Грудь вздымалась в участившемся дыхании. На ее щеках появились красные пятна, разгоравшиеся все ярче и ярче. Неожиданно вскрикнув, она соскочила со стола, подхватила плащ, завернулась в него и убежала по лестнице. Киммериец удовлетворенно улыбнулся и налил еще вина. Похоже, дела не так плохи, как он думал.
На освободившееся место опустился Ордо.
– Слышал, что здесь говорят? – вкрадчиво спросил он. – Если бы здесь нашелся доносчик, многие головы украсили бы пики на городской стене. «За недозволенные намерения.»
Конан оглянулся. Никто не смотрел на них.
– А может, за восстание?
– Эти-то? – одноглазый сплюнул. – Да это все равно, что просто просить палача прийти и лишить их голов. Не то чтобы город не гудел от слухов и всевозможных разговоров. Но у этих шансов уцелеть не больше, чем у грудных младенцев.
– А если бы у них были деньги? Золото, чтобы нанять бойцов?
Ордо поперхнулся.
– Да откуда они его возьмут? Если бы хоть кто-нибудь из них имел богатого покровителя, он бы здесь не жил.
– Отец Арианы – лорд, – возразил Конан. – И она сказала мне, что есть и другие богачи, дающие деньги.
Осторожно подбирая слова, одноглазый спросил:
– Не хочешь ли ты сказать, что они действительно готовят восстание? Или тебе это только кажется?
– Да они – Стефано и Ариана – едва ли не открыто в этом признались.
– Начнем тогда с самого начала. Может быть, у них и есть какие-нибудь таланты, но таланта к бунту у них явно нет. Если только вчера они с тобой познакомились, а уже сегодня столько наболтали, то что они могли нарассказать другим? Помни, наши головы будут смотреться на городской стене нисколько не хуже, чем их головы.
Конан покачал своей головой. Ордо был прав – по крайней мере, в первом приближении.
– Мне здесь нравится, – только и сказал он.
– Тебе нравится эта девочка-поэтесса, – горячо упрекнул его Ордо. – Смотри, ты когда-нибудь погибнешь из-за женщины. Вспомни, что напророчил тебе тот слепец.
– Насколько я помню, ты тогда назвал его ослом, – рассмеялся Конан. – Пей, Ордо. Будем мечтать о своем собственном отряде.
– Пока я что-то не вижу золота, – кисло отозвался тот.
– Я найду золото, – сказал Конан, вложив в свои слова значительно больше убежденности, чем было у него на самом деле. Он понятия не имел, где взять столько денег. Но заранее составленные планы еще никому не мешали. Выигрыш нескольких дней может значить многое.
– Я найду деньги. Ты говорил, что мы могли бы…
Эээ…
Позаимствовать оружие на складах твоих контрабандистов. Оно в приемлемом состоянии? Видал я контрабандные кольчуги, настолько ржавые, что они рассыпались при первом дожде, и мечи, ломавшиеся от одного удара.
– Не беспокойся. Все отличного качества. Все, что душе угодно… Любой тип клинка там без труда можно обнаружить. Вендийские тульвары, иранистанские шаликиры, десятки разнообразных мачеров из коринфийских городов-государств. Штук пятьдесят того, сотню этого. Достаточно, чтобы вооружить пять-десять тысяч человек.
– Так много? – недоверчиво спросил Конан. – Почему же они держат так много мечей на складах? Зачем столь большое разнообразие? Мечи должны использоваться.
– Не спрашивай. Мне платят золотом, и я вожу, что меня попросят. Мне плевать, что они с ними потом делают, пусть хоть землю ими копают, лишь бы мне платили.
Ордо опрокинул кувшин над своей чашкой. Пара капель скатилась по стенке.
– Вина! – крикнул он, перекрыв шум. Воцарилась тишина.
Все посмотрели на них. Стройная девушка в таком же простом платье, как у Арианы, нерешительно подошла к ним и поставила на стол кувшин. Ордо покопался в поясе и брякнул о стол серебром.
– За вино. Остаток возьми себе, малышка.
Девушка недоуменно посмотрела на монету, весело рассмеялась и присела в насмешливом книксене. Вокруг медленно возобновилось говорение. Музыканты набрали громкость, и поэт продолжил свой разговор со стеной.
– Очаровашки, – заметил Ордо, наполняя чашу. – Но одеты, как храмовые девственницы.
Конан с трудом сдержал улыбку. Похоже, одноглазый вчера крепко выпил. Ну ничего, скоро он узнает, что за вино здесь не платят. А пока пусть жертвует за двоих.
– Подумай, Ордо. Столь странная коллекция оружия как раз то, что могли собрать эти художники.
– Ты снова о том же, – проворчал собеседник. – Во-первых, кто бы ни заправлял нашим делом, он вряд ли жаждет сбросить Гариана с трона. Эти дурацкие пошлины, может быть, и плохи – для бедных – но благодаря им мы имеем очень неплохую прибыль. Во-вторых… – лицо его помрачнело, белый шрам задергался. – Во-вторых, мы уже участвовали в одном восстании. Или ты забыл ту скачку к вендийской границе? Едва ушли от погони.
