и велел вернуться в комнату, так как его хозяин еще не заплатил за услуги и ей нужно получить деньги. Но она не стала ничего слушать и бросилась бежать. Опередив слугу, Роз вскарабкалась на стену и рухнула на улицу с другой стороны. Единственное неприятное последствие побега — оцарапанная рука, с которой она содрала кожу, когда свалилась с ограждения на мостовую рю де Фонтен.
— 2 —
Эту историю выпавшего на ее долю испытания Келлер вскоре поведала миру. Версия Сада отличалась от ее собственной лишь тем, что, судя по его рассказу, она являлась скорее добровольным партнером, а не жертвой. Она, если не с радостью согласилась на порку, утверждал маркиз, то во всяком случае, не возражала. В то утро на пляс де Виктуар Келлер, не колеблясь, ответила согласием на его предложение и в точности знала, что ожидало ее в Аркей, а к кушетке ее никто не привязывал, поскольку такой необходимости не возникало: она разделась и легла по собственной воле. Согласно его версии, Сад применял не розги, а плетку с узлами. Нож в ход он не пускал. Что касается «воска», которым, по ее утверждению, маркиз якобы поливал ссадины, то это была мазь, которой он обработал тело Роз после порки. Хотя его версия изложения событий в целом не является бесспорной, но она представляется более правдоподобной.
Независимо от того, кто говорил правду, Сад или Роз Келлер, маркиза неотвратимо ждал новый скандал. Если Келлер поверят, предмет скандала составит предмет преступления. Пробило половину пятого, когда перенесшая порку молодая женщина, растрепанная и в испачканном платье, упала со стены сада на улицу де Фонтен. Первым человеком, которого она увидела, стала Маргарита Дюк, жена Жан-Баптиста Сиксденьера, виноградаря из Аркейе. Рубашка Роз была порвана и торчала из-под юбки. Мадам Сиксденьер видела, как та вытащила из кармана ножницы и, обрезав торчащий кусок, перевязала руку, оцарапанную во время бегства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
В последующих письмах он с энтузиазмом писал о короле Ассама и его гареме, состоявшем из нескольких сотен девушек. Из их числа одних он выбирал для порки в свое удовольствие, других — для упражнений в искусстве владения саблей. Еще Сад описывал Великого Монгола с конюшней из дюжины женщин, на спинах которых он ежедневно катался в паланкине, словно установленном на спине у слона. Но при этом маркиз указывает, что император по всем стандартам своей религии и культуры считался человеком благочестивым. Если умирал принц крови, свое горе он выражал тем, что собственными руками убивал всех девушек, какими бы сексуально привлекательными они ему не казалась. Этот ритуал был данью уважения к усопшему принцу, стоившей ему трудов, связанных с восстановлением коллекции, которой суждено развлекать его до смерти очередного члена королевской крови.
К подобному поведению, как лаконично замечал Сад, относились с одобрением в культурной среде, где таких традиций придерживались. Этот пример иллюстрировал абсурдность попыток установить абсолютную или универсальную мораль. И потом, словно сестры Монтрей являлись потенциальными субъектами такого режима, он заверял их, что монгольский император и его подражатели имели во много раз более разумную систему управления своими женщинами, чем любая из существовавших в Европе.
В 1767 году, удалившись от мирской суеты, умер граф де Сад. Несколько лет они жили с женой врозь, и теперь, как выяснилось, долг его составлял 86000 ливров. Сомневаться не приходилось — молодая пара и их дети будут всецело зависеть от Монтрей. Доход самого Сада как губернатора, проживающего за пределами своей провинции, равнялся 10000 ливров в год, но этого, в любом случае, не хватало. К тому же, за первые четыре года он не получил ничего.
