– А что, если я провалюсь в дыру похуже? – спросила она, дернув голым плечиком. – Здесь, по крайней мере, у меня давние, прочные связи.– Такие, как мистер Хейвуд?– Да, конечно. Мистер Хейвуд мой хозяин.– Только на работе или в свободное время тоже?– Я вас не понимаю, – ласково произнесла она, – или, может, вы имеете в виду вчерашний вечер?– Как вы угадали, миссис Кинг?– Если хотите знать, идея была целиком и полностью моей. Я слышала, как вы говорили с Рондой в редакции, когда принесла туда объявления, и, конечно, мне стало ужасно любопытно. Подумать только, снова дело О'Гормана! В Чикото сказать "О'Горман" все равно что в Сан-Франциско – "землетрясение".– У каждого своя теория, свой рассказ. Все знали О'Гормана или говорят, что знали. И вот, – она остановилась, чтобы перевести дух, – я подумала, что раз есть человек, который опять взялся за это дело, стало быть, у него появились новые данные и что мы с вами...– Мы с вами?..– Сможем разгадать загадку вместе. И вместе прославимся.– Вот, значит, какая у вас была цель?– Я понимаю, что это звучит очень глупо, когда вот так прямо говоришь, но, честное слово, я именно поэтому заговорила с вами в кафе.– А с кем, – спросил Куинн, – вы поделились своим замечательным планом?– Не понимаю...– Кто обыскивал в это время мой номер?– О чем вы? – сказала она, сдвинув брови. – Или вы специально, чтобы меня запутать?– Где был вчера вечером Джордж Хейвуд?– Дома, в постели. Он простудился несколько дней назад и не ходил на работу... О Господи, я надеюсь, вы не воображаете, что мистер Хейвуд...– А почему нет? Я очень живо воображаю, как мистер Хейвуд обшаривает мой номер, в то время как вы разыгрываете бесхитростное любопытство в кафе.– Вы с ума сошли! – воскликнула Вилли Кинг. – Как вам такое могло прийти в голову? Мистер Хейвуд один из наших самых уважаемых людей, у него безупречная репутация, он замечательный человек!– Я знаю, что в Чикото святых больше, чем на небе, и все-таки один из них выманил вчера у старика в мотеле ключ от моего номера, и я по-прежнему думаю, что это был Хейвуд и что вы ему помогали.– Теперь вас можно привлечь к суду за клевету. Или за оскорбление? Я их всегда путаю.– Вы многое путаете, миссис Кинг. Почему бы вам не сказать для разнообразия правду? Что Хейвуду от меня нужно? Что он искал в моей комнате и, главное, что нашел?– Если бы вы знали мистера Хейвуда, то не задавали бы таких глупых вопросов.– Я вчера пытался ему дозвониться.– Зачем? – спросила она, внезапно побледнев.– Чтобы спросить, почему он использовал вас в качестве приманки...– Нет! Бога ради, не делайте этого! Он ничего не знает про "Эль Бо-кадо" и придет в ярость, если ему кто-нибудь расскажет. Он уволит меня!– Перестаньте, миссис Кинг...– Я серьезно! Для него самое главное соблюдать приличия, особенно после истории с Альбертой, его сестрой. Виновата была она, а отдуваться пришлось ему, и с тех пор он панически боится нарушить хороший тон. И сотрудники его должны вести себя так, чтобы комар носа не подточил. А тут кафе, где едят шоферы... Вы хотите, чтобы меня уволили?– Нет.– Тогда, пожалуйста, не говорите ему, он никогда не поймет, что я просто играла "в сыщиков". Мистер Хейвуд не любит глупых игр, он слишком серьезен. Обещайте, что не скажете!– Хорошо, – ответил Куинн. – Но согласитесь, что тогда я вправе рассчитывать на вашу благодарность.Вилли несколько секунд изучающе смотрела на него.– Если вы имеете в виду благодарность известного рода...– Вы меня неправильно поняли, миссис Кинг. Я всего лишь хочу задать вам несколько вопросов.