Охотничьим ножом он быстро снял с коры крючки. Потом скинул лыжи и полез на дерево. Лез он неловко, несколько раз падал, но не сдавался. Добравшись до заветной ветки, он снял тюк и распорол с одного конца.Когда он увидел, что находится в тюке, глаза у него полезли на лоб и он чуть не свалился с дерева. Из мешка торчали хвосты черно-бурых лисиц. Ветер, прорывавшийся сквозь ветви, шевелил пушистый мех. Смельц поспешно спустился с дерева. На другой ветке висел ещё один тюк, побольше, но он не стал его снимать. Бесценные шкуры были у него в руках. Больше ему ничего не надо было. Посмотреть, нет ли во втором тюке какой-нибудь еды, можно будет потом.Смельц ворвался в хижину. Он успел снять одну лыжу, на другую ему не хватило терпения.— Нашёл! — закричал он, задыхаясь.Коби вскочил на ноги и выхватил из рук приятеля упакованные в кожу шкуры. Дверь осталась распахнутой настежь, и ветер сразу начал наметать на полу снежные дюны. Коби не мог оторвать взгляда от великолепного меха. Глаза его сверкали.— Лучше шкур я в жизни не видел! — восторженно восклицал он. — Мы за них потребуем… Да мы целое состояние получим!Коби гладил пушистый мех.— Давай собираться, — торопил Смельц. Он боялся, что вернётся Кри Чарли.— Ты нашёл что-нибудь поесть? — спросил Коби.Смельц покачал головой.— Ничего! — соврал он. Он предпочитал двинуться в путь на голодный желудок, чем принимать участие в убийстве.— Как же это ты их нашёл? — спрашивал Коби, зашнуровывая ботинки.— Там на одном стволе были натыканы какие-то дурацкие рыболовные крючки, и я зацепился за один из них. Не понимаю, на кой чёрт крючки? — Смельц, которому хотелось уйти как можно скорее, был уже готов.— Кри Чарли старался застраховать свой тайник от Каркаджу. Многие индейцы, по глупости, воображают, будто росомаха может лазить по деревьям. Они говорят, что её только крючками и остановишь. — Коби ещё раз встряхнул драгоценные шкуры и упаковал их в свой рюкзак.Они вышли. Вьюга продолжала бушевать. Кри Чарли они так и не встретили, и скоро пурга скрыла его хижину из вида. Зверолова ждал дома неприятный сюрприз — дверь хижины стояла настежь, а топлива совсем не осталось. Плохо пришлось бы старому охотнику, если бы он вернулся домой после трудной борьбы с непогодой, да ещё обнаружил бы пропажу своих бесценных шкур.В те времена лисьи питомники были ещё делом будущего. О них и не помышляли, и шкуры черно-бурых лис стоили по тысяче долларов и больше. С трудом продвигаясь по снегу, Коби строил воздушные замки. Смельцу было не до фантазий. Он едва поспевал за своим сильным, закалённым компаньоном. Пройдя с полкилометра, он пожалел, что не рискнул снять второй тайник, в котором, несомненно, хранился запас сушёного мяса.Вьюга толкала в спину и била в лицо. Снег был очень глубок, и это сильно замедляло их продвижение. Даже Коби шёл без обычной уверенности. Ему хотелось как можно скорее добраться до перевала в Юнавип. Уж там-то он мог бы пройти с закрытыми глазами. Смельц покорно ковылял вслед за ним. Сбиться с пути он не боялся, всецело полагаясь на Коби.Его мучил страх другого рода. Страх перед неписаным законом гор. Страх перед великим законом, не разрешавшим людям грабить тайники и шарить по чужим хижинам. Тайник Кри Чарли было легко найти, потому что он твердо верил в святость закона границы — ясного и простого, как люди, создавшие его. Приговор суда приводился здесь в исполнение выстрелом, а суд заседал без присяжных. Редко кому удавалось избежать его кары.