Позже маркиз скажет, что в детстве практически не видел отца. Аббату Амбле он характеризовал его как «добрейшего из отцов и лучшего из друзей», хотя, скорее всего, это лишь риторическое заявление, высказанное в силу сыновьего долга и желания сказать то, что аббат хотел от него услышать. После смерти графа Сад продолжал использовать почетный титул маркиза, отдавая предпочтение ему перед унаследованным теперь графским титулом отца. Это позволяет говорить о его желании отдалиться от памяти отца.
Отношения Сада с мадемуазель де Бовуазен носили неустойчивый характер. Он порывал с ней, мирился, потом снова ссорился. Она забеременела от одного из своих любовников, но в декабре 1765 года, когда она стала любовницей герцога Шуазеля, беременности уже не существовало. В течение этого времени в постели маркиза одна девушка из балета сменяла другую, но никаких свидетельств в пользу того, что кто-либо из них принимал участие в его экстравагантных сексуальных играх, не имеется. В 1767 году, после рождения своего старшего сына, Сад начал пользоваться услугами одной профессиональной куртизанки в Париже и взял на содержание девушку из балета, мадемуазель Ле Клер.
К двадцати восьми годам в его жизни наступил покой, достигнутый равновесием распутства и скуки. Такое положение вещей являлось характерным для доброго большинства европейских аристократов середины века. Можно было даже предсказать, что к среднему возрасту, преодолев период довольно безобидной распущенности, он склонится к умеренности. Во всяком случае, все к тому шло, если бы не его выходка 3 апреля 1768 года.
Глава пятая
Роз Келлер
— 1 —
Выложенный булыжником круг пляс де Виктуар с обнесенной оградой конной статуей Людовика XIV в центре был данью парижан римским циркам. Улицы, выходившие на площадь, делили круг на сегменты, состоящие из высоких домов аристократов с мансардными крышами и амбразурами узких окон с полукруглым верхом на цокольном этаже. Расположенная к северо-востоку от широких, засыпанных гравием просторов и аркад Пале-Рояль, пляс де Виктуар находилась в непосредственном соседстве с королевской резиденцией. Ее высокие, построенные в едином стиле дома с пилястрами и красивыми портиками едва ли делали ее подходящим местом для бедняков и бездомных, за исключением тех случаев, когда они приходили сюда просить милостыню.
3 апреля 1768 года выпало на воскресенье. Поскольку этот день был Пасхальным, сей факт придал делу еще более громкий резонанс. Широкая площадь, окруженная домами с высокими окнами и дверными проемами, служила хорошей приманкой для попрошаек. С этой целью пришла туда молодая женщина по имени Роз Келлер. Она попросила одного мужчину дать ей денег и получила их. Следующим человеком, пересекавшим выложенную булыжником площадь, оказался Сад. Согласно описанию Келлер, он выглядел щеголем с изящной фигурой, облаченном в серый сюртук для верховой езды, с муфтой и тросточкой. Кроме всего прочего, на боку висел охотничий нож. Часы показывали чуть больше девяти утра. Роз Келлер была вдовой булочника. Хлопкопрядилыцица, теперь она не имела работы. По ее утверждению, незадолго до событий, принявших отвратительный характер, она сходила на мессу. Родившаяся в Страсбурге, она говорила по-французски с сильным акцентом и делала много грамматических ошибок. Это могло послужить причиной непонимания. Увидев, что первый мужчина дал женщине денег, Сад подошел к ней. По словам Роз Келлер, он спросил ее, не хочет ли она немного заработать, составив ему компанию в partie de libertinage в Аркейе. Келлер, согласно ее свидетельству, ответила, отказом, подчеркнув свое отрицательное отношение к такому сорту женщин. Ей показалось, что ее негодование оказало соответствующее действие на молодого аристократа. Тогда он сменил тон и спросил, не согласится ли она работать горничной в его petit maison в Аркейе. Роз согласилась, что позволяет предполагать: либо она в высшей степени наивна, либо не очень точно передает ход событий. Согласно версии Сада, он предложил ей деньги в обмен на сексуальные услуги, и Келлер, не споря, согласилась.