– Задавайте.– Вы знаете мать мистера Хейвуда?– Мне ли ее не знать! – мрачно ответила Вилли.– Кроме сына у нее есть еще две дочери?– Да, только не вздумайте сказать это при ней. Даже Джорджу – мистеру Хейвуду – запрещается упоминать о них, особенно об Альберте.– А что случилось с другой?– С Руфью? Она убежала из дому и вышла замуж за человека, которого мать презирала, за рыбака из Сан-Феличе по фамилии Агила. После этого старуха поставила на ней крест.– Где сейчас живет миссис Агила?– В Сан-Феличе, наверное, а что?– Ничего особенного, собираю сведения.– Но почему вы собираете сведения о Хейвудах? – спросила она. – Почему не беседуете с людьми, которые знали О'Гормана?– Его знал мистер Хейвуд?– Это было чисто деловое знакомство. И недолгое.– Альберта Хейвуд его тоже знала?– Не уверена.– Скажите, миссис Кинг, Джордж Хейвуд был очень привязан к своей сестре?– Да.– Настолько, что, когда ее арестовали, ему самому пришлось несладко? В полиции с вопросами не церемонятся.Куинн сказал это наугад и был вознагражден.– Это были не вопросы, а самые настоящие обвинения, – произнесла она чуть ли не с яростью. – "Куда девались деньги? Сколько Альберта дала – или одолжила – ему? Как Джордж мог жить с ней в одном доме и ни о нем не догадываться? Неужели он не видел тотализаторных бланков, которые она приносила домой каждый день?"– А он их видел?– Нет. Скорее всего она заполняла их на работе. В доме не нашли ни единого бланка.– Альберта была аккуратной дамой. Если, конечно, за ней кто-то не убирал вовремя. Вы ее знали, миссис Кинг?– Немного. Все ее немного знали. Она была из тех людей, которых никто не замечает, пока с ними что-нибудь не случится.– Никто не замечает, пока с ними что-нибудь не случится, – повторил Куинн. – Может, в этом все дело? Может, она хотела привлечь к себе внимание?– Ошибаетесь, – сказала, покачав головой, Вилли. – Она ужасно мучилась, ужасно! Я была на суде, и мне казалось, что я вижу больное животное, которое не может сказать, где у него болит, и никто не в силах ему помочь.– Тем не менее Джордж Хейвуд от нее отвернулся.– Ему пришлось! Конечно, вы считаете, что это бесчеловечно. Вас тут не было. А я была. Всякий раз, когда Джордж заговаривал об Альберте, старуха начинала биться в припадке.– Почему же она так возненавидела собственную дочь?– Во-первых, такой она человек. Во-вторых, она давно разочаровалась в Альберте. Альберта выросла застенчивой, бесцветной, у нее не было поклонников, замуж она не вышла, детей не родила, и вообще с ней было скучно! Миссис Хейвуд было невыносимо сознавать, что у нее такая дочь, и, знаете, у меня такое впечатление, что миссис Хейвуд использовала историю с Альбертой как предлог: ей давно хотелось вычеркнуть Альберту из своей жизни, сделать вид, что ее никогда не было! – Некоторое время Вилли разглядывала свои тонкие, незагорелые, без колец пальцы. – Ну и, конечно, рядом всегда был любимчик Джордж. Когда умерла его жена, миссис Хейвуд готова была плясать на могиле от радости, потому что ненаглядный сынок снова целиком и полностью перешел к ней. Это не женщина, а исчадье ада. И давайте поставим здесь точку, на эту тему я могу говорить часами.Куинн не возражал, ему и так было ясно, что Вилли Кинг и миссис Хейвуд нужен один и тот же мужчина.Зазвонил телефон.– Компания Хейвуда по продаже недвижимости, – сказала Вилли в трубку голосом деловой женщины. – Да... К сожалению, дом напротив парка Рузвельта не отвечает санитарным нормам. Постараемся подыскать для вас что-нибудь другое... Да, в ближайшем будущем.