— Не кричите, я сам звоню вам, чтобы узнать, не у вас ли Юля? Она вышла из дома сразу после этой трагедии, вы конечно знаете, и до сих пор не появлялась. Я знаю, что она дружит с вашим сыном, вот и подумал. — О чем он подумал, Павел не сказал. Алексей Степанович уже успел прийти в себя.
— Извините, я тоже нервничаю. Роман утром ушел в институт и ни слуху, ни духу. Наверное, они вместе, я, по крайней мере надеюсь на это. — Как ни странно, подумал Радочин, — но сейчас я действительно этого хочу. Вот она жизненная истина: все познается в сравнении.
— Извините, что потревожил, сами понимаете, тоже волнуемся. Если нам станет что-то известно, обязательно позвоним.
— Спасибо, глупо ответил прокурор, — не сообразив предложить тоже самое.
— Кто это? — Жена поняла, что разговор шел о Романе, и не отходила от супруга.
— Возможно, наши с тобой будущие родственники.
В это самое время ключ тихо повернулся в замке, и в квартиру ввалился осунувшийся заплаканный и грязный Роман.
— Папа, мама, простите, я не виноват. Я больше не буду с ней встречаться. — И вдруг он упал на колени и волком завыл — все кончено!


* * *

— Проходи, Юля, это мое случайное убежище, так что не обессудь. Я когда ушел от Виноградова, решил некоторое время здесь пересидеть.
Девушка задумчиво осматривала наскоро подготовленную к проживанию холостяцкую берлогу.
— Ты не переживай, — суетился Игорь, — будешь спать здесь, а я постелю себе на кухне.
— Я наверное сегодня вообще не усну. Интересно, как там папа?
— Уверен, что с ним все нормально, — Игорь пытался успокоить почетную гостью. — Будешь кофе или сок, или может быть еще что-нибудь. Ты кстати ужинала.
— Да, мне ничего не надо — девушка отвечала с безразличным видом, словно не понимания смысла вопросов. Потом неожиданно передумала. — Я бы выпила немного вина, у тебя есть?
— Сейчас посмотрю. — Озадаченный таким заказом Буран пошел к бару. Там к его удивлению обнаружилось три бутылки сухого белого вина. Ребята, которые готовили логово, старались предусмотреть приход любых гостей. Себе Игорь плеснул коньяка и вернулся в комнату.
Юля сидела на мягком кресле в той же позе, и не мигая смотрела в темное окно. Игорь достал из серванта коробку конфет и предложил их девушке вместе с вином.
— Вот, возьми, должно полегчать.
Юля с обреченным видом отхлебнула сразу половину, поперхнулась, закашлялась и пришла в себя.
Игорь заметил позитивные перемены и взял быка за рога.
— Расскажи мне, как ты попала в эту историю? Так я смогу лучше предусмотреть действия этих людей. Кто знает, что они еще выкинут до утра.
— В моего отца стреляли прямо у ворот нашего дома. Я была в своей комнате, когда послышались выстрелы. Выбежала посмотреть, но охрана меня не пустила. Я бегала, кричала и спрашивала, что с отцом. Но никто не хотел со мной разговаривать. Все суетились, одни побежали за убийцами, другие помогали раненым.
— Тогда я поднялась на второй этаж и через окно увидела, как скорая помощь забирала моего отца на носилках. Слава Богу, что он одел бронежилет, иначе могло случиться самое страшное, если оно уже не случилось. — Девушка вытерла глаза.
— Я не хотела в такую минуту оставлять его одного, пошла в свою комнату и из окна выбежала на заднюю сторону дома. — Ту самую, где мы прятались целые сутки, — подумал Игорь.
— Оттуда к забору, перелезла в одном месте и пошла к трассе, ловить попутку. Стояла минут десять, когда появилась эта вольво, а в ней двое парней, которые ушли перед тем, как ты нас спас.
— Вот они, золотые слова, — подумал Игорь, — девчонка ценит мое неожиданное появление и это внушает оптимизм.
— Я и садиться не хотела сначала, но желание приехать побыстрее к папе, пересилило. Тем более, кто меня тронет, если скажу, чья дочь. Попалась, как последняя дура.
— Не переживай, — Игорь подсел к ней и обнял за плечи, — они тебя караулили, силой бы затащили. — Неожиданно для себя он прервался на полуслове и поцеловал ее в шею. И тут же испугался таких действий. Юля медленно подняла голову, посмотрела на него, но ничего не сказала. Потом взяла его большую ладонь в свои и сама легко коснулась губами заросшей щетиной щеки.
— Спасибо тебе.
Игорь промолчал, не в силах прийти в себя, а Юля продолжала как ни в чем не бывало.
