Огромный нанос образовался на самом гребне. Постепенно нарастая, он всё дальше выдавался вперёд и делался всё плотнее и плотнее, пока не затвердел, как лёд, и не покрыл гору морозной глазурью.Около полуночи к хижине явился посетитель и несколько раз обошёл её вокруг. У незнакомца были короткие ноги и крепкое туловище. Он останавливался на каждом шагу, внимательно осматривал странную пещеру, в которой жили человеческие звери, принюхивался и фыркал. Это был Каркаджу, спустившийся вниз с куньей тропы в поисках еды. Последние дни ловушки, расставленные вдоль тропы, мало что дали ему, и Каркаджу пришлось отправиться на поиски места, где можно было бы раздобыть пищу. Он тщательно обследовал хижину и даже потрогал дверь.Голод утолить здесь, по-видимому, было нечем. Очевидно, нужно было снова заняться охотой. Но рассчитывать на удачную охоту, когда слепящий ветер носился, завывая, по долине, не приходилось. Подумав немного, он повернулся и через перевал направился в долину, расположенную по другую сторону горы. На пургу он не обращал внимания. Он презирал её, как всякую силу, направленную против него.Его путь лежал по той же неприметной тропинке, по которой шли Коби и Смельц. Каркаджу скоро понял, что по этой дороге проходили всего лишь несколько дней тому назад.Позёмка замела все следы по хребту, и снег тяжёлой ослепительно белой пеленой покрыл долину, но у Каркаджу были свои приметы. Вот недалеко от вершины огромный пень, возле которого останавливалась собачья упряжка. Миско пометил пень, а на камнях и кустах вокруг ещё сохранялись незнакомые запахи остальных собак.Обнаружив эти отметины, Каркаджу довольно зарычал. Где-то поблизости вся эта компания, конечно, останавливалась на обед или ужин. Возле таких мест ему не раз случалось находить лакомые кусочки. Он бежал без остановки, пока не добрался до перевала. Внизу завывала пурга; было похоже, что это ревёт огонь, прочищая засорённую трубу. Перед ним, объятое бурей, лежало Ущелье Ада.На перевале Каркаджу обнаружил место, где закусывали Коби и Смельц. Он сунул нос в жестянку из-под печенья и принялся разгребать снег; выкопал спитой чай и попробовал его. Но чай не пришёлся ему по вкусу, и Каркаджу снова тщательно закопал его. После получасовых поисков ему удалось обнаружить только огрызок печенья. Пустую жестянку он отнёс подальше и закопал. Каркаджу не смог бы объяснить, зачем ему понадобился этот блестящий кусочек жести. Он просто поступил так, как поступали все росомахи с тех пор, как первая из них — злобная, косматая и вооружённая острыми зубами и когтями — выпрыгнула на землю из заколдованных лесов Великого Духа.Каркаджу уселся спиной к метели — нужно было как следует обдумать все возможности раздобыть еду. Обострённый слух прекрасно различал голоса стихии, и кровь бежала быстрее по жилам, когда вихри снега и измельчённого льда налетали на него. Он мог бы бежать по подветренной стороне, но не хотел. Пусть-ка попробует ветер смести его!Но вот, заглушая вой пурги, раздался страшный гул. Каркаджу тотчас же присел. Гул затих, потом послышался снова и стал нарастать, пока не превратился в сплошной рёв. Где-то поблизости начался снежный обвал. Прямо у него под ногами дал трещину громадный снежный карниз, нависший над обрывом. Низкорослые сосны и приземистые пихты, росшие у подножия скалы, не смогли сдержать все эти тонны льда и снега. Снежная лавина, шириной больше километра, тронулась и медленно поползла вниз. Сначала трещина была всего лишь в несколько сантиметров, затем с полметра; движение лавины было едва заметно. Внезапно трещина превратилась в зияющую пропасть, и лавина поднялась одним концом в воздух, похожая на лезвие гигантского ножа.Каркаджу внимательно слушал, но не двигался с места. Здесь, на вершине, он был в безопасности, зато там, на тропинке, по которой он только что взбежал наверх, царили смерть и ужас.Первый километр своего пути лавина стремительно неслась вниз по обрыву, вздымая тучи снега, завывая и шипя. Но вот она ударилась о покрытый лесом и усеянный валунами склон, находившийся прямо под обрывом. Вой и шипение перешли в скрежет и грохот, потрясшие все ближние горы. Огромные деревья вздрагивали и падали вниз, с тем чтобы снова подняться, как привидения, в бурлящей массе. Величественная скала, веками стоявшая на этом месте, исчезла под бешеным напором и превратилась в гальку и песок, которые осядут со временем на дно Злюки.