– Угу, – сказал Анисимов.
За окнами начиналась осень. День, солнечный с утра, стал пасмурным. Небо затянуло тучами. Ветер порывами вычесывал из тополей желтые листья.
– А если б я не вспомнил? – спросил Анисимов.
– Ой, да что об этом говорить, – махнула рукой девушка. – Вспомнили – и слава богу. Другое дело, интересно, почему так происходит…
– Остался бы здесь, начал другую жизнь.
– Вас все равно бы отправили домой, – возразила девушка.
– Почему, по какому праву?
– Ну, чтобы вы вспомнили.
– То есть, значит, сбежать человек никуда не может? – злобно сказал Анисимов и потер висок. – Помнит он, не помнит – всем плевать, главное, чтобы присутствовал, за столом сидел. Как собака… Место! Сидеть!
– Да что вы? – сказала девушка растерянно. – Без памяти же плохо. Это же вообще – жить без памяти! Инвалидность… Вы что, не хотели вспоминать? Вы не рады, что вспомнили?!
– Как вас зовут? – внезапно спросил Анисимов.
– Лера, – сказала девушка. – А что?
– Да ничего, – Анисимов слабо улыбнулся. – Просто в тот раз забыл спросить.

Красавица

Так получилось, что на Настином этаже работают одни молодые люди.
Ну, а так как Настя работает в банке, то и делятся эти молодые люди на три категории: облигационщики, трейдеры и оценщики.
Облигационщики – парни молодые, холостые, любят потусоваться, неизвестно, чего от них ждать, да и сами они не знают, чего от себя ждать.
Трейдеры – люди трезвые и земные, как авиадиспетчеры.
Оценщики – существа ленивые и практически-бытовые; они любят, чтоб было «все как у людей».
А Настя среди них – красавица. Цветок. Экзотическое растение.
Вернее, она такая с виду. Внутри Настя кроме этого еще и умница. Иначе ее бы не взяли работать в банк, в новый развивающийся отдел страхования кредитов.
Кроме того, Настя считает себя немного авантюристкой. Девушкам полезно так о себе думать.
– Все романы у нас – служебные, – говорит секретарша Алина. – Потому что кроме работы – где ж мы еще бываем?
До прихода Насти Алина была единственной красавицей на этаже. У нее маникюр, солярий, визажист и все тонкости укладки. Но теперь пришла Настя и затмила искусственную красоту Алины. В первую неделю Алина сильно злилась. Но на выходных ей вдруг захотелось порисовать красками и послушать джаз. И тогда Алина вдруг поняла, что существование в режиме красавицы ее ужасно утомляло. Теперь она плавает по офису, как разморенная селедка в теплом молоке, шевелит бедрами и слушает в наушниках Тома Уэйтса.
Теперь пусть Настя за нее отдувается.
Самый доходный трейдер отдела Евгений Потехин по кличке Джек Потрошитель (или попросту Джекпот) приходит на работу раньше всех и ослабляет штифт в Настином стуле. Настя приходит, садится на стул, сиденье мягко опускается, и столешница оказывается на уровне Настиных глаз, а коленки торчат вверх – к бурному удовольствию Джека, который снимает происходящее на камеру своего мобильного телефона.
Джек вырезает внутри телефонного справочника квадратное углубление, кладет туда свой мобильный телефон, помещает справочник на стол рядом с Настей и начинает названивать сам себе по мобильнику. Сбитая с толку Настя переворачивает все вещи: откуда звон? Или он ей слышится? Джек насыпает на Настину клавиатуру быстро прорастающий овес (и к утру клавиатура зарастает нежной зеленой травкой); он прикрепляет под стол магнит, а в мышку кладет кусочек железа. Плоды школьного образования, усугубленные блестящим умом и живым характером Джека.
Насте каждый раз хочется его убить. Но он так уморителен.
– «Мы до смерти работаем, до полусмерти пьем», – говорит Джек Потрошитель. – Это написал Некрасов, известный преферансист. Пойдешь с нами пить в эту пятницу?
Настя соглашается.
Они идут вшестером: Джек, Настя и еще четверо облигационщиков. Приходят в клуб «Страшная сила». Нализываются там молочно-лимонной жидкости, потом догоняются пивом. Настя вместе со всеми прыгает под оглушительную музыку под ослепительным светом разноцветных прожекторов, хохочет до упаду и напивается допьяна.
Джек Потрошитель вызывается ее провожать. Он тоже пьян.
О чем они говорят по дороге, Настя не помнит уже наутро. Помнит только (вспышка сознания), как они долго-долго целовались на лестнице и как она упрашивала Джека продолжить, но Джек все-таки улизнул.
– Представляешь, какой ужас! – шепчет Настя лучшей подруге в телефонную трубку. – А если кто-нибудь узнает?! Кошмар какой-то… До чего я докатилась!..
– Ну, хоть целуется-то он хорошо? – интересуется подруга.
– Это да, – говорит Настя. – Очень хорошо. Но ты пойми, у него ведь жена.
