Алексей Биргер
Тайна острова Буяна


Биргер Алексей
Тайна острова Буяна

АЛЕКСЕЙ БИРГЕР
ТАЙНА ОСТРОВА БУЯНА
ГЛАВА ПЕРВАЯ
МЫ ОТПЛЫВАЕМ!
Привет!
Это опять я, Борис Болдин. На нынешние осенние каникулы с нами произошло такое, о чем, конечно, надо рассказать. История была!.. Впрочем, достаточно, если я скажу, что мы строили самые невероятные догадки и выдвигали самые невероятные версии, пытаясь увязать вместе все концы и разглядеть единую основу за всеми странными событиями, однако истина оказалась невероятней всего, что мы могли предположить. Если кто догадается за время моего рассказа, с чем мы столкнулись - честь и хвала ему. Мы разгадать так и не смогли - почти до самого последнего момента, я имею в виду, когда все наконец-то встало в наших башках на свои места.
Однако, не мешает, наверно, ещё раз представиться поподробней - и вообще, всех представить. Ведь, я думаю, не всем вам попадались в руки мои прошлые повести.
Кто читал о наших предыдущих приключениях, тот знает, что мы живем на острове Соленый Скит, находящемся на одном из озер системы Волго-Балта, соединяющей Волгу, Балтийское и Белое моря, и огромные белые туристские теплоходы проходят мимо наших мест и на Москву, и на Петербург, и ещё дальше, до самых Соловков на север и до Астрахани на юг. Остров находится на самой границе заповедника, крупнейшего в северо-западной части России, а мой отец, Леонид Семенович Болдин, начальник всего этого заповедника - и главный егерь, и главный смотритель, и глава (и, сейчас, единственный сотрудник) биостанции и научно-исследовательского центра при заповеднике, и все такое. Словом, чуть ли не главный человек в наших краях. Кроме меня и отца, наша семья состоит из мамы, моего младшего брата Ваньки и здорового пса, "кавказца" Топы (или, полностью, Генерала Топтыгина). Ну, и, еще, прибившегося к нам Брюса - сорочонка, которого мы выкормили, и который теперь вырос и стал здоровой красивой сорокой. Собственно, членом семьи его можно считать только условно, потому что он нас в грош не ставит и исчезает очень надолго, а когда появляется, то ведет себя так, как будто все просто обязаны дать ему жрать. Побудет денька два, поклюет из одной миски с Топой, позаманивает кошек поближе к его конуре, делая вид, будто у него крыло подбито (и ему, и Топе эта игра очень нравится), и - ф-юить! - опять поминай как звали. Но в тот день, в конце октября - в первый день осенних каникул - он объявился. Мы как раз вышли на резное крыльцо нашего огромного старинного дома (нашему дому сто пятьдесят с лишним лет, и до революции он принадлежал самому богатому мельнику и владельцу лесопилок в наших краях, а через восемьдесят лет после революции стал нашим, пережив до этого множество приключений - уж тогда строить умели, как вы понимаете, и его бревна в три охвата простоят ещё тысячу лет), собираясь отправиться в плавание...
Но здесь надо объяснить, откуда взялась сама идея большого плавания. Во время одного из наших летних приключений, которое я назвал "Тайна смотрителя маяка", мы - я, Ванька и Фантик (полностью - Фаина, но её все называли Фантиком), дочка родительских друзей - нашли на дальнем берегу старую лодку с пробитым днищем. Владельца у этой лодки не оказалось, и мы решили её "приватизировать", как сейчас говорят, починить и сделать нашим собственным средством передвижения - нашим флотом, если хотите. Конечно, наш остров связан с Городом пароходиком, челночно ходящим туда и сюда, навроде паромчика, и у отца имеется большая моторная лодка - катер, практически - но, согласитесь, иметь свою собственную лодку намного интересней. Сколько-то нам удалось отремонтировать её самостоятельно, сколько-то нам взрослые помогли - и Гришка-вор (то есть, он давно уже не вор, он "завязал", отсидев очередной срок, и стал замечательным столяром), и один из подчиненных Миши... Миша - это я опять перебиваю себя, чтобы дать очередное пояснение, это, полностью, Михаил Дмитриевич Зозулин, начальник местного отделения ФСБ, совсем молодой парень, назначенный к нам в начальники в виде "преддипломной практики", как он это нам популярно объяснил, да так здесь и оставленный. Так вот, один из его подчиненных, такой же молодой парень, оказался из семьи потомственных рыбаков и лодочных мастеров, и он помог нам сделать на лодке мачту с парусом и навес на корме, утяжелив при этом киль так, чтобы лодка и сохраняла устойчивость, и не слишком глубоко оседала в воду. Ну, и ещё кое-кто нам помог. Словом, получилась не лодка, а заглядение. Ванька внес