Подниму твое настроение до десятого этажа.Посылаю тебе факс. Там интервью с Андреем Титовым двухлетней давности. Я весь наш архив перерыла, но ты останешься довольной. И не забудь о нашем уговоре! — протараторила она и бросила трубку.Алена в недоумении уставилась все на того же безмолвно созерцающего ее Бакунина.— Ну и?.. — он развел руками.— Слушай, а у мужчин тоже есть какие-то свои нестандартные методы обольщения? Те, о которых мы не догадываемся? Или вы действуете как придется?— Опять?! — рассвирепел он. — Опять за старое?! Почему я все время оказываюсь крайним и ты мучаешь меня своими идиотскими вопросами?— Просто ты сидишь рядом. — Она равнодушно пожала плечами. — Так есть?Или все ваши методы: шампанское, цветы и конфеты?— Вот я еще и на оскорбление нарвался! — Он предпочел обидеться.— Соколова, — зычно крикнула Варя, — тут для тебя факс пришел!* * *Тонкая бумага содержала в себе огромную статью из журнала «7 Дней» действительно двухлетней давности. Алена бегло пробежала глазами первый абзац.Ничего сенсационного он ей не открыл. Ну, Андрей Титов, популярный уже тогда телеведущий, вещал о своей семейной жизни, о том, как хорошо им вместе с женой и сыном. Журналист, видимо, из чувства такта поддерживал этот треп на полном серьезе, хотя уже тогда все вокруг знали, что подобные басни — всего лишь басни и не более того. Титов вспоминал о своей жене только в присутствии журналистов.В остальные мгновения своей жизни он держал в голове десятки женских имен и еще больше образов прекрасных «наяд», «афродит» и «нимф», которых развлекал и ублажал на стороне и в «большой тайне от прессы». Кого он хотел обмануть своими признаниями в нежной привязанности к жене и ребенку — телезрители ведь тоже не дураки. Если только собственную жену…У Алены вдруг дух перехватило от одной сокрушительной мысли: «А что, если Титов или Бунин — не исключение?! Что, если все мужики такие?! Что, если Марина совершенно справедливо подозревает своего Павла в измене с Инкой? И Коржик такой же бабник, и теткин Горыныч, и главное — Вадим? Что, если неверность не порок отдельно взятого мужика, а просто норма их жизни?»— Бакунин!— Я занят. — Он старательно пялился в экран, явно боясь на нее взглянуть.— Ну Лешенька… , — У меня статья!— Только один вопросик!— Ну? — Он резко развернулся к ней всем корпусом.— Все мужики — бабники?— Бабники. — Он снова повернулся к монитору. На губах его застыла издевка.— Не правда. — Алена вздохнула.— Еще какая правда.— И ты?— Я уже не мужик. С тобой рядом посидишь, навсегда потенции лишишься.— Да ну тебя!— Не может быть! Неужели я свободен?!Алена разочарованно оглядела его скорченную за столом фигуру. Как ни странно, но на нее снизошло успокоение.«Наверное, у меня крыша поехала. Мне нужно чаще общаться с нормальными, не зацикленными на, любовных историях людьми. А то поговоришь с Мариной да с теткой Таей — и до психушки рукой подать…»Текст статьи ее мало занимал. Она не могла понять, с чего это Ленка вдруг переслала ей этот антикварный хлам, да еще с таким пафосным телефонным предисловием. Читала она вяло, пока наконец не добралась до второй страницы. И тут строчки побежали быстрее, она почувствовала, как кончики пальцев зачесались — явный предвестник разгадки запутанного дела.«Вашему сыну уже девять лет?» — задал журналист свой нехитрый вопрос, на который Андрей Титов разразился сентиментальным повествованием: "Все мальчишки в его возрасте любят компьютерные игры, кино и ролики, а Валерка — просто уникум какой-то — обожает автомобили. Совсем крохотным торчал со мной в гараже. Я тогда старенькие «Жигули» купил, у нас целая компания подобралась.Я-то не особенно ) разбираюсь в механизмах, просто сидел в гараже, анекдоты травил, пока ребята мою машину чинили. А Валерик пристрастился к автомобилю с малолетства, знал каждый винтик в папиных «Жигулях» (так он их называл). Вот придем из гаража, я — чистый, на пиджаке ни пылинки, а сынуля — весь в масле, грязный такой, что в ванне часами отмокал. А потом, когда папа стал менять машины, как перчатки, сами понимаете, он все марки изучил досконально. Один раз даже претензию мне предъявил, мол, что ж ты, отец, продал свою «Хонду», я ее как следует еще и не перебрал.И это было-то в семь лет…"Алена тупо уставилась перед собой. В голове всплыла фраза Валентины Титовой: «Конечно, мне Игорь помогает. Придумал, знаете ли, для него развлечение. Валерка теперь только вечером домой возвращается. И такой смешной, чумазый — ребенок ребенком. А глаза совсем взрослые…» Что же это за развлечение? Уж не машину ли ему купил, чтобы он ее перебирал? Уж не из гаража ли он возвращается?