Лавина неслась вниз по склону, с каждой секундой набирая скорость. Никакая сила в мире не могла бы теперь задержать её, и никто, попавший в этот кипящий водоворот, не вышел бы из него живым. Белая пелена, всего лишь несколько часов тому назад покрывавшая долину, превратилась в грязную массу камней и вывороченных с корнем деревьев.Каркаджу наблюдал за обвалом и вызывающе рычал. Даже пред лицом ужаса, объявшего снежное царство, он не испытывал страха, он по-прежнему готов был помериться силами с кем угодно — хоть с разбушевавшейся стихией. Клокочущее чудовище скрылось во мраке, и ветер унёс с собой рёв лавины и скрипучие стоны исковерканных елей и сосен. Каркаджу встал и направился вниз, в Ущелье Ада.Далеко в долине, на пути лавины, притаилась хижина Гранитного Утёса со своими спящими обитателями. Мистер Джим спал плохо. Он переел подслащённого мяса, и его мучили кошмары. Несколько раз он начинал рычать во сне и вытягивал громадную лапу, отмахиваясь от нападающего на него призрачного чудовища. Гранитный Утёс спал крепчайшим сном человека, который провёл весь день на чистом, морозном воздухе и совершил исключительно трудный переход. Красный Журавль с головой укрылся одеялом, спасаясь от храпа и рычания Мистера Джима.Сновидения Мистера Джима становились всё более беспокойными. То перед ним вставала стена водопада, то на него рушилась скала. Он всё чаще рычал и вертел огромной головой. Ужас надвигался на него с гулом, от которого тряслась земля. Медведь зашевелился, потом снова лёг. Он перевернулся на бок, чтобы не так давило на желудок.Чуть повыше хижины повалился последний ряд ёлок. Деревья ломались с треском и стонами. Цела осталась только небольшая группа их справа от хижины, там, где лавина обогнула выдававшийся край скалы. Грязный, бурлящий поток, как страшный сон, ринулся на просеку.Мистер Джим пошевелился и поднял голову. Хижина содрогалась. Его сон, оказывается, был не просто сном. Медведь вскочил и стал озираться по сторонам, хлопая глазами. Хижина затряслась. Со страшным рычанием Мистер Джим прыгнул к Гранитному Утёсу и так толкнул его, что тот вылетел из одеял.Гранитный Утёс мгновенно проснулся. Через секунду он тряс за плечо Красного Журавля.— Обвал! — крикнул он.Оба вскочили и стояли в темноте друг против друга.— Убегать бесполезно! — крикнул в ответ Красный Журавль.— Останемся здесь! — закричал Гранитный Утёс, и руки их встретились.В этот момент что-то громадное протиснулось между ними. С треском ломалось дерево. Оба охотника инстинктивно вцепились в густой мех Мистера Джима. Страшный удар потряс хижину, и Мистер Джим кинулся вперёд. Он вышиб дверь, как будто это была спичечная коробка, и выпрыгнул наружу.От смолотых в порошок камней в воздухе пахло серой. Вокруг них кружились грязные смерчи. Хижина поднялась в воздух и исчезла. Только благодаря своей невероятной силе Мистер Джим смог удержаться сам и удержать своих друзей, иначе их закружило бы в том же водовороте, что и хижину. Он не мог двигаться против стремительного потока лавины, но прыгал вместе с ней вниз по склону и через просеку.Вековая ель, потерявшая все свои пышные ветви, с начисто ободранной корой, поднялась и рухнула с треском, чуть не задев их. Мистер Джим то нырял в несущуюся массу, то выпрыгивал из неё. Один момент казалось, что он не справится. Он был избит, на нём не осталось живого места, но он не сдавался.Скала, расколовшая лавину, спасла охотников. Мистер Джим пробился туда, где сохранялась полоска нетронутого снега, и остановился. Гранитный Утёс разжал одну руку и стал шарить вокруг.— Ты жив, Красный Журавль? — спросил он, стараясь перекричать вой ветра и рёв лавины.— Я здесь, — отозвался Красный Журавль с другой стороны Мистера Джима, — меня не задело!— Это хорошо. — Гранитный Утёс вздохнул с облегчением.Они стояли, прижавшись к своему спасителю, и напряжённо прислушивались. Из-за вьюги ничего не было видно. Лавина исчезла так же быстро, как появилась.