– Жена не стена, – говорит подруга.
Настя возмущается ее цинизмом и собственным легкомыслием. Она решительно отметает всякий намек на возможное продолжение отношений с Е.П. Да, Джек Потрошитель очень прикольный, но не более того.
– Да и вообще, понимаешь… У нас девушек почему-то очень мало. Вот они и относятся ко мне как к боевой подруге… с которой можно позволить себе, там, поцеловаться… Но ничего серьезного. Так что… Я об этом даже и не думаю, тем более у него жена, – заключает Настя философски.
Перед самым Новым годом двое сотрудников отдела оценки, Аня и Рома, объявляют о свадьбе.
При этом Рома продолжает ходить на работу, а Аня куда-то исчезает.
– Она беременна! – уверяет секретарша Алина, выпуская пепельный дым из розовых губ.
– Да ты что?! – не верит Настя.
Алина ухмыляется: мол, наивная ты девочка!
– Ромчик – сын заместителя директора банка. Ты не знала?
Насте представляется картина Шагала «Прогулка», только наоборот: подвыпивший Ромчик в костюмчике парит под облаками, а беременная прыщавая Анька в фате держит его за потную руку. Браки совершаются на небесах, думает Настя, и ей делается немножко грустно. Вертихвостка Анька вечно спрашивала у Насти коэффициенты, потому что ничего не знала; и вот подцепила себе Ромчика.
А с другой стороны, такое ли уж большое сокровище – этот Ромчик? Папенькин сынок.
То ли дело…
Незаметно для себя Настя начинает все чаще думать о Джеке. Она даже украдкой ищет его имя в Интернете. Набирает в строке поиска. Она уже выучила наизусть некоторые ссылки: вот Джекова диссертация (моделирование цены актива в условиях неопределенности), вот его доклад на банковской конференции, вот его аналитика, вывешенная на сайте, а вот его персональный сайт, правда, давно заброшенный. Судя по сайту, несколько лет назад Джек увлекался писаниями Кастанеды. Настя Кастанеду никогда не читала и относилась к нему с предубеждением; надо ли говорить, что она постепенно покупает и прочитывает несколько его книг, в том числе «Путешествие в Икстлан».
Перед сном Настя, как маленькая девочка, примеряет имена: Анастасия Потехина. И даже: Александр Евгеньевич Потехин.
С другой стороны, Настя отлично понимает всю нереальность и нежелательность служебных романов с женатыми мужчинами. Она, Настя, вообще девушка не особенно романтическая.
Просто у нее уже полгода никого не было.
Она вспоминает: есть такой старинный анекдот, кажется, о нем упоминает Макиавелли. Анекдот иллюстрирует тезис «Женщине обязательно нужен секс». Некая истеричная вдова изводила своими выходками всю деревню, и ее решили снести к знахарю: связали, посадили на шею самому сильному мужику, и он ее понес через бурную реку. Вдова стала прыгать у мужика на шее и кричать во весь голос:
– Я хочу е…ться! Я хочу е…ться!
Мужик свалил ее в кусты и тут же вылечил.
Очень грубый анекдот, думает Настя.
Чтобы ненароком не скомпрометировать Джека и не влюбиться в него еще сильнее, умная Настя не ходит с ним обедать.
Вместо Джека она выбирает в спутники такого человека, как Дима Мерзляк из отдела облигаций. Здесь все, как ей кажется, абсолютно надежно с точки зрения невинности. Или невинно с точки зрения надежности. Дима Мерзляк – типичный шизоид. Стоит только посмотреть, как он, ссугробившись, плетется по коридору; или как он в рассеянности начинает жевать этикетку и веревочку от пакетика с чаем. Когда они ходят обедать, Дима Мерзляк, как правило, говорит не о чем ином, как об облигациях, о схемах финансирования слияний и поглощений и вообще о работе.
Но однажды за стаканом молочного коктейля, среди грязных следов на полу и кружевных салфеток со следами помады на столе (они обедают в «Макдоналдсе»), Дима, вяло шевеля губами, неуверенно произносит:
– Настя… Я тебя люблю…
Настя отвечает на заявление Димы словами утешения и сочувствия; потом они молча плетутся обратно в офис, причем Дима тяжело вздыхает и всячески дает понять, что не сдастся и все равно обязательно будет добиваться Настиной любви.
На новогоднюю корпоративную вечеринку всех подряд не берут.
Берут трейдера Евгения Потехина, потому что он самый доходный.
Берут облигационщика Диму Мерзляка, потому что он придумал интересную финансовую схему.
Берут Ираиду Ратмировну, потому что она начальница отдела оценки.
И кроме того берут Настю. Потому что если есть свои красивые девушки, то этим надо пользоваться. Не надо этим пренебрегать.