– Я все помню, – ответил Конан. – Но я пока и не предлагаю принять участие в восстании.
– Ничего не сказал, но много чего подумал, – пробурчал Ордо. – Ты романтический идиот, Конан. Ты всегда им был и, наверное, таким и останешься. Клянусь камнями Ханумана, тебе больше не удастся втянуть меня в заварушку. Лучше думай, как достать золото для нашего отряда.
– Я все время думаю о золоте, – ответил Конан. – Возможно, я уделяю ему слишком много внимания.
Ордо разочарованно вздохнул. Но от необходимости говорить что-либо Конан был избавлен появлением той самой девушки, что приносила им вино. Склонив голову набок, она одарила его таким взглядом – полу-вызов, полу-нерешительность – что Конану вдруг стало жарко.
– Как звать тебя, девочка? – спросил Ордо. – А ты вообще ничего себе. Сними эту хламиду, одень шелка – и тебя в любой таверне примут с распростертыми объятиями.
Тряхнув пышной гривой волос, девушка рассмеялась.
– Благодарю, добрый господин. Спасибо и за ваш щедрый вклад.
Ордо нахмурился, не понимая ее.
– Я – Керин, – продолжила она, не сводя взгляда с больших карих глаз киммерийца. – Если судить по ширине плеч, ты, должно быть, тот самый Конан, от котором мне рассказывала Ариана. Я пока работаю только с глиной, но надеюсь, что когда-нибудь мои работы будут отлиты и в бронзе. Не согласишься ли ты позировать для меня? У меня нет денег, чтобы заплатить тебе, но, может быть… – Полуоткрытый рот, взгляд ее глаз не оставляли сомнений в том, какого рода сделку она предлагает мускулистому варвару. Конан перестал ее слушать сразу после того, как она упомянула о позировании. Он вдруг представил себе Ариану, стоящую на столе. Он ощутил, как загорелось его лицо. Не могла же она… Она же не могла и в самом деле хотеть…
Он сглотнул и прокашлялся.
– Ты упомянула Ариану. Не передавала ли она что-нибудь для меня?
– Ну почему ей всегда так везет? – вздохнула Керин. Да, передавала. Она ждет тебя у себя в комнате. Хочет сказать тебе что-то очень важное. По ее словам, – подмигнула девушка.
Конан отодвинул табурет.
– Девочка, – заявил Ордо, – а что это за слово «позировать»? По-моему, я для этого вполне подошел бы.
Керин села на освободившееся место.
Пересекая залу, Конан нервно ждал разгневанного вопля Ордо. Но когда уже у подножия лестницы он обернулся, он увидел, как Ордо, расплывшись в довольной улыбке, медленно кивает… Смеясь, Конан преодолел ступени. Похоже, его другу сегодня повезло – он не зря потратил деньги.
В галерею выходило довольно много дверей, большинство из них были сколочены весьма грубо. Похоже, бывшие здесь прежде помещения были заново разгорожены. Конан толкнул свою дверь. У окна стояла завернутая в плащ Ариана. Ее руки были сжаты в кулачки. Закрыв за собой дверь, он прислонился спиной к косяку.
– Да, я позирую, – без всяких вступлений сказала девушка. Ее глаза почему-то блестели в полумраке. – Я позирую для своих друзей, которым не по кариану настоящие натурщицы. Я часто это делаю, и ни разу мне не было стыдно. Ни разу – до сегодняшнего дня.
– Я просто смотрел на тебя, – тихо сказал Конан.
– Ты смотрел на меня. – Она издала сдавленный звук, нечто среднее между рыданием и смехом. – Ты смотрел на меня, и я внезапно почувствовала себя одной из тех бедняжек, что в «Бодливом Быке» извиваются под взглядами мужчин, Митра разрази твои бесстыжие глаза! Да как ты осмелился на меня так смотреть!
– Ты – женщина, – ответил Конан. – Я смотрел на тебя так, как мужчина смотрит на женщину.
В отчаянии она закрыла глаза и запрокинула голову к потолку.
– О Хама, Мать Всеобщая, почему я должна краснеть под взглядом этого варвара, который думает своим мечом? – На ее лице появилась решительная гримаса, утонувшая в свете ее глаз. – Мужчина может брать столько женщин, сколько захочет. Я отказываюсь иметь меньшую свободу, и если я общаюсь только с одним в одно время и сплю вместе с ним до тех пор, пока кто-либо из нас не решит расстаться, – это мое дело. Можешь ли ты с этим согласиться?
Конан рассмеялся.
– Тебе никогда мама не говорила, что мужчины любят спрашивать об этом сами?
– Митра разбей твое сердце! – сердито выкрикнула она. – Почему я теряю здесь свое время? – Она направилась к двери, что-то бормоча под нос, полы ее плаща развевались.