Как бы ни выглядело содержание разговора, но он закончился тем, что маркиз проводил Роз в комнату около рынка, расположенную совсем рядом от места встречи. Помещение находилось на втором этаже и, по всей видимости, принадлежало ему. Обтянутое желтым дамасским шелком, оно было обставлено креслами и шезлонгами. Молодой женщине Сад сказал о необходимости повременить, пока он закончит одно-два дела. Через час маркиз вернулся с нанятой каретой. Они поехали в южном направлении, пересекли реку и покинули пределы города, оставив позади Люксембургский сад и обсерваторию, что свидетельствовало о начале пригорода Аркадии. Дорога в Аркей шла мимо полей и лесистых холмов в небольшой долине Бьевра. Данное место располагалось в двух милях от административного центра. Законченность южному пейзажу придавал фантастический акведук, пересекавший долину.
В деревню Сад и Роз Келлер въехали по простому каменному мосту, который переходил в небольшую улицу с церковью Сен-Дени. Аркей, наподобие Туикнема в эпоху папизма и Уолпола, служил местом отдохновения от столичной суеты богатых или высокородных. Местечко выглядело средоточием высоких заборов и тихих вилл, классических садов с прудами с ведущими к ним аллеями, богато декорированных арок и нагих статуй, созданных скульпторами под влиянием античности. Идиллия этого пригорода запечатлена на картине Жан-Батиста Одри, написанной им в 1744 году, «Водная гладь в парке Аркейе».
Слева от дороги, пересекавшей Аркей в южном направлении, лежала улица де ля Фонтен. Туда-то и свернула карета и остановилась у ворот обнесенного каменной стеной сада. Petite maison Сада представлял собой длинное одноэтажное здание с мансардными комнатами, первый этаж которого приподнят над землей и располагается над подвальными помещениями, устроенными на цокольном этаже. Сад провел Роз Келлер через ворота и оставил ее ждать у черного входа, в то время как сам прошел в дом через парадную дверь. Ход для слуг вел в небольшой садик.
Сад проводил ее в здание, из вестибюля которого с одной стороны можно было попасть во внутренний двор, с другой — в сад. Оттуда они вошли в столовую, в двух сервантах которой красовалась стеклянная посуда и богато разукрашенный фарфор. Далее следовали три другие, ничем не примечательные комнаты с окнами в сад и спальня с угловыми буфетами и письменным столом. Сад, по всей видимости, выбрал одну из средних комнат с сетчатыми стульями и двумя кроватями. Сказав что-то насчет еды и выпивки, он вышел, оставив Роз Келлер в комнате одну. Вернувшись, маркиз произнес: «Пойдем, дорогая», и снова вывел ее в сад. Оттуда в дом они вернулись через другую дверь, и она оказалась в тесной комнате, похожей на темный и неуютный чулан. Единственный свет проникал из четырех застекленных рам, расположенных под самым потолком и с внешней стороны забранных решетками. Сад велел ей раздеться. Когда Роз спросила зачем, он напомнил молодой женщине о своем желании развлечься. Последовали препирательства, закончившиеся довольно недвусмысленно: Сад предложил либо раздеться, либо быть убитой и похороненной в саду.
Запертая в одиночестве, Келлер принялась сбрасывать одежду, но сорочку не сняла. Когда Сад вернулся, он, как она утверждает, заявил, что хочет видеть ее нагое тело, после чего собственноручно стащил с нее рубашку. Затем он выпроводил Роз в смежную комнату, в центре которой стояла кушетка, обтянутая хлопчатобумажным полотном с красно-белым рисунком. Маркиз толкнул женщину на ложе лицом вниз, и пеньковой веревкой привязал к нему ее руки и ноги, а также прихватил путами по талии. Потом на шею Келлер Сад положил один из валиков, чтобы она не могла видеть происходящего у нее за спиной. Сад вернулся в кладовку, где снял одежду и надел короткую кожаную безрукавку. Свои золотисто-каштановые волосы он перевязал носовым платком, чтобы они не падали на лицо и не мешали ему. Прежде чем начать истязание, маркиз встал так, чтобы Роз увидела розгу в его руке.