Дважды Коби сбивался с пути, но каждый раз ему удавалось снова выйти на правильную дорогу. Лишнее топтание по глубокому снегу тяжело далось Смельцу. Из последних сил он старался не отставать. Жестокосердный Коби не соглашался ни передохнуть, ни замедлить шаг. Это была суровая борьба, и Смельц должен был вести себя, как подобает настоящему мужчине. Но с другой стороны, Коби был прав: если бы Смельцу позволили остановиться, он вряд ли смог бы пойти дальше.Наконец они вышли на поляну. Коби слегка прибавил ходу. В следующем ельнике их ждали нарты и припасы. Там они найдут топор, чтобы нарубить веток, и брезент, чтобы укрыться от ветра. Там они смогут утолить мучивший их голод чаем и мясом. Смельц, едва державшийся на ногах, сделал последнюю попытку ускорить шаг. Это ему не удалось, и он только застонал, видя, как снежный занавес скрывает от него широкую спину Коби.Однако скоро он догнал его. Коби стоял под высокой елью, на которой они оставили свой тайник, и так громко ругался, что Смельц услышал его прежде, чем увидел. В первый момент отупевший от усталости Смельц не смог охватить всего ужаса постигшего их несчастья. Он опустился на снег и уставился на ель, не соображая, что это именно то дерево, на котором они оставили все свои припасы. Откуда ему было знать? Ведь поблизости не было никаких признаков собак.Наконец Коби достал из дупла топор — единственный предмет, который не тронул Каркаджу. Он нагнулся и стал рассматривать ствол дерева и торчащие из земли корни.— Каркаджу! — пробормотал он в яростном изумлении. — Он влез на дерево!Смельц с трудом поднялся. Увидев топор, он пришёл в страшное возбуждение, схватил Коби за плечо и начал трясти.— Это же то самое место! — вопил он, стараясь перекричать вьюгу. — Где наша еда? Где собаки? — И Смельц ошалело дёргал Коби за руку.Коби отшвырнул его в снег.— Дурак! — заорал он. — Ничего у нас не осталось. Надо идти, не теряя времени, к хижине Гранитного Утёса.— Это что, Кри Чарли ограбил тайник? — Смельц чуть не плакал.— Нет, это росомаха влезла на дерево, — рявкнул Коби.— Но ведь ты говорил, что они не лазят по деревьям. — Смельц тщетно старался подняться. — Я не могу идти дальше. Я умираю от голода. Мне нужно поесть и отдохнуть…Коби нагнулся и крикнул ему в лицо:— Ты должен идти!— Может, мы что-нибудь найдём… Наверное, хоть что-то да осталось, — лепетал Смельц, с надеждой оглядываясь по сторонам.Коби швырнул ему топор.— Расчисти кустарник под деревом и наруби веток. Разведи костёр, а я пока пойду посмотрю вокруг. Мы сделаем привал ровно на полчаса.Смельц схватил топор и бросился к ближайшей ели. Сухие ветки разгорятся быстро, а потом можно будет подкинуть сучьев потолще. Коби описал круг и направился к деревьям, где вчера привязал собак. По пути он внимательно всматривался в сугробы. Каркаджу, конечно, зарыл свои трофеи в снег. Он раскидал ногой два сугроба. Под ними ничего не оказалось. В третьем он нащупал что-то твёрдое. Это был кусок копчёной грудинки. Коби сунул его под мышку и пошёл обратно к тому месту, где Смельц разводил костёр.Когда он вернулся, языки пламени уже поднимались в снежный воздух.— Не ожидал от тебя такой прыти, — проворчал Коби. Он швырнул мясо на снег. — Вот тебе кое-что поесть.— Уж я бился, бился… — Смельц жалко улыбнулся. — Мне просто повезло. Разжёг костёр последней спичкой.Коби сунул руку за пазуху и снова насупился. Вытащив руку, он разразился неприятным смехом.