Кто-то ссудил сто рублей, кто-то пятьсот. Несколько граждан пожертвовали «открытые письма» — призывали не попрошайничать, а найти способ обогатиться. И вдруг, когда надежда почти растаяла, к ним = пришел человек. Изучил выписки из истории болезни дитяти, справки, не побрезговал рецептами. Шепнул:— Ждите поступлений. И не солгал. Но имя свое обнародовать запретил.— Не майтесь, — сказала я. — Сегодня рок свел меня с женщиной, лишившейся сына. И прокутить накопленные на его операцию деньги — не в ее стиле. Это Енина жертвовательница?— Не упоминайте в статье, чтобы не обиделась. Но ведь распирает от благодарности. Наш ангел-хранитель — Евгения Альбертовна Енина…Обычно я не пишу с лету, даю материалу и впечатлениям отстояться. Но на сей раз я была не прочь изменить привычке. Не успела. Зазвонил телефон.— Немедленно включи телевизор, — потребовал полковник Измайлов.— Летом я его принципиально не включаю.— Включи, посмотри, а потом спустись ко мне. Поведаешь о своих фокусах.Звучало грозно. Наверное, Вик попал в объектив камеры, дал интервью и прятал за свирепостью желание похвастаться своей телегеничностью. Я исполнила его прихотливую волю.— Криминальная хроника, — то ли с виноватой, то ли с саркастической улыбкой объявил диктор. — Вчера вечером в своем офисе был убит генеральный директор…Иногда скорость мысли опережает даже самую современную технику. «Иван или Юра?» — успела прикинуть я за секунду. Но на экране появился особняк, в который наведывался подставной от мафии, вернее, приставленный ею к Юре Саша.— В прошлом трижды судимый, подозреваемый правоохранительными органами в активизации деятельности мощной преступной группировки и причастности к устранению ряда лиц… — вещал диктор.Показали кабинет и труп.— Рядом с телом была найдена записка, гласящая: «Привет от Алекса». Напечатано послание на машинке убитого. Вероятно, речь идет об умершем недавно от передозировки сильнодействующего наркотического средства Александре Люблинском, который был известен в преступном мире под кличкой Алекс, но никогда не привлекался к уголовной ответственности…Дотошный оператор, видимо, задался целью увековечить на пленке все углы помещения.— Сотрудники правоохранительных органов не исключают, что речь идет о заказном убийстве, представленном в виде обычного — удар тяжелым предметом по голове — с целью запутать следствие…«Докатились, — подумала я. — До понятия „обычное убийство“ докатились. Если из незарегистрированного огнестрельного оружия с контрольным выстрелом — то необычное. Все остальное — не стоит внимания, бытовуха, мол». Однако на рассуждения времени не было. Я снова вляпалась в неприятности и дала Юрьеву повод острить. Дескать, стоило Полине приблизиться к Юрию Васильевичу Федорову, как прихлопнули голубчика. Не успел попользоваться наследством, которое оставил ему Алекс. Предчувствия мои можно было считать цветочками по сравнению с волчьими ягодами реальности. Потому что за меня принялся не Борис, а полковник Измайлов — в присутствии Бориса и Балкова.— Выкладывай абсолютно все про Алекса, Юру и… про кого ты там еще нарыла. Абсолютно! Недавно ведь терзала меня этим Алексом! Да, координаты своих осведомителей не забудь.— Не осведомителей, а информаторов. Координаты скрою, елки. Давешний рассказ про Алекса повторю слово в слово. Что, худо приходится? Когда вы втроем надо мной нависаете, милицейские дела идут неважно.Напряженно сидящий в кресле Сергей Балков похвалил мое «особое чутье на готовящиеся убийства». Борис Юрьев что-то угрожающе забормотал.— Не делай ей комплиментов, Сергей. — Вик пресек попытку Балкова установить со мной доверительные отношения. — Иначе обнаглеет и начнет дозировать показания.— Показания? — взвилась я. — Рта не раскрою. Убийцу Некорнюка не нашли, убийцу Левы тоже. Пинкертоны. Я вам уже том показаний выболтала. А вы получили очередной «висяк», запаниковали и отыгрываетесь на мне. Ну скажу я, что убитый вчера человек слыл «последним другом и покровителем Алекса». Что любая «шестерка» в городе считала вполне возможным: именно этот человек приказал убрать Алекса, а Юру премировали за исполнительность готовой фирмой. Опять же напомню о выплаченных Алексом Леве деньгах. Это поможет вам найти убийцу? Не смешите.Пререкались мы долго. В итоге полковник с угроз перекинулся на посулы. Пообещал назвать мне имечко расправившейся с Левой сволочи в обмен на связное изложение биографий Алекса и Юры.— Неумно. Отчеты из зала суда еще никто не удосужился отменить. Потерплю без вашей милости, — уперлась я.