С бешеным рёвом она пересекла ручей Злюку, смела всё на противоположном берегу, проложила широкую просеку в лесу и взвилась ещё почти на километр вверх по крутому склону каньона Юнавип.— Нужно остаться здесь до утра! — прокричал Красный Журавль.И они остались там до утра, приютившись с подветренной стороны скалы, сохранившей им жизнь. У них не было рукавиц, и нашлось всего лишь несколько спичек. Но, собственно, спички были им сейчас ни к чему. Оба были без шапок, а температура опустилась намного ниже нуля. Но и эту проблему разрешил Мистер Джим. Он заменил им и одеяло и печь. Они провели ночь, прижавшись к его огромному, мохнатому животу.Когда забрезжил серый рассвет, их глазам представилось печальное зрелище. Вьюга ещё бушевала. Замотав головы лоскутами, оторванными от шерстяных рубашек, охотники отправились осматривать разрушения, причинённые обвалом. Там, где раньше стояла их хижина, шёл глубокий неровный след лавины. Верхний слой почвы был сорван; ободранная, засыпанная острыми обломками земля — вот всё, что они нашли на поляне. От хижины не осталось ни щепки. Гранитный Утёс с грустью посмотрел в сторону ручья.— Сто шкурок пропало, — хрипло сказал он.— Нам придётся взять Мистера Джима в Кроссинг. Без лыж мы туда не доберёмся. — И Красный Журавль потрепал зверя, сидевшего рядом с ним, по мохнатой шее.— Может, пройти по пути лавины и посмотреть, не осталось ли чего-нибудь? — В голосе Гранитного Утёса сквозила надежда.— Помни, что у нас очень мало времени, — возразил Красный Журавль. — Лишь только утихнет буря, ударит мороз, и мы замёрзнем.Старый охотник знал, что говорит. Как только стихает буря, температура обычно падает до сорока — пятидесяти градусов.Гранитный Утёс поспешил вниз по пути следования лавины. Он обнаружил куски брёвен, из которых была сложена хижина, и нашёл половину одеяла. Это было всё. Все их припасы и сама хижина были погребены под тридцатью метрами снега, камней и вывороченных деревьев, и этот покров уже спрессовался и превратился в ледяную массу.Они сразу же отправились в трудный поход — вниз по каньону Юнавип к посёлку. Мистер Джим, казалось, понимал, что грозит его друзьям, — он шёл первым, энергично протаптывая для них дорогу.Тёплых верхних мокасин и рукавиц у охотников не было. Они шли, засунув руки в рукава лёгких кожаных курток и замотав головы остатками одеяла. Сильный ветер дул в спину — это облегчало путь. Со страшным усилием преодолевали они километр за километром. Мистер Джим ни разу не приостановился и шёл очень быстро — всё для того, чтобы охотники не замёрзли.Пурга не стихала, ветер продолжал ожесточённо дуть им в спину. Наконец они вошли в долину Медвежьей реки. Снег с каждым шагом становился всё глубже. Ранние сумерки спустились на землю, а они всё шли и шли вперёд, с трудом переставляя ноги.В десять часов вечера три усталых и голодных путника проковыляли по тёмной дорожке, заменявшей посёлку улицу. Они постучали в двери хибарки Белого Лося и нашли там тепло и радушный приём.Белый Лось был дома. Они все уселись в кружок, посадили Мистера Джима и Оленёнка в середину, и Гранитный Утёс рассказал им про обвал и про их чудесное спасение. Когда он кончил, заговорил Белый Лось:— У меня не хватит шкурок, чтобы выручить Мистера Джима, но не можем же мы отдать его на смерть. Гранитный Утёс покачал головой:— Коби и Смельц вернутся из Ущелья Ада сегодня, самое позднее — завтра. Они будут требовать, и мы ничего не сможем сделать.— У нас даже нет места, чтобы спрятать его. Пурга замела все дороги, — впервые нарушил молчание Красный Журавль.— Забудем о завтрашнем дне и будем веселиться сегодня. — Это сказала Серебристая Луна.Она встала и начала готовить ужин. Это был настоящий пир. Она словно хотела вернуть их к обычаям предков, к обычаям всех детей природы. «Не думай ни о чём, кроме настоящего момента, — говорили предки. — Живи, смейся, а придёт горе, поплачешь!» Глава 12 • ТАЙНИК Миско старался держаться поближе к нартам и к тайнику с припасами, оставленными Коби и Смельцем. Он недаром прожил всю жизнь на Севере и знал, что лучше иметь такого хозяина, как Коби, чем никакого. Остальные собаки бегали неподалёку, выискивая, что бы поесть. Только одна лайка оставалась на привязи. Это был тощий, ослабевший от голода пёс, у которого не хватало сил оборвать цепь. Прежде Миско не раз хотел вырваться из рабства, но годы пресмыканий под кнутом погонщика и ленивая, беззаботная жизнь в лагере держали его в плену у человека.Вьюга, которая принеслась из Ущелья Ада, завывала всё громче. Миско забеспокоился. Что-то жуткое чудилось ему в этом белом хаосе. Вдруг с ближней вершины донёсся волчий вой. Миско не удержался и ответил.Вой голодной стаи сразу же стих, и сквозь рёв бури донеслось нетерпеливое поскуливание: волки услышали его голос. Остальные собаки разбежались по лесу кто куда. Они боялись волков. И только прикованный к дереву пёс равнодушно лежал на снегу.Снова ветер донёс вой волков. Миско дерзко откликнулся. На этот раз вой раздался ближе. Стая приняла вызов неизвестного смельчака и спешила к нему.Миско отскочил назад к перевёрнутым саням и остановился, выжидая. Волки, держась близко друг к другу, бежали прямо вниз по склону, наперерез ветру. И тут Миско завыл протяжно и громко. Что-то оборвалось у него внутри, и ему уже не терпелось встретиться лицом к лицу с противником.Сквозь сумрак начали проступать очертания отдельных волков. Вожаком был мощный лобан с чёрной мордой. За ним по пятам бежали четыре волка помельче. Увидев приготовившегося к бою Миско, они рассыпались полукругом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15