Его корабль спускается к дельте. Он доплывет до нее, когда Ра пройдет половину небесного свода, а потом направится в открытое море.— Что это за корабль?— Фелука с красным парусом, — уточнил моряк, — она плывет медленно, потому что слишком низко сидит в воде. Ты могла бы ее догнать на легкой, хорошо оснащенной барке… Заплатив за нее, разумеется.Она поняла, что он намекал на собственное суденышко и предлагал свои услуги.— Хорошо, я нанимаю тебя, — сказала она. — Подожди, я схожу за моими друзьями.На обратном пути ее охватили сомнения. Должна ли она сказать правду Мозе? Чтобы спасти Нетуба, достаточно было скрыть ее от него — заявить, что никто не видел его, не дать возникнуть мысли о погоне…«Совсем я рехнулась, — подумала она, — даже после того, что он со мной сделал, я продолжаю его защищать».— Ну как? — пролаял Мозе, когда она пришла.Она передала ему слова финикийского моряка.— Прекрасно, — обрадовался он, — мы воспользуемся его услугами. Догоним фелуку на реке, и никто не придет на помощь этим негодяям.Моряк поморщился, увидев подходящую к нему группу людей в рваной одежде, но с суровыми лицами. Ануне показалось, что он сейчас убежит, но Мозе показал ему ладонь, на которой блестело золото, и финикиец сразу стал покладистее. Очень скоро барка отошла от причала. Когда они оказались на быстрине, старый моряк развернул парус, и суденышко резво помчалось, подгоняемое попутным ветром. Это была хорошая лодка, приспособленная для быстрого плавания; она легко разрезала волны, не зарываясь в них, что избавляло пассажиров от необходимости вычерпывать воду. Она быстро обогнала тяжело нагруженные суда, также спускавшиеся к дельте. Ануна поймала себя на том, что молится богам, прося их послать им навстречу стадо гиппопотамов, чтобы преградить барке путь. По правде говоря, она и сама не знала, чего хочет. Отомстить Нетубу, забрать свою долю сокровищ… или все забыть? Не знала она и того, чего ждал от нее Анахотеп. Отпустит ли он ее после пленения Нетуба? Вознаградит ли ее? Предложит ли ей войти в свой гарем? Многим женщинам польстило бы такое предложение, тем более что постаревший господин не очень докучал бы своей «милостью»… Но Ануна считалась уже немолодой, ее быстро оттеснили бы в разряд «старших», и наследник номарха скорее всего предпочтет ей двенадцатилетних девочек со светлой кожей, захваченных на севере пиратами…Она опять подумала о сокровищах. Что-то ей подсказывало, что Анахотеп не отдаст ей ее долю, увезенную Нетубом. И как поступить, если он предложит ей выбирать между золотом и главарем грабителей? Пот бисеринками выступил на ее висках при этой мысли. Нетуб или золото? В голову ей лез образ изуродованного Нетуба, с обрубками рук и ног, наспех залитыми горячей смолой, слепого и немого Нетуба, беззащитного и беспомощного… Этот Нетуб, уродец, будет целиком принадлежать ей.«Нетуб или золото?» — спросит Анахотеп, забавляясь ее нерешительностью. А она знала себя, знала, что у нее хватит ума, чтобы выбрать Нетуба и отказаться от богатства. Это и станет ее наградой: невыносимое бремя, адская жизнь с человеком-обрубком, который два раза пытался ее убить.Внезапно впереди показалась фелука с красным парусом. Она плыла медленно, низко осев в воде.Солдаты фараона сбросили свои лохмотья, так как не желали умереть в одежде бедуинов. На них остались только набедренные повязки и перевязи с оружием — мечами и кинжалами. Эти люди были словно выточены из бронзы, сильные и смелые, закаленные испытаниями в пустыне; их много раз раненные тела никогда не просили пощады. Мозе дал понять финикийцу, что он должен соблюдать осторожность, чтобы их не заметил экипаж фелуки. Старый моряк испугался. До него только теперь дошло, что он станет участником пиратского нападения. Тем не менее он повиновался и спустил парус. Барка стукнулась носом о корпус фелуки.Мозе и солдаты бесшумно вскарабкались на ее корму. Матросов поразило неожиданное появление незнакомцев с неприветливыми лицами, потрясавших бронзовым оружием.Мозе приставил меч к горлу капитана и спокойно произнес:— Если хочешь жить, прикажи своим матросам прыгать за борт и сам следуй за ними.Пока он говорил, солдаты Анахотепа захватили палубу, заняв стратегические точки. Их оружие, их шрамы свидетельствовали о том, что это были опытные воины, не терпящие возражений. Матросы как один бросились к бортам и спрыгнули в реку. Капитан собрался сделать то же самое, но Мозе остановил его:— Твои пассажиры… Три человека… Где они?— В трюме, — выдохнул капитан. — Они караулят свои товары… Они вооружены и…— Убирайся! — приказал Мозе.