свой вклад, укрепив на носу фигуру дракона: голова в профиль, выпиленная из широкой доски и раскрашенная самыми яркими красками, - и в тон дракону раскрасив всю лодку, и даже на парус перенеся изображение (водостойкой краской для ткани), которое в нашей книге по истории мореходства было на парусе корабля викингов. Он мечтал о настоящем боевом снаряжении викингов - и умудрился сделать себе довольно неплохие доспехи. Наша соседка, забившая двух коз, отдала нам козлиные шкуры. Одной шкурой Ванька обтянул круглое сиденье сломанного стула, пришпандорил кожаный ремень с внутренней стороны, вместо ручки, и получился довольно неплохой щит. Вторая шкура пошла на шлем и нагрудник. Ванька выпросил у мамы старую кастрюлю, с внутренней стороны проложил поролоном, и чтобы не жестко было, и чтобы кастрюля не была ему велика и плотно сидела на голове, снаружи обтянул мохнатой козьей шкурой, а в ручках кастрюли закрепил два кривых рога, вырезанных и выточенных (с помощью того же Гришки) из твердого как камень старого дуба. С нагрудником хлопот было меньше: Ванька просто нашил прямоугольник шкуры спереди на старую фуфайку, вставив между фуфайкой и шкурой прямоугольник фанеры. Оставшиеся обрезки двух шкур пошли на наколенники и на украшение ножен и колчана. Стрелы и лук Ванька мастерил сам, а с мечом ему помог отец: вырезал основу, по форме, из старой доски и обил тонкой жестью. С расстояния метра в полтора меч уже смотрелся как настоящий.
И в целом наряд викинга получился просто здорово - наверно, на любом маскараде взял бы первый приз. Этот наряд и голову дракона на носу Ванька считал основной частью лодки, потому что это, мол, главную красоту создает, и, как мне иногда казалось, немного свысока относился ко всей нашей возне с просчетами и прикидками устойчивости и ходкости.
Мы наметили отплытие на первый день каникул. Накануне к нам приехала Фантик со своими родителями - дядей Сережей и тетей Катей Егоровыми. Дядя Сережа был, как и отец, выпускником биофака, отцовским однокурсником он был, и занимался сейчас разведением пушных зверей. Егоровы часто гостили у нас - в заповеднике и на острове им очень нравилось. Они забрали Фантика прямо из школы, заранее все приготовив, и выехали к нам, и к вечеру уже были у нас. Тетя Катя была немного недовольна: обычно дорога занимала часов семь, но тут дядя Сережа гнал так, что уложился меньше, чем в пять часов, и тетя Катя ворчала, что лучше было приехать попозже, но не рисковать так на осенних дорогах.
Хотя, надо сказать, погода стояла на удивление ясная, и в последних числах октября ещё царила золотая осень, теплая и сухая, так что ни скользкой мороси и наледи на дорогах, ни тумана над ними нельзя было и в лупу разглядеть. Отец это тоже отметил, сказав:
- Не ворчи, Катенька, в такую погоду грех не проехаться с ветерком.
Как бы то ни было, Егоровы поспели к началу восьмого вечера, ровненько к ужину, и за ужином мы постановили, что завтра же отплываем, и уже с вечера приготовили все к отплытию.
За ужином возник разговор и о том, куда нам плыть. В обсуждении этой проблемы и взрослые приняли живейшее участие. Мы стояли на том, что хотим совершить путешествие не меньше чем в сутки, а то и вдвое, и взрослые поначалу сомневались, стоит ли нам это делать.
- Может, не стоит начинать слишком резко? - заметил дядя Сережа. Достаточно будет, если завтра вы совершите пробный поход, часа на четыре, на пять.
- Так мы и будем на воде часа четыре-пять! - сказал Ванька. - Но ведь нам где-то высадиться, поесть как следует. Отдохнуть на берегу. Вот и получается, что нам надо ехать с ночлегом, чтобы не нестись сломя голову туда и обратно! Ведь мы уже обкатывали лодку, и по два, и по три часа на ней ходили. Так для чего её проверять в сотый раз, когда и так ясно, что с ней все в порядке? Надо плыть по-настоящему - и вся недолга!
Под напором моего братца взрослые дрогнули. Итог дискуссии подвел отец - нашедший, как всегда, самый разумный выход.
- Хорошо, - сказал он. - Вы люди большие, самостоятельные, поэтому имеете полное право предпринять полнометражное, так сказать, плавание. Одно условие - заранее определитесь с маршрутом, чтобы, в крайнем случае, я мог быстро найти вас на катере.
Мы с Ванькой и Фантиком переглянулись.
- Можно мы немножко подумаем? - спросил я.
- Можно, - ответил отец. - Но учтите, времени на раздумья у вас совсем немного. Если завтра утром вы собираетесь отплывать, то сегодня перед сном вы должны твердо определиться. Иначе никуда не поплывете, честное слово даю!
