Вдалеке справа огромный пассажирский космический корабль, завершая
полет между Землей и Марсом, садился на базальтовый круг посадочной
площадки. Грузовые корабли принимались в ста милях к востоку.
Первоклассный корабль вскоре наполнился дистанционно управляемыми
роботами, которые очистят пассажиров от всевозможных вирусов, бактерий и
семян различных растений, всегда имеющихся на одежде людей. Голых, словно
новорожденных, их искупают в дезинфицирующих ваннах, возмущенных и
отплевывающихся их к тому же подвергнут восьмичасовым медицинским
анализам, а потом некоторое время будут держать в неизвестности, пока не
решится вопрос о дальнейшей судьбе каждого прибывшего - здоровье земных
поселенцев тщательно оберегалось. Тех, у кого в результате трудного
путешествия выявились генетические дефекты, могли сразу отправить на
Землю. Джек представил себе отца, терпеливо переносящего иммиграционные
процедуры. Без этого нельзя, мой мальчик, сказал бы он. Необходимость.
Старик, курящий сигары, медитирующий... философ, чье общее образование
состояло всего из семи классов государственной бесплатной школы в
Нью-Йорке, в наиболее отсталый период. "Удивительное явление -
человеческий характер, - размышлял Джек. - Старик словно бы соприкасался с
иным, особым уровнем знаний, что само собой подразумевало иной стиль
поведения - более тонкого, точнее сказать, основанного на безошибочной
интуиции, а не только на здравом смысле. Отец приспособится к здешним
условиям, - решил Джек. - В течение короткого периода он разберется во
всем лучше, чем я либо Сильвия. Да и Дэвид так считает".
Дед с внуком должны прекрасно поладить. Оба - проницательные и
практичные, вместе с тем способные на неожиданные поступки, вроде
последнего - покупки отцом земли где-то в горах Рузвельта. Постоянно
жившая в нем надежда разбогатеть сейчас, когда он состарился, здесь, на
Марсе, стала некоей реальностью: огромная территория без четкой границы,
продающаяся за бесценок, абсолютно никому не нужная...
Внизу Джек заметил канал Сенатора Тафта, который вел к молочной ферме
Мак-Олиффа, владевшего тысячами акров пожухлой травы и некогда
первоклассным стадом коров молочной, джейсерской породы, неблагоприятными
условиями содержания превращенных в худых и голодных, весьма отдаленно
напоминающих своих предков. Обитаемая часть Марса с редкой паутиной
каналов едва соответствовала элементарным условиям поддержания жизни.
Прямо под вертолетом канал Сенатора Тафта выглядел застойным и
ядовито-зеленым болотом, тем не менее, воду из него отводили шлюзами,
предварительно фильтруя перед употреблением, что вовсе не означало ее
химической и бактериологической чистоты. Вода с накопленной временем
всевозможной грязью казалась пригодной для чего угодно, только не для
питья. Бог знает, какая дрянь попадала в организмы поселенцев и проникала
в состав их плоти и крови. Удивительно, но люди оставались живы.
Желто-коричневая вода не убивала их. В то же время на западе, возможно,
существовали колоссальные запасы подземной воды, которые пока никто не
использовал.
Археологические экспедиции, высадившиеся на Марсе в 70-х годах,
хорошо изучили стадии упадка марсианской культуры, частично
восстанавливаемой теперь человечеством. Пустыня всегда малопригодна для
жизни. Здесь, как и во времена древней цивилизации в долинах рек Тигра и
Евфрата на Земле, тоже осваивали пустыню с помощью ирригации. Как
обнаружили археологи, в эпоху расцвета марсианская культура охватывала
пятую часть поверхности планеты.
Дом Джека Болена находился вблизи от слияния каналов Итса и Геродота,
почти на краю исполинской системы каналов, в течение пяти тысяч лет
поддерживающей плодородие. В семье Боленов одиннадцать лет назад никто не
подозревал, что их судьба так круто изменится, и они окажутся на Марсе, на
чужой планете, почти на самом краю обитаемой зоны.
Сквозь постоянный шум радиопередатчика вдруг раздался металлический
голос мистера И:
- Джек, у меня для тебя есть задание. Власти ООН сообщили, что в
Общественной школе необходим какой-то ремонт, а их механик не может
справиться.
Джек взял микрофон и ответил:
- Простите, мистер И, - помнится, я говорил вам, что не разбираюсь в
школьном оборудовании. Поручите работу Бобу или Титу. "Совершенно точно
помню, что говорил ему", - добавил про себя Джек.