Корпоративный Новый год – шикарное мероприятие. Проходит он в отеле «Евразия», на шестом этаже, среди сине-сверкающих плоскостей и гор рассыпчатого хрусталя. Сцена озаряется серебристым светом. Все сидят за маленькими круглыми столиками; старшее поколение потирает руки, предвкушая грандиозную пьянку; молодежь шлет друг другу эсэмэски и вполголоса переговаривается. Белые салфетки еще стоят треугольниками на тарелках, а официанты выстроились в ряд у стены.
Директора банка произносят речи.
Настя сидит между Димой Мерзляком и неизвестным ей мужчиной с черными усами. Рядом с Мерзляком – Джек Потрошитель. Ему легко и беззаботно. Он закрыл все позиции по случаю католического Рождества и наслаждается атмосферой праздника. Дима Мерзляк, наоборот, вздыхает и бросает на Настю жалобные взгляды.
Официальная часть подходит к концу. На сцену выводят шестилетнего артиста Сашеньку, импровизатора и композитора. Сашенька садится за арфу, цепляется пухлыми ручонками за струны, и в зале звучит божественная музыка.
– Ути какой ангелочек! – шепотом басит Ираида Ратмировна, наклоняясь к Насте через стол.
В этот момент Джек незаметным, но уверенным движением стаскивает у Димы Мерзляка вилку. Подходят официанты и начинают разносить кушанье. Вилки нет. Дима Мерзляк шарится в поисках прибора. Джек глядит на Настю и бессовестно подмигивает.
Настя наконец не выдерживает. Блин, это жестоко.
– Дима, – говорит она, – вилку у тебя забрал вон тот клоун, – и показывает на Джека.
– Атака клоунов! – шепчет Джек и хрюкает от смеха.
Дима Мерзляк укоризненно качает головой и вертит пальцем у виска; он берет вилку и начинает есть, но в этот момент в рюмку к нему плюхается микроскопический маринованный огурчик – корнишон, скрюченный зародыш.
– Блин, какого хрена?! – заводится Мерзляк.
– Прекратите немедленно, слушать же мешаете! – шикает на них Ираида Ратмировна.
Но Джек уже не может остановиться. Его прет. Он начинает медленно тащить на себя скатерть, одновременно легонько пододвигая приборы, чтоб они не скатились. Настя шепотом показывает Джеку кулак; вундеркинд Сашенька исполняет произведение под названием «Шахматы и буря»; чистое безумие, Джек берет зажигалку и поджигает горку салфеток – они вспыхивают, Джек брызгает на них газировкой; газировка льется Диме Мерзляку на штаны.
За соседним столиком начальник Джека, старший трейдер Нейман Борис Антонович, одним взглядом дает понять, что уничтожит его, как только доберется.
Джек смотрит на Настю и кладет ладони на лицо – смотрит сквозь пальцы, невинно мигает.
Настя кидает взгляд: Дима Мерзляк сидит как ошпаренный. Вундеркинд заканчивает свою пьесу. Дима встает и под общие аплодисменты начинает пробираться среди стульев к выходу.
– Ну вот, и чего ты добился? – напускается Настя на Джека. – Идиот, – и она торопливо вскакивает и бежит за Димой.
Ей плевать, что о ней скажут; и что Дима, который ей не нравится, будет к ней приставать. Настя – добрая девочка. Она всегда на стороне слабого.
Настя догоняет Мерзляка внизу, в вестибюле. Он большими шагами идет к выходу, по пути попадая руками в рукава.
– Ну что такое? – говорит Настя, семеня рядом. – Пошли обратно, ну пошли, пошли обратно. Он тупой, он не соображает, у него в башке вместо извилин графики курсов акций.
Дима Мерзляк толкает стеклянную дверь и выходит на улицу. Настя – за ним.
– Нет, подожди, – она вцепляется в рукав его пальто. – Нет, подожди!
Мерзляк останавливается. Настя встает перед ним и берет его за плечи.
– Так нельзя, – говорит она. – Всякие дураки будут глумиться, а ты будешь уходить? Он же почувствует себя победителем. Ты хочешь, чтобы он почувствовал себя победителем?
– Блин, – говорит Дима Мерзляк, – как я не люблю всю эту хрень. Насть, скажи, вот почему нельзя жить просто нормально, почему надо играть во всякие такие тупые идиотские игры? Победителем, не победителем, какая, блин, на хрен, разница-то?! Меня это задалбывает, – стонет он. – Просто… реально… задалбывает! – он резко вырывается и идет обратно, по дороге стаскивая пальто. – Сидел бы дома, блин, на хрен я сюда приперся, – бормочет он, не обращая внимания на Настю, которая семенит за ним на высоких каблуках.
Корпоративная вечеринка продолжается до одиннадцати вечера. А так как день был рабочий, Настя устала просто невыносимо. И завтра тоже на работу. К девяти утра. Лампы меркнут у Насти перед глазами. Улыбка у нее очень усталая, даже замученная, жалкая. Ей хочется оказаться у себя в постели прямо сейчас. Свернуться калачиком и уснуть. А не ковылять в пушечном мраке к метро, хоть глаз выколи, по ледяным ухабам в обнимку с Димой Мерзляком.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5