И тут во дворе басовито залаял Топа - кому-то могло показаться, что он злится и готов на кусочки разорвать некоего нежданного гостя, но мы-то отлично различали на слух оттенки его лая. Топа лаял вполне добродушно, будто приветствуя, а заодно и немного предупреждая, по обязанности. Так он встречал людей, которых хорошо знал и к которым относился с полным доверием.
- Интересно, кто это? - удивился отец. И хлопнул себя по лбу. - Ах, да, это ж отец Василий! Он грозился, что как раз сегодня вечером заскочит насчет очередной делегации священников, которые хотят побывать у Трех Сестер.
Отец Василий - это наш местный священник. Высокий, худой, с резкими движениями, гоняет по округе на потрепанном УАЗике военного образца, занимаясь устройством всяких добрых дел. Эти дела он называет "моя партизанщина" - и вообще, в его облике есть что-то от партизанского вожака или от лихого военачальника. Он, как нам с Ванькой кажется, довольно сильно похож на Чапаева - если бы он сбрил бороду, оставив только усы, то сходство вообще было бы полным. "Моей партизанщиной" он называет свои действия ещё и потому, что все его затеи - устройство ежедневных бесплатных обедов при церкви для пенсионеров и прочее - это целиком его инициатива, и он во все времена, случалось, наживал из-за них неприятности. Я рассказывал в одной из предыдущих повестей (в "Тайне неудачного выстрела", если вы читали и если вы помните), как нам довелось узнать, что в советское время у отца Василия было достаточно много проблем из-за его "непокорства". Мало того, что он вел себя с партийными властями очень независимо, он ещё и отказывался писать так называемые "отчеты" о настроениях среди местного населения, которые (настроения, я имею в виду) были ему хорошо известны: ведь одних исповедей он выслушал на своем веку столько, что не сочтешь. Из-за этого его всячески зажимали и, когда встал вопрос - давным-давно это было, ещё до моего рождения, о том, чтобы перевести его в Москву или в другой крупный центр, поскольку его слава хорошего священника уже далеко разошлась, областные власти и областное управление КГБ встали на дыбы так, что церковное начальство не решилось им противоречить. Так отец Василий и остался в нашем озерном краю - о чем, кстати, он ни капельки не жалел. Он любил этот край, знал как никто его историю и культуру, собрал колоссальную библиотеку и колоссальный архив по истории нашего края, и даже несколько раз подсказывал археологам, где им стоит копнуть, чтобы вернее всего наткнуться на поселения древних славян. И его прогнозы всегда сбывались.
Потом, когда кончились гонения на церковь, он воспользовался этим, чтобы как можно больше людей приобщать к вере и как можно большему количеству людей помогать. Кроме бесплатных обедов, он организовал воскресную школу, наладил сбор старой одежды и игрушек для сирот и "сирот при живых родителях" - то есть, детей алкоголиков и преступников, сидящих по тюрьмам и лагерям, а и тех, и других в нашем краю было немало. Тут он стал получать по шапке с другой стороны: от церковного начальства. Ему несколько раз делали внушение, что, мол, слишком много средств у него уходит не на церковь, а на посторонние цели, и не худо бы ему было сдавать побольше выручки наверх. Тем более, наш Город - очень старый и красивый, мимо него пролегают основные туристские маршруты на север, и автобусные, и теплоходные, к Ладоге, Кижам, Карелии и, как я уже упоминал, до самых Соловков - а туристы такой народ, что всегда щедро кладут в ящики для пожертвований тех церквей, которые осматривают по пути. Но отец Василий, как и в прежние времена, упрямо гнул свою линию и заставил всех примириться со своей "партизанщиной".
С отцом они очень дружили, и отец, пользуясь всеми своими возможностями, весом и влиянием (а, как вы понимаете, хозяин крупнейшего заповедника, обступающего Город почти со всех сторон - это не последняя фигура в области), всячески ему помогал во всех его благих начинаниях, и отец Василий числил отца одним из лучших своих прихожан, хотя отец относился к религии довольно спокойно и в церкви бывал скорее из уважения к отцу Василию, чем из-за такой уж приверженности вере.
- Отец Василий - не из тех, кто кинулся напяливать рясу, когда выяснилось, что теперь церковь становится сытной кормушкой, - говаривал отец. - И такому священнику стыдно не помочь.
Очень часто отец Василий обращался к отцу и за помощью другого рода. Дело в том, что в глубине заповедника находится множество мест, очень почитаемых верующими людьми. И древние скиты святых (и частично потом канонизированных церковью) отшельников, и их могилы, и чудотворный источник, бьющий с такой силой, что даже зимой из него можно попить воды, если расколоть корку льда, и часовня, которую, по преданию, сложил монах-иконописец, когда ушел в леса, чтобы написать важнейшую свою икону рассказывают, он поселился в скиту, и работал над иконой больше двух лет, а для укрепления физических и духовных сил потихоньку ставил часовню, сам таская камни для фундамента, а потом валя бревна, ошкуривая их и складывая сруб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13