- Задание очень важное, мы не имеем права не принять заявку, Джек, -
возразил мистер И в своей логической манере. - Наше правило - никогда не
отказываться ни от какого ремонта. Мне не нравится твое отношение к делу,
я настаиваю, чтобы ты взялся за эту работу. При малейшей возможности я
пришлю помощь. Все, Джек, - и мистер И отключился.
"Ну, удружил, зануда", - язвительно произнес Джек. Внизу показались
окрестности Левистоуна, штаб-квартиры Союза Гидротехников, одной из первых
колоний на планете. Они имели собственную ремонтную службу, которая
составляла конкуренцию мистеру И. Если бы работать с ним стало совершенно
невозможно, то Джек Болен всегда мог бы собрать свои пожитки и перебраться
в Левистоун, вступить в Союз и продолжать работу даже на более выгодных
условиях, чем теперь. Он бы и поступил так, но ему не нравились последние
политические события в Союзе Гидротехников. Их президент, Арни Котт, занял
свой пост после целого ряда трескучих пропагандистских кампаний и
многочисленных нарушений при процедуре голосования. Джека, привыкшего
подчиняться власти, не очень волновали явления подобного рода, но все-таки
в правлении Котта он заметил некоторые элементы тирании эпохи Раннего
Возрождения с присущей тем временам семейственностью. Казалось, колония
процветала. Имелась широкая программа решения денежных накоплений. Колония
эффективно развивалась и могла обеспечить всех своих обитателей приличной
работой. За исключением израильского поселения на севере, колония Союза
была наиболее высокоразвитой на планете. Израильтяне имели то
преимущество, что в преобразовательных проектах - от выращивания
апельсинов до очистки химических удобрений - использовали военизированные
части, расположенные лагерем в пустыне. Нью-Израиль освоил треть ныне
используемых земель. Фактически то была единственная колония, способная
экспортировать свою продукцию на Землю.
Вскоре столица Союза Гидротехников Левистоун осталась позади,
появился монумент Ольгера Хисса, первого мученика ООН, а далее последовала
открытая пустыня. Можно было слегка расслабиться, и Джек откинулся на
спинку кресла, закурив сигарету. Под колючим взором мистера И он забыл
термос с кофе и очень жалел об этом.
Хотелось спать. "Нельзя заставить меня работать в общественной школе,
- думал скорее даже со злостью, чем с недовольством Джек. - Если так дело
пойдет и дальше, то я вообще уволюсь".
Болен знал, что никогда не переменит работу. Он отправится в школу,
провозится около часа, делая вид понимающего в ремонте специалиста, потом
появится Боб или Тит и выполнит необходимое. Высокая репутация фирмы будет
сохранена, а они смогут спокойно вернуться в офис. Все, включая мистера И,
останутся довольны.
Несколько раз Джек Болен бывал в общественной школе вместе с сыном.
Прежние посещения отличались от предстоящего. В группе учеников, которая
занималась у самых современных обучающих машин, Дэвид слыл лучшим. Он
допоздна задерживался в школе, чтобы максимально использовать систему
индивидуального обучения, которой гордилась ООН. Часы показывали десять.
Джек из рассказов сына знал, что в этот самый момент Дэвид занимается с
"Аристотелем", изучая основы философии, логики, грамматики, поэзии и
элементарной физики. "Аристотель" - любимая обучающая машина мальчика,
потому что она сконструирована как добрый наставник. Другие дети
предпочитали более строгих "учителей", таких, как "сэр Френсис Дрейк"
(английская история и основы мужской учтивости), "Авраам Линкольн"
(история Соединенных Штатов, основы современных методов ведения войны и
международное положение) или вовсе "суровых личностей", подобно "Юлию
Цезарю" и "Уинстону Черчиллю".
Сам Джек родился слишком давно, чтобы оценить преимущество системы
индивидуального школьного обучения. В начальной школе его класс состоял
как правило из шестидесяти человек, а в средней школе тысяча слушателей
внимала преподавателю через расставленные по периметру аудитории
телевизоры. Если бы Джеку довелось учиться в современной школе, то его
любимцем стал бы обучающий робот "Томас Эдисон", к которому он буквально
прилип в первый же родительский день. Сыну почти целый час пришлось
оттаскивать от него отца.
Внизу пустыня сменилась прерией с редкими кустиками степных трав.
Начиналось ранчо Мак Олиффа, огороженное колючей проволокой - территория,
непосредственно подчиненная правительству Техаса. Дело в том, что отец
хозяина ранчо, техасский нефтяной магнат, имел собственные космические
корабли для связи с Марсом и поэтому не зависел от Союза Гидротехников.
Погасив сигарету, Джек начал заходить на посадку против солнца, отыскивая
здание ранчо.