— Да пойми же ты, Поля, — туго, со скрипом влезал в шкуру сладкоголосой сирены Измайлов. — Нам просто необходимо выйти на тех, кто посвящен в делишки мафиози. Мы не станем ссылаться на тебя, не мальчики. Но сейчас братва из группировки займется собственным расследованием, и прольется кровь.Здорово, что я не поддаюсь на уговоры. А то бы разоткровенничалась и наломала дров.— Давайте примем чайку, — увильнула я. — За чашкой соберусь с силами и решу.Измайлов злорадно сообщил, что нет сахара. Запустила я его хозяйство, каюсь. Поднялась к себе за сладким. Никогда не устану благодарить судьбу за ту непреднамеренную паузу. Позвонила Софа.— Поленька, про порок сердца и упущенное время… Не о благодарности расскажу, наоборот. Старшую дочку я рожала в роддоме по месту жительства. Девичью фамилию не меняла, были обстоятельства. Близилась выписка, когда в нашу палату положили новенькую. Однажды она поймала меня в коридоре и спросила: «Вы не родственница Нинель Михайловны Зингер?» У меня не было причин открещиваться от родства. "Передайте этой твари, что я без кесарева сечения родила совершенно здорового малыша, — прошипела новоявленная мамаша. — Из-за нее — поздно. Она меня наблюдала, у меня порок сердца, неопасный, если беречься. А ваша… запугивала меня смертью при потугах и дурной наследственностью ребенка. В общем, передайте: «Такая-то благополучно разрешилась». Она назвалась, но я не помню. Что-то с почвой и корнями связанное, слегка забавное. Корнейчук? Корнеева?.. Конечно, я никому ничего не сказала, но была подавлена. Алло, Поля…— Некорнюк? — упавшим голосом уточнила я.— Точно, Некорнюк, — возликовала понятливая Софа. — Суля по всему, ты этого от меня и добивалась?Я добивалась противоположного. Но между желаемым и действительным вновь разверзлась пропасть.Есть в городе гинеколог, профессор, которому женщины в пояс кланяются на улице. И есть подруга моей мамы, которая фыркает, сплевывает и разражается площадной бранью при упоминании о нем. Когда-то он, начинающий врач, «прошляпил» ее беременность. Хотя дама была спортсменкой, со своеобразными мышцами. Евгения Альбертовна не себя обвинила, а возненавидела Нинель Михайловну, когда подтвердились худшие опасения кардиолога Зингер. Не напрасно она «запугивала» наследственностью Енину (тогда еще Некорнюк). Наверняка с годами та стала винить Нинель Михайловну еще и за то, что та не отговорила ее от родов без кесарева. Так же, как винила мужа, вздыхающего при виде чьих-то детей.Несчастная моя голова гудела и раскалывалась. Я отнесла сыщикам сахар и взмолилась:— Давайте отложим беседу на сутки. По телевизору я увидела в офисе убитого мафиози нечто такое… несообразное с нормой, честное слово. Мне надо подумать, сосредоточиться. Плюс ко всему у меня пропал настрой на вторую статью подряд. Я, кажется, вот-вот буду в состоянии указать вам убийц Некорнюка, Левы и авторитета. У меня как перед рассветом — уже светло, но чего-то не хватает для полной уверенности в наступлении утра.— Красиво глаголешь, значит, врешь, — засмеялся Борис Юрьев. И повернулся к полковнику: — Послеживайте за ней, Виктор Николаевич. А то поймет, что перепутала рассвет с закатом, и смоется.— До завтра, Полина, — отпустил меня разочарованный Измайлов. — Ждем тебя здесь часов в шесть.— Будем ждать, — нахмурившись, поправила я.— Поль! — крикнул мне вслед Борис. — А это не ты авторитета порешила? Раскопала что-то о его причастности к убийству Зингера через Алекса с Юрой и отомстила? Тогда вернись, я пожму твою мужественную руку.— Еще раз забудешь, что любое убийство есть преступление, я тебе…Какой орган полковник собрался пожать лейтенанту, я не дослушала. Глава 11 — Сережа, пожалуйста, пойдем со мной. Вдруг Симонова признается, сразу зафиксируешь. А то мало ли что. Если ее не расшевелить, до убийцы вы не доберетесь.— Мы вроде уже добрались, Поля.— Арестовали? Балков замялся.— Вот видишь. Только не выдавай меня полковнику и Юрьеву. Способен представить, что меня ожидает, притащи я их в мастерскую и откажись Лида говорить правду. Ты сам как отреагировал бы?— И на старуху бывает проруха, — нашелся Сергей.— Поэтому я тебя и приглашаю. Ну Сережа!…Откуда мне было знать, что Измайлов и Юрьев, удобно устроившись в тесном кабинетике, слушали наш диалог и наливались ехидством? И не могла я знать, что Балков согласился сопровождать меня в гостиницу после того, как полковник благословил его, звезданув поощрительно по спине.А за час до звонка Сергею Балкову в управление меня осенило. Почему я подозреваю Лиду Симонову в сообщничестве с преступником? Может, она сама дала Леве ключ? Допустим, он хотел проститься с мастерской в одиночестве. Не убей его кто-то, он встретил бы ее в холле, поблагодарил. Но, увидев его труп, Лида струсила, в передаче ключей не призналась. Мертвые сраму не имут. Или ключ у нее выкрал убийца, подкинул Левушке и Лида грешит на него искренне?