Положив трубку, она взглянула на Куинна с милой гримаской.– Ну вот, мне пора вернуться к своим обязанностям. Жаль, что мы говорили так недолго, мистер Куинн, вы хороший собеседник.– А вы не хотите продолжить наш разговор? Например, сегодня вечером?– Увы, я занята.– Едете в Лос-Анджелес?– Веду младшую сестренку в кино.– Понятно, – сказал Куинн, вставая. – Надеюсь, мне больше повезет, когда я окажусь в Чикото в другой раз.– Вы уезжаете?– Мне здесь нечего делать, если вы идете в кино не со мной.– Когда вы вернетесь?– А когда вы хотите, чтобы я вернулся?Вилли посмотрела ему в глаза.– Перестаньте, мистер Куинн. Я знаю, когда мужчина действительно интересуется мной, а когда нет. Вы – нет. И я вами тоже не интересуюсь.– Тогда почему спрашиваете, когда я вернусь?– Не хотела казаться невежливой.– Спасибо за откровенный ответ, – сказал Куинн. – И за информацию.– Рада была помочь. До свидания.Выйдя на улицу, Куинн сел в машину, немного проехал вперед, развернулся и стал на стоянке супермаркета, откуда хорошо был виден вход в компанию Хейвуда.В половине второго вернулся с обеденного перерыва Эрл Перкинс. Судя по кислому выражению лица, еда не пошла ему на пользу. Двумя минутами позже на улицу, прижимая к груди сумочку и надевая широкополую соломенную шляпу, выпорхнула взволнованная, но решительная Вилли Кинг. Сев в машину, она покатила к центру, и Куинн последовал за ней на приличном расстоянии. Из того, что Вилли не петляла по улицам, Куинн заключил, что она либо чувствовала себя в безопасности, либо настолько спешила, что не считала нужным осторожничать.Поставив машину возле старинной постройки дома, на террасе которого висело объявление "Продается компанией Д. Хейвуда", Вилли открыла своим ключом входную дверь и вошла внутрь. С минуту Куинну казалось, что он ошибся и Вилли Кинг впрямь вернулась, как и говорила, к своим обязанностям. Дом был расположен напротив парка Рузвельта, и, скорее всего, речь в телефонном разговоре шла о нем.Он совсем уже собрался уезжать, когда к дому подъехал зеленый "понтиак", и из него вышел мужчина. Несмотря на жару, он был одет в темно-серый костюм, с которым хорошо сочеталась такого же цвета шляпа. Мужчина был высокого роста, худой, с уверенными, неторопливыми движениями человека, который не считает нужным никуда спешить. Поднимаясь по ступенькам террасы, он закашлялся и стоял некоторое время, прижимая одну руку ко рту, а другую к груди. Затем вынул из кармана большую связку ключей, отпер дверь и тоже исчез внутри."Тихо, просто и удобно, – подумал Куинн. – Если Джордж и Вилли хотят увидеться так, чтобы об этом не знала ни мамочка, ни знакомые, они встречается в домах, которые продают. Скорее всего, в разных. Вилли не хочет, чтобы я расспрашивал Джорджа, потому и умоляла не звонить ему. А я уже почти поверил, что он ее на самом деле может уволить. Я ей вообще почти поверил. Сегодня она сыграла лучше".Куинн смотрел на окна старого дома, словно ожидал, что одно из них сейчас распахнется и он увидит что-то очень важное. Но этого не произошло. Куинн понимал, что ждать дальше бессмысленно. Он не имел права задавать Хейвуду вопросы и не мог доказать, что тот рылся вчера в его вещах.Он включил зажигание. Было почти два – расчетный час в мотеле. Не заезжая в Сан-Феличе, он мог к пяти добраться до Башни. * * * Вилли слышала, как повернулся в замке ключ, как открылась и закрылась входная дверь. Ей захотелось выбежать в холл и обнять Джорджа, но она продолжала ждать, сидя в полутемной гостиной и размышляя, настанет ли время, когда она сможет в присутствии Джорджа поступать так, как захочет. Она знала, что, если бросится Джорджу на шею, он может досадливо отстраниться, давая понять, что занят серьезными проблемами и глупости ему ни к чему.