Внизу, испугавшись шума вертолета, маленькое стадо коров шарахнулось
в сторону. Видя, как оно в панике разбегалось, Болен понадеялся, что Мак
Олифф, невысокий ирландец с сумрачным лицом и тяжелым характером, ничего
не заметит.
Джек включил передатчик и сказал в микрофон:
- Ранчо Мак Олиффа, говорит техпомощь И-компании. Джек Болен просит
разрешения на посадку.
Через несколько мгновений пришел ответ с гигантского ранчо:
- О'кей, Болен, все ясно. Конечно, бесполезно спрашивать, где ты до
сих пор болтался. - Мак Олифф говорил скучным, ворчливым голосом.
- Буду у вас сию минуту, - осклабился Джек. Наконец он различил на
фоне песка белое здание.
- У нас пятнадцать тысяч галлонов молока, - снова из динамика
раздался противный голос, - оно испортится, если ты сейчас же не заставишь
работать этот чертов холодильник.
- Постараюсь изо всех сил, спешу, спешу, - воскликнул Джек. Он
изобразил руками уши и скорчил рожу в сторону динамика.

2
Бывший водопроводчик, могущественный хозяин Союза Гидротехников
четвертой планеты Арни Котт проснулся как обычно в десять утра и
направился прямо в душевую.
- Привет, Гас!
- Здравствуй, Арни.
Несмотря на высокое положение, обращение к нему запросто по имени
льстило его самолюбию. Арни кивнул Биллу, Тому, поздоровался с остальными,
в ответ услышав дружное приветствие. По марсианским стандартам вода в
душевой расходовалась крайне расточительно - прямо через кафельные решетки
выливалась в горячий песок, где мгновенно впитывалась. Каждый раз, входя в
душ, Арни вспоминал об этом и испытывал смешенное чувство радости и
гордости. Кто мог еще позволить себе подобное? Интересно, была ли у
богатых евреев из Нью-Израиля хотя бы одна душевая сходной конструкции?
Встав под душ, Арни обратился к парням:
- До меня дошли кое-какие слухи, их необходимо проверить. Помните
комбинат из Калифорнии, португальцев, первыми получивших право на
разработку в горах Рузвельта? Они пытались там добывать железную руду,
которая на поверку оказалась низкого качества, да и затраты на добычу были
непомерны. Я слышал, что они продали свое предприятие.
- Да, мы тоже слышали.
- Видимо, они понесли большие убытки.
- Интересно, сколько португальцы потеряли на продаже, - раздались
голоса со всех сторон.
- Нет, - возразил Арни, - я слышал, что нашелся покупатель,
предложивший сумму, значительно бОльшую первоначальной цены. Надо же,
извлекли выгоду после стольких лет неудач. Я хочу знать, кто эти умники,
нисколько не сомневающиеся в ценности купленной земли. Как вам известно, у
меня есть определенные права на разработку полезных ископаемых в том
районе. Разнюхайте, кто купил землю и что там затевается. Нужно выяснить
все подробности.
- Да, нужно выяснить.
- Неплохо бы знать подробности.
- Интересно, кто такой умный, - опережая друг друга, заговорили
парни, а один из них, - сквозь клубы пара было плохо видно, похоже, Фред,
- подошел к своей одежде и стал одеваться.
- Я разберусь, - обернувшись, сказал он, - тотчас примусь выяснять.
Намыливая руки, тело, Арни не переставал разговаривать с парнями.
- Я, конечно, буду защищать свои права. Я не желаю, чтобы
какой-нибудь пройдоха с Земли сунул нос туда, куда ему совать нос не
положено, а тем более сооружать там нечто вроде национального парка для
отдыхающих. Знаете, что я услышал? На прошлой неделе важные "шишки" из
коммунистов России и Венгрии шныряли здесь, на Марсе, вне всякого сомнения
что-то затевая. Вы думаете, что потерпев неудачу в прошлом году, они легко
откажутся от своих затей? Нет, говорю вам, у них мозги клопов и, как
клопы, они всегда возвращаются. "Красные" размечтались создать на Марсе
"Счастливое общество", которое они безуспешно столько лет строили у себя
дома. Вдруг окажется, что говнюки-португальцы продали земли коммунякам? А
те на наших глазах изменят название гор Рузвельта, которое вполне всех
устраивает, на что-нибудь вроде имени своего великого Сталин.
Все вокруг рассмеялись.
- На сегодня у меня запланировано множество дел, - сказал Арни,
смывая мыльную пену сильными струями воды. - А так как я не могу один
заниматься всеми делами одновременно, то доверяю вам разобраться, кто и
что там купил.
1 2 3 4 5 6