Я нашла в телефонном справочнике тьму Симоновых. В итоге одна женщина подтвердила:— Да, Лидочка Симонова моя дочь. Да, недавно забыла на работе сумочку, но она оказалась в сохранности. Говорите, подобрали на лестнице удостоверение? Я позвоню Лиде. Там же служите, сами контакт наладите? Спасибо.— Не за что, — чистосердечно сообщила я.После чего и решила взять с собой Сергея — для ускорения темпа беседы с этой визгливой вруньей.Она выкаблучивалась, даже когда я втолкнула ее в туалетную кабинку, прижатая коленом к унитазу. Естественно, Балков, стоя в коридоре, предугадывал результат нашего единоборства.— Значит, вы спьяну забыли здесь вечером накануне убийства Левы сумку? Хватит валять дурочку. Ваша мама доверчивая женщина, ничего не скрывает. Утром вы не рассчитывали на ранний приход сослуживцев. Узрели народ, кинулись сюда, с облегчением обнаружили сумку, в которой недоставало лишь ключей. Вернулись к коллегам. Ерофеев уже отпер дверь. Передышка была кстати, но вас не спасала. Дальше вы глазели на труп Левы и фантазировали, как бы вывернуться. К приезду милиционеров план был готов — Зингер украл у вас ключи, провожая. Учтите, нас ждет беспощадный мент. У него расследование буксует. И скажу по секрету, он подозревает, что вы передали ключи сообщнику-убийце.— Нет!… — взвыла Лида. — Я правда оставила сумочку вот на этом подоконнике. И чуть в обморок не грохнулась, когда у Зингера на самом деле вытащили из кармана мои ключи. Если откровенно, он не мог до них добраться.— А закрывал кто после пирушки?— Ерофеев, сто раз ментам повторила.«Только менты мне доложить не удосужились», — подумала я.— Кто последним уходил, Лида?— Мы всем колхозом свалили. Енина минут за двадцать до конца гужбана поцеловала Зингера и убралась к себе. Прорыдаться, наверное, требовалось. Когда она собралась домой, мы не знаем. А про ключи я тоже не с потолка взяла. Если Левка передирал Костин проект, то никого бы не смутила и моя история. Все равно — он вор.— Лида, Лева не пробалтывался, что трудится на одного из постояльцев гостиницы? — спросила я, с трудом сохраняя спокойствие.— Лева пробалтывался? Ха-ха! Нем, как рыба. А ты еще смела лгать, будто с детства знакома с ним и его семьей.Ага, заменила «вы» на «ты». Наша неистребимая привычка к неожиданной фамильярности…— Вникни, — зашипела я. — Ни слова лжи ты от меня пока не слышала. Лева никогда не покусился бы на чужое добро. Поэтому я и вожусь с тобой.— Ой-ей-ей, — заерничала Лида. — Гроза-баба! Хитрожопее твоего Левки у нас тут не было. Мы пахали, Енина нас в упор не видела. А Зингер ломанется в ее кабинет с «дипломатом» — и выйдет с пустыми руками. Так она его после разве что опахалом не обмахивала.— Часто ходил? — напряглась я.— На моих глазах дважды.— Господи, — ахнула я. — Он хранил деньги в сейфе у благоволившей к нему начальницы.— Во-во, — злорадно вскинулась Лида. — Хранил. Банк выискал!— Свои деньги, дурища. Правильно, он два раза приходил к Ениной с кейсами. Когда продал квартиру и когда с ним Алекс расплатился. Как ни осторожничал, как ни прятал, а его выследили, ограбили, убили и вдобавок скомпрометировали. Скажи, Лида, ты по доброй воле надралась или тебя спаивали?Она наморщила лоб, на котором слоились жидкая и сухая пудры:— Черт, не сориентируюсь. Заманчиво было бы, чтобы спаивали.— Кто такой Калинченко? Он обнаружил тело?— Он, — обрадовалась другой теме Симонова. — Тоже фурункул. Пытались выдавить, но они с шефиней вместе учились. Стеной встала, не дала в обиду.— Как у Ениной сейф закрывался?— Набор цифр. Никогда ни при ком сейфом она не пользовалась — осторожничала.Победительницей я себя не чувствовала, а вот тупицей — да. В течение стольких дней не сообразить очевидного. Балков, напротив, был доволен. Побывав в распоряжении нудного лейтенанта, Лида утратила резвость и осипла. Калинченко и Ерофеева Сергей почему-то тревожить не стал.— Не будешь уточнять насчет Левиных «дипломатов»? — удивилась я.— Нет, — улыбнулся Сергей. — Отныне их судьба — вызов повестками. А без нас с тобой, Поля, скучает Виктор Николаевич.— Доложился полковнику? — скуксилась я.— Ты так вопишь в телефонную трубку, что и глухой завладеет твоими секретами.Выбора у меня не было.— Ребятки, дожмем дело Некорнюка и Зингера? — весело осведомился в управлении Измайлов. — Бой десятый, Борис против Полины.— Почему опять Борис? — проворчала я.— Потому что он рыл землю носом и нашел двух надежных свидетелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17