– Я здесь, Джордж.В пустой комнате ее голос прозвучал слишком громко, слишком призывно. "Опять забыла, что надо говорить тише", – подумала она.Джордж вошел в гостиную, прижимая к груди шляпу, будто слушал государственный гимн. Чтобы удержаться от смеха, Вилли торопливо глотнула.– Куинн за тобой следит, – сказал Джордж.– Не может быть! Когда я уезжала...– Его машина стоит напротив дома.Вилли слегка отодвинула портьеру у окна.– Не вижу никакой машины.– Но она там стояла. Я просил тебя быть осторожней!– Я старалась. – Ей снова пришлось глотнуть, но на сей раз – чтобы проглотить тяжелый, душный комок, о котором лучше было не думать.– Как ты себя чувствуешь, Джордж?Он нетерпеливо махнул рукой, показывая, что сейчас не время для тривиальных вопросов.– Куинн что-то нащупал. Он звонил мне на работу, потом домой. Но я просил мать с ним не церемониться, и она его отшила.При упоминании о миссис Хейвуд Вилли напряглась.– Я бы это сделала не хуже.– Нет, он тебе не доверяет.– Ошибаешься. Он пытался назначить мне сегодня свидание.– Ты согласилась?– Нет.– Почему?– Не хотела тебя огорчать.– А вдруг он рассказал бы что-нибудь интересное?Вилли смотрела на старый кирпичный камин. Сколько раз в нем зажигали огонь, сколько раз он гаснул! Кто и когда поднесет к нему спичку в следующий раз?– Прости, если я тебя обидел, Вилли, – произнес Хейвуд более мягким тоном.– Ничего страшного. Я понимаю, тебе сейчас не до меня.– Ты умница, Вилли.– Конечно. Поэтому со мной можно не стесняться.Он положил ей руки на плечи.– Вилли, пожалуйста, не надо. Не сердись.– Почему ты не скажешь, в чем дело?– Не могу. Но поверь, это очень серьезно. И касается многих людей. Хороших людей.– А что, имеет значение, какие они? И как ты отличаешь хороших от плохих? Спрашиваешь мать?– Оставь ее в покое. Она понятия не имеет, в чем дело.– Я оставлю ее в покое, если она оставит в покое меня.Вилли с вызовом посмотрела на него, готовая к ссоре, и увидела усталого, бледного человека, которому не хотелось ссориться.– Джордж, давай начнем сначала, будто ты только что вошел?– Давай.– Привет, Джордж.Он улыбнулся.– Привет, Вилли.– Как дела?– Хорошо. А у тебя?– Тоже хорошо.Но когда он поцеловал ее, она отвернулась.– Немногим лучше, чем в первый раз, правда? Ты ведь не обо мне думаешь, а о Куинне.– Приходится.– Недолго тебе осталось страдать.– Что ты имеешь в виду?– Он уезжает.Руки Хейвуда упали с ее плеч, будто она их сбросила.– Когда?– Сегодня. Возможно, сейчас.– Почему? Почему он уезжает?– Потому что я отказалась встретиться с ним вечером. Так он сказал. В шутку, разумеется.Она ждала, что Джордж станет разуверять ее: "Нет, Вилли, конечно, он не шутил. Ты такая красивая! Он уезжает, потому что сердце его разбито".– Он пошутил, – повторила она.Но Хейвуд не слышал ее. Он шел к двери, надевая на ходу шляпу.– Джордж!– Я позвоню тебе утром.– Но мы ни о чем не успели поговорить!– У меня сейчас нет времени, я должен показать клиенту дом в Гринакре.Вилли знала, что домом в Гринакре занимается Эрл Перкинс, но промолчала. На пороге он обернулся.– Вилли, прошу тебя, выполни одну просьбу.– Пожалуйста, я ведь на тебя работаю.– Позвони матери и скажи, чтобы она не ждала меня к ужину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30