Чего-чего, а начинать крестовый поход против ребенка она совсем не желала. Конечно, никаких доказательств нет. Разве что странное поведение Валентины Титовой, которая так отчаянно и так поспешно ухватилась за идею публичного обвинения господина Горина в гибели мужа. Но все равно, она ведь тоже могла лишь подозревать. Или все-таки знала наверняка? Знала, что аварию Андрею подстроил их одиннадцатилетний сын? Может быть, он и имел основания желать смерти отцу, потому что в этом возрасте дети — жуткие максималисты, и если папа так жестоко обижает маму, если мама плачет ночами напролет, то для ребенка такой отец становится ненавистным тираном. Жизненные полутона, извиняющие обстоятельства и прочая взрослая ерунда тут не срабатывают. И выход из положения тоже по-детски простой и жестокий: чтобы мама не страдала, папу убрать. Алена зажмурилась.«Нет, этого не может быть. Таких чудовищных ошибок не случается в природе. Нет, виноват Горин, и только он. Ребенок тут ни при чем!» Глава 24 — Я все-таки не понимаю, что я тут делаю?! — Марина растерянно оглядела огромную мастерскую художника. — Как вам удалось меня уговорить?!— Неужели тебе не хочется посмотреть на своего бывшего? — усмехнулась Катерина. Алена пожала за нее плечами. Если бы она была на месте Марины, ей бы не хотелось. Да она бы и не пришла. А вот Марина притащилась, причем никто ее особенно не уговаривал, сама напросилась, едва узнала, что они собираются с визитом к Лелику — ее первому мужу, от которого она четыре года назад ушла ко второму. И никаких претензий не возникало, пока в квартире Лелика их не встретила сексапильная брюнетка с грудью четвертого размера и глазами цвета насыщенного раствора синьки.Марина явно пребывала в расстроенных чувствах. Еще бы! Лелик нашел ей достойную замену. Вот если бы на месте этой девицы было нечто невыразительное в полинявшем халатике, тогда бы Марина в очередной раз торжествовала, преисполненная гордости, а теперь сникла.Алена могла ее понять. Она сотни раз за последние четыре месяца пыталась нарисовать себе образ Вадимовой криминалистки и каждый раз останавливалась на «полинявшем» варианте, потому что представлять соперницу эдакой секс-бомбой опасно для собственной психики — можно сойти с ума от ревности. Конечно, к Марине это не относится. Во-первых, Алена Вадима любит, а Марина Лелика только помнит, и то плохо. К тому же криминалистка Алене — соперница, а эта брюнетка Марине — нет. А во-вторых, ну в сущности, какая ей разница, с кем теперь живет ее первый муж? Неприятно, разумеется, что девица его нынешняя так хороша собой, но и только.— Могу себе представить, какие узоры он вырисовывает на ее груди. — Марина кивнула вслед удалившейся в соседнюю комнату девушки. — Интересно, Лелик все так же помешан на Гжели или теперь его пристрастием стала Хохлома?— Не злорадствуй, — пристыдила ее Катерина. — И пожалуйста, не мешай нам своими едкими замечаниями. Знала бы, как ты себя поведешь, вообще тебя не пригласила бы.— Между прочим, это мой муж. — Марина приняла надменный вид.— Увы, — усмехнулась Алена, — уже не твой.— У нас деловые переговоры, — напомнила Катерина, — поэтому попытайся себя сдерживать. Потом, если захочешь, припрешься сюда еще раз и устроишь скандал.— Скандал — не мой метод, — гордо парировала Марина.Алена ей не поверила.— Ба! — Лелик появился в дверях с широко растянутой улыбкой на устах. — Неужели мое прошлое само постучалось в дверь?— Не зарекайся, — Марина приняла позу обольстительницы, выпятив грудь, которая хоть и сильно уступала в размерах бюсту брюнетки, зато имела отличную форму, — может быть, в дверь постучало твое будущее?— Теперь я как былинный дядька на распутье. — Он одарил каждую гостью персональным кивком, приговаривая:— Направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь — копье потеряешь, прямо пойдешь… — Тут его взгляд уперся в фигуру бывшей жены, и он закончил хриплым шепотом:— Все потеряешь. Пойду лучше назад.Там спокойнее.Обернулся и крикнул в глубь огромной квартиры:— Детка, свари нам кофе!— А как зовут детку? — ехидно поинтересовалась Марина.— Детка, — Лелик старался больше не смотреть в ее сторону.— А это твоя мастерская? — чтобы снять напряжение, Алена спросила излишне непринужденно и громко, а в довершение обвела помещение широким жестом.— Н-да, — Лелик тут же приобрел уверенность.— Что-то не видно бирюлек под Гжель. — Марина оглядела мастерскую совсем по-хозяйски.— Их и быть не может. — Художник наконец вышел из дверного проема и кивнул на картины, стоящие у стены:— Период «натурной Гжели» в моем творчестве закончился два года назад. Да вы слышали, наверное, теперь я работаю акварелью, пишу в основном на заказ… — Он подошел к одному из полотен и откинул закрывающую его ситцевую завесу.