— А потом они привезли меня в тот сарай, и оставили у дверей, чтобы я послушала, как мой кавалер клянется, что ничего не знает о делах моего отца, что это я во всем виновата, и нас ничего не связывает. Потом они ввели меня и дико ржали. Вот такая история, — грустно закончила девушка.
— Так чего ты грустишь? Во всем твоем похищении одни плюсы: испытала новые переживания, увидела истинное лицо своего парня, узнала, что у тебя есть враги. Теперь ты будешь бдительна, а твой отец, когда поправится, обязательно найдет этих ребят и разберется с ними. — Игорь помялся, но решил сказать все. — Слушай, возможно ребята твоего отца и меня подозревают, ищут и могут убить, даже не расспросив. Не могла бы ты мне устроить с ним встречу, перед тем, как меня подстрелят. Я ему все объясню как мужик мужику. Он человек нормальный, поймет.
— Да что ты говоришь, Игорь, за мое спасение тебя на руках будут носить. — Она снова поцеловала его, и снова он испытал настоящее блаженство. — А сейчас я все— таки немного посплю, не хочу перед папой выглядеть помятой и уставшей.
Она свернулась калачиком в кресле и засопела.
— Странно, — подумал Игорь, даже не позвонила брата предупредить, что все в порядке. Веселая семья, но дочь — что надо.


* * *

Виктор вышел от Жени, и радуясь пришедшей в голову мысли запомнил номер дома и квартиру. Еще перед завтраком он позвонил в горсправку и узнал адрес частной клиники «Рубин».
— Да, неплохо устроились, в районе поселка Строгановка, то есть на границе с заповедником. Простые смертные там точно не лечатся.
Он поймал такси и поехал на встречу с серьезным человеком, которого не заставишь помочь, размахивая перед носом вороненым стволом. Тут придется попотеть.
Ехали достаточно долго, но Виктору понравилось. День выдался нежарким, и живописные ландшафты, раскрывающиеся со всех сторон, приятно радовали глаз, также как свежий лесной воздух.
Свернув с главной дороги такси, поехало по узенькой асфальтированной полосе, которая упиралась в ворота клиники. Тут дежурили два парня в униформе, настроенные очень решительно.
Виктор расплатился с таксистом и подошел к охранникам. Умение вежливо общаться с потенциальными клиентами клиники напрямую входило в их функциональные обязанности.
— Слушаю Вас, — мягко спросил Виктора охранник постарше.
— Мне нужно поговорить с Артуром Коневым. Это срочно. Пусть кто-нибудь из его людей выйдет, и я объясню причину такой спешки.
Таким образом, он сразу отсек ненужные препирательства типа «он в тяжелом состоянии и никого не принимает», «врачи запретили», «запрещено впускать посторонних» и так далее.
Сухов прекрасно знал, что люди уровня Артура иногда продолжают работу, находясь даже при смерти; есть дела, которые не терпят отлагательств. Поэтому вряд ли врачи руководят его режимом, скорее сами подстраиваются под него.
Впрочем, если состояние действительно критическое, то его не пустят ни при каком раскладе.
Пока один из охранников разговаривал по телефону, второй пропустил Виктора во двор.
Клиника представляла собой современной трехэтажное здание из стекла и бетона. У входа стояло два микроавтобуса-иномарки, раскрашенные под скорую помощь. Из всех щелей сочился запах благополучия, денег и надежности.
Виктор вспомнил госпиталь в Грозном, где он лежал с ранением в бедро как раз тогда, когда полевые командиры пробовали отбить его у Федеральных сил.
Там в воздухе витал образ смерти и судьбы.
Вскоре из здания вышел невысокий человек с солидным брюшком, одетый очень элегантно и дорого. Виктору он напоминал бывшего ГБшника или военного.
Он подошел к Сухову.
— Это вы хотели видеть Артура Витальевича? — ГБшник не мог спрятать нотки надменности, проскакивающие в каждом выражении.
— Да, но вы не Конев. — Сухов сохранял спокойствие.
— Естественно. Меня зовут Евгений Петрович Елисеев. Артур Витальевич ранен и не сможет принимать посетителей ближайшие две недели.
Сухов добился своего. По глазам собеседника он видел, что тот просто отмахивается от непонятного посетителя. Скорее всего, Артур способен с ним говорить.
Виктор решил резануть напрямую, надеясь на отсутствие в клинике Павла.
— Передайте ему, что это касается его сына, нескольких убийств и похищений, и что это очень срочно. Если через десять минут он не примет меня, я уже не смогу помочь.
— Мы даже следователей к нему не пропустили, нельзя Артуру сейчас нервничать, ранение не из легких. К тому же, — жестко добавил Елисеев, — мы сами разберемся со своими проблемами. А вы, к тому же не из милиции, — уверенно заметил он.