Затем он жестом приказал солдатам, чтобы они следили за портиками. Ануна подумала, что эта предосторожность излишняя, так как Нетуб не сбежит, оставив сокровища. Он будет биться насмерть. Приоткрылась крышка люка, и показалась голова Бутаки. Обеспокоенный всплесками от прыжков, грек решил узнать, что случилось. Солдаты номарха схватили его за волосы, приставили меч к горлу. Теперь Нетуб остался один.— Нетуб Ашра, — торжественно произнес Мозе, — мы знаем, что ты здесь. Тебе конец, судно в наших руках, ты уже не поплывешь дальше. Я — Мозе, военачальник нома Сетеп-Абу, хранитель царских погребений. Ты долго преследовал меня в пустыне, чтобы завладеть моим грузом, но в конечном счете поймал тебя я. Выброси оружие на палубу и выходи с поднятыми руками. Фараон решит твою участь.— Какой фараон? — послышался насмешливый голос главаря грабителей. — Анахотеп? Он мертв… Разве мумии отдают приказы?На палубу был выброшен меч на кожаной перевязи. Следом за ним показался Нетуб. Лицо его побледнело, но гнев и наглость помогали ему сохранять величественный вид.Все мечи уткнулись ему в грудь. Ануна испугалась, как бы он не бросился вперед, чтобы они пронзили его, избавив от пыток. Однако спеси в нем поубавилось, когда он заметил номарха и девушку.— Ты… ты здесь? — заикаясь, выдавил он, уставившись на Ануну.Девушка хотела было ответить, но не нашла слов, признавшись себе, что больше всего сейчас боится того, что вскоре произойдет с главарем грабителей.Мозе помог Анахотепу перебраться на палубу. Покачивая головой, старик рассматривал Нетуба. Лицо его выражало царственную надменность. Несмотря на его лохмотья, нельзя было не узнать в нем Анахотепа, грозного номарха Сетеп-Абу, уцелевшего после всех покушений и заговоров, презиравшего людскую ненависть к себе. Нетуб чуть пошатнулся от удара этого тяжелого, жесткого взгляда.— Вот видишь, — сказал наконец Анахотеп, — ты хотел меня отравить, но я восстал из мертвых, чтобы покарать тебя. Ты полагал, что ограбил мою гробницу, но я пришел, чтобы забрать свое добро. Теперь мне ничто не грозит, я — тот, который выживает. Меня сотню раз считали при смерти, а я всегда хоронил своих врагов.— Что делать с этими мерзавцами, господин? — спросил Мозе.— Привяжите их к мачте, — повелел номарх. — Да покрепче. Я не хочу, чтобы они сбежали. Я решил, что мы останемся вместе… Надолго… Навечно…Солдаты кинулись к Нетубу, Бутаке и Ути и накрепко привязали их к мачте, не заботясь о том, что веревки порвали им кожу и из-под них засочилась кровь. Подгоняемое ветром судно продолжало двигаться вперед.— Должны ли мы пристать к берегу? — спросил Мозе.— Нет, — ответил номарх. — Не меняй курса. Мы плывем в открытое море. Я хочу выйти из дельты и достичь океана.— Океана? — удивился Мозе. — Ты хочешь покинуть страну, господин?— Я хочу расстаться с жизнью, — глухо ответил Анахотеп, вглядываясь в линию горизонта. — Пора на покой, пора лететь к Западу. Я устал. Коль пирамида не смогла меня защитить, то, может быть, это сделают морские глубины? Все необходимое для моего путешествия находится на этом судне. Сокровища — в трюме. Мои солдаты окружают меня и бдительно стерегут. Эти три человека, три разбойника, будут работать за меня на полях Иалу; они будут моими слугами, будут пахать землю, таскать воду, соль с одного берега великой реки вечности на другой… Это будет их наказанием. Эта женщина, Ануна, будет моей служанкой. А вы все будете моими ушебти, вы замените собой деревянные раскрашенные фигурки, которые кладут в ногах саркофага, чтобы они облегчили покойному работы, назначенные ему в другом мире.Он прошел на нос фелуки и пристально посмотрел на солнечный диск; на лице его появилась странная улыбка, какой Ануна никогда у него не видела.— Когда мы окажемся в открытом море, там, где начинается пучина, ты пробьешь дно судна, Мозе, чтобы оно быстрее затонуло. Волны поглотят нас, мы опустимся в океанскую бездну, и ни один вор не сможет украсть мои сокровища. Да, такова моя воля, так я желаю умереть.Мозе преклонил колена и опустил голову. Солдаты сделали то же самое.— Ты оказываешь нам великую честь, фараон, — произнес он немного дрожащим голосом. — Мы будем твоими хранителями, на берег реки мертвых мы вступим с высоко поднятой головой и с мечом в руке, полные решимости защищать тебя и заставить уважать твой дом. Бог-сокол начертал твое имя на небесах, он возвел тебя в сан Могучего Быка. И это твое имя — Гор Всемогущий Бык; таким ты взошел в Сетеп-Абу; он освятил тебя во имя Гора и доверил тебе его короны. Могущество и Отвага. Под этим твоим именем, Анахотеп, ты царствуешь на Белой Земле, ты правишь Красной Землей и попираешь своих врагов. Непоколебимо становление Ра.Солдаты почтительно повторили перечень имен фараона. Весть о близкой смерти не вызвала в них трепета.