По словам женщины, издевательство над ней он начал именно с розги, на смену которой пришла палка, и, наконец, чтобы она не дергалась, Сад уселся ей на ноги и ножом принялся резать ягодицы, заливая раны расплавленным воском. Келлер утверждала, что ее избили семь или восемь раз. Когда Роз закричала, маркиз показал ей нож и пригрозил, что прикончит, если она не замолчит. Келлер взмолилась, чтобы он не убивал ее, поскольку была Пасха, а она еще не исповедалась. Ее мучитель презрительно бросил, что, перед тем как разделаться с ней, сам выслушает ее исповедь. Потом, по утверждению Келлер, Сад испустил несколько криков, затем перерезал веревки, которыми привязал Роз к кушетке, и отвел ее в темную комнату, куда принес воды, чтобы она могла умыться, и немного водки, для компрессов на оставленные им ножевые отметины. После того как Келлер снова оделась, Сад подал хлеб, мясо и вино. Он снова вывел ее в сад и проводил в первую спальню, где запер свою жертву. Прежде чем покинуть избитую, маркиз пообещал, что вечером отпустит. Роз попросила его не задерживать ее слишком долго, поскольку боялась не успеть вернуться в Париж засветло.
Дом оказался устроен очень своеобразно: комната располагалась над цокольным этажом, и до земли было недалеко. Когда она выглянула в окно, надеясь найти путь к побегу, Сад, по ее утверждению, стоял в саду и, увидев ее, погрозил ей кулаком. Но это не остановило Роз, и она сумела открыть окно. Сняв простыни с двух постелей, Келлер свила из них подобие веревки. Когда внизу никого не оказалось, она вылезла из окна и спустилась в сад. В тот момент ее увидел один из слуг Сада. Он закричал на нее и велел вернуться в комнату, так как его хозяин еще не заплатил за услуги и ей нужно получить деньги. Но она не стала ничего слушать и бросилась бежать. Опередив слугу, Роз вскарабкалась на стену и рухнула на улицу с другой стороны. Единственное неприятное последствие побега — оцарапанная рука, с которой она содрала кожу, когда свалилась с ограждения на мостовую рю де Фонтен.
— 2 —
Эту историю выпавшего на ее долю испытания Келлер вскоре поведала миру. Версия Сада отличалась от ее собственной лишь тем, что, судя по его рассказу, она являлась скорее добровольным партнером, а не жертвой. Она, если не с радостью согласилась на порку, утверждал маркиз, то во всяком случае, не возражала. В то утро на пляс де Виктуар Келлер, не колеблясь, ответила согласием на его предложение и в точности знала, что ожидало ее в Аркей, а к кушетке ее никто не привязывал, поскольку такой необходимости не возникало: она разделась и легла по собственной воле. Согласно его версии, Сад применял не розги, а плетку с узлами. Нож в ход он не пускал. Что касается «воска», которым, по ее утверждению, маркиз якобы поливал ссадины, то это была мазь, которой он обработал тело Роз после порки. Хотя его версия изложения событий в целом не является бесспорной, но она представляется более правдоподобной.
Независимо от того, кто говорил правду, Сад или Роз Келлер, маркиза неотвратимо ждал новый скандал. Если Келлер поверят, предмет скандала составит предмет преступления. Пробило половину пятого, когда перенесшая порку молодая женщина, растрепанная и в испачканном платье, упала со стены сада на улицу де Фонтен. Первым человеком, которого она увидела, стала Маргарита Дюк, жена Жан-Баптиста Сиксденьера, виноградаря из Аркейе. Рубашка Роз была порвана и торчала из-под юбки. Мадам Сиксденьер видела, как та вытащила из кармана ножницы и, обрезав торчащий кусок, перевязала руку, оцарапанную во время бегства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56