Конан протянул свою массивную руку и обхватил ее талию под плащом. Она успела лишь вскрикнуть, прежде чем он прижал ее к своей груди. Плащ упал на пол.
– Ты останешься со мной, Ариана? – спросил он, глядя в ее изумленные глаза. Прежде чем она смогла ответить, Конан привлек ее лицо к своему и поцеловал. Ее кулачки стучали по плечам Конана, ноги безуспешно били по его голеням. Постепенно она прекратила сопротивление, а когда в ее горле послышался удовлетворенный стон, Конан отпустил ее волосы. Задыхаясь, Ариана опустила свою голову ему на грудь.
– Почему же ты передумал? – наконец спросила она.
– Я не передумывал, – ответил Конан. Она посмотрела ему в глаза, и Конан улыбнулся. – Просто в этот раз прошу я. А до этого – ты. Рассмеявшись низким грудным смехом, она откинула голову назад.
– О Хама, Мать Всего Живого, – вскрикнула она. – Пойму ли я когда-нибудь этих странных существ, именуемых мужчинами?
Он нежно опустил ее на постель, и долгое время тишину нарушали лишь звуки страсти.

Глава 6

Улица Сожалений была поутру под стать его настроению. Редкие прохожие с распухшими лицами и красными носами опасливо поглядывали на Конана, а он шел уверенно, пиная ногами мусор и рыча на недовольных его появлением бродячих собак.
Да, это было неплохо. Десять дней в «Знаке Тестис», в объятьях Арианы, неугасающее пламя страсти. Стефано топил свою ревность в вине, но язык свой держал за зубами. Ордо, околдованный чарами стройной Керин, перетащил сюда свои пожитки. Каждый вечер они вместе пили и говорили о жизни, пока их не разлучали женщины. Таковы были вечера и ночи. Дни же были заняты иным.
Кто-то его догонял. Конан остановился, и вскоре к нему присоединился Ордо.
– Опять неудача, да? – спросил одноглазый, заглядывая Конану в лицо. Конан кивнул.
– Когда я победил всех трех охранников, лорд Эранис предложил мне три золотых марки, если я стану его главным телохранителем. И еще по две марки за каждую десятидневку.
– И он называет это неудачей! – завопил Ордо. – Да ведь это же в два раза больше, чем платят нормальному охраннику. Чего доброго, так и я тоже рискну переквалифицироваться. По крайней мере, мне тогда больше не придется бояться палача.
– И кроме того, я должен был принести клятву перед Городским Советом в течение двух лет не покидать службу без разрешения хозяина!
– Да-а.
Конан с размаху ударил кулаком по ладони.
Шедший навстречу пьяница испуганно подскочил и рухнул в лужу блевотины. Конан этого даже не заметил.
– Всюду одно и то же, – он буквально выдавливал из себя слова. – Возьми ты хоть целый отряд или нанимайся в одиночку. Плата у всех та же, и все требуют принесения клятвы. Причем кое-кто – на три года, если не на все пять.
– Пока не ввели этот обычай, – задумался Ордо, некоторые меняли хозяев каждый день, с каждым разом получая на серебряный больше. Послушай, отчего бы тебе все же не взяться за ту работу, где лучше платят? У этого лорда Эраниса, например? Если же тебя одолеет охота к перемене мест, ну а он тебя не отпустит, плюнь на все и иди. Нельзя считать клятвой обещание, которое делает из человека раба.
– Я уйду, и мне придется покинуть Бельверус, а возможно, и Немедию. – Конан помолчал, задумчиво поддавая черепки носком сапога. Наконец он сказал: – Раньше это была просто болтовня – об отряде, который я возглавлю. Сейчас это нечто большее. Я не наймусь на работу, пока не смогу встать во главе собственного отряда.
– Это что, так много для тебя значит? – недоверчиво спросил Ордо.
Отпрыгнув в сторону, он удачно избежал помоев, вылитых из окна. Виновника беспокойства он проводил отборной руганью.
– Да, ты прав, – сказал Конан, игнорируя замечание одноглазого о дерьме, запачкавшем его сапоги.
– Может быть, по большому счету у человека нет ничего, кроме него самого. Ничего, кроме сильной руки и клинка в ней. Все равно. Чтобы подняться над всеми, оставить след в этом мире, человек должен повести за собой других. – Я был вором, но я достиг чинов и в туранской армии, был неплохим командиром. Я еще не знаю, куда может привести меня моя судьба, но я собираюсь подняться настолько высоко, насколько мне позволят мой ум и острый меч. Я буду иметь СВОЙ отряд.
– Ну что ж. Когда у тебя будет свой отряд, – сказал одноглазый сухо, – не забудь проследить, чтобы они такую клятву принесли.
С этими словами они свернули в переулок к «Знаку Тестис».
Конан засмеялся. В этот момент трое с мечами в руках перекрыли впереди них узкую улочку. Звук сапог позади заставил Конана обернуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25