Они накидали в костёр побольше хвороста и сделали из снега стенку, чтобы защититься от ветра. Коби нарезал ещё веток и навалил их поверх снежной насыпи. Смельц бросил на угли замороженную грудинку. Оба придвинулись поближе к костру, чтобы лучше согреться, и, глотая слюну, смотрели на дымящееся мясо. Вдруг Смельц отшатнулся. Лицо у него перекосилось.Коби принюхался и грубо выругался. Невыносимая вонь поднималась от жарившегося мяса. Это был запах мускуса — отвратительный и удушливый.Коби нагнулся и пинком выбросил мясо на снег.— Проклятая росомаха изгадила-таки твой ужин, — коротко сказал он.Смельц глазами, полными отчаяния, проводил мясо. По запаху он понял, что мясо негодно в пищу, даже если его удастся как-то проглотить.— Лучше приляг и отдохни. — Голос Коби, казалось, помягчел. — Впереди у нас тяжёлый переход.Он сел и подкинул ещё несколько сучьев в пылающий костёр. Смельц потянулся, с наслаждением ощущая тепло, проникавшее сквозь толстую одежду. Устроившись поудобнее, он начал сжимать и разжимать пальцы, отогревая руки. Постепенно им овладела страшная сонливость. Голова упала на грудь, и он заснул. Коби бросил остатки топлива в костёр и встал. Долгим взглядом он посмотрел на своего приятеля. На таком морозе Смельц быстро закоченеет. Коби сунул руку под шубу и вытащил две спички, с потемневшим лицом посмотрел он на них и снова спрятал в карман рубашки. В рюкзаке за спиной у него лежали две прекрасные шкуры. Теперь они будут безраздельно принадлежать ему. К тому же, добравшись до Кроссинга, он получит тысячу долларов за медведя. Документ был у него в кармане.Коби надел лыжи и отправился к перевалу, ведущему в Юнавип. Ветер дул ему в спину. Какое-то время он ещё видел костёр и тёмную фигурку, приткнувшуюся рядом, потом только красный отсвет. Прошло несколько минут, и он остался один на один с призрачными деревьями и густым снегом, который вихрями завивался вокруг него.Для себя он не видел никакой опасности. Он не раз попадал в такие снежные бури. Ему нужно было только добраться до хижины Гранитного Утёса. Там он найдёт приют и пищу. А Смельц заблудится. Ему не приходилось раньше бывать в этих местах. Обычно он не показывал носа дальше торгового пункта.
Коби знал, что, если понадобится, он сможет дойти и до самого Кроссинга. Ему и раньше приходилось проделывать этот путь в непогоду. Это было вполне для него возможно. Он был богатырски сложён и здоров как бык. И ходить на лыжах по глубокому снегу он умел. Он знал, что все испытания выдержит и заработает на этом походе целое состояние — состояние, которое ему уже не придётся делить ни с кем. Глава 14 • СМЕРТОНОСНЫЕ СТРЕЛЫ День за днём безжалостно мело. Наконец вьюга улеглась. Холодное солнце роняло слабые лучи на занесённую снегом землю. Вселенная погрузилась в сияющее белое безмолвие. Даже самая старая ель не могла припомнить такого глубокого снега и такого лютого мороза. От холода потрескивали, звенели деревья. Всё живое попряталось. Голод в белом саване пришёл в горы. Смерть подстерегала за каждым кустом обитателей безмолвных просторов.Долина Юнавип в этот день казалась совершенно вымершей. Под вечер над горной грядой показался огромный рогатый филин. Он летел, обмахивая крыльями снег с деревьев. Круглыми злыми глазами оглядывал он землю и щёлкал клювом. Филин привык голодать, но не неделями. Он терпеливо взмахивал сильными крыльями и был готов броситься на любую живность.