— Заказы, видимо, поступают из Министерства культуры? — в голосе Марины проскользнула обиженная издевка.— Да нет, заказы частные…На холсте была изображена симпатичная дама в пастельных тонах.Изображена со вкусом. Лелик пояснил:— Сейчас модна акварель. Масло не в ходу. Все хотят портреты «под импрессионизм». Подавай им Дега или, на худой конец, Матисса. Репин не в чести нынче. Вот это — любимая женщина одного банкира. Неплохо, правда?— Ты стал коммерческим художником? — притворно удивилась Марина. — Раньше ты называл таких малярами.— Искусство на заказ тоже искусство. Только за него платят большие деньги, — довольно усмехнулся ее бывший муж. — Если у меня талант, почему бы мне не получать за свое творчество в долларах? И кто сказал, что художник должен быть голодным?— Ты очень изменился, — констатировала бывшая жена с грустью.— Но тем не менее вам ведь нравится эта вещь?— Я ничего не понимаю в живописи, — тактично ответила Алена, — но мне нравится.— Слишком претенциозно, — Катерина откинула голову, оценивая, — но в целом привлекает.— А я бы тоже попозировала, — Марина повела плечом, — разумеется, мой муж заплатит нужную сумму.— Хочешь поддержать отечественное искусство? — Лелик смерил ее долгим, недвусмысленным взглядом.Стало понятно, что Марина сделает все, чтобы Лелик расстался со своей потрясающей брюнеткой.Eсли надо, она будет позировать и позировать ему, пока у мужика крышу не снесет от ее прелестей. Алена пожалела несчастного.Разумеется, он согласился на участие в съемках, предупредив, правда, что сделает это не ради справедливости, а чтобы «покрасоваться в рядах почтенной публики» на экране.«Понимаете, — пояснил он, — для меня — это классная реклама. Так что я обязательно выступлю и между делом расскажу, какой я замечательный художник».Подобная перспектива отклонения от основной темы программы ни Алену, ни тем более Катерину не устраивала. Но выбора у них не было, пришлось соглашаться.— Может, все эти обиженные клиенты должны сказать спасибо фирме «Дом», — предположила Алена, когда они вышли от Лелика. — Я даже представить не могу, как все эти люди ужились бы в одном поселке, окруженном высоченным забором.— Да брось! Они все из одного теста, — отмахнулась Марина.— Ну тебе уж нечего на «Дом» пенять. Лелика ведь надули совсем недавно, так что, если бы все было по-честному, ты оказалась бы в одном загоне сразу с двумя своими мужьями. Такой участи врагу не пожелаешь, — усмехнулась Алена.— Не знаю… — загадочно протянула приятельница и послала прощальный томный взгляд на окна квартиры художника.Алена тоже оглянулась, и ей показалось, что в одном из них шевельнулась занавеска.* * *«На-ча-лось!» — Алена распласталась на диване, боясь пошевелиться.— Нью-йоркская газета «Intеrnаtiоnаl nеws» опубликовала статью, в которой раскрываются механизмы утечки денег из российского бюджета на счета русских бизнесменов в коммерческих банках США. Среди прочих владельцев счетов фигурирует известный политик Олег Горин, — беспристрастно вещал ведущий теленовостей. — Олег Борисович категорически опроверг эту информацию.Рассказывает Игорь Шапошников.На экране появился молоденький журналист, взволнованно пересказал только что озвученный ведущим текст, потом появилась картинка коридора Государственной думы, от стены до стены забитого представителями прессы.Виновник скандала — господин Горин — попал в оцепление телекамер и микрофонов и нервно отбрыкивался от напирающих журналистов.Особенно усердствовала одна корреспондентка. Создавалось впечатление, что в горячем порыве узнать правду непременно первой она изготовилась засунуть свой диктофон прямо в рот несчастному-политику. Тот из последних сил пытался сохранить достоинство, хотя было понятно, что человек на грани нервного срыва.— Какие счета?! Нет у меня никаких счетов! Я и банка-то такого не знаю.И вообще, я в Америке никогда не был! Что?! Ну хорошо, был, только очень давно… Что? Ладно, ладно, недавно. Но все равно никаких счетов у меня там нет! Да на кой дьявол мне счета в чужой стране?! Живу-то я здесь. И в магазины, между прочим, здесь хожу.На экране снова появился ведущий. Теперь его уста искривились в язвительной усмешке:— Возможно, господин Горин хлеб с маслом действительно приобретает в московских магазинах, чего не скажешь об иных его покупках. Например, еженедельник «Wееk-еnd» опубликовал сенсационные списки граждан всего мира, которые владеют престижными украшениями. Сразу оговорюсь, что еженедельник довольно скандальный на Западе, не раз подставлял тамошних государственных служащих и прочих честных граждан всех мастей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42