— Зато вы, наверняка имели отношение к конторе, — Виктор улыбнулся. —Сейчас все это не имеет значения. Идите и спросите Артура Витальевича, интересует ли его предложенная мной тема? Если нет: я спокойно уйду.
Елисеев всегда мог оценить человека с первого взгляда. О Викторе он мог сказать, что тот парень серьезный и что-то знает.
У Артура действительно серьезное ранение предплечья. Несколько пуль попало в жилет, но одна насквозь пробила руку. Однако, ошибки такого масштаба босс может не простить.
— Хорошо, — Елисеев решился, — я с ним поговорю. Подождите здесь.
— Получилось, — обрадовался Виктор, но внешне остался спокоен.
Еще минут через пятнадцать его проверили на наличие оружия, а потом провели на второй этаж в палату к всесильному Артуру Коневу. Везде по клинике слонялись люди в штатском, с оттопыренными пиджаками, а то и просто в рубашках, не скрывающих присутствие оружия. Отсутствие формы затрудняло идентификацию милиционеров и частной охраны. Отличить их можно было только по выражению глаз: не выспавшиеся и не слишком довольные жизнью правоохранители, каждый день рискующие жизнью за небольшую зарплату, и сытые сотрудники охранной фирмы Елисеева, которые привыкли пользоваться за свой риск всеми благами жизни.
Перед тем, как войти, Виктор мысленно перекрестился и глубоко вдохнул.
Палата была большая и просторная. На подоконнике благоухали свежие полевые цветы, а стол был завален разными фруктами.
Телефон, видеодвойка и ноутбук приближали условия к максимальному комфорту.
Ложе Артура ни чем не напоминало больничную койку: широкое и удобное, на таком можно и дома поваляться.
Артур оказался высоким бледным мужчиной лет пятидесяти с поседевшими волосами. Он был одет в больничную пижаму. От правой руки тянулся тонкий стебелек капельницы.
Он почти незаметным кивком головы приветствовал вошедшего. Елисеев расположился за спиной посетителя, готовый ко всяким неожиданностям.
Виктор понял, что можно начинать.
— Здравствуйте, Артур Витальевич, меня зовут Виктор Сухов. Сейчас я гражданин Германии, но детство и юность провел в этом городе.
Артур понимающе прикрыл глаза.
— Два дня назад я вернулся в город ,чтобы повидаться со своим другом Максимом Климовым и его сестрой Светланой, на которой собирался жениться. Но оказалось, что опоздал примерно на два месяца. Макс начал играть в карты. Сначала в «Золоте азарта», но по просьбе сестры его перестали туда пускать. Тогда он нашел новых партнеров для игры по-крупному, которые не работали на Виноградова.
— Все каталы в городе работали на Глеба. — Голос у Конева был уставший, но болезненной слабости не было и в помине. Виктор отметил для себя слово «работали», неспроста употребленное Артуром в прошедшем времени. Но это не относилось к цели его визита.
— Мне все говорили то же самое, но нашелся один человек, который взялся проверить эту информацию. Я говорю о следователе городского управления Краснове Юрии Викторовиче.
Артур ничем не дал понять, что это имя может быть ему знакомо. Виктор продолжал.
— Этот Краснов расследовал убийство Климова и исчезновение его сестры. До моего визита он два месяца делал вид, что работает. На самом деле боялся, и как выяснилось не зря.
Артур продолжал слушать с равнодушным лицом, недоумевая, при чем тут он и его сын. Виктор не стушевался, но понял, что надо заканчивать быстрее.
— Я тоже начал копаться в этом деле, прижал Андрея Зеленого, знаете, бригадира катал у Виноградова, но он поклялся, что их люди престали играть с Климовым после визита его сестры.
— Их клятвы недорого стоят, — Артур приподнялся на кровати, — мне сам Глеб кое в чем клялся. —Слова этого Сухова больно задели Конева, по вине Глеба он лежал сейчас на больничной койке и потерял трех друзей.
— Пусть так, но я ему поверил. Я видел его глаза. — Виктор замялся и не стал объяснять Коневу, какие чувства обостряет война, и что она делает с человеком. — В общем я уже не знал что думать, когда мне позвонил этот следователь Краснов. От кого-то из своих осведомителей он узнал, что около трех месяцев назад освободились трое заключенных, которые появились в нашем городе. Они втихаря начали играть в карты с клиентами, которые по каким-то причинам не хотели иметь дела с людьми Винограда.
— Молодой человек, — перебил его Артур, который откровенно терял терпение, — я согласился выслушать вас, думая, что моему сыну угрожает опасность. А вы мне рассказываете какие-то детективные истории, которых мне по жизни хватает. Мне жаль вашего друга и его сестру, но я не прокуратура, — тут он некстати вспомнил Радочина, — чтобы помогать вам в расследовании этого дела. Давайте не будем отнимать время друг у друга.
Елисеев взял Сухова за плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24