Каркаджу вылез из узенького елового перелеска и окинул взглядом сверкающий мир. Впервые за много месяцев он был по-настоящему голоден. Филин описал круг и камнем ринулся вниз на Каркаджу, со свистом прорезая холодный воздух. Каркаджу приподнялся и зарычал. Он согласен был закусить и филином, хотя обычно пренебрегал такой пищей.Но филин уже понял свою ошибку; он сначала замер в воздухе, а потом круто свернул вправо. Если бы у него хватило смелости, он с удовольствием изорвал бы неуклюжего чёрного зверя в клочки. Он ненавидел Каркаджу. Эти два лесных разбойника были чрезвычайно похожи друг на друга — с одинаковой неутомимостью преследовали жертву и нападали с одинаковой яростью.Каркаджу ушёл обратно в своё укрытие. Выходить на охоту было ещё рано — солнце стояло слишком высоко. Его глаза не выдерживали такого яркого света. Уже через полчаса нестерпимое сияние снега и солнца ослепили бы его. Филина в полёт над сверкающими горами толкнул лютый голод.Злобно ворча, хищник улёгся и стал ждать наступления темноты. Никогда раньше не случалось ему ощущать такой мучительной потребности в пище. Не раз, бывало, ему хотелось есть, но до сих пор он никогда ещё не встречался лицом к лицу с настоящим голодом. Всю последнюю неделю долина Юнавип была похожа на кладовую, из которой вынесли все припасы.Он не встретил в лесу ни одного обитателя. Кролики попрятались в глубоких расщелинах скал или в подземных переходах под густым кустарником. Там же скрывались куропатки. Добраться до них можно было, только делая подкопы под сугробы.Бледное солнце медленно исчезало за неровной линией горизонта, и холод стал ещё пронзительнее. Синие тени поползли со дна каньона наверх, обволакивая вершины гор леденящим сумраком. Каркаджу шёл, принюхиваясь к морозному воздуху. С глухим ворчанием заглянул вниз, в долину. Летом на этой долине обязательно паслись бы два-три оленя. Теперь его глазам представилось безмолвное белое поле.Каркаджу вышел на открытое место, отряхивая с загривка иней. У него было свирепое настроение, не сулившее добра ни одному зверю, которому довелось бы повстречаться с ним.Над головой Каркаджу всё ещё отчаянно метался огромный филин. Вылазка при дневном свете обошлась ему дорого, и теперь он расплачивался за неё. Филин ощущал страшную режущую боль в злых стеклянных глазах. К тому же он видел гораздо хуже, чем обычно в сумерках. Дважды он натыкался на верхушки елей, попадавшихся ему на пути, и оба раза его спасали только когти и крепкий клюв.Он то кружился, то парил в воздухе и, низко пролетая над землёй, высматривал, не покажется ли из ельника хоть какая-нибудь живность. Он тыкался туда-сюда, злобно шипел и щёлкал клювом. Вдруг внизу на расстоянии грех метров от себя он увидел живое существо. Филин не мог разобрать, кто это. Ему показалось, что существо поднялось на задние лапы и ждёт. Филин сделал круг, сильно взмахнул крыльями и кинулся вниз.Нападение филина не удивило Каркаджу. Он хорошо знал этих птиц и их наглость и нисколько не растерялся. Мощным ударом короткой передней лапы он отразил атаку. Яростное рычание нарушило хрустальную тишину. Филин распростёр крылья и опустился прямо на росомаху, норовя вцепиться ей в шерсть или в кожу. Когти вонзились Каркаджу в плечо. От жгучей боли он злобно взвыл и рванулся в сторону, рассчитывая сбросить пернатого разбойника. Но „сделать это было не так-то легко — филин держал его крепко и бил железным клювом.Каркаджу высоко подпрыгнул, стараясь подмять под себя противника. Но филин бил его сильными крыльями по голове и по лапам, и сбросить его с себя Каркаджу никак не удавалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15