— Он сумасшедший! — завопил Нетуб. — Подумать только! Он всех нас убьет ради того, чтобы мы сопровождали его в потусторонний мир. И вы позволите ему это? Собаки! Банда покорных псов! Выбросите его за борт, и поделим золото, которое находится в трюме!— Мозе, заткни ему рот, — спокойно приказал номарх.Солдаты набросились на Нетуба и засунули ему в рот кляп из тряпки, пропитанной смолой, обычно служившей для законопачивания. Такая же участь постигла Бутаку и Ути.Затем Анахотеп повернулся к Ануне и сказал:— Ты благовонщица и бальзамировщица, ты подготовишь меня к последнему путешествию. Обойдешься тем, что найдешь на судне. Здесь есть пряности, я чувствую их запах. Есть натрон, есть ладан. Мозе изготовит мне саркофаг из досок палубы, а паруса вы разорвете на ленты, если льна не хватит…Нетуб корчился под веревками, силясь освободиться от них и испуская нечленораздельные крики. Смола капала из его рта, словно черная кровь. Ути от страха обмочился. Да и самой Ануне с трудом удавалось притворяться бесстрастной. Анахотеп был сумасшедшим — она это давно знала, — и его старческое слабоумие их всех убьет. Теперь же, когда он изъявил свою последнюю волю, Мозе, его сторожевой пес, будет тщательно следить за тем, чтобы она была исполнена. Им всем конец.— Мозе, привяжи что-нибудь потяжелее к ноге этой женщины, — добавил номарх. — Это отобьет у нее желание прыгнуть за борт. Я хочу, чтобы она сопровождала меня в другой мир; там она будет стоять за моим троном и обмахивать меня пальмовой ветвью. Я назначу ее хозяйкой смол и мазей. Она будет моей парфюмершей.Солдаты схватили Ануну за локти и, опрокинув ее на палубу, быстро привязали к ее правой лодыжке тяжелый камень, служащий для погружения сетей. Узел был таким замысловатым, что Ануна не смогла бы развязать его без помощи ножа; если уж ей вздумается прыгнуть в воду, этот камень с отверстием сразу утащит ее на дно. Тоска, ужас и тревога сковали ее. К ним примешивался и гнев: не для того она избежала стольких опасностей, чтобы стать ушебти слабоумного старикашки, который желал умереть в окружении своего погребального приданого. Она ему не раскрашенная деревянная фигурка и совсем не собирается стать служанкой Анахотепа в потустороннем мире.Солдаты легко управляли судном, и вскоре на горизонте показалась поблескивающая развилка дельты. Анахотеп, сидя на бухте троса, перечислял предметы, подлежащие изготовлению, в случае если их не было на борту. Он вел себя как путешественник, заботившийся о своем добре на случай возможных неприятных неожиданностей. Солдаты обследовали трюм. Сокровища оказались на месте; они позволяли фараону занять почетное положение в другом мире. Не хватало только лошадей и колесниц. Придется обойтись без них. Тем хуже, они будут сражаться пешими на полях Иалу… Если в этом возникнет необходимость. Зато разных инструментов, орудий труда нашли много, так как судно было торговым. Обнаружилось и большое количество льняного полотна, ладана, пряностей, благовоний, как и предполагал номарх. Превратившись в плотников, солдаты сколотили саркофаг из палубных досок. Когда грубо сделанный короб был готов, они попросили Ануну нанести на него погребальные символы краской, которой подмазывалась фелука. Ануна не очень хорошо рисовала, но принялась за работу, не испытывая робости. Одним словом, ящик получился скверным, такие саркофаги Хоремебу и не снились. Познав роскошь полубогов, Анахотеп улетит на Запад в обличье наибеднейшего из бедняков.— Очень хорошо, — одобрил номарх, осмотрев фоб. — А теперь займись моим телом. Надуши меня, чтобы плохой запах не вошел вместе со мной в другой мир. Окури заодно и судно, а солдатам прикажи вымыться. Фелука станет моей погребальной баркой.Ануна двигалась как сомнамбула. Она думала только о том, как бы во время подготовительных работ завладеть каким-нибудь режущим инструментом. Увы, куда бы она ни пошла, ее всегда сопровождал один из солдат, поддерживающий ее груз, когда ей нужно было спуститься в трюм или подняться наверх. Анахотеп снял с себя одежду и вытянулся на крышке саркофага. Ануна обмыла его пресной водой, предназначавшейся для экипажа. Можно было щедро расходовать эту воду, поскольку путешествие близилось к концу.Старик закрыл глаза и дышал так тихо, что его нетрудно было принять за покойника. Ануна спросила себя, что будет, если он умрет прежде, чем они выйдут в открытое море.«Это ничего не изменит, — решила она. — Мозе получил приказ, и он его выполнит. Он дисциплинированный воин, фанатик. Мы все обречены…»Время от времени она через плечо посматривала на Нетуба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37